Валерия рассказала о том, как сложно проходил переходный возраст ее дочери, как она прививала ей любовь к здоровому образу жизни и почему наказывала детей чтением. А Анна честно призналась, что ей пришлось пережить в школьные годы, как она похудела на 20 кг за месяц и как на нее повлиял скандальный развод ее родителей.
– Валерия, Анна, сейчас между вами гармония и взаимопонимание – это видно невооруженным глазом. Были моменты в жизни, когда вы не понимали друг друга?
Анна Шульгина: Были разные периоды. И самый непонятный и строптивый – это переходный возраст, как и у всех детей. Он у меня был с 11 до 16 лет. В это время происходит узнавание мира, людей и ты немного теряешь ориентацию и понимание чего-либо. Это происходит с каждым ребенком. Начинается какой-то хаос в голове, и когда ты сам для себя все разложишь по полочкам, то тогда все налаживается.
Валерия: Нужно любовью компенсировать все эти недопонимания. Когда у Ани был переходный возраст, меня обнадежил разговор с директором школы, в которой она училась. Я говорю: «Ирина Григорьевна, что делать? Аня такая ершистая, она к себе не подпускает, отталкивает, ее невозможно ни обнять, ни поцеловать...». А она так спокойно мне отвечает: «Пройдет. Через пару лет будет золотая». Так оно и случилось.
Я тогда перестала смотреть на ситуацию как на какую-то безнадежную, а приняла все это, как временное явление. Старалась особенно не докучать Ане, но продолжала держать свою линию воспитания. В подростковый период кажется, что ты закладываешь в детей что-то, а отдачи никакой нет. Они все делают с точностью до наоборот. В такие моменты руки опускаются и кажется, что все напрасно. Но нужно в ребенка вкладывать информацию, это потом даст результат.
Анна: Подростковый период прошел сам собой и отношения с мамой наладились. Но тогда я была похожа на героя мультфильма «Тасманский дьявол». (улыбается)
Валерия: Аня до переходного возраста была ангелом. Ничто не предвещало. Наверное, лучше, если дети с самого начала такие шебутные, тогда в переходный период ты уже как-то готов, что ребенок может себя проявить. Аня была просто солнышко, с голосом-колокольчиком, такая послушная, податливая, понимающая. Вот переходный период – да. Была тасманским дьяволом. (улыбается)
– Ваши отношения строятся на безусловном авторитете мамы или вас можно назвать подругами?
Анна: У нас дружеские отношения. У нас в семье нет такого, что мама, папа – строгие, а дети должны со всем соглашаться, неважно нравится это им или нет. У нас родители слушают, что хотят дети, прислушиваются к их проблемам.
Валерия: Наши с Аней отношения похожи на те, что у меня с моей мамой. Наша дружба с мамой ни в коей мере не умаляет ее авторитета в моих глазах. Я ее очень уважаю. Это вещи не взаимоисключающие. У нас есть потребность общаться, делиться чем-то друг с другом. Я смотрю, как взрослые люди разговаривают со своими родителями и у них нет точек соприкосновения: «Ну как дела?», «Хорошо». «Как здоровье?», «Хорошо». И вроде как и поговорить не о чем, потому что слишком далеки от текущих проблем друг друга.
У нас с мамой такого нет. У меня мама в курсе всего, что происходит в моей жизни, она непосредственный участник событий. Мы живем отдельно, но она ездит на все наши мероприятия, знает всех наших друзей. Это наша общая жизнь, поэтому нам всегда есть о чем поговорить. Именно по-дружески. Мы вместе играем в настольные игры. Я очень рада, что такая форма взаимоотношений у нас сложилась и с Аней. При этом она меня уважает, считается с моим мнением, оно для нее важно.
– Вы обо всем можете рассказать друг другу или есть темы, о которых родителям лучше не рассказывать?
Валерия: Обо всем.
Анна: (думает) Я пытаюсь вспомнить, есть ли что-то, о чем я не могу рассказать маме. Нет, такого нет. Когда я повзрослела, я могу маме рассказать обо всем.
– Анна рассказывает вам о своих поклонниках? Вы даете ей советы по поводу мужчин?
Валерия: Рассказывает, конечно. Я могу высказывать свое мнение, но стараюсь это делать в деликатной форме. При этом я понимаю, что бы ни говорили родители, если сердце девушки говорит противоположное, то совершенно бесполезно что-то внушать. Это я по себе знаю. Все равно мы руководствуемся велением чувств, а не какими-то логическими доводами. Для меня главное, чтобы Анютка была по-настоящему счастлива. Я в этом случае ей доверяю. Она знает себе цену, она – человек нравственных устоев.
– Как вы считаете, в чем вы похожи, а в чем – абсолютно разные?
Валерия: Мы разные. Может быть, в каких-то проявлениях и есть сходства, но никто из детей не является моей точной копией по характеру. Они совершенно самостоятельные личности. В каждом есть что-то свое. Тем интереснее с ними общаться!
Аня – очень взрывная и эмоциональная. Порой она сама не знает, с какой ноги встанет сегодня или завтра. Я не верю в гороскопы, но в данном случае она полностью оправдывает свой знак зодиака – Близнецы. В ней постоянно борются два каких-то начала. Но она – молодец. Она как женщина воспринимает это все и учится этим управлять. Старается не давать воли своим отрицательным эмоциям, ведет внутреннюю работу.
Аню легко обидеть, но она отходчивая, уже через секунду все забудет – как ни в чем не бывало. Это замечательное качество. У меня другой характер. Я не так бурно реагирую. Даже если внутри все кипит, я никогда в жизни не буду проявлять это. Но если уж что-то меня задело, и я обиделась, то через секунду точно не оттаю.
Анна: Я в маму пошла добротой, даже излишней. Я человеку могу много раз дать шанс, я верю людям. Но мама права – несмотря на свою доброту, я очень вспыльчивая. Тут я больше похожа на Иосифа. Он добрый и вспыльчивый. Мама абсолютно не такая, она – спокойная и мудрая.
– Анна, по каким принципам вас воспитывали? За что наказывали?
Анна: Родители очень тонко внедряли правила жизни, рассказывали о том, что нас ждет в будущем. Не было такого, что меня сажают за стол со словами, что нам надо поговорить. Это не работает, ребенок не воспринимает нравоучения. Мера воспитания всегда была очень деликатная.
Когда мы, детьми, обзывали друг друга «дурак» или «дура», мама придумала такую меру воспитания: за каждое плохое слово – 30 страниц чтения. Для детей вы же представляете, что это такое! Так мама приучала нас к книгам. А потом мы договорились, что если родители говорят какое-то плохое слово, они нам дают по 10 рублей. Все было в форме игры, и так забавно, что и не воспринималось как наказание.
Никогда ни мама, ни Иосиф не поднимали на нас руку. Воспитание прошло незаметно, в дружеской форме.
Валерия: Да, я наказывала детей чтением. Это кошмар какой-то! Раньше мы за чтение боролись, чтобы родители разрешили лишнюю страницу прочитать. С нашими детьми у нас как-то по-другому.
В детстве забирали у детей компьютер, ну это больше мальчишек касалось. Аня не была уж очень зависима от компьютерных игр, но, бывало, и ей доставалось. Иногда не поймешь, кто прав, кто виноват, как клубок какой-то, непонятно с чего все началось и почему дети поссорились между собой. Тогда я говорила: «Мне абсолютно все равно, я не буду разбираться, кто начал, кто продолжил. Старшие должны быть умнее, не связываться с младшими, даже если они не правы».
И чтобы не разбираться, лишала всех троих компьютеров и телефонов. Вот тут они все вместе садились, играли в настольные игры, делали какие-то фигурки из бумаги. А то каждый сам по себе, в компьютере и у всех свои интересы. Так они учились общаться друг с другом и находить взаимопонимание.
– Как вы считаете, что главное в воспитании дочери?
Валерия: Девочка должна иметь чувство собственного достоинства, быть принципиальной, надежной, серьезной, ценить себя и свою семью. Думаю, что мне удалось вложить это в Аню. Может быть, даже с перебором где-то. (улыбается) Так получилось. Но, тем не менее, какие-то моральные принципы, устои – они, безусловно, были заложены в семье. И на самом деле: можно на словах говорить все что угодно, но если дети видят на деле противоположное, они никогда не впитают эти правила воспитания.
– Анна, как известность и популярность вашей мамы отражалась на вас в детстве?
Анна: Я не хотела, чтобы моя мама была известной певицей, Валерией, вплоть до 20 лет. Я относительно недавно пришла к тому, что в популярности мамы есть свои плюсы. В детстве некоторые считали, что если им не нравится моя мама, я тоже должна быть против нее. Когда я переходила в новую школу, я даже придумывала своей маме новое имя и говорила, что она – учительница литературы.
Подростки – очень жестокие, популярность моей мамы редко воспринималась адекватно. Мне через многое пришлось пройти в средней школе. Люди могли со мной подружиться только для того, чтобы взять автограф или бесплатно получить билет на концерт. Меня это травмировало. Сейчас я бы посмотрела на это и усмехнулась, а тогда я только формировалась, пыталась понять, что я за человек, и мне было очень тяжело.
Многие учителя так же были неравнодушны к популярности моей мамы. Когда мне было 11 лет, одна преподавательница очень сильно унижала меня из-за того, кто моя мама. Стоило мне забыть какую-то формулу или не сделать домашнее задание, меня сразу выставляли перед всем классом и говорили: «Ну, конечно, ты же дочь Валерии. Зачем учить уроки?» Помню, как я, вся зареванная, выбегала в коридор.
Валерия: Это общая проблема детей, чьи родители имеют публичную профессию. Я всегда говорила детям: из-за того, что у вас известная семья, у вас есть проблемы. Давайте возьмем лист бумаги, разделим на две колонки. В одну колонку выписываем недостатки этого положения, а в другую – преимущества. Уверена, что преимуществ будет больше, поэтому проявите терпение.
– Аня с детства была творческим ребенком?
Анна: Я с детства любила камеру и сцену, но долго не могла понять, что со мной происходит, к чему у меня лежит душа. Переходный возраст: все я буду зоологом, буду биологом. Потом я поняла, что мне не хватает чего-то творческого и начала рисовать, решила, что я буду дизайнером интерьеров. И все равно я достаю свои детские записи, я везде пою, читаю стихи, выступаю на сцене.
В младшей школе я всегда была главной героиней, хотела участвовать во всех творческих постановках. В школе с 10 класса мы стали ставить серьезные спектакли, которые участвовали в городских соревнованиях. Я все это очень любила.
– Тем не менее, когда вы учились в музыкальной школе, вы говорили, что не хотели ее посещать. Как вы считаете, нужно ли заставлять ребенка заниматься в кружках или у него должно быть право выбора?
Валерия: А что дети хотят? Делать что-то, в чем надо прилагать усилия, или отдыхать? Если ребенок чем-то серьезно занимается, это требует определенных усилий, преодоления себя. И тут, конечно, ему все не нравится. Тогда ребенку нужно дать какую-то альтернативу. Хорошо, ты не хочешь заниматься музыкой, занимайся спортом, но – чтобы это было серьезно. Ты не хочешь заниматься спортом? Ходи в художественную школу. Дети сами не знают, чего хотят, а как можно узнать в чем они талантливы, если они ничего не попробовали?
Анна: Все должно быть в игровой форме. К примеру, я ходила в музыкальную школу и мне нравилось, что после сольфеджио мы репетируем спектакль. А когда глупая зубрежка, домашние задания – это, наверное, не для людей с творческим складом ума. Для меня это было скучно. Все, что было в игровой форме, я делала с удовольствием.
– Как вы познакомили ваших детей с Иосифом Пригожиным? У них сразу сложились хорошие взаимоотношения?
Валерия: Мы все тогда жили в Аткарске, и Иосиф привез меня на машине, чтобы я не возвращалась одна домой поздно. Я познакомила его с детьми, и он сразу же стал своим человеком для всех, он такой – рубаха-парень. И с детьми он быстро нашел контакт. Он проявил внимание к каждому, узнал, у кого какие проблемы, с кем-то в компьютерную игру поиграл... Через некоторое время прислал подарки, но дело даже не в них. Подарком все равно не купишь сердце ребенка, они же все чувствуют...
Дети не понимали, какие у нас были отношения. Для них это был просто хороший добрый дядя, с которым мама работает, но я поняла, что они относятся к нему со знаком «плюс».
Анна: Я помню, как Иосиф после той встречи привез нам велосипеды. Причем новомодные, скоростные. Для нас это было настоящее чудо! Мы тогда жили в Аткарске. Мы не видели всех новшеств, которые были в Москве. У нас из игрушек были солдатики по 15 рублей пакет – зеленые, пластмассовые. Мы все жили в маленькой квартирке, в одной комнате по четыре человека спали. Что такое компьютер? Мы всего этого не знали. И тут нам привозят модные велосипеды! Все сразу сбежались посмотреть на них. Такие моменты детей по-доброму подкупают.
– Валерия, как вы помогли детям пережить ваш развод с Александром Шульгиным?
Валерия: Дети не нуждались в помощи в тот период времени. Когда меня спрашивают, как вы пережили этот развод, я отвечаю: вы меня лучше спросите, как я пережила этот брак. Развод я пережила замечательно. (улыбается) Тогда мы переехали в другой город, изменились, правда, бытовые условия, но мы жили в любви, спокойствии и радости. Мы были все вместе. И дети впервые видели рядом маму, которая раньше была все время на гастролях. Это был очень счастливый период времени для всех нас.
– Анна, как вы считаете, отношения ваших родителей, их развод – все это повлияло на вашу дальнейшую жизнь и отношение к мужчинам?
Анна: Однозначно повлияло. В отличие от многих женщин, я уже вижу, что может быть, какие реально бывают ситуации, это не киноистории, это происходило в нашей семье. И я, конечно, осторожничаю. Я не позволяю мужчинам на меня повышать голос, и тем более – поднимать руку. То есть для меня это абсолютно неприемлемо. И, слава Богу, у меня в жизни не было таких попыток, потому что все прекрасно понимают, что я могу дать сдачи. Я не слабая, я не буду ждать. Я видела, как это происходит, и что это к хорошему не приводит.
– Валерия, вы пропагандируете здоровый образ жизни и даже написали книгу «Йога с Валерией». Вашим детям передалось это увлечение?
Валерия: У нас дома были только хорошие продукты, все правильно готовилось. Когда Анютка поправилась в школьные годы, это было связано с состоянием здоровья. Она лечилась, у нее была гормональная терапия. Потом ей пришлось несколько лет бороться, чтобы этот вес потерять. Гормональная терапия вызывает просто зверский аппетит. Дома-то ничего плохого не было, а помимо дома, это были бутерброды, Макдональдс, на что хватало карманных денег, лишь бы что-то съесть. Когда ситуация разрешилась, здоровье пришло в норму, вес ушел.
А так она изначально была нацелена на здоровый образ жизни. Дети с рождения видели, как мама занимается спортом. Сидят в манежике, а я за него держусь, как за балетный станок, они – туда-сюда головой – за моей ногой. Интересно, почему мама ногами-то машет. Поэтому тут не надо ничего объяснять, образ жизни родителей усваивается автоматически.
Анна: Когда я принимала гормональные препараты, я весила больше 90 кг при росте 150 см. Влезала только в мужскую одежду, покупала во взрослых отделах. У меня был XXL. Я не замечала этого, так как не думала о мальчиках в том возрасте. Но потом я резко бросила принимать гормональные препараты, начала худеть. У меня появилось какое-то болезненное увлечение диетами. Мне это было интересно, как игра: сколько я смогу поголодать? Я себе строила графики, составляла расписание дня. Я спала по 2-2,5 часа, вставала в 3 часа ночи и занималась спортом. В итоге похудела примерно на 20 кг за месяц. Мама, конечно, была в шоке!
Валерия: Аня доводила все до абсурда. Я говорила ей: «Что ты с собой делаешь? Зачем доходить до крайностей?!» Конечно, я понимала, что это достаточно порочный путь, и пыталась повлиять на нее.
– В одном из интервью, Анна рассказывала, что вкусно готовит. Как научить дочку быть хозяйственной?
Валерия: Надо дать ей возможность пожить одной. (улыбается) Это относится ко всем детям. Потому что когда есть кто-то, кто тебе поможет, кто тебе приготовит, постирает, сразу не будет времени это делать самому. Некогда даже постель свою убрать. Хотя они в своей комнате сами всегда соблюдали порядок, но иногда такой, что Йося заходил в комнату и говорил: «Ааа!» (с ужасом). Я успокаивала: «Не заходи, не надо расстраиваться». Но зато когда каждый из них живет отдельно, тут все и проявляется. Надо ведь, чтобы родители еще и похвалили: видали, какие мы самостоятельные? Это все само приходит.
Анна: Я научилась готовить, когда училась в институте. Я снимала квартиру вместе со своей одногруппницей. Я собирала друзей, накрывала на стол, сама делала конфеты, на Масленицу всему курсу напекла блинов с разными начинками. Курс – это 32 человека плюс педагоги. Бывало, ночами не спала, но готовила – хотелось сделать всем что-то приятное.
– А у вас есть какие-то семейные традиции?
Анна: Мама не пропускает дни рождения детей. Это святое. Всегда старается устроить семейный праздник.
Валерия: Когда дети были маленькие, никогда ничего не планировала на эти дни, это был принципиальный вопрос. Я должна была хотя бы в дни рождения детей быть дома, рядом с ними. Этой традиции и сейчас стараемся следовать.
– Как у вас появилась идея записать совместно песню «Ты моя»?
Валерия: Мы хотели с Аней записать дуэт вместе, и у нас был разговор об этом с композитором. Но потом я просто забыла об этом, и тут он присылает мне демо песни. Я слушаю и плачу навзрыд. Мужчина написал такую песню! Авторы – Илья Брылин и Наталья Касимцева. Я тут же отправляю Ане песню, и мы обе плачем. И вот мы на студии плачем, и на съемках плачем, и сейчас, когда выходим на сцену, тоже плачем. Эмоции невозможно сдержать. Эта песня задевает такие струны души... Потому что она о вечном, о взаимоотношениях мамы и дочери.
– Как вы относитесь к музыкальной карьере вашей дочери?
Валерия: Отношусь положительно к ее музыкальным опытам, это другая сторона ее актерской сущности. Она развивается сразу в двух направлениях: и в актерском, и в музыкальном. У нее есть единомышленники, с которыми вместе они работают на студии, вместе придумывают что-то. Она в разнообразном творческом процессе. Меня это радует.
Анна: Мама, как мне кажется, не очень хотела, чтобы кто-то из детей занимался актерством или музыкой. Она понимает, что это все равно большие жертвы. Меньше времени уделяешь своим детям, например. Дети вырастают с нянечками. Это очень серьезные психологические нагрузки. Особенно сейчас, когда есть Интернет, где позволено все что угодно. Когда ты можешь завести себе нулевой аккаунт и сделать с человеческой душой все что хочешь...
Валерия: Я понимала, что это очень непростой путь. Это путь лишений. В юности, когда все начинается, может, все хорошо и весело, а потом, когда появляется семья, дети, все очень сложно. Это колоссальные нагрузки – физические и психоэмоциональные. Это со стороны кажется, что работа артиста такая веселая: цветы, аплодисменты, красивая гламурная жизнь. Реальная жизнь состоит совсем из другого. И слава Богу, мои дети – дети закулисные, и они знают всю правду об этой профессии, у них не было иллюзий по этому поводу. Анюта понимала, на что она идет, когда выбирала эту профессию.
Мне хотелось для своих детей какой-то более простой жизни. Но: выбирай профессию по душе и не будешь работать ни дня в своей жизни. Это мое убеждение. Все равно ты получаешь какую-то компенсацию от радости нахождения на сцене, от тех эмоций, которые ты можешь разделить со зрителями. За меня тоже профессию не выбирали. Почему я должна это делать?
– Анна, а вам в детстве хватало маминого внимания?
Анна: Не хватало. Но для меня это было нормально. Если бы мама была месяц дома, я бы сказала: «Мам, что-то не так?» Для меня нормально, когда мама работает и не приходит вечером домой, может уехать в тур на месяц.
– Вы уже задумываетесь о своей семье, о детях?
Анна: Как Бог пошлет. Что касается детей, замужества – это все замечательно, но я не из тех девушек, которые зацикливаются на этом: у меня нет кольца, хочу белое платье, когда же, когда же?.. Я понимаю, что это прекрасно, но мне этого пока не хочется так сильно. Это не стоит на первом плане. Если я сейчас заведу семью, потом строить карьеру будет гораздо сложнее.
– Что для вас значит быть мамой?
Валерия: Мама должна быть китайской стеной. Это защита, опора и безграничная любовь. Это человек, которому всегда можно довериться, которая любит тебя просто так, таким, какой ты есть. Это очень важно. У меня сейчас мама переехала в Москву, и мне важно делиться с ней всеми новостями, мне важно ее мнение и поддержка. Бывает, сегодня ты нужен другу, а завтра – нет. Мама – это тот человек, который никогда в жизни не предаст, ни при каких обстоятельствах.
Также читайте о том, что Лиза Боярская мечтает усыновить ребенка.