Шестой барон

Аннабелла возвратилась в Шотландию и вышла замуж за Джорджа Гордона, 2-го Графа Хантли, примерно до 10 марта 1460 г. После смерти ее тестя 15 июля 1470 г. ее муж стал вторым графом, а Аннабелла - графиней Хантли. Однако вскоре 2-й граф возбудил дело о расторжении его брака на том основании, что она была родственницей третьей и четвертой степени кровного родства с его первой женой, Элизабет Данбар, 8-й Графиней Мюррей; брак был окончательно расторгнут приговором, вынесенным 24 июля 1471 года. Аннабелле определенно приписываются двое детей: леди Изабелла Гордон (ум. 1485), жена Уильяма Хэя, 3-го графа Эрролла (ум. 1507) и Александр Гордон, 3-й граф оф. Хантли (умер 21 января 1523/24). Однако существовали и другие дети 2-го графа Хантли, материнство которых остается спорным; они могли быть детьми либо Аннабеллы, либо третьей и последней жены 2-го графа (и бывшей любовницы) леди Элизабет Хэй: три мальчика и две девочки. Второй сын - Уильям Гордон, который женился на Джанет Огилви и был предком Гордонов Гайт. Поэт как-то писал, что Аннабелла и 2-й Граф Хантли оставили сыновей, одним из которых «был сэр Уильям Гордон и у меня есть честь называть его одним из моих прародителей».

предок Байрона - Яков I

Семью Гордонов преследовал злой рок: дед Кэтрин утонул в 1760 году, ее сестра Аберкромби умерла в 1777 году, ее отец утопился в канале в 1779 году, ее другая сестра Маргарет умерла в 1780 году, а ее мать умерла в 1782 году. Родители, чтобы сохранить фамилию, внесли в свое завещание пункт, который требовал, чтобы муж их дочери взял фамилию Гордон как свою собственную, что Джон Байрон и сделал с удовольствием. Теперь он называл себя "Джон Байрон Гордон из Гайта" и мог претендовать на поместье своей второй жены в Шотландии.

Наследство Кэтрин Гордон – замок Гайт в Абердиншире, Шотландия

Они поженились в Бате 13 мая 1785 года. К июлю молодожены обосновались в родовом замке жены и там Джон Байрон истратил большую часть тех 23 000 фунтов, которые Кэтрин принесла в их брак. Вскоре после этого он продал ее собственность, замок Гайт, за 18 690 фунтов стерлингов, чтобы расплатиться со своими долгами. К концу 1786 года Кэтрин отдала остатки своего состояния, земли и титул кредиторам Джона Байрона. У бывшей наследницы большого состояния осталось всего 150 фунтов годового дохода! В июле 1787 года Джон бежал с острова Уайт, где пара до этого жила, в Париж, чтобы избежать кредиторов. В сентябре к нему присоединилась беременная миссис Байрон, но уже в декабре она вернулась в Лондон, чтобы родить сына.

Кэтрин Гордон

Я в шоке. Как так можно жить

Он был красивый, ей было 20 лет.

Та лучше одной))

Меня потянуло на географическую тему.

Джордж Гордон Байрон родился 22 января 1788 года в доме на Холлс-стрит в Лондоне. Предположительно в том доме, где сейчас расположен филиал универмага John Lewis. Мальчик был крещен в приходской церкви Сент-Мэрилебон как "Джордж Гордон Байрон". Его отец, по-видимому, хотел назвать своего сына "Уильям", но поскольку он отсутствовал, мать назвала новорожденного в честь своего собственного отца Джорджа Гордона из Гайта.

«Брак» картина Уильям Хогарта, показывающая внутренние части церкви St Marylebone, ныне уже не существующей

Пробыв несколько недель в Лондоне, Байроны отправились затем в шотландский город Абердин, где поселились в меблированных комнатах на Королевской улице. Приходилось жить очень скромно; но на это капитан Байрон, привыкший к роскоши и не умевший отказывать себе ни в чем, не был, конечно, способен, а потому продолжал делать долги. Отношения между супругами, и до того бывшие не особенно хорошими, становились со времени переезда их в Шотландию с каждым днем все хуже и хуже.

Здесь и далее современный Абердин

Байрон никогда не любил своей жены. Она была очень некрасива и по наружности своей скорее походила на дочь какого-нибудь мелкого лавочника, чем на потомка короля. Но характер ее отличался еще меньшей привлекательностью, чем ее наружность. Крайне вспыльчивая, раздражительная, капризная и тщеславная, она в припадках бешеного гнева рвала на куски свои платья и шляпки, ругалась последними словами и жестоко била своего ребенка. Она была малообразованна и чрезвычайно суеверна. Такие две натуры, как у нее с мужем, не могли долго ужиться вместе. Джон как-то писал своей сестре: "Она очень мила на расстоянии; я живу с ней уже два месяца и понимаю, что выносить её мало кто может". Капитан Байрон через некоторое время переехал на отдельную квартиру, находившуюся на той же Королевской улице, но только на другом конце. Он продолжал, однако, в первое время посещать каждый день свою жену и обыкновенно пил чай вместе с ней. Но визиты его мало-помалу становились реже и, наконец, совсем прекратились.

Для того, чтобы видеть своего маленького сына, которого он очень любил, Байрон ежедневно приходил в городской сад в то время, когда там совершал свою прогулку маленький Джорди (так звали родители маленького Джорджа Байрона) в сопровождении своей любимой няни мисс Мэй Грей. При этих встречах отец часто выражал желание взять ребенка к себе на несколько дней. Госпожа Байрон долго не соглашалась на это, но, убежденная доводами няни, что капитан после первой же ночи сам откажется от своего маленького гостя, она, наконец, решилась отпустить к нему ребенка. Предсказание мисс Грей вполне оправдалось: маленький Джордж доставил отцу столько беспокойства в течение одной первой ночи, что тот на другое же утро отослал его назад к матери и заявил, что брать его к себе больше не намерен.

Маленький Байрон

Капитан Байрон пробыл в Эбердине только несколько месяцев. Выклянчив у жены небольшую сумму денег, он отправился опять во Францию, чтобы жить со своей сестрой Фанни (Фрэнсис) Ли в Валансьене, под вымышленным именем. Их подозрительно нежные письма до сих пор будуражат фантазии биографов. В Валансьене он и умер в 1791 году по официальной версии от "долгой и мучительной" чахотки. Поэт же впоследствии рассказывал друзьям, что его отец покончил с собой, перерезав себе горло. Бешеному Джеку было тогда всего тридцать шесть лет – возраст фатальный для Байронов. Когда весть о его смерти дошла до г-жи Байрон, она в продолжение нескольких часов рыдала так громко, что слышно было на улице, и потом чуть с ума не сошла от печали. А между тем смерть мужа была, в сущности, счастьем для нее: проживи он еще несколько лет, он бы окончательно разорил жену.

Историческая часть современного города Валансьен

Смерть отца была бы счастьем и для маленького Байрона, если бы он остался на попечении лучшей матери. К несчастью, мать великого поэта была еще хуже отца и не только не могла искоренить или смягчить те дурные черты в его характере, которые он унаследовал от своих предков, но способствовала их дальнейшему развитию. Еще ребенком Байрон обнаруживал в высшей степени необузданный и своенравный характер. Когда мать ему раз сделала выговор за то, что он запачкал свою новую курточку, мальчик пришел в "тихую ярость" (как он впоследствии сам это описывал в своем дневнике) и, схватив обеими руками курточку, распорол ее сверху донизу, после чего, не говоря ни слова, стал злобно и вызывающе смотреть в лицо кипевшей негодованием матери. В припадке подобной же "тихой ярости" он однажды во время обеда схватил со стола нож и хотел перерезать себе горло. А однажды молодой Байрон при одном таком припадке откусил кусочек от фарфорового блюдца.

«Балованное дитя» Жан Батист Греза

С самого рождения Байрон страдал деформацией правой ноги. Хотя это обычно называют "косолапостью", некоторые современные медицинские авторы утверждают, что это было следствием детского паралича (полиомиелита), а другие-что это была дисплазия, неспособность костей сформироваться должным образом. Этот телесный недостаток и был для поэта в продолжение всей его жизни источником многих физических страданий и душевных мук. Мальчик настолько переживал, что однажды всерьез попросил семейного доктора ампутировать больную конечность. До какой степени Байрон даже в раннем детстве был чувствителен к этому недостатку, показывает следующий характерный случай, рассказанный одним из его биографов. Одна из знакомых его няни как-то на прогулке заметила ей в его присутствии: "Что за красивый мальчик Байрон! Как жаль, что у него такая нога!" Услышав этот намек на свою хромоту, ребенок страшно вспылил и, ударив несколько раз хлыстиком ненамеренно обидевшую его женщину, нетерпеливо закричал: "Не говори об этом! Не говори об этом!" Зная эту слабость своего сына, мать Байрона вместо того, чтобы щадить его, напротив, пользовалась любым обстоятельством, чтобы оскорблять и терзать мальчика.

Так, однажды в припадке гнева она обругала его "хромой скотиной". Ребенок, услышав это оскорбление от родной матери, побледнел как полотно, но сдержал себя и со слезами на глазах просто ответил: "Я не виноват, я родился таким, мама!". Этих оскорблений Байрон впоследствии никогда не мог простить своей матери и всю свою жизнь не мог забыть их. К тому же Кэтрин пила, что вызывало у сына отвращение. Однако биограф Байрона, Дорис Лэнгли-Мур, ставит под сомнение это утверждение.

Мать Байрона