Как сообщает ИТАР-ТАСС, депутат подчеркнула, что суррогатное материнство – «это явление, которое грозит вымиранием не только России, но и человечеству в целом». Она уверена, что российский народ поддержит ее инициативу, поскольку «он признает православные духовные ценности и семью как носителя этих ценностей». Правда, на следующий же день, видимо из-за поднявшейся шумихи вокруг своего заявления, Елена Мизулина слегка смягчила акценты. Она уточнила, что следует запрещать не суррогатное материнство в целом, а его коммерциализацию в России.
Идея сверхинициативного депутата была встречена в штыки не только большой частью общества, но и ее коллегами по Госдуме, и медиками. Так, глава комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Калашников (ЛДПР) назвал эту затею ретроградной, потому что «для многих людей суррогатное материнство – это один из наиболее естественных способов иметь детей», – сказал он в интервью РИА Новости.
Почему же общество столь явно разделилось на абсолютных противников «детей из пробирки», и тех, кто обеими руками голосует «за»? Давайте разбираться вместе.
Что мы знаем об «in vitro»?
«Дети из пробирки» стали появляться на свет еще в конце 70-х годов прошлого века. Первой в 1978 году стала английская девочка по имени Луиза Браун.
Выносить и родить я смогла бы. Если бы знала, что ребенок генетически не мой, и соответствующим образом настроилась бы, как на работу, то, думаю, привязанности бы особой не возникло.
За 36 лет существования ЭКО «из пробирки» родились более 5 миллионов человек. Эту статистику приводит Международная федерация обществ по изучению проблем бесплодия. «Дети из пробирки» могли бы заселить половину Бельгии, две трети Швеции, целиком – Ливан, Ирландию, или Сингапур. То есть, количество людей, которые при других обстоятельствах могли бы и вовсе не появиться на свет, огромно.
Официально об успешном суррогатном материнстве было объявлено в 1980 году. Первой суррогатной матерью стала 37-летняя Элизабет Кейн из США. Женщина, которая не могла иметь детей, заключила с ней договор, по которому было проведено искусственное оплодотворение спермой супруга бесплодной женщины, а после родов суррогатная мать получила денежное вознаграждение. Сейчас такая процедура стала более привычной и отработанной, и благодаря ей на свет появляется все большее число детей, а за последние 6 лет больше, чем за все предыдущие десятилетия вместе взятые, как свидетельствуют данные Американского общества репродуктивной медицины.
Заслуги ученых, сумевших сделать научную фантастику реальностью, оценены по достоинству во всем мире: так, создатель первого центра экстракорпорального оплодотворения физиолог Роберт Джеффри Эдвардс получил Нобелевскую премию. Но все эти годы между сторонниками и противниками суррогатного материнства и ЭКО не утихают ожесточенные споры, которые подогреваются множеством слухов и предположений.
«Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам»
1. Говорят, что дети, рожденные с помощью ЭКО, более болезненны и слабы, чем «обычные». А еще говорят, что и сами они впоследствии часто оказываются бесплодными.
На самом деле. Даже в США, где детей из пробирки рождено много больше и сама технология ЭКО внедрена гораздо раньше, никаких достоверных фактов на данный счет нет. Наоборот, как показывает практика, дети, появившиеся на свет «искусственным» способом, как правило, любимы и долгожданны. А значит, благополучны и ухожены. У них есть все шансы вырасти здоровыми, счастливыми и успешными людьми.
2. Говорят, что суррогатное материнство запрещено во всех цивилизованных странах.
На самом деле. Даже в такой консервативной стране, как Великобритания, суррогатное материнство разрешено. Правда, с одной важной оговоркой – оно не должно быть коммерческим. Законодательно оно разрешено и в США, и в ЮАР, и в Украине и т.д. Есть ряд европейских стран, где прямых запретов на подобный вид воспроизводства населения попросту нет, а, как известно, что не запрещено – то разрешено. Прямые запреты действуют лишь в Австрии, Германии, Франции и некоторых других государствах. Однако во Франции и Германии разрешены однополые браки, и усыновление детей гомосексуальными парами. Так стоит ли слепо подражать таким законам?
3. Говорят, что суррогатное материнство составляет серьезную конкуренцию усыновлению детей-сирот. Дескать, не будь ЭКО и суррогатного материнства, детдомовцев в России стало бы в разы меньше.
На самом деле. В 2012 г в российских детдомах было зафиксировано 117 тысяч детей. Причем самого разного возраста – от грудничкового до 17-ти лет. Проблема в том, что большинство потенциальных усыновителей хотели бы взять в семью малыша, а таких в детдомах всего 10 тысяч. Но бесплодных людей у нас несоизмеримо больше – медики называют цифру в 10 миллионов человек. Младенцев на всех явно не хватит. А кроме того, очень многие люди хотят именно своего генетического продолжения, свою «кровиночку». И их сложно за это осуждать.
4. Говорят, что суррогатная мать продает «своего» ребенка, и вообще речь идет ни много ни мало – о торговле детьми.
На самом деле. Никакого «своего» ребенка у суррогатной матери нет: генетически они никак не связаны. Вынашиваемое ею дитя – плод абсолютно посторонних людей. Что же касается вопроса «торговли», то не стоит забывать, что еще в 2011 году Госдума одобрила Закон об охране здоровья граждан РФ, в котором и появился раздел о суррогатном материнстве. То есть, закон не нарушается, а вот воспользоваться данной возможностью или нет – личное дело совести и ответственности каждого.
О чем на самом деле стоило бы подумать
Противники суррогатного материнства часто приводят довод о том, что разлучение ребенка с генетической матерью наносит тяжелейшую психологическую травму им обоим, которой не суждено зарубцеваться за всю жизнь. Правда, с этим согласны далеко не все специалисты: например, психолог Марк Сандомирский в интервью «Миру новостей» говорит о том, что, с одной стороны, учеными доказано, что уже во время внутриутробного развития ребенок запоминает голос, дыхание и движения матери: «Есть даже целое направление – перинатальная психология, – рассказывает специалист. – Но когда ребенок рождается, формирование психологических привязанностей у него начинается заново. Так что недаром говорят: не та мать, которая родила, а та, которая воспитала. Точно такие же функции для выживания вида есть и у материнского инстинкта. Даже если женщина не рожала этого ребенка, все равно у нее формируется материнский инстинкт, как только она начинает за ним ухаживать». Так это или нет – ученым виднее.
Сурмамы у нас законодательно никак не защищены. Им можно не давать денег - на большом сроке все равно ничего не сделают, им можно вообще не заплатить, а можно не забрать у них малыша, который не понравился или просто уже не нужен.
Самый спорный момент данной проблемы – пробелы в российском законодательстве. С одной стороны, суррогатное материнство у нас, вроде бы, регламентируется многими законами – от Семейного Кодекса РФ до Закона «Об актах гражданского состояния». На практике же в них находятся лазейки для тех, кто не желает выполнять свои обязательства. Причем это распространяется и на «поставщика услуги», и на «заказчиков». И если истории о том, как суррогатная мама «не в состоянии расстаться с новорожденным» обычно заканчиваются выплатой ей некой дополнительной суммы, то в случае, если сами «заказчики» отказываются от новорожденного, ничего поделать невозможно.
Был случай, когда суррогатная мама выносила и родила двойню, но один из близнецов оказался тяжело больным, и тогда семейная пара забрала лишь здорового малыша. В итоге ребенок-инвалид остался на руках у биологической мамы, которая просто не имела средств на необходимое ему дорогостоящее лечение.
Еще одна проблема скорее этического характера – много молодых женщин сейчас сознательно отказываются от рождения детей. Сначала – карьера, накопление материальных благ, да и просто «нужно пожить на себя». Когда же она решает, что готова к материнству, оказывается, что зачать ребенка естественным путем уже проблематично. Владислав Мельников, директор Европейского Центра суррогатного материнства, подтверждает, что бесплодие в России стремительно молодеет. «Если десять лет назад, – говорит он, – к нам обращались пары на пороге сорокалетия, то сейчас основной контингент – люди 30-32-х лет. И у многих – необратимое бесплодие».
Как может рождение детей «из пробирки» привести к старению и умиранию нации – понять сложно. Суррогатное материнство отменяет естественное? Конечно же, нет. Естественное рождение – это и проще, и дешевле, и, разумеется, радостнее. Редкая женщина откажется от счастья девятимесячного ожидания чуда ради того, чтобы получить младенца «под ключ». Вот только в таком важном решении нельзя оперировать понятиями «так модно» или «так проще». Все решения должны быть взвешенными, а ребенок, родившийся на свет естественным путем, или с помощью других технологий, – любимым и желанным.