С замиранием сердец следим с Димой за развитием речи у потомства. Речь развивается бурно, но абсолютно параллельно реалиям и правилам русского языка. Зато образно и ржачно.
Во-первых, всё должно быть названо. Я уже миллион раз пожалела, что некогда произнесла эту фразу. Контекст был невинный — рассматривали, что растёт на лугу. Потому что любой пятиминутный поход до станции метро в нашем исполнении теперь звучит, как развернутый пересказ книги Бытия: всему даётся название, объяснение и вкратце описывается взаимосвязь с другими явлениями. И конечно, приправляется комментом «и это хорошо / прекрасно / восхитительно».
Так я лично поняла, что могу за два-три шага рассказать складную историю от появления современной эмблемы «Опеля» до строения Земли.
А также легко перескакивать с описаний садовых васильков и шток-роз на принципы движения сока по древесине и коре, параллельно называя все разнообразные деревья и кустарники, попадающиеся на нашем пути.
В целом это не так плохо и даже прокачивает артикуляцию и дыхалку (у меня), но примерно к середине прогулки (а градус интереса не спадает) моя оперативная память наглухо забита, а я на автомате коммуницирую с миром взрослых по-детски.
Скажем, вчера младенчество затребовало попробовать макаруны в пекарне, куда мы зашли перекусить, и кассир, услышав моё: «Дайте нам, пожалуйста, три макаруна, кстати, это белковое печенье с кремом или вареньем, которым соединены две половинки, а его название происходит, вероятно, от итальянского глагола со значением „раздавить, разбить или расплющить“...», окинула меня и девиц жалостливым взглядом и добавила в пакет подарок от заведения, шепнув: «Крепитесь!».
Во-вторых, детство мыслит образно и имеющийся опыт категорично распространяет примерно на всё.
Сейчас девушки проходят стадию эмпатии к живой природе (не распространяется на крапиву, комаров и жуков) и яростно жалеют больные деревья с голыми ветками.
Тут надо уточнить, что такие экземпляры они зовут «апчхи-дерево», отчего у меня случаются приступы хохота, но интересно другое. Ульяна Дмитриевна, великий нелюбитель обнажёнки, которая с трудом соглашается надеть шорты раз в год, а спит исключительно в одежде и обязательно в носках, обнажённое тело считает не только за харам, но и за хворь. Поэтому не только дерево с ветвями без листвы больно, но и, например, тёти с голыми ногами, купальщики с голым почти всем и иногда — реже — сёстры, разгуливающие по квартире в трусах, у неё подлежат если не госпитализации, то осмотру у врача точно.
В-третьих, очень смешно вылезло моё проговаривание чувств: всегда, когда младенчество сталкивалось с твёрдым физическим миром, я, утешая, приговаривала: «Больно-больно, сейчас больно, поболит и пройдёт».
Поэтому теперь, когда вечно спешащие малыши наворачиваются (иногда весьма мощно даже для невпечатлительной меня), первым делом орут во всю силу лёгких: «Не больно!!!», поднимаются и мчат по намеченной траектории.
В-четвёртых, консерватизм и злопамятство торжествуют и после трёх лет, и это означает, что мне по случаю пересказывают очень близко к тексту, а то и по ролям, истории, которые я пару раз, не больше, рассказывала им в их год и два года. Что до консерватизма, то он в полный рост проявляется в поездках на общественном транспорте: вся реклама выучена на зубок и обязательно разъясняется мне, а все объявления и правила непременно дублируются на птичьем девичьем, после чего примеряются на нашу компанию — санитайзер при входе и выходе из подземки, держаться за поручни в автобусах и так далее.
В-пятых, девицы продолжают упорно говорить на своём языке и прогибать взрослый мир под себя. Они знают все буквы и все цифры — последние даже неплохо проговаривают на понятном русском), но предпочитают делать как удобно, а не как положено.
Я ужасно надеялась, что голосовой ввод на планшете при выборе мультиков подтолкнёт их к говорению на нашем, но не тут-то было.
Все они обожают анимацию про машинки и зовут это «му бибика». И конечно, детский ютьюб находит им пару конвенциональных видео, но совсем не те, которые находим я или Дима, произнося «мультики про машинки».
И вот однажды утром Дима застал Ульяну Дмитриевну, которая вцепилась в планшет, гипнотизировала его своим «му бибика» и огорчалась результатам. Дима тут же пояснил, что говорить надо «мультики про машинки», причём говорил он, как водится в нашей семье, одновременно с Ульской, и система подцепила его голос, выдав наконец желаемое.
Но поскольку Ульяна Дмитриевна тоже говорила в этот момент, то она осталась в торжествующем убеждении, что сработал именно её запрос, и снисходительно помахала на родителя.
Ну и напоследок тисну историю из своего же инстаграма, которая очень меня впечатлила. Имела преинтереснейшую беседу с Ульской. Уже не вспомню почему, но я стала рассказывать, что через четыре года ей (и сёстрам) светит школа, где читать, писать, считать, на языках говорить, мир познавать. И всё это, вероятно, с утра и до середины дня. Ульяна Дмитриевна сделалась мрачна и несчастна.
Сёстры в это время играли друг с дружкой в ядовитых жаб-обнимашек (не спрашивайте), гоготали на всю округу и на моё сообщение про школу отреагировали спокойно, мол, как скажешь, ок. Ульская же закатила истерику. У неё второй день прям оверреакшн на всё, и вчера наша прогулка началась с диких криков (её на меня) за то, что я запретила прыгать в лужи, пока мимо идут другие люди. Это стандартное правило у нас, но Ульяне приспичило Нарушить и Не соблюдать.
Окей, говорю, не хочешь в школу, твоё право. У тебя четыре года на размышление впереди. Это достаточно много. Но без школы ты вряд ли найдешь интересное тебе дело, а заодно работу. А значит и деньги. И кто будет тебя содержать? «Мама!» — последовал сухой ответ. Окей, говорю, а если мама уже не сможет? «Папа!» — не сдался малыш. Так, а если и папа выйдет на заслуженный отдых?
Ульская молча пошла разнимать близнецов, взяла каждую по очереди за уши, приблизила к своему лицу и уточнила, пойдут ли они в школу.
Получив утвердительный ответ, она вернулась ко и мне и преспокойно сообщила, что вопросами содержания сестры будут заведовать «Поя и Вая».
* * *
Вот к чему жизнь меня не готовила, так это к детской злопамятности и раннему кризису среднего возраста у почти трёхлеток.
Поясняю: второй месяц веду переговоры с наследницами на предмет подарков к трёхлетию и поражаюсь результатам опросов (они стабильны: Полина хочет страшного чёрного диномонстра, Вареник согласна на что угодно, но лучше бы это была большая пожарная машина, а Ульской нужен Play-Doh для пиццы и Красная машина). На последнем придётся остановиться подробнее.
Идея менопорша у нашей младшенькой не нова: всё прошлое лето в парковом прокате Ульяна Дмитриевна неизменно выбирала красное электроавто и гоняла до посинения (моего). Недавно идею освежил мой отец, заехав к внучкам с клубникой и заодно показав мне свой вариант подарка девушкам — красный электромобиль.
Ульская наше обсуждение услышала из дальней комнаты и немедленно прискакала листать дедушкин смартфон в поисках комплектации подороже. Тоже, кстати, младенческая суперспособность: из всех вариантов выбрать самый дорогой.
После долгих переговоров (правда, по-настоящему долгих: много утр подряд я провела, обсуждая красные электромашины) и разъяснений с младшенькой удалось договориться: машинки пробуем в районном «Детском мире» в режиме тест-драйва, а когда откроют прокат, будем ходить за этим делом в парк.
Как ни странно, стратегия сработала. Вот только в начале каждой прогулки меня пытаются теперь отвести в магазин, чтобы провести полчаса в любимой красной машине — реплике «Мазерати», между прочим, — не хухры-мухры.
Короче, если близнецам я коплю на образование, то счёт Ульяны Дмитриевны придется открывать «на ка бибику», красную машинку то бишь.
* * *
Который день задумываюсь над причудами младенческих мозгов, осваивающих речь.
Там на дистанции «ухо-мозг-язык» происходит нечто чудесное, и дети наши нон-стоп рекут чумовые штуки.
Из реально причудливого, конечно, еда, где «хибь» это хлеб, «хак» — сок, «грам» — яблоко, «огого» — огурец, а «адиди» — леденец. Причем я б не сказала, что они ленятся что-то там произносить и повторять за мной, просто в процессе появляется мысль «а что, если заняться словотворчеством», и в итоге всё равно выходит новый язык.
Язык этот, кстати, живёт своей полнокровной жизнью, на него переводится существенная часть моих просьб и ЦУ, а также интересные девицам сюжеты мультиков. И им норм. В коммуникации со взрослыми они иногда, так и быть, опускаются до нашего разговорного уровня, но без удовольствия.
Ещё из поразительных (для меня) словечек — «апипи» — велосипед (и, кстати, апельсин тоже) и... «вука-вука» — самокат (почему? «Вука Вука», если кто не знает, — это БАД для потенции, в своё время прогремевший рекламой и оттого оставшийся в памяти). При этом «вука-вука» — это ещё и глагол, означающий скатываться с горки (высокой) или в принципе опасно перемещаться вниз откуда-нибудь.
Ещё один мой любимый герой — «синий». Господи, как я орала, когда наконец поняла, кто это.
Во время очередной прогулки под дождём Варвара Дмитриевна выела мне мозг требованием достать «синего». К моменту, когда я уже была готова орать от беспомощности, а окрестные водостойкие алкаши недобро на нас смотрели, выяснилось, что «синий» — это слизень. Слизень!
Зато теперь я со спокойным сердцем угораю, когда мы выходим из подъезда в дождь и три деловитых гнома с ведерками для сбора хлама начинают орать на весь двор: «Ау, синий!». Червяк, кстати, на девичьем будет «ты чо», что также доставляет радости при поисках дождевых червей на публике.
Ну и конечно, куда ж без двусмысленных словечек. На днях вот тренировала покер фейс, пока дети испепеляли взглядами витрину районной «Союзпечати», где красовались трансформеры, и восторженно орали: «Да *ба!!!» («Вот это робот!!!»). Про шишки-сиськи писать особо не буду, это, кажется, все проходят.
А вот «бобо жёппа» — это, кажется, уникальная придумка. «Больной зуб», если что. Это Ульяна Дмитриевна решила рассказать общительной старушке в парке о том, почему её мать в защитной маске. (Не помню, кстати, писала ли тут, — для Ульской это вообще ярчайшее впечатление: в день, когда объявили карантин, она в приступе баловства выбила мне остатки передних зубов, и с тех пор охотно рассказывает об этом случае).
Или вот простое и понятное слово «давно».
Ульяна Дмитриевна обожает слушать мои истории про её, в частности, появление на свет. И я всегда исправно добавляю, что это было давно. Не вчера и даже не в этом году. Ульская тут же подхватывает: «Гавноооо». И с радостью (а она почти все делает с этй эмоцией) бежит и орёт: «Эт бийо гавноооо!»
Ну и отдельная радость лингвиста (хотя я не лингвист) — универсальное слово-связка «га», которое используется вообще для всего — местоимения, указания места, времени, последовательности, а также для заполнения неловких и ритмических пауз в речи, а также постфикс «си» или «се» для возвратных глаголов, что делает тофсла-и-вифсловскую речь наших детей похожей на болгарский (или церковнославянский).
То есть, я, конечно, много читала о феномене близнецовой речи и языка, но как-то не заметила, что она завелась у нас под боком, и это ужасно, ужасно интересно.
Читайте также:
Смотрите интересный ролик:
