Фото предоставлены героем статьи
33-летний Евгений Анисимов специально для проекта Дети Mail.ru рассказал о том, что для него оказалось самым сложным в декрете, как отцу-одиночке наладить грудное вскармливание, к чему нужно заранее готовиться всем будущим родителям и как он прославился в соцсетях благодаря хештегу «яжпать».
Я «провоцирую» сына
Помню, как впервые взял сына на руки. У нас были партнерские роды, и это его первые 10-15 минут жизни. Миша уже не плакал, изучал этот мир, очень внимательно смотрел на меня, а я подумал: «Это моя кровинушка. Теперь у него есть я, его защитник!» В 2016 году ушел в лучший из миров мой папа, и что-то я тогда еще разглядел в Мишкиных глазах от отца.
Имя сыну выбрали заранее. Я как раз тогда читал «Песнь льда и пламени» (по ней снят сериал «Игра престолов». — Прим. ред.) и шутил: будет мальчик – назовем Тирион, а девочку – Арья. На самом деле, хотелось простое имя, без стереотипов про умерших родственников и без выкрутасов. Когда точно узнали, что родится мальчик, я три дня думал и заявил жене, что у нас будет Мишка. Потом здоровался с ее животом: «Привет, Миша!» и тому подобное.
Сын у меня – «энергосберегающий ребенок». Этот термин мне «подарили» на развивашках. Дети с синдромом Дауна, если где-то могут схалтурить, схалтурят. Задача родителей – провокация.
Например, Мишка скоро пойдет самостоятельно, он уже может сделать пару шагов, но потом ищет опору. Я его провоцирую – ставлю к стулу, отхожу на два-три шага и подзываю. Мишка разворачивается и шагает в мою сторону. Но если я отойду на четыре шага, а не на три, то он садится на попу, ползет в мою сторону, а потом поднимается. Мне, человеку с инженерным образованием, который ничего не понимает в педиатрии, наблюдать за этим – просто сказка, восторг!
Врачи ставят Мишке задержку моторного развития, но это – если сравнивать с нормой. А что такое норма? Один пошел в год, другой – в 9 месяцев, третий – в 1,5 года. Я обложился специальной литературой – и пока не сильно волнуюсь, все у нас хорошо!
Не читаю «страшилки»
Когда я узнал, что у сына синдром Дауна, – это было как снег в июле. Я из Волгограда, южного города. Можно сказать, это было неожиданно, неприятно, неизвестно, с чем я столкнулся. Стал искать информацию в интернете. Отзывы были очень разные: от «Мы оставили ребенка, три года платили алименты, потом перестали – наверное, он умер» до позитивных примеров Эвелины Бледанс и Ирины Хакамады.
Про Ирину я узнал не сразу, она менее демонстративна. Я познакомился с деятельностью обеих звездных мам (у Хакамады очень интересные книги, например) и понял, что это два совершенно разных типажа, но у них общее направление – со своими детьми они занимаются, работают, и это приносит свои плоды.
Раз возможен положительный вариант развития событий, моя задача – найти этот вектор и направить по нему сына. Я много читаю о воспитании и развитии «солнечных» детей. Например, для них очень важно положительное внимание родителя, просто критично! И мы занимаемся.
На негативные прогнозы не обращаю внимания. Я читаю те истории, в которых дети развиваются, растут в семьях, социализируются, получают навыки самообслуживания – и применяю этот опыт. Все «страшилки» пропускаю. От них нам с Мишкой не будет никакой пользы.
Я пересмотрел свои ценности
В самом начале я словно качался на эмоциональных качелях: от «Почему же это произошло именно со мной» до «Ничего, прорвемся!» Слезы были, конечно. Я в Москве остался один (до рождения сына я с женой жил в столице, а потом решил переехать с Мишкой в Волгоград к родителям), Мишка – в больнице. Надо организовать наш переезд в Волгоград, надо позвонить бабушке, надо купить сыну подгузники, надо оформить кучу юридических документов, надо, надо, надо... нет времени плакать!
Я тогда пережил кардинальную переоценку жизненных ценностей. События поделились на витальные, от которых зависит моя жизнь, например, поесть с утра, и — второстепенные.
Например, уволят меня с работы – и что? Пусть! Займу денег, переберусь в родной город, все можно решить. Отказала девушка, не ладится с карьерой – это все не смертельно. Вот Мишка – это человеческая жизнь, будущее моего сына. Как ни крути, надо выруливать, вытягивать.
Я занимаюсь бегом. Тогда как раз готовился к марафону, то есть мое тело было готово к большой физической и волевой нагрузке. Вот и выживал, давал выход эмоциям разве что на пробежке вечером, а потом поел, выспался – и снова на позитиве, летишь к Мишке в больницу.
Думал, буду «выходным папой»
До того как я стал папой, я не умел делать ничего. Я предполагал, что моя функция как отца будет – приносить деньги. Статус отцовства просто увеличит требования к приносимой сумме. Я предполагал, что вся моя энергия уйдет в работу, и буду делиться фотографиями с друзьями – вот я отец, я – с Мишкой.
Я предполагал, что жена будет сидеть с ребенком, а я буду с ними проводить время по выходным. Выйду на прогулку и 100 раз уточню у супруги, как держать коляску, как его брать, как делать то, это…
Первое, чему я научился, – брать сына на руки. Мне показали два способа. Самое главное – поддерживать одной рукой головку, пока он ее сам не держит. Я очень боялся брать Мишку на руки. Мне казалось, он такой хрупкий, непременно что-то не то сделаю, наврежу. Оказалось, что все довольно просто.
Второе, что я освоил, – смена подгузников. Сначала Миша лежал в отделении для недоношенных детей с пневмонией. Прихожу к нему, а у ребенка из головы игла торчит – жуткое зрелище! Потом мне уже объяснили врачи, что это капельница, ничего страшного, у всех так. Во второй визит эту капельницу уже сняли. Вместо того чтобы ждать медсестру, спросил у врачей разрешения – и стал сам памперсы ему менять.
Параллельно я ходил по субботам в школу матерей. Там проводили предродовую подготовку для беременных, рассказывали, на что обратить внимание, основные моменты. Я все записывал.
Всего со мной училось человек 20, из них 2-3 будущие мамы привели с собой мужей. Вообще эти занятия были платными, но мне пошли навстречу. О моей ситуации все негласно знали, кто-то из родителей подходил, говорил слова поддержки, но я тогда в сильном стрессе был, только кивал.
Главное, что я понял, – определенные навыки второстепенны. Надо быть готовым изучать новую сферу. Сегодня я не умею менять подгузник, завтра я буду делать это плохо, а на 10 раз более-менее приемлемо справлюсь. Сегодня я надевал ему колготки коряво и долго, а на 10 раз – хорошо. Не нужно бояться!
Я часто цитирую Януша Корчака и Людмилу Петрановскую – это люди, на мой взгляд, написали главные книги о воспитании. Изучая эту литературу, я натолкнулся на очень верную мысль: взрослый может «интеллектуально слинять», сказать: «Я гуманитарий/технарь, это не для меня».
Ребенок не может заявить: «Я не прирожден ходить!». Он будет раз за разом пробовать и учиться этому навыку. Так и родитель – раз уж подарил миру новую жизнь, будь готов учиться.
От рутины в декрете сходишь с ума
Для меня самым сложным в декрете было 24 часа в сутки всю неделю быть один на один с ребенком. От рутины начинаешь проявлять негатив. Один раз было так, что Миша плакал, что-то ему было нужно, а я сам – без ресурса, спать хочу и говорю ему: «Миша, блин, ну что тебе надо?» Сын еще больше плачет — он понимает, что какая-то неправильная реакция от папы исходит, как это так?
На самом деле, это я неграмотно распределил свое время, был невыспавшийся, голодный. В дальнейшем я стал такого избегать, старался грамотно распределять свое время, маневрировать, где-то бабушку просил помогать, сдерживался.
Утром собираюсь на работу, Мишка проснулся, плачет – не уходи! Я не проявляю эмоций: «Когда же ты заснешь!» Подумаешь, опоздаю на 20 минут на работу, разве это так уж страшно? Беру его на ручки, хожу с ним минут 10. Главное, без негатива, ребенок почувствует.
Когда ты на четыре руки с кем-то делишь заботу о ребенке, можешь часть нагрузки делегировать, – это очень полезно. Папы, разгружайте своих жен! Кажется, что такое два часа вечером побыть с ребенком? А для мамы это жизненно важно!
Я считаю, что женщине в декрете сложнее, чем мужчине. После родов многие соблюдают диету. Изменение рациона питания влияет на настроение. Я помню по армии – это стресс, как ни крути. Мужчине не понять, что такое физиологический процесс беременности и родов. В его организме не происходит таких изменений. Работу после декрета, мне кажется, мамам тяжелее найти.
Хештег «яжпать», по которому нас с Мишей теперь узнают и ищут в соцсетях, родился почти случайно. У меня появилась новая социальная роль, а шутка про «яжмать, я все знаю» конвертировалась.
Мне иногда пишут агрессивные комментарии в соцсетях в духе: «Чего ты везде выставляешься, в России столько матерей растят детей одни и не кичатся этим!» Я такие комментарии стараюсь лайкать, пусть они и направлены против моей персоны.
В них есть рациональное зерно – женщинам тяжелее. Моя ситуация – просто редкая.
Мишка любил грудное молоко пожирнее
Если перечислять, кажется, что я такой молодец: и то сделал, и это... Но то же грудное вскармливание наладить было не так уж сложно, было бы желание. В самом начале мне объяснили, что можно кормить ребенка смесью, но лучше – молоком, и рассказали про организацию «Молочная мама».
Я сфотографировал все документы, написал в группу о себе, изучил вопрос: как транспортировать и размораживать молоко. Эту науку можно за пару часов освоить. Дальше – как договоришься.
Иногда к нам приезжали в гости и привозили молоко. Чаще я ездил к мамам, и они предоставляли банк молока – когда на 2 недели, а когда и на месяц.
Мы чередовали: сначала 5 пакетиков молока в день и 3 раза смесь, а когда запасы подходили к концу, уже – 2 пакетика молока и 6 смесей. Так и маневрировали.
У Мишки быстро появились предпочтения: у одной мамы молоко было пожирнее, он его больше любил. Вообще, несмотря на то что сын совсем маленький, он – уже личность со своими вкусами.
Если Мишке что-то не нравится, он может заявить о себе. Берет его бабушка на ручки, а он ко мне хотел – захнычет. Или в бассейне вода была холоднее, чем обычно, он начал реветь, мол: «Папа, тренер, мне это не нравится!» Я очень радуюсь – не тому, конечно, что ребенок плачет, а тому, что он знает, что хочет и не хочет, – и заявляет о себе.
Был уверен, что смогу только подрабатывать
Сын – очень улыбчивый, чаще бывает в хорошем расположении духа. Я обожаю слышать его смех и стараюсь чаще веселить: ношу на руках, кружу по комнате, слегка подбрасываю. Сын в восторге – и я счастлив. Если Миша плачет, я не сильно расстраиваюсь из-за слез, расцениваю их как сигнал «мне нехорошо» и стараюсь найти предмет дискомфорта, чтобы устранить его.
Больше всего мне нравится просто находиться с сыном рядом.
В фильме «Нелюбовь» хорошо показано это чувство безразличия, формального отцовства, когда мужчина сажает малыша в манеж, а сам играет на компьютере. Я люблю заниматься чем-нибудь с Мишкой, получать от него обратную связь.
К сожалению, с декабря я вышел на работу – нужно пополнять семейный бюджет. Деньги, как ни крути, это ресурс, с его помощью можно организовать очень многое. После декрета это было первое собеседование – и сразу трудоустройство.
В Москве я находился на управленческой должности, сейчас пошел на исполнительскую. Это шаг назад, конечно, но сделал я его намеренно.
Я не знал, как изменилось мое сознание после декрета, решил не рисковать. Одно время я вообще был уверен, что смогу только подрабатывать фрилансом: писать тексты на заказ и помогать решать задачи по физике как репетитор. Однако в меня поверили. Если вдруг ничего не будет получаться, уволюсь.
Вопрос следующего декрета — открытый
Когда я решил остаться с Мишкой, я думал, что это крах моей карьеры – работать как раньше я не смогу. И, конечно, крах личной жизни. Если оценивать меня в рамках той концепции отношений, которая тогда была у меня самого, то кому я нужен с ребенком, тем более с нашим диагнозом? По своим собственным меркам я был балластом.
Со временем у меня изменилась картина мира. Я понял, что не обращал раньше внимания на многие факторы. Например, если для человека важен твой финансовый статус, отсутствие иждивенца, то он просто ищет для себя удобные отношения, а не вторую половину.
У меня уже было несколько свиданий в кафе. Я увидел совершенно разные типажи женщин, со своими плюсами и минусами. Это было немного похоже на собеседование. У меня есть ощущение, что в ближайшее время со мной рядом появится человек, но по улицам я не бегаю в его поисках, специально не ищу.
У меня в жизни было время разбрасывать камни, наслаждаться жизнью, а сейчас – период собирать камни, воспитывать Мишку. Что будет дальше – случайная встреча или кто-то из старых знакомых, на которых не обращал внимания, – увидим.
Я представляю свою спутницу женщиной, которая кое-что прошла в этой жизни, у которой есть материнский опыт. Теперь для меня самое важное в отношениях – доверие и понимание.
Решение о том, будут ли у нас еще дети и кто на этот раз пойдет в декрет, – примем вместе, это вопрос открытый. Я в свое время распланировал себе жизнь и карьеру, а получилось так, что высшие силы направили меня в другую сферу. Что будет дальше – увидим.
Читайте также:
Смотрите наши видео