«Вот будут у тебя дети, тогда узнаешь!»
Сейчас я провожу много семинаров и встреч для родителей. И мой опыт материнства порой играет ключевую роль для слушателей: «А вот ваш ребенок так себя ведет?», «А как вы с этим справляетесь?» Интересно то, что лично опробовано.
До того как стать мамой, я порой сталкивалась с недоверием к своим словам. И вызвано оно было вовсе не тем, что я плохой специалист, а тем, что у меня нет детей.
Подруги и мамы с детьми на какие-то мои советы и рекомендации часто реагировали словами: «Вот будут у тебя дети, тогда узнаешь! И вся твоя педагогическая теория разрушится».
Скоро уже 5 лет, как я мама. Никуда не делась и не разрушилась моя теория. Она лишь обогатилась практикой: я узнала, каково это – быть мамой.
Как будто раньше читал о чуде, а теперь оно перед тобой
В наших отношениях с сыном, в моем материнстве очень много осознанности. Знание о кризисах, причинах плохого поведения, истериках очень помогает понимать, что, как и почему происходит с ребенком.
Это даже интересно – сначала читать о кризисе трех лет, а потом сталкиваться с ним. Знать, какими этапами идет развитие изобразительной деятельности дошкольника, и наблюдать это в детских рисунках собственного ребенка. Это как будто бы ты раньше читал о чуде, а теперь оно прямо перед тобой.
Меня спрашивают, чего во мне больше – мамы или психолога. Я думаю, что психологической мамы. Профессиональные навыки и умения настолько встроились в меня, что уже автоматически так или иначе строишь разговор с ребенком, реагируешь на его выходки.
Моего Мишу — и разлюбила!
Конечно, если он жалуется, что его кто-то толкнул или обидел, внутри меня растет совсем не психологическое возмущение. Или вот девочка Д., которая в саду сказала, что разлюбила Мишу. Моего Мишу – и разлюбила!
Для своего сына я – в первую очередь – мама. И я с уважением отношусь к своим материнским чувствам и порывам, но дальше уже включается психолог и начинает конструктивный разговор в попытках выяснить, кто там кого и обидел и что там за размолвка с девочкой Д.
Сын знает, что я пишу статьи и учу других родителей, как воспитывать своих детей. Но, думаю, он и не осознает, что его мама «применяет» к нему «какие-то там» психологические штучки.
«Мама! Разве это нормально?»
Иногда замечаю, как проявляются «плоды» своего воспитания. Например, мы не заставляем сына есть, если он не хочет. И вот какая-то мама или бабушка при нем пытается накормить упирающегося малыша. «Но ведь человек сказал нет. Зачем же его заставлять?» – удивился Миша.
А недавно возмущался: «Мама, она как варьянт (он так и говорит – «варьянт») предложила мне совсем не плакать. Мама! Разве это нормально? Ведь человек не может совсем не плакать». Или: «Я ей говорю – наш разговор зашел в тупик, а она меня не слышит».
Выбирали пенал в сад. Это заняло 30 минут. Мы с мужем устали, а сын говорит: «Имейте терпение. Дети всегда долго пеналы выбирают».
Я тоже ругаюсь и злюсь на своего сына
Что я точно делаю и чего не смогла бы, если бы не получила соответствующего образования, так это правильно реагировать на чувства сына, его капризы, страхи и переживания. Здесь психология очень выручает.
И да, я тоже ругаюсь и злюсь на своего сына. Устаю и срываюсь. Я же обычный человек. А потом переживаю из-за этого. Конечно, учишься отслеживать моменты, когда можешь сорваться, чтобы их было меньше. Но если такое все же случилось, например, я повысила голос на ребенка, то всегда потом объясняю ему, почему так произошло.
Мы вообще много говорим про чувства, эмоции, учим ребенка выражать их адекватно, прислушиваться к своим потребностям. И когда сыну плохо, он может сказать: «Мама, ты пожалей меня просто, обними сейчас». А иногда я слышу: «Мама, ты меня не трогай, пожалуйста, я хочу просто поныть».
«Ты же психолог, веди себя нормально»
Вот кому сложно с нами сталкиваться, так это посторонним людям. Например, когда ребенок плачет на улице и не в меру участливые прохожие пытаются его увещевать угрозами, они нарываются на мое строгое «не вмешивайтесь». И не нужно рассказывать, что они желали добра и хотели помочь. Не позволю прохожим манипулировать чувством страха моего ребенка и нарушать наши личные границы. Как бы пафосно это ни звучало.
Быть психологом и быть мамой скорее сложно, когда ты ведешь себя, как мама, а окружающие ждут от тебя реакции психолога. Почему-то считается, что если ты психолог, тебе неведом страх за ребенка, какая-то тревожность, пусть даже для кого-то – чрезмерная, волнения и переживания. Но вот это «ты же психолог, веди себя нормально» иногда начинает подбешивать.
Быть мамой-психологом – это еще и предъявлять завышенные требования к педагогам, которые работают с твоим ребенком. Я могу быть неудобной мамой: ходить, задавать вопросы, чем-то там интересоваться. Хотя тут я понимаю, что нужно быть более терпимой, и стараюсь ориентироваться на сына, его отклик на педагога.
«Раз уж у психолога ребенок кричит и плачет...»
Окружающие знают, кем я работаю, особенно те, кто приходит ко мне на лекции или на консультации, и поэтому обращают пристальное внимание на моего сына. Ведь он вроде как должен демонстрировать на себе все мои педагогические и психологические знания и умения. И не дай бог ему расплакаться или устроить истерику. Скажут: «А еще сын психолога!»
С другой стороны, некоторых родителей такое (в принципе-то нормальное) поведение ребенка и моя реакция на него (принятие, поддержка, а порой и злость), наоборот, поддерживает: «Раз уж у психолога ребенок кричит и плачет, значит, нормально, что и мой так делает».
Я знаю, что порой стремлюсь быть идеальной мамой. Где-то тревожусь больше, чем нужно. Где-то – больше пофигизма, чем следовало бы. Но я также знаю, что это нормально. Я стараюсь получать удовольствие от своего родительства. И, как все мамы, я считаю своего сына самым лучшим ребенком на свете.
