Американская королева – 2

Чем-то напоминает историю Скарлетт О'Хара.

Политическая карьера Джона Ф. Кеннеди шла на подъем. Чтобы прикрыть скандал, семья приняла меры. В газете The New York Daily News, которая принадлежала другу Джо, по договоренности напечатали заметку о трагической гибели Кик. В статье Питера упоминали как «старого друга леди и лорда», но не как любовника Кик. В знак того, что Кик была любима семьей Билли, его родные устроили ей католическое отпевание и похоронили Кэтлин «Кик» Кеннеди Кавендиш в Чатсворте. Джозеф, отец Кик, был единственным членом семьи Кеннеди, который присутствовал на погребении. Джек хотел приехать на похороны, но в последнюю минуту повернул обратно. В течение многих лет он не мог заставить себя посетить ее могилу. Но в июне 1963 года, в статусе президента Соединенных Штатов, после государственного визита в Ирландию, Джек отправился в Чатсворт с внеплановым визитом «чрезвычайно личного характера». Сжимая небольшой букет цветов, он встал на колени и помолился на могиле своей сестры. Вернувшись в Белый дом, за четыре месяца до выстрелов в Далласе, Джон Ф. Кеннеди написал письмо свекрови своей покойной сестры Деборе, герцогине Девоншир: «...мы все благодарны за то внимание, которые Вы проявили к Кэтлин, это было прекрасно. Надпись [на ее надгробии] „Радость она приносила — радость она нашла“ совершенно точна и более чем трогательна».

Вернемся к Джеки: Наконец-то у них с Джоном началась настоящая семейная жизнь, но, конечно, она оказалась совсем не такой, как представлялось романтично настроенной девушке. Джон быстро заскучал по привычному холостяцкому быту, к тому же он постоянно пропадал на работе.

Разочарованием для Джона стало то, что Джеки совершенно не интересовалась политикой - в отличие от его матери и сестёр, активно участвовавших во всех его избирательных компаниях. В последствии он начал ценить это качество Джеки, но тогда расстроился.

Весной 1954 года перед Джоном замаячила зловещая тень инвалидности. Ещё в 1937 году он получил травму позвоночника во время игры в футбол. С годами боли в спине усилились, а напряжённое рабочее расписание не давало возможности отдохнуть и восстановиться. К осени альтернатива осталась только одна: операция или инвалидное кресло. Операцию ему сделали 24 октября, но из-за сниженного иммунитета развилась инфекция, Джон впал в кому и был настолько плох, что к нему вызывали священника. Но Джек всё же выкарабкался, хотя из-за болей порой впадал настоящее в отчаяние. Кеннеди многократно приходилось делать инъекции новокаина перед пресс-конференциями, чтобы выглядеть здоровым.

после операции

И всё это время Джеки была его преданной сиделкой, хотя слух, будто она сама привозила к нему Грейс Келли, чтобы развлечь мужа, всё-таки выдумка. Встреча с Келли действительно состоялась благодаря друзьям Джона, но Джеки она разозлила. К этому времени у Джеки уже должны были улетучиться все иллюзии относительно способности Джона хранить ей верность, хотя в начале их брака он честно попытался. Но надолго его не хватило, и - вот ирония - Чёрный Джек Бувье, гонявший ухажёров дочери, теперь помогал покрывать похождения зятя.

Джеки хватало выдержки не демонстрировать свою ревность, к тому же куда больше она ревновала не к тем женщинам, с которыми Джон спал, а к тем женщинам, с которыми он дружил. Вероятно потому, что ей самой стать своему мужу настоящим другом так и не удалось, не смотря на все приложенные старания. Обида не померкла с годами, и даже много лет спустя после гибели Джона, уже в семидесятых, Джеки, узнав, что её знакомый поддерживает отношения с одной из таких бывших подруг Кеннеди, назвала его предателем.

Вот что пишет по этому поводу сама Джеки - Джон Фицджеральд Кеннеди, которого обычно звали Джеком, несмотря на всю его кажущуюся открытость, оставался таинственным незнакомцем даже для самых близких людей – родных и друзей. Его знали таким, каким Джек предпочитал себя преподносить. Всем. Всегда. Во всем. О нем уже написано и еще напишут множество книг, раскроют секретные пока материалы, изучат каждый день жизни и особенно президентства, попытаются объяснить его успехи и неудачи, расскажут о странностях, болезнях, многочисленных романах, о достоинствах и недостатках… Раскроют все, кроме одного: секрета самого Кеннеди. Я его тоже не раскрыла, потому не буду ничего «рассекречивать», переиначивать или опровергать. Я бы сравнила Джека с подводной лодкой с всегда задраенными отсеками, где каждый, кто был к нему близок, знал только свой отсек. Иногда в один из таких допускались несколько друзей, но никто не имел права заглядывать в остальные. И никто даже из самых близких людей не ведал, какова же вся лодка. Я не исключение, для меня тоже отводилась своя каюта, в которой могло быть комфортно или нет, иногда совсем невыносимо, но я понятия не имела, что творится на душе у Джека, если он не желал ее приоткрывать. Даже став матерью его детей, не получила права на не предназначенную мне территорию, оставалась в своем отсеке. У Джека были сотни ипостасей, и какой он поворачивался к человеку, зависело от того, зачем человек ему нужен.

У неё ж был стилист?..в какой момент начались эти пышные прически?
У неё широкое лицо , широко расставленные глаза, и позже всегда широкое каре прическа. ...ещё больше увеличивает голову

В 3 части.

Ну так и хорошо. Впечатление, что голову большой делает прическа. А так за километр было бы видно, что она истинный головастик.

Мама всегда говорила, что я злопамятна. Наверное, это так, я надолго запоминаю обиды и не умею прощать, особенно тех, кто так или иначе обидел моего мужа или моих детей. Но и своих обид не прощаю тоже. Единственный, кому я простила все, что можно и даже нельзя простить, – Джон Фицджеральд Кеннеди, не президент – человек. Все удивлялись, как я терплю бесконечные измены Джека. Но у меня перед глазами был пример моих родителей, особенно папы. Думаю, они с мамой любили друг дружку, но стремление папы завоевать всех красивых женщин, которые встречались в жизни, приводило к бесконечным изменам. Он просто не мог не флиртовать и не спать с каждой красоткой, словно смысл жизни состоял в покорении этих совсем не высоких вершин. Это же происходило и у Джека, он даже не покорял, а просто брал, не всегда помня имя или вообще забывая о женщине раньше, чем та успевала одеться. Неприятно вспоминать об этой стороне нашего брака, но она очень влияла на все остальное. Я научилась у мамы улыбаться, когда на душе скребут не просто кошки, а целые тигры, когда все внутри сжимается в комочек от унижения, от боли, из-за оскорбленной гордости, а ноги дрожат от желания убежать.

Вот что это? Зачем ему? Это же даже не интересно...

Так отец воспитал.

Мама  способствовала становлению моего строптивого характера, в год усадив меня в седло пони, а в три отдав в школу верховой езды и пристально следя за моими успехами на этом поприще. А еще она ценила чтение. Я тоже читала, причем совсем не детские книги, в пылу ссор и споров родители вовсе не следили за тем, что за книги в руках у их ребенка. К девяти годам прочла «Унесенных ветром» трижды, согласитесь, вовсе не детское чтение. Это был один из способов уходить от реальности. Как только мама повышала голос и становилось ясно, что сейчас начнется ссора с криками, обвинениями в неверности и хлопаньем дверьми, я уходила к себе и бралась за книгу. Конечно, я читала не только когда родители ссорились, книги научили меня отключаться, вернее, замыкаться в себе и не реагировать на происходящее вокруг. Это умение очень пригодилось в жизни. Я и сейчас, стоит возникнуть неприятной ситуации, попросту замыкаюсь. Нет хорошего без плохого, даже от родительских скандалов бывает польза. Для меня это умение уходить в себя, а еще умение видеть мир таким, каким я бы хотела его видеть. Не сквозь розовые очки, я прекрасно знала и мрачные стороны, и недостатки обоих родителей и жизни вообще, но с детства усвоила: то, что нельзя изменить, нужно не просто принять и учесть, но и не замечать.  Защитная реакция, выработанная в те годы, когда хлопанье дверьми заставляло браться за Чехова, Шоу, Байрона (в десятилетнем возрасте), помогала мне всю жизнь. Улыбаться во что бы то ни стало, скрывая свои истинные чувства, а если совсем невмоготу – уходить в себя. Спасением были лошади, я не только участвовала в соревнованиях, но и просто уезжала или уходила на конюшню чистить свою любимую Балерину. Мама говорила, что придет время и мы на своем опыте узнаем, что такое измены мужа. К счастью для Ли, у нее такого не случилось, а вот я действительно узнала, и хотя временами было невыносимо горько и обидно, уроки, полученные в детстве, весьма пригодились в собственной семейной жизни. К сожалению, пригодились, лучше бы такой надобности не было, как и уроков тоже. Я обожала веселого, всегда сыплющего комплиментами папу. Могла ли я не любить похожих на него мужчин? Пусть у моего Джека не было усиков, как у Ретта Батлера и Черного Джека (кстати, у Джозефа Кеннеди такие усики были), но он тоже любил жизнь во всех ее плотских проявлениях. Зато Джек в отличие от моего отца любил книги, то есть обладал тем, чего мне так не хватало у Черного Джека.