Шестой барон

Свободное от школьных занятий время Байрон большей частью посвящал чтению, так как из-за своей хромоты он мог принимать участие только в очень немногих играх своих товарищей. На небольшом церковном кладбище, находящемся рядом со школой в Харроу, есть могила, которую теперь любят посещать почитатели Байрона. Эта могила во время его пребывания в школе была известна среди учеников как "могила Байрона", так как на ней любил сидеть в свободное время будущий великий поэт. Здесь Байрон просиживал нередко по несколько часов, занимаясь чтением или же любуясь чудным видом, который открывается с этого места. Сюда же он приходил и в минуты непонятной тоски; устремив взор свой вдаль, юноша предавался здесь меланхолическим размышлениям и первым поэтическим мечтам.

Здесь он, пятнадцатилетним мальчиком, написал в предчувствии грядущей славы следующие замечательные строки:

Пусть имя лишь мое отметят на могиле!
Когда ж оно не может прах мой честью увенчать,--
Я не хочу, чтобы мои дела затмила
Иная слава... Имя привлекать
Должно людей туда, где будет прах мой скрыт:
Забудет имя мир, - пусть будет прах забыт!

Во время летних каникул 1802 года Байрон в первый раз увидел свою сестру Августу. Она с четырехлетнего возраста жила у родных своей покойной матери, и, когда ее увозили от отца и мачехи, брату ее было всего несколько месяцев от роду. Теперь ему уже было 14 лет, а ей --18. Байрон сначала был сильно разочарован в своей сестре: он ожидал встретить необыкновенную красавицу, а она оказалась просто некрасивой. Но, познакомившись с ней ближе, он полюбил ее простое, но чрезвычайно милое лицо и был очарован ее ангельским характером. Нежная дружба, начавшаяся между ними в то время, не прерывалась более и не ослабевала до самой смерти Байрона; она, напротив, укреплялась с каждым годом и становилась нежнее и трогательнее, по мере того как жизнь поэта все более и более омрачалась.

Августа

Очень даже мила

Тоже так думаю.

Через год после свидания с сестрой Байрон влюбился в третий раз. Он проводил летние каникулы 1803 года в Ноттингеме, куда опять переехала его мать. В нескольких километрах от этого города и в близком соседстве с Ньюстедским замком жило в своем имении Эппизли богатое, аристократическое семейство Чаворт, родственники того Чаворта, который был убит на дуэли с двоюродным дядей Байрона. С этим семейством молодой ньюстедский лорд познакомился еще в Лондоне, а когда он приехал на каникулы в Ноттингем, то стал часто посещать его в Эппизли. Он в короткое время сошелся с Чевортами очень близко, стал проводить у них целые дни и нередко даже оставался у них ночевать.

Мэри Энн Чаворт

Большую часть своего времени в Эппизли Байрон проводил в прогулках верхом вместе с очаровательной мисс Мэри, единственной наследницей его гостеприимных хозяев. По возвращении с прогулок домой мисс Чаворт обыкновенно садилась за рояль и играла тайному обожателю своему его любимые вещи. Пятнадцатилетний Байрон чувствовал себя в такие минуты счастливейшим из смертных и утопал в восторге как от музыки, так и еще более от музыкантши. Только одно обстоятельство отравляло его счастье: он знал, что сердце мисс Чаворт уже принадлежало в это время другому. Но он все-таки надеялся. По уши влюбленному школьнику казалось, что он производил сильное впечатление как своей наружностью, так и своими разговорами. Он старался разыгрывать перед мисс Чаворт роль женского сердцееда и, для того чтобы окончательно поразить ее, показал ей однажды, в виде доказательства своих прочных успехов у женщин, локон, данный ему одной из его многочисленных жертв.

Мэри Энн Чаворт

Это был тот самый локон, который он получил всего лишь три года до того от своей прелестной кузины Маргариты Паркер, в которую он был тогда так страстно влюблен и которую много лет спустя после своего третьего романа все еще с такой нежностью вспоминал в своем дневнике. Но все надежды и старания юного Байрона были тщетны. Мисс Мэри, которая была на два года старше своего обожателя и на много лет опытнее его, в душе хохотала над влюбленным школьником. Она не без основания находила наружность этого чересчур полного юноши, с толстыми щеками и заплывшими жиром глазами, далеко не романтической, а его самоуверенное ухаживание по меньшей мере смешным. (Известно, что к 17 годам Джордж весил 102 килограмма. При этом рост молодого человека был только 1,72 метра.)

Мэри Энн Чаворт

Развязка романа, однако, наступила гораздо скорее, чем Байрон ожидал, и была более жестока, чем он этого заслуживал. Влюбленный юноша имел несчастье однажды ночью нечаянно подслушать, как в соседней комнате предмет его пламенной страсти спокойно заметил своей горничной: "Неужели ты в самом деле воображаешь, что я обращаю серьезное внимание на этого хромого мальчика?". Эти ненамеренно жестокие слова, как громом, поразили Байрона. Несмотря на поздний час, он моментально выскочил на двор и пустился бежать куда глаза глядят. Он пришел в себя только тогда, когда очутился в Ньюстеде. Именно из-за нее юноша отказался вернуться в Харроу в сентябре 1803 года. Его мать писала: "Насколько я знаю, у него нет никаких недомоганий, кроме любви, отчаянной любви, худшей из всех болезней, по моему мнению. Короче говоря, мальчик безумно влюблен в мисс Чаворт".

Мэри Чаворт

Байрон после этого встретился с мисс Чеворт еще раз летом следующего года. Это свидание их, оказавшееся последним, произошло на одном из холмов близ Эппизли. Байрон имел тогда вид совершенно спокойный, хотя на душе у него было далеко не весело. "Когда я увижу вас в следующий раз, - сказал он ей, прощаясь, - вы уже, вероятно, будете замужем". - "Да, надеюсь", - спокойно ответила та. Так окончился третий роман в жизни Байрона и его последняя истинно романтическая любовь.В грустные минуты своей жизни поэт нередко жалел, что она отвергла его.

Картина Форда Мэдокса Брауна - Байрон,Мэри Чаворт  и его собака Боцман

В октябре 1805 года Байрон распростился с Харроу и посвятил этой школе одно из своих стихотворений: «Места родимые! Здесь ветви вздохов полны, С безоблачных небес струятся ветра волны: Я мыслю, одинок, о том, как здесь бродил По дерну свежему я с тем, кого любил, И с теми, кто сейчас, как я, ‒ за синей далью, ‒ Быть может, вспоминал прошедшее с печалью: О, только б видеть вас, извилины холмов!».

Харроу

Вместо Кембриджа Байрон первоначально хотел пойти в Крайст-Черч, Оксфорд, но там не было вакансий. Вместо этого он выбрал Кембридж по рекомендации Друри. Он был принят в Тринити-колледж и чувства, с которыми 17-летний юноша покидал любимую школу, были далеко не радостными. "Когда я в первый раз приехал в университет, - говорит он в своем дневнике, - новая обстановка произвела на меня удручающее впечатление. Мне страшно не хотелось покидать Харроу. Еще за несколько месяцев до отъезда я уже начал с мучительной тоской считать дни, которые мне оставалось пробыть там. Я всегда ненавидел Харроу, но в последние полтора года я полюбил его. Затем, мне хотелось поступить в Оксфорд, а не в Кембридж; и, наконец, я был совершенно одинок в этом новом для меня мире... Сознание того, что я уже больше не был отроком, доставляло мне одно из самых мучительных ощущений, какое мне приходилось когда-либо до этого или после этого испытывать...С тех пор как я уехал из Харроу, я стал праздным и тщеславным, начав писать стихи и заниматься любовью с женщинами". Это удрученное состояние Байрона продолжалось, однако, недолго. Он мало-помалу вошел в колею новой жизни и стал чувствовать себя в Кембридже если не лучше, то, во всяком случае, и не хуже, чем раньше в Харроу.

Здесь и далее до конца темы Кембридж - конфедерация колледжей. Королевская часовня