Фото: legion-media.ru
Говорят, знаменитый нью-йоркский Центральный парк превратился в гигантский полевой госпиталь. Пишут, что в остальных городских парках строго-настрого запрещено появляться под угрозой гигантских штрафов. Но это не имеет примерно ничего общего с правдой.
В Нью-Йорке, как и в большинстве крупных городов мира, действительно коронавирус правит бал. Более того, если бы Нью-Йорк был страной, он бы лидировал сейчас по количеству официально диагностированных случаев COVID-19. Город на самом деле замер.
Но нет — у нас все совсем не так жутко, как описывают. Мы продолжаем при необходимости выходить на улицы без специальных пропусков, и за это никого не штрафуют. Мы все еще можем гулять или заниматься спортом в парках, строго соблюдая социальную дистанцию, о которой всюду висят напоминания. В Центральном парке и правда разбит госпиталь, но он относительно небольшой — размером с два футбольных поля. Он — не признак паники, а превентивная мера на случай, если с местами в больницах станет туго.
Официальный карантин в Нью-Йорке разворачивался последовательно, но стремительно. В начале марта в городе стали отменять все крупные мероприятия. В середине месяца закрылись театры, школы и университеты. За ними последовали фитнес-клубы, салоны красоты, рестораны (последние стали работать только на вынос или для доставки).
30 марта губернатор штата Нью-Йорк перевел все коммерческие предприятия на удаленный режим. На своих местах остались продавцы продуктовых магазинов, медики и некоторые другие работники, деятельность которых была охарактеризована как необходимая для поддержания жизни города.
У карантина много побочных эффектов
Конечно, карантин не мог не отразиться на самых разных сторонах жизни.
Самое очевидное изменение привычной рутины — это походы за продуктами. Почти все крупные супермаркеты Нью-Йорка стали ограничивать число людей, которых одновременно пускают внутрь.
Очередь в магазин выстраивается вокруг здания и может далеко от него отходить, поскольку люди в ней стоят, вежливо соблюдая социальную дистанцию в 6 футов (1,8 м). Многие уже адаптировались к такому раскладу и просто приезжают с книжкой.
Выглядит это все довольно странно, но мило. Мой муж ездит за продуктами раз в неделю — последний раз в понедельник утром, когда, казалось бы, все должны работать из дома, он простоял в очереди на вход 1,5 часа.
В самих магазинах переоборудовали кассы — их сделали застекленными. Дефицита продуктов нет. Конечно, ощущается повышенный интерес к тому, что долго не портится, но пустые полки можно было увидеть только в первую неделю карантина.
Безусловно, пандемия особенно сильно затронула систему здравоохранения в целом. Решить любой несрочный вопрос со здоровьем сейчас, скорее всего, невозможно, а срочный, но не связанный с COVID-19, — сложно. К примеру, когда у моего сына поднялась высокая температура, наш педиатр предложил видеоконсультацию вместо привычного очного осмотра. Хорошо, что через пару дней жар спал — проблема решилась сама собой. Послушать легкие или проверить уши в режиме онлайн не удалось бы, а поездка в больницу представляется максимально сложной затеей в нынешних условиях.
Некоторые карантинные сложности подкрадываются совершенно внезапно. Так, например, несколько дней назад сын вытворил классический младенческий трюк — выбросил что-то ненадлежащее в унитаз. И он забился. В нашем доме есть специальный человек, который чинит разного рода поломки. Но сейчас его вызвать непросто: нужно подтвердить, что ни у кого в квартире в последние дни не было температуры. А температура как раз была у нашего малыша. Шах и мат!
У Нью-Йорка огромное сердце
Нью-Йорк многим кажется довольно жестким городом — бескомпромиссным, четким, стремительным. Но сейчас как никогда видно, что Нью-Йорк — город с огромным сердцем.
Каждый день в 7 вечера город аплодирует медицинским работникам, причем это слышно как в густонаселенных районах с многоэтажками, так и на улочках со столетними домами из красного кирпича.
Выходят на балконы или выглядывают в окна вообще все — и старики, и дети, и миллионеры, и рабочие. Одни громко хлопают, другие свистят, третьи звонко стучат крышками от кастрюль. Так продолжается уже несколько недель. Эти минуты всеобщего единения — невероятно эмоциональные.
Дети рисуют радуги и клеят их на свои окна, чтобы в очередной раз напомнить всем вокруг, что в конце концов все непременно будет хорошо. Многие пишут ободряющие плакаты и прикрепляют их к стенам и дверям домов. Часто нью-йоркцы стараются как-то по-особому подбодрить курьеров — например, ставят для них огромные коробки с конфетами в лобби домов.
Но самая сердечная история из всех, что я слышала, — о тех, кто на передовой. В одной из нью-йоркских больниц в тот момент, когда пациента снимают с аппарата ИВЛ, по громкой связи передают больничный шифр — ставят песню Here comes the Sun («Здесь встает солнце») группы The Beatles, и все медработники счастливо аплодируют. Скорее всего, нечто подобное делают и в других госпиталях.
Многие говорят, что пустые улицы крупных городов — признак апокалипсиса. Но мне больше нравится утверждение о том, что они символизируют любовь — горожан друг к другу и к свободе, которая непременно вернется к нам, если мы вместе этому поспособствуем.
Помощь приходит с разных сторон
Каждый день мы получаем рассылку от города с напоминаниями о том, что нужно соблюдать социальную дистанцию, где можно получить поддержку в случае семейного абьюза, как помочь тем, кто переживает карантин в одиночестве. Нам напоминают, что за продуктами стоит ходить по одному, на улице нужно носить маску или прикрывать лицо шарфом (так, кстати, делает примерно 80% людей), но при этом просят не скупать профессиональные средства защиты, необходимые для медработников.
На данный момент в Нью-Йорке государственные школы предоставляют трехразовое питание детям, которые в нем нуждаются, а также всем тем, кто остался без средств к существованию. Еду можно получить в пункте выдачи в определенное время (для этого не нужно собирать никакие документы), и она включает в себя разные продукты — в том числе мучные изделия, молочку, фрукты.
Некоторые рестораны — даже самые дорогие и знаменитые — перепрофилировались в места бесплатного питания или кухни для медицинских работников. Многие отели стали селить медиков бесплатно.
Американцев (а точнее — тех, кто платит в стране налоги) ждет финансовая помощь. Семьи, чей совокупный годовой доход не превышает $150.000 (а это больше 90% жителей страны), получат пособия в размере $1200 на взрослого плюс $500 на ребенка.
Компенсация по безработице будет выплачиваться на более выгодных условиях и с особой надбавкой. В Штатах зарегистрирован колоссальный рост тех, кто лишился рабочих мест, — беспрецедентный. Но эти меры должны хоть как-то помочь нуждающимся встать на ноги.
Губернатор штата Нью-Йорк дает ежедневные часовые пресс-конференции, комментируя изменения статистики графиков и степень загруженности медицинской системы. Это делать довольно непросто хотя бы потому, что долгое время графики показывали пугающий рост (карантинные меры начинают работать только спустя продолжительное время). Но многим важно знать, что же на самом деле происходит.
Детский сад перебрался в онлайн
У меня двое детей: дочери 4,5 года, сыну — 1,5.
Сад дочери закрылся на карантин не одним из первых, и я рыдала над их комментариями к развитию событий. Он держался, пока обстоятельства позволяли, даже не для того чтобы спасти работающих родителей, — это причина No2. Мечтали устоять, потому что именно там, в саду, дети чувствуют себя максимально защищенными. Это их дом. Их крепость. Там они за надежнейшей стеной — гораздо более каменной, чем стенки хрупких хаотичных квартир, в которых совсем не все крутится по отлаженным схемам вокруг тонких детских миров.
Сейчас сад продолжается, даже когда он крепко-накрепко закрыт. По утрам мы получаем письма с вариантами развлечений, развивающих или творческих игр.
Class jobs (обязанности, которые в саду переходят от одного ребенка к другому) обновились под домашние реалии: раньше дети были главными по переработке отходов или вели класс на прогулку, а теперь они — ответственные по заправке кроватей и сервировке ужина, рассказчики историй и помощники поваров. Периодически дети созваниваются всем классом.
Основная жизнь класса в онлайн-режиме протекает в уютном пространстве соцсетей, куда учителя загружают свои видеоприветы, а родители — фото и ролики о выполненных заданиях и жизни детей в целом. Учителя нежно комментируют все отчеты, сопровождая свои восторги массой вопросов для интересных детско-родительских бесед. А еще они по сто раз повторяют, как мечтают скорее всех обнять и взъерошить милые макушки.
И моя любимая часть: ежедневно каждый из учителей читает детям короткую историю и главу длинной книги — сейчас у нас это «Чарли и шоколадная фабрика». Тут я бы посоревновалась с дочерью в том, кто из нас ждет новых глав с большим нетерпением.
Дома творится хаос
Все это время мы с мужем продолжаем работать из дома, параллельно жонглируя детьми и бытом. И это для нас — самая сложная часть карантинных условий.
Поскольку каникулы никто не объявлял, мой муж, корпоративный юрист, «ходит в офис» (то есть сидит с ноутбуком) в обычном объеме — по 10, 12, а то и 15 часов в день. Я тоже работаю, поэтому нам приходится бросать жребий, договариваться, иногда спорить в попытке понять, чьи рабочие задачи — самые срочные.
Примерно через неделю карантина опытным путем мы установили, что самый эффективный вариант — работать по ночам, поэтому периодически встаем по одному или вместе в 2-3 утра и стучим по клавишам в полной тишине до самого детского подъема.
Когда есть возможность работать по очереди, мы очень ей радуемся.
Точно так же мы делим обязанности по дому и развлечение детей — пилим примерно поровну по мере сил и возможностей. Но это мы делали и в докарантинные времена — не привыкать.
Мы придумали свои правила выживания в карантине
Первое — никаких мультиков и гаджетов для затыкания детей. Мы и раньше их не использовали — не вижу необходимости сейчас на них подсаживаться. Я убеждена в том, что в большинстве случаев экраны повышают возбудимость и неуправляемость, а вот это нам сейчас как раз нужно меньше всего. Мы смотрим только полнометражки по выходным все вместе.
Второе — прежде чем что-то запретить, я дважды думаю о том, действительно ли нельзя это делать. Вот, например, почему нельзя рисовать мелом на полу? Очень даже можно — он легко отмывается. Вытаскивать свежепостиранные подушки с одеялами из кровати, чтобы построить из них домик, тоже можно. Можно прыгать на кровать с подоконника. Можно играть дома в мяч (обычно мы играем сразу тремя — так веселее), только бы он не летел в окна.
При этом правило номер три — нельзя делать то, что выводит взрослых из равновесия, потому что наше состояние сейчас очень хрупкое и себя нам важно беречь в усиленном режиме. Из этих соображений у нас нельзя, например, заваливать весь пол игрушками (меня это злит — чтобы не раздражаться, я по несколько раз на дню призываю всех к уборке). Или нельзя громко слушать детские песни — я не люблю их, для них у старшей дочери есть наушники.
Я ни в коем случае не призываю кого-то следовать нашим правилам — это лишь несколько личных примеров.
У каждого свои пунктики и границы — по-моему, критически важно нащупывать собственные раздражители и относиться к ним с особым вниманием.
Читайте также:
Смотрите наши видео