COVID-19 для детей опасен в первую очередь осложнениями
Давно развеян миф, что детям ковид не страшен. Первые звоночки прозвучали еще год назад, в мае 2020 года. Тогда было описано восемь случаев (потом их стало больше) тяжелого системного заболевания, связанного с перенесенной инфекцией COVID-19. Оно получило название синдром мультисистемного воспаления у детей и подростков (MIS).
Клиническая картина синдрома следующая:
- лихорадка
- повышенный уровень воспалительных маркеров
- интоксикация
- нарушение функции желудочно-кишечного тракта
- сыпь на коже
- отечность
- конъюнктивит
- покраснение слизистой полости рта или глотки
- снижение давления
- миокардит
- менингеальные и другие симптомы
И обязательно в анамнезе либо перенесенный COVID-19, в том числе бессимптомно, либо просто контакт с ковидом в семье или школе без каких-либо проявлений.
Считается, что мультисистемный воспалительный синдром — постинфекционное осложнение. Он может развиться через несколько недель после заболевания или контакта, когда у большинства детей ПЦР-тесты уже отрицательные и появились антитела.
В моей практике были дети, у которых синдром развился спустя три месяца после случая ковида в семье.
Почему последствия ковида путали с синдромом Кавасаки
У синдрома мультисистемного воспаления схожая клиническая картина с синдромом Кавасаки. Синдром Кавасаки — острый системный васкулит, он был описан педиатрами еще в середине прошлого столетия. Это достаточно тяжелое поражение, которое не проходит бесследно для детей и уже после выздоровления может проявлять себя воспалением коронарных артерий, вплоть до их тромбоза и даже инфаркта миокарда.
Схожесть симптомов этих двух совершенно разных болезней поначалу путала врачей — и первые случаи ковид-ассоциированного мультисистемного синдрома часто принимали за проявления синдрома Кавасаки. Но вскоре стало понятно, что мы имеем дело с совершенно особым, но не менее грозным заболеванием.
Что же отличает MIS от синдрома Кавасаки? Во-первых, синдром Кавасаки встречается преимущественно у детей до 5 лет, а дети с мультисистемным ковид-ассоциированным синдромом — в основном школьники от 7 до 12 лет. Интересно, что в первую волну малышей с MIS практически не было, а сейчас коллеги из Детской городской клинической больницы имени З. А. Башляевой отмечают, что количество таких младенцев увеличилось до 8%. Это меня очень впечатлило и расстроило.
У нас в отделении тоже лежат дети первого года жизни, которые контактировали с ковидом внутриутробно или сразу в перинатальном периоде, с какими-то постковидными проявлениями — правда, не с самой характерной клинической картиной.
Еще одно отличие — при мультисистемном синдроме, в отличие от синдрома Кавасаки, поражение коронарных артерий встречается редко.
При этом оба заболевания протекают достаточно тяжело и требуют огромных усилий, включая инвазивные методы, вплоть до ЭКМО. Но, к счастью, летальных исходов немного, все-таки эти болезни поддаются агрессивной терапии, и в большинстве случаев ребенок поправляется. Дети вообще в плане лечения более «благодарные» существа, у них запас прочности гораздо выше. Хотя погибшие тоже есть. Но в целом выздоравливают дети лучше, там нет такой патовой ситуации, как у взрослых.
У большинства заболевших детей не было хронических патологий
Некоторые родители полагают, что мультисистемный воспалительный синдром и другие осложнения COVID-19 угрожают только детям с какими-то особенностями здоровья. Это не так — у большинства заболевших детей не было хронических патологий, они были хорошо физически развиты и вели здоровый образ жизни.
Один из примеров: ребенок девяти лет, исходно абсолютно здоровый. Ретроспективно установлено, что контакт с ковидом был в школе еще в декабре, после этого в окружении никто не болел. А в марте ребенок вдруг выдает классические признаки мультисистемного воспалительного синдрома. Заболевает очень тяжело — с полиорганным поражением, нестабильной гемодинамикой и поражением сердца с развитием полного АВ-блока.
Этому ребенку мы устанавливали временный кардиостимулятор. Где-то недели три-четыре он провел на искусственной вентиляции легких, получал сердечно-сосудистую поддержку и терапию кортикостероидами и иммуноглобулинами. К счастью, исход был благополучный — ребенок поправился, а временный кардиостимулятор не пришлось менять на постоянный. Хотя безусловно, ему предстоит долгий период восстановления.
Еще один случай: в ноябре в семье был ковид, а в феврале у ребенка произошла манифестация дилатационной кардиомиопатии и перикардита. Родителей спрашивали «Болел ли ребенок ковидом?» — «Нет, она ковидом не болела, у нее просто сопельки были» — «А вы болели?» — «Мы болели, у нас вся семья болела». Вот эти «только сопельки» через три месяца спровоцировали тяжелейшее заболевание.
У нас пока недостаточно данных, чтобы прогнозировать, как будет вести себя эта кардиомиопатия в дальнейшем, восстановятся ли сердечные функции или возникнет постмиокардитический кардиосклероз, как при любых других миокардитах. Будем надеяться на лучшее.
Что делать родителям, если ребенок контактировал с COVID-19
На что нужно обращать внимание родителям, какие обследования проводить, если ребенок контактировал с ковидом или сам переболел?
В первую очередь не надо впадать в инфернальный страх. Нужно просто помнить о том, что такое бывает, что ковид в принципе не безобидный ни для кого.
И все же тяжелые последствия COVID-19 у детей встречаются довольно редко. Например, в Москве из 111 тысяч детей, заболевших или контактировавших с ковидом, только 300 ребят получили тяжелый мультисистемный синдром (данные на конец мая 2021 года).
Нужно просто помнить о том, что бывает вот такое осложнение, быть внимательным к состоянию ребенка и не отмахиваться от жалоб. Даже если у него просто болит живот или повысилась температура. Эти признаки вполне могут быть проявлением MIS или других состояний, связанных с перенесенным ковидом.
Действовать, на мой взгляд, нужно так: при появлении любых жалоб обратиться к врачу, сдать анализы и провести углубленное обследование. И я бы рекомендовала, даже если все хорошо и нет жалоб, спустя месяц-два после ковида сдать общий анализ крови, С-реактивный белок, D-димер.
Это будет показательно, потому что, например, D-димер во время мультисистемного воспалительного синдрома у всех детей зашкаливает. И еще я бы сделала электрокардиографию и эхокардиографию через месяц-два после перенесенного ковида — особенно детям 7–12 лет.
Почему прививки от COVID-19 нужны и детям
В Европе вовсю прививают подростков, в России проходят исследования «Спутника V» для детей 12–17 лет, а прививать, по-видимому, начнут осенью. Мое глубокое убеждение, что детей и подростков прививать надо.
Конечно, в научной среде ломаются копья по поводу того, являются ли привитые распространителями или нет. Но основная масса исследователей считает, что даже если привитый человек и является распространителем, то количество вирусных частиц, которые он выделяет в окружающий мир, в разы меньше, чем у естественно заболевшего. То есть вирус в его организме реплицируется с гораздо меньшей активностью.
Это критически важно в эпидемиологическом плане: нашу текущую ситуацию с ковидом можно преодолеть только массовой вакцинацией, которая прекратит циркуляцию вируса в популяции. Это важный общественный аспект вакцинации.
А индивидуальный аспект в отношении детей в том, что ковид все-таки угрожает ребенку. И угрожает достаточно серьезно — хоть и в меньшей степени, чем взрослому. Кроме того, дети в большей мере, чем взрослые, являются переносчиками заболевания. Потому что они более социально активные, к ним труднее применять меры социального дистанцирования и они часто переносят ковид в бессимптомной форме, что может вводить в заблуждение.
Вакцина не влияет на фертильность, а вот ковид — может
Мы часто слышим: вакцина не изучена и недостаточно проверена. Простите, а ковид проверен? А вы знаете, что будет у вашего ребенка, если он перенесет ковид?
Есть еще миф, что вакцина влияет на фертильность. Во-первых, это действительно миф. Я не могу даже представить такого патогенетического механизма, при котором прививка повлияет на фертильность.
А вот сам ковид в теории может влиять на фертильность. Существуют исследования, в которых показано, что вирус присутствует у больного в яичниках или семенниках. Поэтому, если выбирать между прививкой и ковидом, я выбираю прививку. И это касается не только ковида, но и других детских болезней.
Например, я прекрасно помню эпидемию дифтерии в конце 90-х годов. Я тогда только начинала работать в Институте детских инфекций. Эпидемия дифтерии случилась из-за снижения иммунизированной прослойки в обществе.
Почему эта прослойка снизилась? Потому что в то время стали широко распространены медотводы от прививок. Во врачебной среде в 70–80-е годы был период, когда медотвод давали при любом минимальном неврологическом симптоме у ребенка первого года жизни. Например, у малыша слегка повышен мышечный тонус, а ему тут же ставят пирамидную недостаточность под вопросом и дают медотвод. А через 20 лет мы получили снижение иммунизированной прослойки и вспышку дифтерии.
Дурацкие вопросы про коронавирус: отвечает доктор Комаровский
Тогда мы потеряли много детей и даже взрослых, потому что в стране практически не было ревакцинации. Два года понадобилось, чтобы справиться со вспышкой. Ходили по квартирам и прививали всех домочадцев, включая бабушек и дедушек. Это к вопросу о популярных сейчас фейковых медотводах от прививки.
В настоящий момент все намного серьезней: на наших глазах разворачивается масштабная катастрофа — и чего ждать дальше, мы не знаем.
К сожалению, ситуация развивается совершенно не по тем сценариям, которые нам вначале обещали некоторые известные специалисты — что вирус устанет, ослабнет и уйдет.
Мы из каждого утюга слышали, что ковид не страшнее гриппа
Нет, наверное, ни одного человека, который бы изначально считал, что через год после начала эпидемии мы окажемся в худшем положении. А сейчас мы именно что в худшем, несмотря на наличие вакцин.
Появляются новые более агрессивные штаммы, которые убивают уже не только пожилых, но и молодых и людей среднего возраста. Болеет все больше детей — а значит, в будущем мы столкнемся с большим количеством осложнений.
Массовая вакцинация, ограничение социальных контактов, маски или респираторы и дезинфекция рук — это те меры, которые могут спасти каждого конкретного человека и все общество в целом в условиях пандемии. Но относиться к этим мерам нужно со всей серьезностью, а не как принято у нас — с фальшивыми сертификатами и масками на подбородке.
К сожалению, в России с самого начала провалена информационная повестка по COVID-19. Мы из каждого утюга слышали, что ковид не страшнее гриппа, что дети не болеют, что умирают только пожилые и люди со множеством заболеваний (как будто их не жалко). И у людей представление об опасности вообще не сформировалось.
«Не страшнее гриппа» — какая ерунда, у нас с гриппом полстраны ходят на работу. Это говорили даже увешанные регалиями профессора. Например, один известный эпидемиолог критиковал локдаун и говорил, что ковид — это обычная вирусная инфекция, с которой нужно бороться обычными мерами, проветривать комнату, бывать на улице. А в феврале эта «нестрашная» инфекция его убила.
Если бы люди были информированы о степени угрозы, если бы по телевизору крутили репортажи из реанимации красных зон, все бы живо понадевали маски и побежали бы на вакцинацию. А у нас что?
Недавно Левада-Центр опубликовал результаты очередного опроса. Так вот — целых 54% россиян не готовы сделать прививку от коронавируса. Правда, их доля потихоньку сокращается — с 62% в апреле 2021 года до 54% в июне. Но в любом случае эти цифры потрясают.
Я с ужасом жду, что такими темпами мы вырастим штамм, который будет не только молодых бить, а будет бить детей по-настоящему, как он взрослых бьет сейчас. Это будет просто-напросто катастрофа.
Уже сейчас, от волны к волне мы наблюдаем отрицательную динамику по детям: больше число заболевших, больше тяжесть, больше MIS, и шире возрастной диапазон: теперь не только средний возраст, а вплоть до новорожденности. И надо учитывать, что я в своей работе вижу лишь самую верхушку айсберга — те случаи, которые сопряжены с развитием осложнений, требующих инвазивных кардиохирургических вмешательств.
* * *
От редакции. Как дети болеют ковидом в третью волну: данные из регионов
Одна из тревожных особенностей третьей волны ковида в России состоит в том, что на этот раз дети и подростки оказываются под ударом чаще, чем прежде. Так, в Якутии к середине июня, несмотря на окончание учебного года, почти четверть всех заболевших — это дети. В прошлые две волны дети составляли 5–6% от всех заболевших.
Врачи чаще наблюдают тяжелые формы ковида у детей — с пневмонией и дыхательной недостаточностью. К примеру, в Приамурье в начале июля к аппаратам искусственной вентиляции легких были подключены трое подростков. Больше стало случаев MIS — тяжелого осложнения ковида, характерного для детей.
В Бурятии в середине июня открыли дополнительный детский стационар, где на тот момент лежало 50 детей, в том числе новорожденных. Для сравнения: на пике второй волны, в середине ноября 2020 года, в Бурятии было госпитализировано всего 26 детей. Детские ковидные больницы приходится открывать и в других регионах — в Новокузнецке, Новосибирске, Хабаровске, Забайкалье.
В Ивановской области с крайне тяжелой формой ковида были госпитализированы дети в возрасте от 1 до 4 лет. В Новгородской области заболеваемость среди детей выросла втрое, в 85% случаев речь идет о средней и тяжелой форме инфекции. В Коми за июнь госпитализировали 176 детей из более 2000 заболевших, а местные педиатры отмечают рост числа постковидных осложнений.
Во время новой волны выросла заболеваемость среди детей в Башкирии, Нижегородской области, в Хабаровском крае (есть госпитализации и детей до года), в Петербурге, в Брянской области, в Забайкалье, в Тюменской области, в Кабардино-Балкарии, в Мурманской области, в Хакасии, в Челябинской, в Орловской и в Ростовской областях.
Читайте также:
