Я всегда знала, что у меня будет много детей, хотя сама была единственным ребенком у своих родителей, – рассказывает Юлия, – я не домосед, мне вечно надо куда-то бежать, что-то делать. Мой муж – муж с большой буквы, старше меня почти на 12 лет, но зато с устоявшимися жизненными принципами и приоритетами, опытом, а главное, огромной любовью к детям. Еще в 2004 году мы с Игорем стали задумываться о приемном ребенке. Да, у нас своих пятеро: Даниле 13 лет, Дарине – 9, Демиду – 7, Тимофею – 3 и Фадею – 2 годика, а у мужа есть еще взрослый сын от предыдущего брака. Но мы твердо решили удочерить девочку, поэтому в июне 2014 года отправились в Школу приемных родителей, а к сентябрю все нужные документы были готовы к оформлению.
О пути к удочерению
В федеральной базе мы увидели девочку Вику 2011 года рождения. Не знаю, чем именно она нас тогда зацепила, но мы сразу почувствовали, что она станет нашей доченькой. Я позвонила в опеку и главврачу. Везде был один ответ: девочку многие смотрели, у нее тяжелая умственная отсталость... Я немного опешила, но малышка так запала мне в душу, что других вариантов быть не могло. Собрались с мужем и поехали за 600 километров в город Киров.
В опеке нам показали выписку из медкарты Вики. Группа здоровья третья, не так уж все и страшно, обычая картина для недоношенного ребенка. Затем мы отправились в дом ребенка, где главврач чуть ли не с порога рассказала нам, что Вика очень больна. «Полная олигофреночка, у нее гепатит С, опухоль мозга и куча патологий, а также тяжелая умственная отсталость. Вика в свои почти 3 года не ест сама, не глотает, понимает только "стой-сиди". Мы по доброте душевной не переводим ее в специнтернат, жалко ведь, кто ее кормить там будет? Вес ребенка 9200 г при росте 82,5 см. Такие дети должны оставаться в госучреждениях!», – твердо заявила главврач.
О первой встрече
Однако я привыкла доверять своей интуиции. Слова главврача не были похожи на правду, так как на сайте Фонда «Измени одну жизнь» 1 августа 2014 года была опубликована видеоанкета Вики, где девочка бегает, прыгает и выглядит вполне нормальной.
Когда мы вошли в группу, к нам вышли маленькие «зеленые человечки» – все сопливые и перемазанные зеленкой. «У девочки ДЦП», – заявила какая-то женщина в белом халате и привела Вику. Ребенок был бледный, малюсенький, смотреть страшно, не то, что на руки взять. Как только мы достали мыльные пузыри и надули их, девочка подбежала к нам и стала ловить их своими маленькими ладошками. Затем я дала ей карандаш. Вика не знала, что с ним делать. Тогда я показала ей, что можно рисовать на листе бумаги, и девочка тут же стала повторять – тоже пытаться рисовать.
Мы поговорили с воспитателем группы. Нам повезло, что эта женщина работала здесь всего две недели и была новичком в коллективе. Она рассказала, что девочка сама одевается, ест аккуратно, садится на горшок, любит смотреть мультики. Все эти слова полностью расходились с тем, что нам говорила главврач. Уже в гостинице на семейном совете мы с мужем решили ехать писать согласие, чтобы как можно скорее вынимать ребенка из этого ада. Наш семейный девиз: «Вместе мы – сила!»
О том, как важно слушать свое сердце
На следующий день мы снова решили навестить дочку, но главврач сказала, что в доме ребенка карантин. Более того, заявила, что наша тяга к больному ребенку вызывает у нее подозрения, и она будет выступать против усыновления. В этот день мы так и не смогли встретиться с дочкой. Я написала заявление на имя главврача, чтобы мне предоставили возможность общаться с ребенком согласно законодательству.
Через неделю нам дали ознакомиться с выпиской, где группа здоровья Вики внезапно поменялась с третьей на пятую, а количество страшных диагнозов резко увеличилось. Но мы все равно подписали необходимые документы. Суд прошел без возражений, и девочку нам, все-таки, отдали.
В итоге, ни один диагноз не подтвердился! Невролог поставил нам педагогическую запущенность как основное «заболевание», а уже спустя неделю Вика буквально расцвела. Об изменении во внешности я и не говорю, случилось самое настоящее чудо!
О достижениях Вероники
Теперь Вика – наша доченька Вероника. Из болезней остались только аденоиды и вальгусная постановка стоп (в доме ребенка это звучало как ДЦП). Вероника ходит в обычный детский сад No4 города Кинешмы. Она сообразительная, самостоятельная и очень любознательная. Создается впечатление, что девочка пытается наверстать то упущенное время, которое провела без семьи. Внимательно слушает, повторяет слова, обращенную речь понимает полностью, пытается все сделать сама: ходит в туалет, самостоятельно одевается, ест ложкой и вилкой, пьет из чашки, рассматривает книжки и картинки, различает цвета, танцует и пытается подпевать. Девочка легко обучаема, на занятиях в саду всегда активна. А еще она очень ласковая и добрая.
За два месяца, проведенных дома, Вероника поправилась на 700 г и выросла на 4,5 см, стала гораздо лучше ходить после занятий с массажистом. Иногда представляю, что она могла остаться там, в доме ребенка... Ее бы так и считали умственно отсталой, а позже перевели в психо-неврологический интернат. И самое страшное, что такая судьба уготовлена многим детям.
О том, что борьба продолжается
Конечно, после того, как Вероника стала жить с нами, я могла бы, как страшный сон, забыть жуткий разговор с главврачом дома ребенка и «липовые» диагнозы дочери. Но почему-то именно эти воспоминая самые тяжелые, они оставили огромную боль в душе за тех маленьких «зеленых человечков», которые находятся сейчас в доме ребенка, но забрать их всех просто невозможно!
Я узнала, что мы с мужем не единственные приемные родители, которые столкнулись с данной ситуацией в кировском доме ребенка. Оказалось, что там все происходит по одному и тому же сценарию. Почему-то главврач и другим родителям не отдавала детей, говорила, что малыши смертельно больны, у них тяжелая умственная отсталость. Многие кандидаты после беседы с этой женщиной просто уходили оттуда, даже не встретившись с детьми. Мы с некоторыми приемными родителями решили написать коллективную жалобу во все инстанции, в том числе и в прокуратуру. Оказалось, что это непросто: надо грамотно проанализировать информацию, выделить самые важные факты, правильно оформить жалобу. Я провела много бессонных ночей, встреч, длительных телефонных разговоров. Надеюсь, что оно того стоило.
О том, чего не надо бояться
В Кинешме не так уж много семей, готовых взять ребенка из детского дома. Многих останавливает страх, что им просто не отдадут ребенка. У кого-то нет мужа, у кого-то своей квартиры, зато есть страх гонений и давления. Бюрократический аппарат действительно устрашающий. Но не стоит бояться этих препятствий, нужно идти к своей цели, а если чувствуете, что ваши права ущемляют, не стесняться жаловаться. Помните, что вы делаете важное дело – спасаете своего ребенка!
Читайте также: История усыновления необычного ребенка
