В «Здравствуй» принимают как обычных малышей, так и детей с целым букетом диагнозов – от ДЦП и врожденных генетических заболеваний до аутизма. Здесь разработаны авторские методики, помогающие «особенным» детям и позволяющие ярче раскрыть способности всех ребят без исключения. Жизнь уникального учреждения кипит вокруг одной персоны – Евгении Беловой, с которой нам удалось побеседовать.
– Евгения, как «придумался» ваш центр?
– Когда-то я познакомилась с медицинским работником Наталией Рыбаковой, которая уже была смертельно больна, но при этом продолжала ставить на ноги детей с ДЦП. Наталия очень хотела, чтобы ее дело кто-то продолжил. Я предложила ей список детей, нуждающихся в помощи, расширить: мы составили такой план-мечту, и я начала его осуществлять. Для начала нашла заброшенный склад, арендовала его и – дело закрутилось. Начинала с 30 тыс. рублей – выплаты за второго ребенка. Моей дочке было на тот момент два месяца.
– Но ведь это очень страшно – молодой маме без экономического образования и начального капитала влезать в такие финансовые обязательства...
– Не нужно быть экономистом – важно быть хорошим управленцем и организатором. Нужно организовать вокруг людей и пространство так, чтобы твой проект заработал. Я начинала с того, что сама была в центре и администратором и уборщицей. Нужно мыслить стратегически, но при этом не брезговать мытьем туалетов, если тебе, например, не хватает денег на уборщицу. Я именно так и поступала.
– Но почему все-таки детский центр? Это ведь не ваша специальность.
– Я всегда любила детей и хотела, чтобы у меня их было много. Из театрального, кстати, именно поэтому и ушла – уже в 16 лет я поняла, что на сцене «нужно жить», но тогда на семью времени не останется... Теперь я занимаюсь не только своими детьми, но и чужими – и Вселенная мне в этом помогает. Причем наш центр принимает таких малышей, от которых в других местах отказались.
– Метод Наталии Рыбаковой действительно уникален?
– Не берусь утверждать, что равному ему нет нигде в мире, но я своими глазами видела много детей, которые благодаря ему буквально вставали на ноги и догоняли своих сверстников в развитии. Им даже снимали диагноз ДЦП! А еще мало кто занимается тем, чтобы собрать все наработки по данной проблеме воедино, систематизировать их и донести в доступной форме до родителей. Наталия Рыбакова работала над всем этим более 20 лет.
– В чем суть метода?
– Это физкультура от рождения. Занятия с маленькими тренажерчиками, различный массаж, в том числе и с яблочными косточками. Эти меры очень важны – за первый год жизни можно много чего исправить, но не все родители этим занимаются. Иногда машут рукой – ну и что, что ребенок вовремя не начал садится или не пополз? А на самом деле все это тревожные звоночки, и на них нужно оперативно реагировать.
– То есть мы говорим о родительской безответственности?
– Нет, я бы так не сказала. Если ты не педиатр, то можешь и не знать, как важно не прозевать определенные временные рамки в развитии малыша. Например, ребенок в 7,5 месяцев не сидит. Казалось бы, ничего страшного, у каждого – «свое время». Но, тем не менее, надо стараться вовремя это скорректировать, учитывая, что самая лучшая динамика идет до года. Иногда достаточно двух-трех занятий. Потом все будет сложнее и дольше.
– А какие методики используете в работе, кроме метода Наталии Рыбаковой?
– «Мягкая школа», плаванье, соляная пещера, массаж, остеопатия, дефектология, групповые и индивидуальные занятия с психологом – как для детей, так и для родителей. Причем я всегда опробую все незнакомые методики на себе. А также многому обучилась сама, чтобы понимать, насколько грамотен специалист, которого я беру на работу.
– Есть впечатляющие результаты?
– Конечно. У нас есть девочка с ДЦП, которая вообще не ходила до трех лет. Спустя полтора года она начала садиться, бойко разговаривать, сейчас уже ходит, правда, с поддержкой. Или другой случай – у нас появился малыш, который, как мне показалось, был замедлен в развитии. Я аккуратно посоветовала маме показать его неврологу, и тот поставил диагноз «угроза ДЦП». Мы начали активно заниматься: плаванье, физкультура, массажи – и уже в год ребенок стал совершенно здоровым и активным.
– Как неспециалисту понять, что что-то пошло не так?
– Просто надо быть ближе к своему ребенку. Подмечать любую мелочь и реагировать. Нужно вместе пройти все этапы взросления, и следить за тем, чтобы они состоялись время. Если же появились вопросы – обращайтесь к специалистам.
– Не все наши читатели могут попасть в центр, подобный вашему. Что делать тем, кто замечает отставание у своего ребенка?
– Упражнения можно найти и самим – в интернете. Но больше пользы будет, если обращаться к специалистам по грудничковому плаванию, грамотным массажистам. Обязательно требуйте медкнижку, спрашивайте дипломы и, конечно же, прислушивайтесь к рекомендациям других родителей, а также к собственной интуиции. Даже если вы ничего не понимаете в массаже, то проследить динамику состояния своего ребенка после сеансов вы сможете.
– Наверно, это морально трудно – работать с такими детьми?
– Я абсолютно не могу работать с онкобольными детьми. Наверное потому, что чувствую свое бессилие. А вот с «особенными» никакой тяжести не возникает, наоборот, есть ощущение, что мы делимся друг с другом теплом, любовью, улыбками и лаской. Ведь я понимаю, что могу им чем-то помочь.
– Есть мнение, что пребывание в одном коллективе детей здоровых и особенных, тормозит развитие первых...
– Просто нужно правильно подбирать соотношение детей: допустим, один к восьми. Тогда особенный ребенок тянется к обычным детям, а они с ним играют на равных. И очень важно все это правильно подавать – не нужно сюсюкаться, причитать, призывать к осторожности. Нет ничего страшного, если в процессе игры на особенного ребенка, например, наступили – это совершенно нормально. Не стоит оберегать его, как хрустальную вазу.
– Можно увидеть семьи, где родители не пьют и не курят, а ребенок рождается с проблемами. Почему так?
– Если говорить о ДЦП, то часто это – следствие родовых травм. Не могу отвечать за всю статистику России, но судя по тем, кто к нам обращается, – это так. А родовые травмы – это сложный вопрос: женщины стали тяжелее рожать, не умеют расслабиться.
А вот с философской точки зрения – думаю, особые дети приходят в этот мир, чтобы сделать нас лучше. Они очень сильно открывают сердца людей вокруг. У нас был мальчик с синдромом Патау. Он нем, глух и слеп, ДЦП, у него не хватает пальцев... Но если бы вы видели, как он улыбается! Может, нашему обществу это сейчас просто необходимо научиться жизнелюбию, оптимизму и ценить то, что имеешь.
– Ваши дети общаются с «особенными» детьми?
– Да. Но они до сих пор так и не поняли кто такой «инвалид». Это слово не несет для них смысловой нагрузки. И это – предмет моей родительской гордости. Пожалуй, лучше всего все это сформулировала «Мисс мира на коляске» Ксения Безуглова, большой друг нашего центра. Ксюша вообще волшебный, светлый человек, и она не боится рассказывать детям об очень сложных вещах. Например, как она сама в результате аварии стала инвалидом и как некоторые люди стали относиться к ней с брезгливостью. У нас ведь так принято – если человек отличается от других, его воспринимают неприязненно, с отторжением. Но если ты с ним общаешься каждый день, дружишь, то начинаешь расцениваешь его особенности как норму. Ни жалости быть не должно, ни брезгливости. Да, инвалид – это особенный человек, но у него тоже есть, чему поучиться, и есть, за что уважать.
– А какие у вас принципы в воспитании своих детей?
– Я стараюсь воспитать в них умение принимать собственные решения при минимуме родительского контроля, потому что когда этот контроль ослабевает, все самые страшные родительские страхи начинают сбываться. При этом сейчас я во многом поменяла свою стратегию. Раньше мы придерживались «воспитания без наказания», где все мы – на равных и учимся договариваться. Но теперь я понимаю, что все равно важно в чем-то оставаться «богом», всезнающим и всесильным. Даже если я чего-то не знаю, нельзя этого показывать; можно сказать малышу: «я-то это знаю, но хочу, что ты сам это узнал». То есть важно показать ребенку, что он за тобой – как за каменной стеной, и, в то же время, дать ему люфт для развития.
