У каждой женщины — своя история материнства, сотканная из множества нитей. Моим старшим детям – 17 и 14 лет. Младшей дочке — четыре месяца. Мне самой в этом году будет 43.
Один из самых популярных вопросов, которые я слышу в последнее время, — «Как вы решились?»
Для меня роды в 40 лет — это история не про «решиться». А про ювелирно взвешенное (и оттого — такое индивидуальное) сочетание «желание + ресурс + понимание возможных рисков».
Желание. Когда постепенно выходишь из детородного возраста, это ощущается, будто утекает, просачивается сквозь пальцы что-то ценное. Кажется, что вот-вот потеряешь нечто значимое и дорогое. Я не могла дать этому ускользнуть. В такие моменты твои приоритеты будто сами выстраиваются и видны как на ладони. Ты понимаешь, что для тебя действительно важно, и как ты хочешь прожить ближайшие годы.
Ресурс. Это все возможности, которые есть, не только материальные. Это и внутренние резервы, и весь твой предыдущий материнский опыт. И поддержка. Вы наверняка знаете пословицу «Чтобы вырастить ребенка, нужна целая деревня». И стоит честно себе ответить, есть ли у тебя такая «деревня». Она ведь и в наше время очень нужна.
Помощь близких людей — других взрослых, которые подстрахуют и позаботятся о малыше, когда твои силы на исходе или ты по каким-то причинам выпадаешь из своей родительской роли — это важнейший ресурс для мамы.
Понимание рисков. Беременность и роды в любом возрасте — довольно рискованное мероприятие. Как для здоровья мамы, так и для здоровья и всей последующей жизни ребенка. И в XXI веке при всей оснащенности и продвинутости медицины мы остаемся маленькими и бессильными перед многими природными процессами.
Когда тебе больше 40, то ты уже отчетливо это все понимаешь. Остается лишь быть готовой принимать сложные жизненные решения и видеть глубинный, эволюционный смысл в любом событии, которое происходит.
В 40 лет в тебе больше спокойствия, а в твоей жизни — размеренности
Считается, что не нужно себя ни с кем сравнивать, кроме как с самой собой. Но в случае с материнством даже себя с собой сравнить нелегко. И не только потому, что каждый раз ты вступаешь в роды с разным багажом и опытом. У тебя рождаются разные дети. Не похожие друг на друга.
Вот если ребенок — твоя копия, какие чувства вызывает у тебя эта маленькая живая капелька, когда ты видишь в ней те черты, которые сама же в себе принимаешь? Умиление, любование, восхищение. Так было с моим вторым ребенком — сыном Гришей.
Любить ребенка, когда ты уже через многое прошла, и когда ты видишь его потребности так же ясно, как свои собственные, — очень просто.
Другое дело, если ребенок совсем другой, не такой, как ты. И еще драматичнее, если этот ребенок — первый.
Как моя старшая дочь Даша. Растить ребенка, так не похожего на тебя саму, сложно. У дочери другой тип нервной системы, другой темперамент, другие реакции. Она что-то от меня хотела и ждала, а я ее не понимала.
Посмотрите, как работает фотограф новорожденных:
Фото Натальи Дауэр
Когда твой ребенок постоянно плачет и не спит, а ты не можешь его успокоить, утешить и отдохнуть, хочется пойти и удавиться. Плюс к этому — ноль практических навыков. Надеть подгузник, вставить газоотводную трубочку, наладить захват при лактации, придумать увлекательную историю, чтобы быстро одеться или «заговорить капризы», — всему нужно учиться «без отрыва от производства», и это тот еще стресс.
Когда же ты снова молодая, но уже опытная мама, ты не тратишь силы на освоение навыков — они доведены до автоматизма. А потому в твоих руках так много уверенности, в душе спокойствия, а в жизни — размеренности.
У тебя намного больше времени, чтобы просто наблюдать: какой он — твой третий малыш, как входит в новый для него мир, в чем нуждается, что от тебя ждет и как адаптируется к твоей заботе.
Как зовет: агу, агу, агу. «Мама, посмотри на меня, мне это так нужно! Ведь когда ты рядом и никуда не спешишь, когда улыбаешься мне, когда я вижу, как отражаюсь в твоих глазах, я понимаю, что я существую и мне рады».
Ребенок плачет, но ты не считаешь себя плохой матерью
В своем материнском опыте я многократно убеждалась: дети устроены как маленькие локаторы. Они безошибочно считывают наше состояние — по положению тела, мимике, голосу, интонации. И начинают менять свое, сонастраиваясь с нами. И еще: чем в больший эмоциональный шторм попал ребенок, тем сильнее он в нас нуждается. Нуждается в поддержке, в нашем участливом спокойствии, в уверенности, что связь прочна, и он любим.
В далеком Дашином детстве было так: Даша в отчаянии — мама в отчаянии (в этот момент мама считает себя плохой, виноватой, не справившейся).
Что сейчас? Малышка Уля заливается слезами — мама спокойна. Утешает, качает на ручках. Ребенок плачет, но тебя не трясет! Ты не считаешь себя плохой матерью — ты ему сочувствуешь и пытаешься помочь. Даже если сама еле держишься на ногах.
Ты чувствуешь и свое состояние, и его. По отдельности. Не смешивая. И это так помогает: через несколько минут Уля успокаивается. Все, расслабился ребенок, растекся по маме теплым тестом. Сонастроился с маминым спокойствием и тем, что ничего страшного не происходит. Все бывает. Можно поплакать, сбросить напряжение, подзарядиться маминой любовью и, оттолкнувшись от нее как от «надежной гавани», дальше исследовать мир.
Чем дольше материнский путь, тем лучше выдерживаешь детские слезы, отчаяние, недовольство. Выдерживаешь, понимая: мы любим друг друга, мы родные, самые близкие друг другу люди, но мы — отдельные.
Ты имеешь право быть в любом состоянии. Я не сливаюсь с ним. Поэтому могу тебе помочь. Ты можешь на меня опереться. И эта опора будет тем прочнее, чем внимательнее я отношусь к себе и вовремя восполняю ресурс.
Читайте также:
Смотрите наши видео