Рожать старались уйти из дома мужа к родителям
Женщина не рожала в жилой избе, чаще всего – в бане, порой – в хлеву, а если все же в доме, то в самых дальних помещениях или даже в сенях.
Если семья была зажиточной и вопрос рабочих рук не стоял остро, беременная старалась уйти рожать первого ребенка в дом родителей – такие случаи хорошо известны. Она проводила там пару недель до родов, а в дом мужа возвращалась через месяц-полтора после появления на свет младенца.
Считалось, что в доме родителей женщине дадут отлежаться до и после родов, а в доме мужа такая возможность была редкостью. Хотя если свекровь нагружала беременную слишком тяжелой работой, односельчане ее, как правило, осуждали.
Просили прощения у соседей
Опасность умереть в родах была велика. Понимая это, женщины готовились ко всему: смысл причащения на сносях был не только в том, чтобы получить защиту свыше, но и в том, чтобы не умереть без таинства.
Перед родами женщина прощалась с домочадцами и даже с соседями, просила у них прощения, «если где нагрубила или обидела». Недоброжелательное отношение могло привести к осложнениям. Считалось, что роженица сильнее мучается, если в доме злой человек.
Сажали в печь, чтобы ускорить роды
Акушерок и профессиональных врачей было мало, особенно в деревнях. В благоприятном случае роды принимала повивальная бабка, повитуха, «пупорезка».
Действия повитухи сегодня могут показаться жестокими и бессмысленными. Она могла посадить женщину в печь, чтобы распарить тело, – считалось, что это облегчит страдания и ускорит процесс родов. А могли и заставить ее плясать и прыгать с лавки, чтобы стимулировать роды.
Рожали чаще всего лежа. Но повитуха могла распорядиться подвесить женщину за подмышки к потолку на длинном рушнике, чтобы беременная оказалась в полувертикальном положении.
Открывали ворота и палили из ружей
Во время родов только повитуха и родная мать могли находиться с беременной. Присутствие других людей предвещало дурной исход, но в случае необходимости роженице помогали все, кто оказались рядом. Даже мужчина, особенно многодетный, мог принимать роды, если больше никого не было.
Часто прибегали к символической помощи. Например, чтобы женщина «раскрылась», выпуская малыша, следовало открыть все, что только открывалось вокруг: печные заслонки, сундуки, вход в подпол, ворота на скотном дворе.
Если роды были особенно тяжелыми, местного священника просили открыть в храме Царские врата. Другой вариант – стреляли из ружья, чтобы младенец вышел из утробы так же легко, как патрон из дула.
Обычный образ родов – «развязывание лона». О роженице говорили «распуталась, развязалась». Это заключалось в развязывании узлов и расстегивании пуговиц на одежде, снятии поясов, расплетании кос.
Муж брал на себя часть родовых мук
В некоторых губерниях муж родильницы мог помогать повитухе, поддерживать жену за подмышки, поить ее и ласково говорить с ней. Кое-где даже считалось, что муж должен присутствовать при родах.
Супруг должен был принять на себя часть родовых мук, и для этого участвовал в определенных обрядах. Широко известна практика, когда муж имитировал родовые муки жены, подражал ее стонам вплоть до того, что «бледнел как полотно и чернел как чугун».
Записан такой обычай: мужа привязывали к месту роженицы за «причинное место», и когда женщина стонала, дергали за нитку, вызывая у него стоны. Порой муж должен был проползти между ног жены, имитируя выход ребенка.
Молодая мать проводила в изоляции 1,5 месяца
По распространенным представлениям после родов женщина считалась нечистой. В день родов или на следующий ее мыли, начитывая заговоры, порой парили в бане при невысоких температурах, иногда три дня подряд. Считалось, что это изгоняет «дурную кровь» и, следовательно, предупреждает осложнения.
Если ребенка крестили на третий день или вообще вскоре после рождения, то на праздновании крестин, как правило, мать не сидела за общим столом, а находилась за перегородкой.
На 40-й день после родов читалась специальная очистительная молитва. До этого времени родившей нельзя было вступать в интимные отношения с мужем. Те же 40 дней женщине нельзя было заходить в церковь, а, молясь дома, дотрагиваться до священных предметов – икон, святой воды, креста.
В некоторых деревнях, если была возможность, молодая мать проводила в изоляции полтора месяца. Только после этого к ней пускали гостей.
Кроме того, считалось, что от разговоров о ней родившая женщина может заболеть, так что чем меньше ее видят соседи, тем меньше о ней говорят, тем лучше для нее и малыша. Однако это была редкость: большей популярностью пользовался другой обычай – навещать молодую мать и приносить ей угощения.
«Все узелочки на одежде развяжи»
Знание старых обычаев сохранялось и в более поздние времена. Вот что исследователи записали на Русском Севере во второй половине XX века:
«Расплети косы, расчеши, чтоб и узелка не было, все узелочки на одежде развяжи и мужик твой распояшется, поест, там сомнет рубаху, портки расстегнет и пусть двери все отопрет, легче лезть будет, печку откроет, духовку, замки, заслонки, все-все, чтоб дитя лучше ползло».
«Как станет родить, положить в водушку пару яиц и говорить: "Как курушка легко приносит, так бы раба божья (имярек) легко принесла". Эту водушку и выпить».
«Когда рожаешь и не рожается, женщина должна ходить через порог. Через все пороги взад и вперед».
Читайте также: Как жили беременные 150 лет назад.
