Истории других врачей читайте здесь
Рассказывает Ирина Охременко, мама двух сыновей, врач-терапевт городской поликлиники No5 (Тюмень).
Страха перед инфекцией нет
Приемов в поликлинике сейчас нет. Вся работа терапевтов перешла на вызовы: приходим домой к больным с подозрением на коронавирус, берем мазки, оформляем госпитализации, ведем легкие формы COVID-19. Плюс пациенты с хроническими заболеваниями, которых мы теперь наблюдаем дистанционно или на дому. После вызовов возвращаемся в поликлинику и заводим все данные в систему.
Режим работы стал непредсказуемым: бывает, уходишь в 8 утра, а возвращаешься в 12 ночи. Меня тогда муж встречает, чтобы не ходила одна.
Конечно, такое случается не каждый день — наплывами. Скажем, когда контактных много, и всех нужно проверить. Надеваешь костюм, защиту и идешь. А как по-другому, пациентов ведь не бросишь. У меня никогда не было мысли, что я могу отказаться от своей работы. Страха перед инфекцией нет — мы работаем в костюмах, и, хотя в них не очень комфортно, они нас защищают.
За себя я не беспокоюсь: считаю, что у меня крепкий организм, и мне не за что особенно бояться. Коронавирус агрессивно «срабатывает» на людях с хроническими заболеваниями. А я спортивная, хожу на фитнес, в сауну, правильно питаюсь.
Сейчас все сплотились — и врачи, и пациенты. Чувствуешь теплое отношение к себе, слышишь слова благодарности от людей — это очень поддерживает.
Для врача свой участок, если долго на нем работаешь, — как семья. Я всех своих «хроников» знаю, со многими постоянно на телефоне. Если что-то экстренное, могу забежать и без записи, благо живу рядом с участком.
Мы живем с пандемией три месяца — и в целом уже привыкли к усиленной рабочей обстановке. Все понимают, что это просто период, который надо пережить.
Сыновья повзрослели за время карантина
У меня и семья тоже очень сплотилась. Сыновьям 7 и 13, они за время карантина еще больше сдружились. Старший, Роман, у нас выступающий спортсмен-дзюдоист. Он теперь стал тренировать младшего, Егора, чтобы тот не оставался без спорта.
Фото предоставлены героиней
Дети очень повзрослели за два месяца, пока сидели дома на карантине. Стали намного самостоятельнее, ответственнее. Рома, оказывается, готовить умеет — мы раньше об этом не подозревали. Теперь он и хачапури печет, и суши делает. Егор ему помогает: режет овощи, моет посуду. Муж тоже может что-то приготовить, если приходит пораньше.
Мужчины мои видят, что у меня нагрузка увеличилась, — стараются дом брать на себя.
Дети с большим пониманием относятся к моей работе. Со старшим вообще уже все можно обсудить как со взрослым, он здравомыслящий человек. К тому же он тоже собирается стать врачом. В моем родном Тюменском медицинском университете, где я принимаю экзамены, развито дзюдо — Рома хочет поступать туда. Он отлично учится и надеется совмещать учебу и спорт. Уже знает все препараты, которые есть в домашней аптечке, ориентируется в назначениях и дозировках.
Сейчас для меня семья — главная поддержка.
У меня рядом три сильных плеча. Родные мне помогают, поэтому я не чувствую, что мне тяжело или чего-то не хватает. Конечно, хочется, чтобы эпидемия поскорее закончилась, можно было наконец взять отпуск и уехать на море. А пока нужно просто хорошо поработать.
«Две категории врачей находятся под угрозой»: мнение эксперта
Героиня истории отмечает, что, к счастью, здоровье позволяет ей находиться в очаге инфекции. А как быть врачам, которые относятся к уязвимым категориям? Об этом рассуждает врач-педиатр, председатель «Совета Матерей» России Татьяна Буцкая.
«Врачи сейчас — на острие борьбы с коронавирусом, и мы все понимаем, как им тяжело. Контакт с инфекцией — это всегда риск. Но если говорить о здоровом человеке, работающем в полной защите, с соблюдением всех норм безопасности, вероятность заразиться COVID-19 не так велика.
Но есть две категории врачей, которые даже в этом случае находятся под угрозой. Первая – люди старше 65 лет. К счастью, их защитило государство, разрешив с первых дней изоляции взять оплачиваемые больничные. Вторая уязвимая категория — это беременные. Их не так мало, учитывая, что средний и младший медперсонал (фельдшеры, медсестры, санитарки, лаборантки) — это, в основном, молодые женщины.
С беременными складывается непростая ситуация: им опасно работать с инфекцией, потому что это риск для будущего ребенка, а взять больничный они не могут, поскольку оснований оплачивать его у работодателей нет. Женщина встает перед выбором: быть мамой или врачом, оставаться без средств к существованию или рисковать здоровьем ребенка. Известно, что у беременных с коронавирусной инфекцией повышается риск преждевременных родов. Кроме того, сразу после рождения малышей изолируют, грудное вскармливание невозможно.
Беременные вынуждены либо выпрашивать больничный по состоянию здоровья в женской консультации, либо брать отпуск (но и больничный, и отпуск не бесконечны), либо самоизолироваться за свой счет, что могут позволить себе далеко не все.
То же самое происходит и с женщинами-медиками, имеющими грудных детей: если им приходится выходить на работу, на их положение не делают никаких скидок. Не защищены будущие и молодые мамы-студентки старших курсов, которых в качестве практики мобилизуют на работу с инфицированными пациентами.
Возникает парадокс: из-за эпидемии отменены даже плановые осмотры беременных в женских консультациях, но медики в положении при этом продолжают работать в инфекционных стационарах.
Читайте также:
Смотрите наши видео
