Здравствуйте! Хотела бы узнать мнение форумчанок по интересующему вопросу. Нас с сестрами мама в детстве и подростковом возрасте воспитывала очень строго. За большинство проступков полагался ремень. В последний раз мне от нее досталось аж в 19 лет. За то что вернулась поздно со свидания была излуплена так, что буквально некоторое время сидеть не могла. В итоге прошло достаточно лет. Внешне я общаюсь с мамой, но в глубине души очень обижена за такие методы. И вот недавно у нас с ней зашел вопрос о воспитании детей. И тут мама выдала, что считает свой метод абсолютно правильным, так как, по ее мнению, только благодаря ему, мы "пошли по правильной дороге". Когда я возразила, что я многого добилась благодаря своему разуму, а не из-за того, что она меня ремнем била, она сделала обженное лицо и заявила, что я благодарна ей быть должна и ничего не понимаю и что придет время и сама буду детей так воспитывать. И поэтому мне интересно узнать, действительно ли я неблагодарная такая. Благодарны ли вы своим родителям, если они строго вас воспитывали и собираетесь ли своих воспитывать теми же методами? У меня идет категорическое неприятие его методов, но где-то читала, что дети неосознанно копируют стиль воспитания своих родителей. Не хотелось бы для своих детей стать злобной мамашей.
Сегодня за завтраком обсуждали тему с дочерью - она была крайне удивлена. Сказала, что ей и в голову не приходило никогда, что в магазине можно что-то просто взять не оплатив. А про арбузы на дорогу - это вообще что-то анекдотичное...
Сегодня за завтраком обсуждали тему с дочерью - она была крайне удивлена. Сказала, что ей и в голову не приходило никогда, что в магазине можно что-то просто взять не оплатив. А про арбузы на дорогу - это вообще что-то анекдотичное...
Автор вопроса - девушка, которая без ремня не может объяснить детям, почему "нельзя бросать арбузы на дорогу и красть мелкие продукты в магазинах"....
Это чуть выше, ну Вы поняли о ком я.
Автор вопроса - девушка, которая без ремня не может объяснить детям, почему "нельзя бросать арбузы на дорогу и красть мелкие продукты в магазинах"....
Это чуть выше, ну Вы поняли о ком я.
Ремень для девочки -девушки - это НЕлюбовь, как минимум.
Мама всегда хотела знать, где мы проводим время. Мы чувствовали себя словно на цепи. Все-то ее занимало: и кто наши друзья, и что мы делаем. Она требовала, чтобы мы возвращались ровно через час или раньше, если отпрашивались куда-нибудь на часок, но никак не через час и одну минуту. Мне почти стыдно признаться в этом, но она стегала нас. Не однажды, но каждый раз, когда мы поступали по-своему и как нам нравилось. О, этот памятный ремень, который чаще гулял по нашим "попам", чем поддерживал отцовские брюки! Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто порол бы ребенка за обычное непослушание? Понимаете ли вы теперь, какая это ужасная была женщина?
Нас заставляли носить чистую одежду и принимать ванну. Другие меняли платья каждые несколько дней. А нас каким только насмешкам не подвергали за то, что мама сама шила нам одежду, чтобы сэкономить деньги. Почему, о, почему была нам дана мать, по вине которой мы так отличались от других детей?
Но худшее - впереди. Каждый вечер ровно в 9 часов мы должны были быть в постелях, а на следующее утро подниматься ровно в 8 часов. Нам не разрешали спать до полудня, как другим ребятам. Они спали, а нас заставляли работать: мыть посуду, убирать свои постели, учиться стряпать и делать тому подобные ужасные вещи. Я уверена, она не спала по ночам, придумывая, какой бы противной работой занять нас на следующий день.
Она настаивала на том, чтобы мы всегда говорили правду, всю правду и только правду, даже если эта правда была убийственной для нас.
К тому времени, как мы стали подростками,
С годами дела нисколько не улучшались. Нам не удавалось пропускать школу, сказавшись "больными", как нашим одноклассникам, которые могли валяться себе в постели из-за того, что "палец болит", или по причине иных серьезных недугов. У других дневники и табели пестрели разными цветами (черный за хороший ответ, красный - за плохой), а от нас требовались одни и те же отметки, выведенные противным черным цветом.
А годы все шли. Мы один за другим кончали школу под бдительным оком нашей матери, и просто стыдно сказать - ни один из нас не имел удовольствия быть изгнанным из нее до срока.
Нет, моя мать решительно никуда не годится. Из четырех ее детей двое получили высшее образование. Ни один из нас ни разу не подвергался аресту, не дрался с супругом или супругой, не разводился. Братья мои отслужили положенный срок в Армии. Ну, и кого же мы виним за то, что наша жизнь сложилась так ужасно? Вы правы, конечно, нашу невыносимую мать. Посмотрите, скольких удовольствий мы лишились из-за нее. Мы никогда не участвовали ни в мятежах, ни в маршах или парадах протеста, не сжигали своих призывных карточек, не узнали, подобно нашим друзьям, вкуса миллиона других соблазнительных вещей. Мать заставляла нас расти в страхе Божьем и стать воспитанными, честными людьми.
Учитывая опыт своего прошлого, я и сама стараюсь воспитывать в том же духе моих троих детей. Я чувствую себя на голову выше и исполняюсь гордости, когда они зовут меня "невыносим
Мама всегда хотела знать, где мы проводим время. Мы чувствовали себя словно на цепи. Все-то ее занимало: и кто наши друзья, и что мы делаем. Она требовала, чтобы мы возвращались ровно через час или раньше, если отпрашивались куда-нибудь на часок, но никак не через час и одну минуту. Мне почти стыдно признаться в этом, но она стегала нас. Не однажды, но каждый раз, когда мы поступали по-своему и как нам нравилось. О, этот памятный ремень, который чаще гулял по нашим "попам", чем поддерживал отцовские брюки! Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто порол бы ребенка за обычное непослушание? Понимаете ли вы теперь, какая это ужасная была женщина?
Нас заставляли носить чистую одежду и принимать ванну. Другие меняли платья каждые несколько дней. А нас каким только насмешкам не подвергали за то, что мама сама шила нам одежду, чтобы сэкономить деньги. Почему, о, почему была нам дана мать, по вине которой мы так отличались от других детей?
Но худшее - впереди. Каждый вечер ровно в 9 часов мы должны были быть в постелях, а на следующее утро подниматься ровно в 8 часов. Нам не разрешали спать до полудня, как другим ребятам. Они спали, а нас заставляли работать: мыть посуду, убирать свои постели, учиться стряпать и делать тому подобные ужасные вещи. Я уверена, она не спала по ночам, придумывая, какой бы противной работой занять нас на следующий день.
Она настаивала на том, чтобы мы всегда говорили правду, всю правду и только правду, даже если эта правда была убийственной для нас.
К тому времени, как мы стали подростками,
С годами дела нисколько не улучшались. Нам не удавалось пропускать школу, сказавшись "больными", как нашим одноклассникам, которые могли валяться себе в постели из-за того, что "палец болит", или по причине иных серьезных недугов. У других дневники и табели пестрели разными цветами (черный за хороший ответ, красный - за плохой), а от нас требовались одни и те же отметки, выведенные противным черным цветом.
А годы все шли. Мы один за другим кончали школу под бдительным оком нашей матери, и просто стыдно сказать - ни один из нас не имел удовольствия быть изгнанным из нее до срока.
Нет, моя мать решительно никуда не годится. Из четырех ее детей двое получили высшее образование. Ни один из нас ни разу не подвергался аресту, не дрался с супругом или супругой, не разводился. Братья мои отслужили положенный срок в Армии. Ну, и кого же мы виним за то, что наша жизнь сложилась так ужасно? Вы правы, конечно, нашу невыносимую мать. Посмотрите, скольких удовольствий мы лишились из-за нее. Мы никогда не участвовали ни в мятежах, ни в маршах или парадах протеста, не сжигали своих призывных карточек, не узнали, подобно нашим друзьям, вкуса миллиона других соблазнительных вещей. Мать заставляла нас расти в страхе Божьем и стать воспитанными, честными людьми.
Учитывая опыт своего прошлого, я и сама стараюсь воспитывать в том же духе моих троих детей. Я чувствую себя на голову выше и исполняюсь гордости, когда они зовут меня "невыносим
Мама всегда хотела знать, где мы проводим время. Мы чувствовали себя словно на цепи. Все-то ее занимало: и кто наши друзья, и что мы делаем. Она требовала, чтобы мы возвращались ровно через час или раньше, если отпрашивались куда-нибудь на часок, но никак не через час и одну минуту. Мне почти стыдно признаться в этом, но она стегала нас. Не однажды, но каждый раз, когда мы поступали по-своему и как нам нравилось. О, этот памятный ремень, который чаще гулял по нашим "попам", чем поддерживал отцовские брюки! Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто порол бы ребенка за обычное непослушание? Понимаете ли вы теперь, какая это ужасная была женщина?
Нас заставляли носить чистую одежду и принимать ванну. Другие меняли платья каждые несколько дней. А нас каким только насмешкам не подвергали за то, что мама сама шила нам одежду, чтобы сэкономить деньги. Почему, о, почему была нам дана мать, по вине которой мы так отличались от других детей?
Но худшее - впереди. Каждый вечер ровно в 9 часов мы должны были быть в постелях, а на следующее утро подниматься ровно в 8 часов. Нам не разрешали спать до полудня, как другим ребятам. Они спали, а нас заставляли работать: мыть посуду, убирать свои постели, учиться стряпать и делать тому подобные ужасные вещи. Я уверена, она не спала по ночам, придумывая, какой бы противной работой занять нас на следующий день.
Она настаивала на том, чтобы мы всегда говорили правду, всю правду и только правду, даже если эта правда была убийственной для нас.
К тому времени, как мы стали подростками,
С годами дела нисколько не улучшались. Нам не удавалось пропускать школу, сказавшись "больными", как нашим одноклассникам, которые могли валяться себе в постели из-за того, что "палец болит", или по причине иных серьезных недугов. У других дневники и табели пестрели разными цветами (черный за хороший ответ, красный - за плохой), а от нас требовались одни и те же отметки, выведенные противным черным цветом.
А годы все шли. Мы один за другим кончали школу под бдительным оком нашей матери, и просто стыдно сказать - ни один из нас не имел удовольствия быть изгнанным из нее до срока.
Нет, моя мать решительно никуда не годится. Из четырех ее детей двое получили высшее образование. Ни один из нас ни разу не подвергался аресту, не дрался с супругом или супругой, не разводился. Братья мои отслужили положенный срок в Армии. Ну, и кого же мы виним за то, что наша жизнь сложилась так ужасно? Вы правы, конечно, нашу невыносимую мать. Посмотрите, скольких удовольствий мы лишились из-за нее. Мы никогда не участвовали ни в мятежах, ни в маршах или парадах протеста, не сжигали своих призывных карточек, не узнали, подобно нашим друзьям, вкуса миллиона других соблазнительных вещей. Мать заставляла нас расти в страхе Божьем и стать воспитанными, честными людьми.
Учитывая опыт своего прошлого, я и сама стараюсь воспитывать в том же духе моих троих детей. Я чувствую себя на голову выше и исполняюсь гордости, когда они зовут меня "невыносим
Мама всегда хотела знать, где мы проводим время. Мы чувствовали себя словно на цепи. Все-то ее занимало: и кто наши друзья, и что мы делаем. Она требовала, чтобы мы возвращались ровно через час или раньше, если отпрашивались куда-нибудь на часок, но никак не через час и одну минуту. Мне почти стыдно признаться в этом, но она стегала нас. Не однажды, но каждый раз, когда мы поступали по-своему и как нам нравилось. О, этот памятный ремень, который чаще гулял по нашим "попам", чем поддерживал отцовские брюки! Можете ли вы представить себе кого-нибудь, кто порол бы ребенка за обычное непослушание? Понимаете ли вы теперь, какая это ужасная была женщина?
Нас заставляли носить чистую одежду и принимать ванну. Другие меняли платья каждые несколько дней. А нас каким только насмешкам не подвергали за то, что мама сама шила нам одежду, чтобы сэкономить деньги. Почему, о, почему была нам дана мать, по вине которой мы так отличались от других детей?
Но худшее - впереди. Каждый вечер ровно в 9 часов мы должны были быть в постелях, а на следующее утро подниматься ровно в 8 часов. Нам не разрешали спать до полудня, как другим ребятам. Они спали, а нас заставляли работать: мыть посуду, убирать свои постели, учиться стряпать и делать тому подобные ужасные вещи. Я уверена, она не спала по ночам, придумывая, какой бы противной работой занять нас на следующий день.
Она настаивала на том, чтобы мы всегда говорили правду, всю правду и только правду, даже если эта правда была убийственной для нас.
К тому времени, как мы стали подростками,
С годами дела нисколько не улучшались. Нам не удавалось пропускать школу, сказавшись "больными", как нашим одноклассникам, которые могли валяться себе в постели из-за того, что "палец болит", или по причине иных серьезных недугов. У других дневники и табели пестрели разными цветами (черный за хороший ответ, красный - за плохой), а от нас требовались одни и те же отметки, выведенные противным черным цветом.
А годы все шли. Мы один за другим кончали школу под бдительным оком нашей матери, и просто стыдно сказать - ни один из нас не имел удовольствия быть изгнанным из нее до срока.
Нет, моя мать решительно никуда не годится. Из четырех ее детей двое получили высшее образование. Ни один из нас ни разу не подвергался аресту, не дрался с супругом или супругой, не разводился. Братья мои отслужили положенный срок в Армии. Ну, и кого же мы виним за то, что наша жизнь сложилась так ужасно? Вы правы, конечно, нашу невыносимую мать. Посмотрите, скольких удовольствий мы лишились из-за нее. Мы никогда не участвовали ни в мятежах, ни в маршах или парадах протеста, не сжигали своих призывных карточек, не узнали, подобно нашим друзьям, вкуса миллиона других соблазнительных вещей. Мать заставляла нас расти в страхе Божьем и стать воспитанными, честными людьми.
Учитывая опыт своего прошлого, я и сама стараюсь воспитывать в том же духе моих троих детей. Я чувствую себя на голову выше и исполняюсь гордости, когда они зовут меня "невыносим
Но чтоб систематически - такого не было.
Во всем должна быть мера. И детей надо воспитывать не столько строгостью, сколько любовью.