Третья прогулка по Петербургу

.

Стрелка Васильевского острова сегодня




.

В жизни города-порта главной является навигация.
Для петербуржцев начало навигации было самым любимым праздником. Проходило это очень торжественно.
Впервые эта торжественная церемония упоминается в 1719 году и в дальнейшем проходила ежегодно вплоть до 1916 года. За 200 с небольшим лет церемониал немного изменился. Изначально Пётр I лично переезжал через Неву и на Государевом бастионе Петропавловской крепости вывешивали «особый воскресный» флаг. В дальнейшем царя заменил начальник Партикулярной верфи, а затем — комендант Петропавловской крепости.
Несмотря на незначительные изменения в церемониале, главное оставалось – огромное стечение петербуржцев, которые наблюдали за всем с набережных Невы и со Стрелки Васильевского острова.

.

Фиксированной даты у праздника не было, всё зависело от окончания ледохода не Неве.
Некоторые петербуржцы даже заключали пари, делали ставки, в какой весенний день Нева полностью очистится ото льда. Часто спорщики проигрывали приличные суммы, т.к. проигрыш увеличивался в зависимости от количества дней между датой, предсказанной спорщиком, и датой церемонии.
Как только ладожский лёд проходил по Неве, три главных чина – главный командир порта, управляющий речной полицией и комендант Петропавловской крепости согласовывали дату открытия навигации, о которой уже после официально объявляли газеты.

.

В день открытия навигации, управляющий столичной речной полицией отчаливал на катере от Домика Петра Великого (Петербургская сторона) и в сопровождении флотилии частных судов направлялся к Петропавловской крепости. Одновременно от Адмиралтейства на таком же катере к крепости направлялся начальник петербургского порта. Встретившись напротив Петропавловской крепости (приблизительно около 11:30), оба салютовали крепости семью выстрелами и получали в ответ первый 5, второй 7 выстрелов.

.

От крепости к ним устремлялся 12-вёсельный катер, на котором стоял в полной парадной форме генерал, комендант Петропавловской крепости.
Управляющий речной полицией уведомлял коменданта крепости о свободном сообщении по правую сторону Невы, начальник порта – по левую сторону. Затем вся гребная флотилия с комендантским катером во главе направлялась к Дворцовой пристани – к Зимнему дворцу.
На середине реки комендант наполнял водой серебряный кубок.
Приближаясь к Зимнему дворцу, комендант салютовал семью выстрелами, команда кричала «ура». Причалив к пристани, матросы ставили вёсла «на валёк», как полагалось в торжественных случаях и на парадах.

.

Во дворце начальник порта рапортовал о состоянии своего ведомства, а управляющий речной полицией – об открытии навигации на Неве. Комендант подносил Государю кубок с невской водой.
По одной версии Государь выплёскивал воду и взамен наполнял его до краёв серебряными рублями (при Екатерине II кубок наполнялся золотыми монетами). Предание гласит, что размер кубка с годами увеличивался, поэтому этот вид вознаграждения пришлось заменить.
Есть иная версия обряда – невскую воду освящали, и комендант отравлялся в обратный путь к Петропавловской крепости, чтобы вылить эту воду обратно, освящая этим воды Невы. Это почти всегда совпадало с полднем. Одновременно на сигнальной мачте крепости поднимался флаг. Со стен крепости производилась пушечная стрельба и запускались фейерверки. Все пароходы, стоявшие у пристаней, гудели и тоже понимали флаги, тоже делалось и на пристанях. Вскоре от них отплывали пароходы, начиналось регулярное движение – навигация открыта!

.

С открытием навигации, когда в город начинали приходить баржи с лесом и дровами, Петербург наполнялся запахом лесов, смолы. Баржи причаливали в новый порты и на пристани. Речная полиция строго наблюдала за расстановкой барж под разгрузку и устройством сходней.

.

Порт на Финском заливе ещё не был механизирован. В порту был выступающий в акваторию длинный пирс, который с обеих сторон имел вырезы, куда заводились деревянные плашкоуты. На плашкоуты вручную грузился товар, после чего они отходили к иностранным кораблям и уже там груз поднимался (или опускался) стрелами и лебёдками.
Здесь же в порту были плавучие маяки и один постоянный. Команды маяков обслуживали и сами маяки, и фарватер, вели наблюдение и регистрацию всех проходящих судов и являлись спасательной службой.

.

Первое место среди привозимых в Петербург грузов занимали дрова, кирпич и лес, затем хлебные продукты и керосин. Товары привозили и по реке и морем. По количеству перевозимых грузов Нева уступала только Волге, а по числу плотов и судов с грузом Волге и Западной Двине.
Морем в город привозили каменный уголь и кокс, хлопок-сырец, металлы, машины, химические продукты, фрукты, виноградные вина, рыбу, сало, брёвна, краски и столярные изделия. Вывозили морем хлеб, лес, масло, сало, дёготь, смолу, пеньку и лён.

.

Выгрузкой с барж занимались особые артели, которые собирались на сезон. В них вступали крестьяне, приходящие в город на заработки. Артель снимала общую квартиру и имела общий стол. Рабочая пора обычно длилась от Пасхи и до конца навигации. На Петров день и по окончании работ производился «дуван» - делёж заработка. Обычно работали по 20-30 человек. Рабочий день был по 12 часов с полуденным перерывом.
Работали крестьяне в лаптях: «В сапогах неудобно: ноги отобьёшь или мозоль натрёшь. В лапте-то и так, и эдак ноги можно поставить, а в сапоге нельзя!».

.

Работали артели каталей, носаков и крючников. Катали перевозили груз в тачках, причём для кирпичей тачки были в виде платформы, а для песка и угля – в виде ящиков. Пиленный лес на плече переносили носаки, для этого у них на плече была кожаная подушка: «Без неё – беда! Двух-трёх досок не перенесёшь, до крови плечо натрёшь, да и опасливо: неравно вот эту кость переломишь!». Во время полуденного перерыва носак отдыхал, лёжа на земле, положив кожаную подушку под голову. За день носак успевал перетащить 100-150 досок-дюймовок.

.

Переноской мешков и других крупных штучных грузов занимались артели крючников. Они таскали груз на спине, удерживая его крюком. Чтобы быстрей справиться, крючник обычно брал по 2-3 мешка на спину, а мешок весил около 4 пудов, кули с солью были в два раза тяжелей. «Наливай!» - кричал крючник и ему на спину грузили мешки. Одеты крючники были в брезентовые куртки с ватной спиной.

.

Разгрузка товаров производилась не только в портах и на причалах, но и на специальных складах – буянах (от древнерусского «буян» - речная пристань). Их в Петербурге было несколько и находились они в разных местах: Сельдяной, Сальный, Пеньковый, Масляный, Винный и Ватный.
На Масляный буян (между Невой и рекой Пряжкой) весной и осенью приходили из Архангельска «шняки» с солёной треской, сёмгой, камбалой. Сюда доставляли для виноторговца Шитта бочки с коньячным спиртом. Д. Засосов и В. Пызин вспоминали, как «можно было наблюдать, «как какая-нибудь личность, затерявшаяся в штабелях, просверливала буравчиком днище бочки и, вставив соломинку, надолго припадала к этому «источнику жизни»».
Вход на территорию буянов и портов был довольно свободным, поэтому в местах разгрузки судов собирались и посторонние, бродяжки и мальчишки, которые норовили что-нибудь стащить.