В 2006 году в СМИ стали часто писать о детях-сиротах, которые нуждаются в заботе родителей. Марина заинтересовалась этим, стала читать литературу о детских домах, об особенностях этих детей, а потом решила поговорить с мужем на тему усыновления. Муж был не против, однако отнесся к идее настороженно. А вот дети согласились на «расширение» семьи сразу. В общем, решили, что начнем собирать документы, проходить тесты, а там видно будет, что из этого получится.
Когда об этом узнали родители Марины и Анатолия, они были не очень рады. Но у супругов мысли о том, что в семье появятся чужие дети, почему-то не было. Они больше переживали, как к этому отнесутся ближайшие друзья, родственники и знакомые, как удастся поладить с детьми, ведь каждый человек индивидуален, а тут еще такие тяжелые судьбы. Багровы считают, что «Семья – это крепость!» Конечно, у них случаются конфликты, как и у всех, наверное, но каждый член семьи будет стоять горой за другого вне дома.
Документы собрали быстро, а вот органы опеки обрабатывали их целый год. Все это время мы проходили обучение, сдавали тесты. Марине и Анатолию часто недвусмысленно намекали на корыстные мотивы желания взять приемных детей, случалось даже доводили до слез. Но, как признается Марина, это была своеобразная проверка твердости их намерений.
Когда кандидатура Багровых была согласована, они поехали в Министерство образования и науки РФ, где предстояло ознакомиться с базой данных и выбрать детей. Марина и Анатолий взяли направления на посещения, познакомились с Дашей и Вовой (им тогда было по 7 и 5 лет), они сразу понравились друг другу и решили продолжить знакомство дома у Багровых.
Первые дни взрослые и дети побаивались друг друга. Потом Даша полезла за игрушкой на полку шкафа и разбила стеклянную дверцу, убежала и начала плакать. Мы испугались – не порезалась ли? Постепенно все страсти улеглись и жизнь пошла своим чередом.
В целом, адаптация прошла незаметно. Марина вспоминает, как остро стояла проблема питания. Дети толком ничего не ели, а вот чипсы уплетали за милую душу, но со временем эта проблема самоустранилась. Потом Даша до слез боялась идти в школу. Выяснилось, что она не хотела там жить, приемным родителям пришлось объяснить, что в школе не живут, а только учатся. Она успокоилась, поняла, что ее никто не бросает. Вова долго не мог сосредоточиться на определенном задании, особенно в школе и во время выполнения домашних заданий. Приходилось сидеть рядом с ним, пока он делал уроки, помогать, контролировать.
Особых проблем в отношениях приемных детей со старшими кровными детьми не было. Возможно, так получилось из-за разницы в возрасте. Впрочем, у Вовы с младшей кровной дочерью Лилей война велась. Он на год старше Лили и поначалу постоянно ее обижал. Приходилось объяснять, что мальчики не бьют девочек. Хотя пару раз он за это даже стоял в углу. Потом дети подружились. Сейчас они учатся в одном классе и все время находятся вместе.
Марина говорит, что с проявлением коррупции они не сталкивались, а вот бюрократии было много. Но, с другой стороны, опытная приемная мама считает, что для «новеньких» это нужно – есть время все взвесить и принять правильное решение. Приемный ребенок в семье требует не только умения выстраивать отношения, но и способности ответственно вести отчеты, с пониманием относиться к строгому контролю со стороны органов опеки и попечительства. Если на пути создания семьи человек не способен все это пережить, то в будущем ему, наверняка, придется очень сложно.
А вот в отношении усыновителей со стажем бюрократические проволочки и вовсе выводят из себя. Приемной семье Багровых 7 лет. Когда дети подросли и всем захотелось взять на воспитание еще одного малыша, начались проблемы. Супруги за два дня собрали необходимый пакет документов, но заключения ждали полгода. При этом органы опеки активно побуждали их к пополнению семейства. В конце концов, Марина и Анатолий взяли в семью малыша, которому на момент усыновления исполнился 1 год и 2 месяца. Мальчика зовут Вадим.
Супруги и их дети просто влюбились в ребенка, но понимали, что, раз исчерпывающей информации о состоянии его здоровья нет, то семью может поджидать «сюрприз». Так и оказалось: у Вадима была группа инвалидности. Взять его решили, во многом, потому что Вадим находился в базе полгода, и никто им не интересовался, тогда как другие дети-сироты исчезали из базы вскоре после размещения.
Органы опеки выдали заключение на двух детей, но приемные родители решили сначала взять только одного, потому что предвидели непростую адаптацию. Так и получилось. Кстати, в детском доме Марину и Анатолия даже уговаривали не брать Вадима, потому что у него было очень много сложных диагнозов. Позже выяснилось, что от нас скрыли то, что мальчик не приучен к «общему столу». Ребенок питался только детской смесью. Багровых это не остановило.
Когда новоиспеченные мама и папа привезли Вадима домой, то были уверены, что он ест «взрослую» пищу. Марина приготовила ему суп, но мальчик начал им давиться. У него чуть не остановилось дыхание, пришлось быстро оказать помощь. Вадим заплакал и отказался есть совсем. К счастью, медик из детского дома, якобы на всякий случай, передала Марине бутылочку со смесью в дорогу. Ее ребенок сразу съел. Стало очевидно, что Вадиму не вводили прикорм. Марина сварила кашу, начала кормить ребенка из бутылочки. Однако очень настораживало то, что он не мог жевать и пить из стакана.
Багровы решили, что нужно провести полное обследование Вадима. Полтора месяца Марина находилась с Вадимом в стационаре. Наконец, врачи определились с диагнозом. Это был псевдобубульбарный синдром, то есть паралич нервов, который нарушает функции жевания и глотания. Ребенок с таким заболеванием не может жевать, пища у него проваливается в желудок. Чтобы малыш не подавился, ее следует давать в виде пюре. Иногда пища попадает в легкие, в этом случае велика вероятность развития рецидивирующего бронхита. После каждого кормления Вадиму нужно делать дыхательную гимнастику.
Вадим быстро набрал вес до нормы: с 7 до 11 кг. Бронхитом мальчик болел только один раз. Удалось вылечить синдром двигательных нарушений, сейчас он замечательно бегает сам. Для сравнения, на момент усыновления ребенок мог только сидеть и играть с надутой медицинской перчаткой. Врачи искренне удивляются такому прогрессу.
Вадим – ребенок-отказник, наверное, поэтому он два месяца не принимал от приемных родителей, братьев и сестер нежности и ласки. Марина вспоминает, что целовать мальчика удавалось практически насильно. Сейчас ребенок сам целует всех членов семьи.
После пережитых трудностей Багровы поняли, что немногие готовы взять на воспитание детей-инвалидов, в то время, как они особенно сильно нуждаются в семье. Их можно адаптировать к жизни, значительно облегчить их страдания, а, возможно, и полностью реабилитировать. Этого детский дом им никогда не даст.
В настоящее время Марина и Анатолий изучают синдром Дауна и ДЦП, и, возможно, в этом году примут еще одного ребенка с ограниченными возможностями с одним из этих диагнозов. К сожалению, усыновить больше детей не позволяют жилищные условия.
Марина и Анатолий активно общаются с другими приемными родителями из различных городов и сел страны, с удовольствием делятся своим опытом и перенимают знания других семей. Психологической помощи семья не получает, а жаль, сетует Марина. Но супруги верят, что сегодняшние трудности закончатся уже завтра и принесут облегчение. Они довольны уже тем, что их дети живут в семье, а не в казенном доме. Любовь творит чудеса: малыши меняются в лучшую сторону прямо на глазах.
Дети – это наше будущее, наша защита и безопасность! Надеемся, что опыт семьи Багровых послужит примером для тех, кто тоже захочет спасти особенного ребенка, дать ему шанс на обычную жизнь.
