Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
«Карнавальная ночь»
«Девчата»
«Гусарская баллада»
«Весна на Заречной улице»
«В бой идут одни старики»
«Служебный роман»
«Одиноким предоставляется общежитие»
«Королева бензоколонки»
«Москва слезам не верит»
«А зори здесь тихие»
«Дело было в Пенькове»
«Бриллиантовая рука. Часть 1»
«Бриллиантовая рука. Часть 2»
«Самая обаятельная и привлекательная»
«Полосатый рейс»
«Карнавальная ночь»
«Девчата»
«Гусарская баллада»
«Весна на Заречной улице»
«В бой идут одни старики»
«Служебный роман»
«Одиноким предоставляется общежитие»
«Королева бензоколонки»
«Москва слезам не верит»
«А зори здесь тихие»
«Дело было в Пенькове»
«Бриллиантовая рука. Часть 1»
«Бриллиантовая рука. Часть 2»
«Самая обаятельная и привлекательная»
«Полосатый рейс»
«Д’Артаньян и три мушкетёра»
«Д’Артаньян и три мушкетёра»
«Карнавальная ночь»
«Девчата»
«Гусарская баллада»
«Весна на Заречной улице»
«В бой идут одни старики»
«Служебный роман»
«Одиноким предоставляется общежитие»
«Королева бензоколонки»
«Москва слезам не верит»
«А зори здесь тихие»
«Дело было в Пенькове»
«Бриллиантовая рука. Часть 1»
«Бриллиантовая рука. Часть 2»
«Самая обаятельная и привлекательная»
«Полосатый рейс»
Максим Перепелица появился на свет благодаря Ивану Фотиевичу Стаднюку.
Максим Перепелица появился на свет благодаря Ивану Фотиевичу Стаднюку.
Черты этого весёлого хлопца носят многие мои герои, включая Петра Маринина и Мишу Иванюту (герои произведений Стаднюка). Как ни странно, схема образа Перепелицы родилась в сумятице мыслей, вызванных тем, что я увидел и пережил в первых пограничных боях 1941 года. В самых безнадежных, смертельно опасных ситуациях наши рядовые воины, равняясь на командиров и политработников, проявляли немыслимое упорство, самоотречение, храбрость и стойкость. Кажется, порой они больше, чем противника, боялись выглядеть со стороны робкими, нерешительными. А когда после критической ситуации наступали минуты затишья, находились заводилы и начиналось веселье: смеялись над мнимыми и истинными нелепостями - у кого какое было выражение лица во время штыковой схватки (тут же копировали), как, кто и что кричал в атаке, как увертывался от танка или закрывался каской от свистящей над головой бомбы... А когда вновь приближался бой, люди суровели, понимая неотвратимость опасности и собираясь с силами, чтобы выстоять.
Черты этого весёлого хлопца носят многие мои герои, включая Петра Маринина и Мишу Иванюту (герои произведений Стаднюка). Как ни странно, схема образа Перепелицы родилась в сумятице мыслей, вызванных тем, что я увидел и пережил в первых пограничных боях 1941 года. В самых безнадежных, смертельно опасных ситуациях наши рядовые воины, равняясь на командиров и политработников, проявляли немыслимое упорство, самоотречение, храбрость и стойкость. Кажется, порой они больше, чем противника, боялись выглядеть со стороны робкими, нерешительными. А когда после критической ситуации наступали минуты затишья, находились заводилы и начиналось веселье: смеялись над мнимыми и истинными нелепостями - у кого какое было выражение лица во время штыковой схватки (тут же копировали), как, кто и что кричал в атаке, как увертывался от танка или закрывался каской от свистящей над головой бомбы... А когда вновь приближался бой, люди суровели, понимая неотвратимость опасности и собираясь с силами, чтобы выстоять.
Черты этого весёлого хлопца носят многие мои герои, включая Петра Маринина и Мишу Иванюту (герои произведений Стаднюка). Как ни странно, схема образа Перепелицы родилась в сумятице мыслей, вызванных тем, что я увидел и пережил в первых пограничных боях 1941 года. В самых безнадежных, смертельно опасных ситуациях наши рядовые воины, равняясь на командиров и политработников, проявляли немыслимое упорство, самоотречение, храбрость и стойкость. Кажется, порой они больше, чем противника, боялись выглядеть со стороны робкими, нерешительными. А когда после критической ситуации наступали минуты затишья, находились заводилы и начиналось веселье: смеялись над мнимыми и истинными нелепостями - у кого какое было выражение лица во время штыковой схватки (тут же копировали), как, кто и что кричал в атаке, как увертывался от танка или закрывался каской от свистящей над головой бомбы... А когда вновь приближался бой, люди суровели, понимая неотвратимость опасности и собираясь с силами, чтобы выстоять.
Вот и задумал я в начале 50-х годов проследить на примере одного героя, поначалу хвастуна, балагура и проказника, как выковывается в армейских условиях тот самый характер, который в бою делает человека несгибаемым".
Вот и задумал я в начале 50-х годов проследить на примере одного героя, поначалу хвастуна, балагура и проказника, как выковывается в армейских условиях тот самый характер, который в бою делает человека несгибаемым".
Вот и задумал я в начале 50-х годов проследить на примере одного героя, поначалу хвастуна, балагура и проказника, как выковывается в армейских условиях тот самый характер, который в бою делает человека несгибаемым".
"На совещании молодых писателей я попал в семинар Валентина Петровича Катаева. Каждый подобный семинар - это чистилище, своего рода молотилка, сквозь барабан которой пропускали произведения начинающего писателя, а затем смотрели, чего в нем больше - соломы, мякины или полновесного зерна. Бывало, что зерен и не находили вовсе... Валентин Катаев был неумолим. Он зачитал несколько отрывков из моих "Следопытов" и категорически изрёк:
- Товарищ подполковник, литература - не ваше призвание. Пока не поздно - выбирайте себе другую профессию...
"На совещании молодых писателей я попал в семинар Валентина Петровича Катаева. Каждый подобный семинар - это чистилище, своего рода молотилка, сквозь барабан которой пропускали произведения начинающего писателя, а затем смотрели, чего в нем больше - соломы, мякины или полновесного зерна. Бывало, что зерен и не находили вовсе... Валентин Катаев был неумолим. Он зачитал несколько отрывков из моих "Следопытов" и категорически изрёк:
- Товарищ подполковник, литература - не ваше призвание. Пока не поздно - выбирайте себе другую профессию...
Катаев В.П.
"На совещании молодых писателей я попал в семинар Валентина Петровича Катаева. Каждый подобный семинар - это чистилище, своего рода молотилка, сквозь барабан которой пропускали произведения начинающего писателя, а затем смотрели, чего в нем больше - соломы, мякины или полновесного зерна. Бывало, что зерен и не находили вовсе... Валентин Катаев был неумолим. Он зачитал несколько отрывков из моих "Следопытов" и категорически изрёк:
- Товарищ подполковник, литература - не ваше призвание. Пока не поздно - выбирайте себе другую профессию...
- Да это самое дорогое! - воскликнул он. - Живой характер! Я вижу и уже люблю этого парня!.. Софья Семеновна, что вы нам читаете?
Виноградская указала на меня... Так я был восстановлен в правах молодого литератора.
- Да это самое дорогое! - воскликнул он. - Живой характер! Я вижу и уже люблю этого парня!.. Софья Семеновна, что вы нам читаете?
Виноградская указала на меня... Так я был восстановлен в правах молодого литератора.
Стаднюк И.Ф.