1. Александр Пушкин: «успехи в русском не столько тверды, сколько блистательны»
Первый выпуск Царскосельского лицея оказался самым звездным за всю историю учебного заведения. За соседними партами сидели Александр Горчаков, Антон Дельвиг, Вильгельм Кюхельбекер, Иван Пущин, Модест Корф, Алексей Илличевский. Но больше других прославился хорошо известный всем без исключения школьникам Александр Пушкин.
Однокашники прозвали его «Француз» и «Егоза» – за хорошее знание иностранного языка и непоседливость. Учеба давалась будущему гению российской поэзии непросто. Говорили, что у Александра слезы наворачивались на глаза, когда преподаватель математики выводил на доске ряды примеров.
Гораздо лучше обстояло дело с гуманитарными науками. «Успехи его в латинском хороши; в русском не столько тверды, сколько блистательны», – резюмировал один из педагогов. В итоге среди выпускников Пушкин оказался четвертым с конца списка, продемонстрировав успехи только в российской и французской словесности и в фехтовании.
И хотя шестилетнее обучение в стенах Царскосельского лицея поэт называл «годами заточения», впоследствии он тепло вспоминал и педагогов, и друзей, и многочисленные шалости лицеистов. Им посвящены многие стихотворения Пушкина: «Была пора: наш праздник молодой...», «Чем чаще празднует Лицей», «Воспоминания в Царском селе», «19 октября» и многие другие.
2. Федор Матюшкин: «волн и бурь любимое дитя»
Одним из лучших друзей Пушкина по лицею стал Федор Матюшкин, будущий адмирал и полярный исследователь. С первых же месяцев обучения он проявлял поразительные способности к географии и истории. И хотя мальчик ни разу не бывал на корабле, он грезил морем.
Отчасти в необъяснимой тяге Федора к путешествиям «повинен» юный Пушкин. Друзья часто сидели вместе на берегу пруда и мечтали о дальних странах. А красноречия будущему «солнцу русской поэзии» было не занимать.
От товарищей будущий адмирал получил прозвище «Плыть хочется». «Волн и бурь любимое дитя», говорил о нем Пушкин.
Вскоре после окончания лицея Матюшкин добился, чтобы его взяли в кругосветное плавание, а позже участвовал в экспедиции Фердинанда Врангеля. Три года кропотливой работы в Арктике превратились в линию океанского берега на российских картах. А один из открытых мысов назвали в честь Федора – «мысом Матюшкина».
3. Михаил Салтыков-Щедрин: «мрачный лицеист»
В 1843 году лицей переехал из Царского села в Санкт-Петербург и стал называться Императорским Александровским. Михаил Салтыков (в будущем – известный писатель-сатирик Михаил Салтыков-Щедрин) оказался в числе первых выпускников обновленного учебного заведения.
С пушкинской поры многое изменилось в лицее. Например, когда-то здесь были запрещены телесные наказания. Однако в воспоминаниях будущего писателя лицей предстает «полувоенным интернатом», где лицеистов ставили в угол, лишали обеда, пороли розгами, сажали в карцер и даже исключали из учебного заведения. И фамилия Салтыкова нередко упоминалась в числе провинившихся учеников.
Причем часто мальчика наказывали из-за стихов, за невнимательность. Лавры Пушкина не давали покоя лицеистам, почти в каждом курсе находился тот, кто мечтал стать прославленным поэтом. Салтыков тоже увлекся стихами и грезил о литературной славе.
Одноклассники называли Михаила «поэтом» и «умником». А родные добавили еще одно прозвище – «мрачный лицеист», ведь на его угрюмом лице невозможно было поймать улыбку. Видимо, уже тогда будущий сатирик начал копить материал для своих будущих фельетонов и книг.
4. Вячеслав Шварц: историк и художник
Будущий основоположник историко-бытового жанра в русской живописи очень рано проявил интерес к рисованию, хотя способности у него были ко многим предметам. Например, в 10 лет он уже хорошо объяснялся на французском, немецком и английском языках, а впоследствии выучил итальянский и арабский.
В лицее Вячеслав сразу обратил на себя внимание учителя рисования и очень продвинулся под его руководством. Хорошая память часто спасала мальчика. На большинстве занятий он рисовал – вместо того чтобы записывать урок, однако оставался лучшим учеником в классе. Курс он окончил с золотой медалью.
После выпуска Шварц занимался в Академии художеств на отделении батальной живописи и одновременно посещал лекции историка Николая Костомарова в Петербургском университете. На стыке увлечения историей и живописью и родился его особый стиль.
На полотнах Шварца с глубоким знанием и вниманием к деталям показана бытовая допетровская Русь: «Сцена из домашней жизни русских царей», «Стрелец XVI века», «Плач Ярославны», «Посольский приказ в Можайском уезде». Он стремился раскрыть своеобразие житейского уклада исторических лиц, уделял особое внимание деталям: даже узор на скатерти имел значение. После картины «Вербное воскресенье при Алексее Михайловиче» ему дали звание академика.
5. Василий Сафонов: наши в Карнеги-холле
Дирижер, пианист, сподвижник Петра Чайковского, учитель целой плеяды выдающихся музыкантов XX века также окончил лицей. Сафонова наверняка ждало большое будущее в канцелярии Комитета министров, куда его зачислили после выпуска, но Василий, несмотря на протесты отца, подал в отставку и стал преподавать пение в родном лицее.
Санкт-Петербургскую консерваторию Сафонов окончил экстерном за 7 месяцев с золотой медалью. Через несколько лет Сафонов стал преподавателем, а после – директором Московской консерватории. Благодаря ему учебное заведение обзавелось новым зданием и Большим концертным залом.
Сафонов несколько лет руководил Нью-Йоркским филармоническим оркестром, регулярно выступая в Карнеги-холле, возглавлял Национальную консерваторию Америки. Благодаря ему на Западе впервые прозвучали многие сочинения российских композиторов.
В своем пособии по игре на фортепиано «Новая формула» Сафонов призывал студентов «честно служить благородному искусству музыки». И даже здесь слышатся отголоски лицейского девиза: «Для общей пользы».
Читайте также: Как обучали детей российские императоры.
