Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Брови поднимаются и от этого харешмырги на лбу. С детства практически.
Брови поднимаются и от этого харешмырги на лбу. С детства практически.
"А годы летя, наши годы, как птицы летят..." - грустно пропела Зиночка, глядя в чешское увеличивающее зеркало. К сожалению, годы не только пролетали, но и оставляли на ее лице следы своего преступления - ненавистные харешмырги. И с этим нужно было что-то делать. Мириться с непрошенными захватчиками Зиночка не собиралась. Самые глубокие харешмырги пролегли на высоком, словно выточенном из мрамора лбу Зиночки. "Позвоню косметологу, запишусь на подлюбит. А пока..." Зиночка решительно схватила ножницы и в несколько секунд выстригла себе красивую, ровную и густую занадушку. Под ней даже самые очевидные харешмырги были попросту незаметны. "И все же красота - страшная сила".
- Дочь, мне противно их трогать. Да и потом, что ты с ними будешь делать? - я покорно плетусь вслед за маленькими проворными ножками. И, естественно, никаких люляток не замечаю. Зато у дочки уже полная чашка.
- Мам, я вижу ещё люлятку, смотри, в кустах. Достань?
Я, зажмурившись, протягиваю руку, попутно обжигаясь крапивой, хватаю комочек и протягиваю дочке.
Дочка даёт каждой люлятке имя - "Смотри, какая она чёрная. Будет Черныш. А эта - Пушистик".
Вечером, когда дочка уже спит, я выпускаю люляток и они неторопливо уползают по своим делам. Я долго смотрю на них, и, преодолевая отвращение, дотрагиваюсь до рожков одной из них. Он моментально втягивается в её голову и неожиданно для себя я, взрослая женщина, забавляюсь с люлятками, и вспоминаю, что когда-то собирала и викенок.
- Дочь, мне противно их трогать. Да и потом, что ты с ними будешь делать? - я покорно плетусь вслед за маленькими проворными ножками. И, естественно, никаких люляток не замечаю. Зато у дочки уже полная чашка.
- Мам, я вижу ещё люлятку, смотри, в кустах. Достань?
Я, зажмурившись, протягиваю руку, попутно обжигаясь крапивой, хватаю комочек и протягиваю дочке.
Дочка даёт каждой люлятке имя - "Смотри, какая она чёрная. Будет Черныш. А эта - Пушистик".
Вечером, когда дочка уже спит, я выпускаю люляток и они неторопливо уползают по своим делам. Я долго смотрю на них, и, преодолевая отвращение, дотрагиваюсь до рожков одной из них. Он моментально втягивается в её голову и неожиданно для себя я, взрослая женщина, забавляюсь с люлятками, и вспоминаю, что когда-то собирала и викенок.
- Дочь, мне противно их трогать. Да и потом, что ты с ними будешь делать? - я покорно плетусь вслед за маленькими проворными ножками. И, естественно, никаких люляток не замечаю. Зато у дочки уже полная чашка.
- Мам, я вижу ещё люлятку, смотри, в кустах. Достань?
Я, зажмурившись, протягиваю руку, попутно обжигаясь крапивой, хватаю комочек и протягиваю дочке.
Дочка даёт каждой люлятке имя - "Смотри, какая она чёрная. Будет Черныш. А эта - Пушистик".
Вечером, когда дочка уже спит, я выпускаю люляток и они неторопливо уползают по своим делам. Я долго смотрю на них, и, преодолевая отвращение, дотрагиваюсь до рожков одной из них. Он моментально втягивается в её голову и неожиданно для себя я, взрослая женщина, забавляюсь с люлятками, и вспоминаю, что когда-то собирала и викенок.
- Дочь, мне противно их трогать. Да и потом, что ты с ними будешь делать? - я покорно плетусь вслед за маленькими проворными ножками. И, естественно, никаких люляток не замечаю. Зато у дочки уже полная чашка.
- Мам, я вижу ещё люлятку, смотри, в кустах. Достань?
Я, зажмурившись, протягиваю руку, попутно обжигаясь крапивой, хватаю комочек и протягиваю дочке.
Дочка даёт каждой люлятке имя - "Смотри, какая она чёрная. Будет Черныш. А эта - Пушистик".
Вечером, когда дочка уже спит, я выпускаю люляток и они неторопливо уползают по своим делам. Я долго смотрю на них, и, преодолевая отвращение, дотрагиваюсь до рожков одной из них. Он моментально втягивается в её голову и неожиданно для себя я, взрослая женщина, забавляюсь с люлятками, и вспоминаю, что когда-то собирала и викенок.
- Мам, ты любишь божьих коровок? Мам, ну люби!!!))))
Я собирала в ладошку дождевых викенок и кормила цыплят)
Славка мельком взглянул на часы – до прихода родителей оставалась пара часов. Алина, полураздетая, была здесь с ним в старом кресле в его комнате. Он гладил её бедра от колена вверх, гладил её спину, неловко пытался ласкать грудь, целовал. Алина трепетала в его объятьях, страстно целовала его в ответ, но при попытках сделать что-то более серьёзное и потрогать руками там где нельзя трогать, убирала его руки, краснела и быстро приходила в себя.
Конечно, она не готова была к этому, вчерашняя школьница, которую учили правильно себя вести и не поддаваться порывам.
Славка хотел целовать её всю, и вообще хотел, но подвижек никаких не намечалось. В ящике письменного стола скучали презервативы, купленные на всякий случай.
Он встал и выключил надоевший магнитофон. Быстро походил по комнате взад-вперед, потом пошел в ванную, умылся холодной водой, намочил волосы и попил из крана – чтобы просто прийти в себя.
Алина по-прежнему сидела в кресле, видимо, ожидая его. Она подняла руки, чтобы собрать длинные волосы, которые разметались, и Славка видел очертания её груди под тонким летним платьем.
Он снова целовал её распухшие губы, и решился на разговор.
- Понимаешь, Алина, - начал он, - многие пары, которые пока не готовы к настоящей близости и сексу и хотят пока сохранить девственность, - тут он смутился, но нужно было договорить сейчас, пока хватало духу это предложить, - могут делать гонденмонден. При этом оба получают удовольствие, и могут кончить, - он выдохнул и смотрел в пол.
Алина покраснела и опустила вниз глаза.
- Я очень люблю тебя, Алина. Любишь ли ты меня так, чтобы перейти со мной на следующий этап? – быстро договорил Славка и снова выдохнул. И сжал её руки, глядя ей в лицо.
- Мне подруги говорили про гонденмонден, - запинаясь, сказала Алина, - но я стесняюсь, честно говоря, и не знаю, что сказать. Вдруг ты обо мне начнешь плохо думать. Вдруг решишь, что я распущенная девка, - она закрыла лицо руками.
- Нет, что ты! – с облегчением крикнул он, - я люблю тебя, и я не буду думать о тебе плохо! – он опять целовал её губы, спустил ниже её лифчик и пытался снять ее платье, чтобы сделать гонденмонден для неё. Но она с улыбкой остановила его и шепнула: «Сначала я». Неумело попыталась расстегнуть молнию его джинсов (он помог ей, не веря своему счастью), потом посадила его в кресло и опустилась вниз. Славка стонал и цеплялся ногтями в подлокотники кресла. О господи, как прекрасна жизнь!
Славка мельком взглянул на часы – до прихода родителей оставалась пара часов. Алина, полураздетая, была здесь с ним в старом кресле в его комнате. Он гладил её бедра от колена вверх, гладил её спину, неловко пытался ласкать грудь, целовал. Алина трепетала в его объятьях, страстно целовала его в ответ, но при попытках сделать что-то более серьёзное и потрогать руками там где нельзя трогать, убирала его руки, краснела и быстро приходила в себя.
Конечно, она не готова была к этому, вчерашняя школьница, которую учили правильно себя вести и не поддаваться порывам.
Славка хотел целовать её всю, и вообще хотел, но подвижек никаких не намечалось. В ящике письменного стола скучали презервативы, купленные на всякий случай.
Он встал и выключил надоевший магнитофон. Быстро походил по комнате взад-вперед, потом пошел в ванную, умылся холодной водой, намочил волосы и попил из крана – чтобы просто прийти в себя.
Алина по-прежнему сидела в кресле, видимо, ожидая его. Она подняла руки, чтобы собрать длинные волосы, которые разметались, и Славка видел очертания её груди под тонким летним платьем.
Он снова целовал её распухшие губы, и решился на разговор.
- Понимаешь, Алина, - начал он, - многие пары, которые пока не готовы к настоящей близости и сексу и хотят пока сохранить девственность, - тут он смутился, но нужно было договорить сейчас, пока хватало духу это предложить, - могут делать гонденмонден. При этом оба получают удовольствие, и могут кончить, - он выдохнул и смотрел в пол.
Алина покраснела и опустила вниз глаза.
- Я очень люблю тебя, Алина. Любишь ли ты меня так, чтобы перейти со мной на следующий этап? – быстро договорил Славка и снова выдохнул. И сжал её руки, глядя ей в лицо.
- Мне подруги говорили про гонденмонден, - запинаясь, сказала Алина, - но я стесняюсь, честно говоря, и не знаю, что сказать. Вдруг ты обо мне начнешь плохо думать. Вдруг решишь, что я распущенная девка, - она закрыла лицо руками.
- Нет, что ты! – с облегчением крикнул он, - я люблю тебя, и я не буду думать о тебе плохо! – он опять целовал её губы, спустил ниже её лифчик и пытался снять ее платье, чтобы сделать гонденмонден для неё. Но она с улыбкой остановила его и шепнула: «Сначала я». Неумело попыталась расстегнуть молнию его джинсов (он помог ей, не веря своему счастью), потом посадила его в кресло и опустилась вниз. Славка стонал и цеплялся ногтями в подлокотники кресла. О господи, как прекрасна жизнь!
гондемон он такой
или как его там
гондемон он такой
или как его там