Пандемия коронавируса и связанная с ней необходимость самоизоляции привели к тому, что многие уязвимые социальные группы остались один на один со своими трудностями. В России одной из таких групп традиционно являются матери-одиночки: женщин, воспитывающих детей самостоятельно и зачастую без какой-либо финансовой или психологической поддержки, насчитывается около пяти миллионов, и это почти треть всех семей.
Долги по алиментам превышают 150 миллиардов рублей, на их долю приходится более половины всех кредитных займов.
По просьбе «Ленты.ру» журналистка Диана Садреева поговорила с самостоятельно воспитывающими детей матерями из разных регионов о том, как карантин изменил их жизнь.
«Помашу рукой детям, скажу: через год я за вами приеду»
Надежда Королева, 37 лет, Воронежская область. Потеряла работу из-за пандемии, воспитывает дочь (13 лет) и сына (5 лет).
Я переехала в Москву из небольшого села под Воронежем полтора года назад. Там не было работы вообще. Дети остались в деревне вместе с мамой-пенсионеркой. На протяжении года я приезжала домой только на дни рождения детей и на Новый год, отправляла им деньги и обеспечивала их: дочь ходила в школу, музыкальный кружок, сын — в детский сад.
В Москве устроилась в клининговую фирму — убирала в квартирах и офисах. Через год мне повезло: одна из женщин, у которой я работала, посоветовала меня очень обеспеченному человеку. У него было несколько квартир в центре Москвы, и одну из них он использовал для больших дружеских посиделок и домашних вечеринок. Я один раз у него убрала, потом еще и еще раз — и он предложил мне работать у него постоянно: готовить для гостей, покупать продукты и хозяйственные принадлежности, прибирать дом, следить за порядком во время вечеринок, зарплата — 70 тысяч рублей, хорошо же.
Мне, наконец-то, удалось снять полноценную квартиру, а не комнату, в Подмосковье. Полтора часа уходило на дорогу до работы, но это не так долго. Я стала готовиться к переезду детей, оформлять переводы в школу и детский сад. В понедельник вечером я убиралась, во вторник и среду все дни проводила с детьми, с четверга по воскресенье с 16:00 до 04:00 — снова на работе. То есть мне удавалось посидеть с детьми, а вечером с сыном сидела уже дочка. Она же его укладывала, кормила, купала. Начальник оплачивал такси до дома, я спала часов до 10, потом сын не выдерживал и будил меня.
Три месяца мы так и жили, а потом пришел коронавирус. Я поняла, что это серьезно, намного раньше, чем все, потому что бизнес моего босса стал рушиться сразу после Нового года.
Количество вечеринок стало уменьшаться, он стал очень злым и раздраженным, начал прямо истерить. 10 марта сказал, что все, вечеринок больше не будет, ты уволена. Рассчитался со мной, и я поехала домой.
Прихожу — дети радуются, что мама домой пораньше пришла, будет им на ночь сказку читать. А я зашла в ванную и как давай реветь. Думаю: чем я буду за квартиру платить, на какие деньги детей кормить — если только мамину пенсию отобрать. Нашла подработку уборщицей, но за 12 800 рублей. У меня съемная квартира стоит 30 тысяч рублей, двое детей.
Я думала: что делать со школой, если я поеду в деревню? Вдруг заражу маму? Но в итоге поехала: там хоть огород будет летом, мамина пенсия, а тут платить за жилье нечем и уже через две недели нечем будет платить за еду. Хозяину квартиры написала, что съезжаю. Он поругался. А куда деваться.
Еще кредит взяла недавно дочке на синтезатор. Оставила его на квартире. Не знаю, как платить? У нас в деревне продавщица — самая престижная работа, очередь из желающих, никуда не устроюсь.
Вообще, мамы-одиночки — это очень сильные женщины, их за силу уважать надо. У меня первый муж пил так, что его в пьяной разборке пырнули и убили, а отец второго ребенка сам на меня с ножом бегал. Вот я с клеймом ходила по деревне, что я «баба с прицепом», но жить как-то всегда хотелось дальше. Другие с мужиками остаются, продолжают терпеть и пьяниц, и драчунов, и безработных. Никогда этого не понимала — зачем терпеть?
Я никогда ничего ни у кого не просила — и дети у меня всегда чистенькие и ухоженные, и дома все в порядке. Но о нас, матерях-одиночках, говорят так, как будто мы либо отбросы уже какие-то, либо «пожалейте нас, пожалуйста».
Я по себе и по подругам сужу: в нас постоянно живет желание сделать так, чтобы никто вокруг не понял, что ты мать-одиночка. Нам важно, чтобы дети были такие все «благополучные», и ты тоже «благополучная», и чтобы никто из окружающих не понял, что, если завтра не придет зарплата, дома будет нечего есть.
Обещают выплатить из-за коронавируса пять тысяч рублей детям до трех лет. Но будто четырехлетние дети начинают сами себя обеспечивать.
Мне уже давно страшно жить одной, я постоянно ощущаю себя, как, знаете, одинокая душа ходит по миру непонятно зачем. А сейчас стало еще страшнее. Только я подумала, что жизнь моя налаживается, так долго этого ждала, а как дети ждали! Целый год я им обещала, что заберу их, забрала — и что теперь?
Радует только, что дети на это внимания не обращают — им лишь бы мама была рядом. Лето мы переживем, а потом все заново. Помашу рукой детям, скажу: «Через год я за вами приеду, как только на ноги встану». Горько это, выть хочется.
«В голове одна мысль: скоро у меня закончатся деньги»
Евгения Петрова, 41 год, Оренбург, дизайнер. Воспитывает дочь (8 лет) и сына (4 года):
Мы с мужем развелись, когда младшему ребенку было два года. С тех пор я с ними практически круглосуточно одна. Их папа, несмотря на то, что поводом для развода стали его измены, сказал, что поднимать детей — теперь моя задача. Он присылает на двоих детей каждый месяц около 14 тысяч рублей, когда как. Это неофициальные алименты, просто его решение, и я с ним не спорю — половине вообще алименты не платят.
Я дизайнер: афиши, реклама в лифтах — то, что я обычно делаю. До карантина поднимала детей как могла: в пять утра просыпалась, работала, готовила завтрак, отводила детей в школу и садик, возвращалась и работала, потом забирала детей, готовила, делала уроки, укладывала спать и снова работала до полуночи.
В месяц у меня стабильно выходило где-то 30 тысяч рублей. 13 тысяч отдаю за съемную квартиру, за детскую одежду, в зависимости от сезона, — пять тысяч рублей, на продукты установила лимит до 700 рублей в день и на памперсы, игрушки, книги трачу около двух тысяч рублей в месяц. Уже три года мечтаю пойти на массаж, но ни времени, ни денег нет.
Сейчас мне очень страшно: нет событий — нет афиш. Нет работы. Количество проектов в разы уменьшилось. Уже бывает так, что подхожу к ноутбуку к девяти утра, три часа поработала — и все, работы нет.
И вроде бы расслабиться надо, отдохнуть, все сидят и смотрят онлайн-концерты, а не получается — в голове одна мысль: скоро у меня закончатся деньги. В апреле получу тысяч 25, и половина этой суммы уйдет на квартиру. Заплатит ли отец детей — непонятно. Неясно, как карантин скажется на его работе, он предприниматель по продаже автозапчастей.
Перед карантином мы с детьми запаслись в магазинах: купили каши, макароны, тушенку, мясо, сушки, сухое печенье, муку. Всю заначку — 7 тысяч рублей — я за два дня потратила. Самая большая проблема — дети постоянно просят фруктов и кефира, а их впрок не купить. Готовимся к походам по магазинам так, как будто мы все на смерть идем. Прошу их ничего не трогать руками, но бесполезно.
Меня успокаивают: по статистике дети легко переносят болезнь. Но мне как-то все равно на статистику, если дело касается моего ребенка. И постоянно в голове мысль: если заболеет один ребенок, что делать со вторым? А если заболею я? Если умру?
Кто-то может сказать: «ты плохая мать, раз ты не чувствуешь радости от карантина с детьми». Я бы могла порадоваться, но мы снимаем жилье, я не понимаю, как за него платить и что делать дальше.
Я всегда мечтала о том, что буду зарабатывать как художник, быть дизайнером — мой запасной план. А сейчас что делать — идти продавцом? Это сложно маме с двумя детьми, которые ходят в школу и детский сад. Сын часто болеет, и с ним некому сидеть: у подруг своя жизнь, а на родителей я не могу опереться, они у меня сильно в возрасте и пьющие больше нормы. Я все равно всегда одна — и с этим состоянием уже смирилась.
«Страх меня просто парализовал»
Лиана, 32 года, Набережные Челны, банковский сотрудник. Воспитывает дочь (6 лет):
Когда все началось, мама говорила: «Все просто на панике сейчас зарабатывают, это происки то ли китайцев, то ли американцев, не верь слухам». Но чем больше я читала, тем страшнее было ходить на работу в банк — я не могу работать удаленно.
Когда мои знакомые уже стали запираться дома, страх меня просто парализовал: клиенты ходят все без масок, плюс я с наличными деньгами постоянно контактирую. Думаю: а вдруг заражусь? Если я заболею, то кто с дочерью будет сидеть? Моя мама, которой почти 67? А если она заразится от меня — она в группе риска. Пошла к руководству, а мне сказали: в садиках есть дежурные группы для детей тех родителей, которые не могут сидеть дома на изоляции.
Они [руководство банка] никаких мер безопасности не предпринимают, за нас ответственности не берут. Я поняла, что придется ее брать самой. На следующий день написала заявление на отпуск за свой счет, отработала и на следующий день не вышла.
На чаше весов оказалась либо дочь, либо зарплата: с ежемесячными премиями мой доход — 29 850 рублей.
Такое у нас [мам-одиночек] постоянно — приходится делать выбор: либо высокооплачиваемая работа, либо видишь ребенка; либо одиночество, либо мужчина, не принимающий твоего ребенка, и так далее. Сложно найти золотую середину.
Перед тем как мы с дочерью остались вдвоем дома, я накупила книг, раскрасок и игрушек, чтобы дочь давала мне время на передышку. Играть с детьми ежеминутно — тяжело. Помимо игр, нужно ходить по магазинам, постоянно готовить — ребенок ест и ест, ест и ест, до карантина, кажется, она ела значительно меньше.
Сейчас ищу подработку, связанную с консультированием ИП и юрлиц, — если карантин не закончится через месяц, у меня начнутся проблемы с деньгами. Очень надеюсь, что до мая карантин в нашем городе закончится или хотя бы придет официальное постановление о закрытии банка: тогда у нас будет сохранение заработной платы. Вообще, жду, что, если карантин продолжится, «заморозят» выплаты по кредитам, квартплате и будет поддержка всем матерям-одиночкам. Но не «5 тысяч рублей тем, у кого детям три года» — остальные дети в России за детей не считаются?
С одной стороны, нас, женщин, самостоятельно воспитывающих детей, называют «неполная семья» или «мать-одиночка», то есть мы уже с порога испытываем свою неполноценность, с другой — нашу неполноценность подтверждают социальными выплатами, оформление которых занимает несколько месяцев, суммами этих социальных выплат и так далее.
Я не представляю, что дальше: у меня нет никаких средств на счету, никаких богатых родственников, никаких сбережений. Сейчас думаю о том, что было бы хорошо заранее найти людей, которые смогут мне помочь в случае, если все будет совсем плохо, потому что на работу под риском заразиться смертельной болезнью я не выйду. Однако рука не поднимается написать сообщение со словами помощи — всем сейчас нелегко.
«Рожая детей, мы все становимся выживальщиками»
Яна Юзвак, 40 лет, Москва, поэт, литературный редактор. Воспитывает сына (5 лет):
Не буду рассказывать о причинах развода, но я съехала от мужа, когда малышу едва исполнилось 10 месяцев, оставив за отцом право видеться с сыном. Бывший муж мало присутствует в жизни ребенка.
В карантине уже привычно. Ребенок в этом году часто болел: 3-5 дней ходил в сад, и мы с ним снова оказывались на трехнедельном больничном. В таком режиме сильно не поработаешь — я беру на себя небольшой фриланс и краткосрочные проекты. День расписан по минутам даже дома, на месте не сижу. Ребенок знает фразу: «Я сейчас занята».
До карантина моя 65-летняя мама забирала внука на выходные. Они большие друзья. Пока он был у нее, я успевала привести в порядок и квартиру, и себя, приготовить еду на несколько дней вперед и, если нужно было, поработать.
Сейчас стало сложнее. Для мамы с маленьким ребенком даже такая простейшая гигиеническая процедура, как душ, — целое мероприятие. И не надо советовать подключать бабушек и подружек. У бабушек свои заботы, а подружки быстро отваливаются. Рожая детей, мы все становимся выживальщиками.
Приходится много готовить, экономнее использовать продукты. Например, яблочные обрезки я замораживаю на будущие компоты. Или, скажем, рыбу не просто отвариваю, а добавляю к ней яйца, специи, муку и превращаю все это в гомогенную массу для оладий. Ребенку, разумеется, так больше нравится. На бульоне, оставшемся от рыбы, варю легкий суп.
Я ищу источники дополнительного заработка, но недавно как корректор, редактор и копирайтер обратилась по объявлению в крупнейшее отечественное издательство, и расценки меня неприятно поразили: 400 рублей за 1 авторский лист (то есть 40 тысяч знаков). С ребенком я не могу себе позволить работать настолько бесплатно! 400 рублей — это ничто за многочасовой труд. Даже если ты исправляешь только пару предложений (чего мне никогда не встречалось за 20 лет работы в издательском деле), вычитать надо весь текст — и желательно сделать это три раза с небольшими перерывами.
Иногда меня настигает чувство, что мы попали в какую-то компьютерную игру с заданными правилами. Больше всего страшит опция невозможности свободного передвижения. Я очень люблю пирамиду Маслоу — в ее основании пропитание и безопасность. Невозможно работать, заниматься творчеством и здраво действовать, если ты постоянно испытываешь голод и страх.
Живем одним днем, планировать невозможно. Подушки безопасности у меня нет. К Армагеддону сложно подготовиться, и не представляю, как буду жить через три-шесть месяцев карантина в том числе физически.
Но жизнь с ребенком не дает сильно раскиснуть. На днях столкнулись у двери в туалет. «Настоящие джентльмены пропускают дам вперед. А ты моя дамочка, мамочка!» — сказал сын. Не знаю, откуда он это взял, но такие забавные сценки случаются почти каждый день.
«Я отбираю клиенту фотографии, сын в это время скачет у меня на спине»
Евгения Сонц, 37 лет, Казань, консультант по PR. Воспитывает сына (4 года):
Мы развелись, когда была беременна, и с тех пор самостоятельно обеспечиваю себя и сына. Муж не участвует в воспитании ребенка. Материально помогает его мама — присылает мне семь тысяч рублей ежемесячно, и за это ей большое спасибо.
Больше всего, конечно, боюсь заболеть. Если я заболею, кто в этот момент останется с моим ребенком?
До карантина мне помогала 73-летняя мама и моя сестра. Мама сейчас сидит дома, так как в группе риска, сестра пока помогает по мере возможности, но у нее своя семья и свои обязанности.
Раньше я бежала зарабатывать деньги (потому что мамы-одиночки всегда одновременно и мама, и папа), у меня была домработница, я не занималась планированием покупок и приготовлением обедов и ужинов, все было хорошо и классно: смузи, латте, тиндер.
Сейчас резко пришлось стать домохозяйкой — даже записалась на вебинар «Секреты идеальных гарниров». Никогда бы не подумала, что со мной такое произойдет.
В русской рулетке мне более-менее повезло: у меня есть свое жилье, работа, подушка безопасности, но что дальше, сложно представить. Заработки под угрозой, пока я сижу в карантине: вся коммуникация ведется из дома, и, если мой ребенок бесконечно будет по мне скакать и кричать в трубку, клиентам просто будет некомфортно и неудобно со мной работать.
Ситуация из жизни: я отбираю клиенту фотографии, а сын в это время скачет у меня на спине, потому что мы играем в лесоперерабатывающий завод, и я «везу дрова на переработку».
Откажется один клиент — и неизвестно в данной ситуации, придет ли на его место другой.
Когда мой сын лезет в кадр, кто-то говорит: «какой хорошенький», но не все клиенты такие понимающие. Как-то я помогала крупному заказчику и позвонила члену Общественной палаты России из дома. Сын стал кричать, и мужчина на том конце провода сильно рассердился, а мне стало очень стыдно.
У меня замечательный сын, который может себя занять, но он очень тактильный, и иногда мне хочется попросить его не трогать меня. Я его очень люблю, люблю обнимашки и целовашки, но, когда ты не можешь это «выключить» 24/7, это тяжело.
Недавно я сидела на кухне и консультировала клиента — в это время ребенок взбирался на колени, на меня, лез в камеру. Я бросила взгляд в сторону переполненного мусорного ведра и подумала: «Боже мой! Ну ладно я — у меня хотя бы работа есть, а как же другие мамы сейчас?»
Выбросить мусор вместе в условиях карантина — даже это целое предприятие. Сегодня ко мне приехала сестра, чтобы вынести мой мусор, и мне стыдно за это.
К вечеру поняла, что нужно выговориться, и записала в Instagram видео, в котором рассказала, как особенно непросто матерям-одиночкам в сегодняшней ситуации. А потом испугалась: как это все будет воспринято? Как мой личный крик о помощи из категории «пришлите мне 500 рублей»? Или поймут, что это про всех нас, женщин, воспитывающих своих детей без чьей-либо поддержки?
Реакция была разная. Кто-то сказал: посмотри, как другие живут, ты не имеешь права жаловаться. Кто-то — что готов помогать, кто-то благодарил за видео и признавался мне в сообщениях, что никогда не говорят о том, насколько им сложно, — обычно мамы-одиночки стесняются просить помощи. Но многие женщины не поняли и не приняли того, что я сделала. Они сказали, что это «пиар моего профессионального самоубийства».
Диана Садреева
Смотрите наши видео
