Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
не-конкурс: 12 рассказов
Дорогие любители форумских писательских конкурсов!
хочу сообщить, что в летнее время, когда у основного конкурса рассказов каникулы, мы решили провести (как и прошлым летом) эксперимент по написанию совместных рассказов. их получилось 12, сегодня представляем их вам к прочтению, обсуждению и тп.
голосовать не нужно
угадывать авторов - можно
подробности ниже, а список авторов пусть будет на виду:
Ящер
Арсалана
Некоторые люди такие дуры
КапсЮль
Пятачок
Кукушка
Надин Губер
Роль второго плана
Божья коровка
Любая женщина всегда в итоге осень
Му-му
Крысатуля
и впервые с нами в качества автора – ура! - Женька-пенька!
хочу сообщить, что в летнее время, когда у основного конкурса рассказов каникулы, мы решили провести (как и прошлым летом) эксперимент по написанию совместных рассказов. их получилось 12, сегодня представляем их вам к прочтению, обсуждению и тп.
голосовать не нужно
угадывать авторов - можно
подробности ниже, а список авторов пусть будет на виду:
Ящер
Арсалана
Некоторые люди такие дуры
КапсЮль
Пятачок
Кукушка
Надин Губер
Роль второго плана
Божья коровка
Любая женщина всегда в итоге осень
Му-му
Крысатуля
и впервые с нами в качества автора – ура! - Женька-пенька!
Тема закрытаТема скрыта
А потом сама туда растаяла.
А потом сама туда растаяла.
Если бы убили, то не было всех этих карманов и т.д.
(жанр - фэнтези)
1
Порыв ледяного ветра швырнул в дымоход пригоршню снега, в очаге дернулись языки пламени, прыснули во все стороны нежившиеся на поленьях саламандры. Серый кот навострил уши, лениво загнал одну из них, выскочившую на ковер, лапой обратно в огонь. В дверь беспорядочно заколотили. Стефан нехотя поднялся, открыл – негоже отказывать в такую погоду человеку, оказавшемуся на улице.
В крошечную прихожую ввалился высокий худой мужчина и, едва переведя дух, торопливо воскликнул:
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Ну проходи да убегай, от меня что требуется? – пожал плечами Стефан, быстрым цепким взглядом окидывая гостя.
- Разве не ты Страж Последнего Города? – упавшим голосом спросил путник.
- Ты из какого захолустья, чудак? – усмехнулся Стефан. – Стражи уж пятнадцать лет как нет.
- А город? Город-то есть?
- Есть, конечно, куда он денется. Сразу за мостом городские ворота. Ты разве не видел?
- Так метет, в трех шагах ничего не видно, - пробормотал гость. – Значит, я могу пройти?
- Иди, мне-то что. Если не хочешь заночевать и переждать метель.
Мужчина упрямо мотнул головой. Стефан проводил его на улицу, к подножию моста:
- Ну смотри – вот он, твой Город.
Как раз в этот момент ветер ненадолго притих, слегка развиднелось, и по другую сторону широкой реки за стеной мелкой поземки и правда показались высокие темные стены с двумя сторожевыми башнями по краям моста.
Путник благодарно кивнул, шагнул вперед и скоро скрылся в сумерках.
Стефан вернулся в дом, в живительное тепло, снова опустился в скрипучее кресло, рассеянно погладил кота. Потянулся, взял из угла длинный узкий сверток, высвободил видавшие виды ножны, с тихим шелестом вытащил меч. Провел ладонью по тусклому лезвию, понаблюдал, как отражаются в нем языки огня. Даже саламандры притихли, словно выискивая в нем свои отражения.
2.
Но едва наступивший покой снова был нарушен стуком в дверь. Стефан выругался и потащился открывать. За дверью никого не оказалось. Бывший Страж уже подумал было о странной шутке, пока не опустил глаза вниз. За дверью оказалась девочка-подросток, наряженная мальчиком, сурово сверкающая глазами.
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Иди, - широким жестом Стефан показал направление, - или оставайся на ночлег.
- Скажи, Страж…
- Я больше не Страж, - он перебил девчонку.
- Скажи мне, больше-не-Страж, - упрямо продолжила та, - здесь недавно проходил мой…, хмм, мой отец, - помоги догнать его, это очень важно.
Девчонка не просила, она отдавала распоряжение, привычно предполагая за собой право распоряжаться. Это возбуждало забытое чувство любопытства. Вечер переставал быть томным.
- Дело в том, мой любезный гость, - Стефан сделал паузу, давая возможность представиться.
- Эээ, Март, - на ходу сочинила девочка.
- Так вот, мой любезный Март, дело в том, что в мои обязанности не входит сопровождение гостей. Даже очень важных.
- Ты. Должен. Помочь. Мне. Догнать. Этого. Человека, - четко артикулируя, девчонка смотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки расплылись и собрались в вертикальную линию.
«Мать моя эльфийка, ментальное воздействие», - Стефан восхитился про себя, - «Драконорожденная, чтоб меня гномы обобрали».
- Хорошо, я помогу тебе, Март, но прежде ты зайдешь, согреешься и расскажешь мне, почему это так важно, пока я собираюсь, - Стефан подвинулся, пропуская гостью внутрь.
Мужчина бродил по дому, неторопливо собираясь, хотя он мог уложить походную сумку за пару минут, а мог и вовсе обойтись без вещей. Страж мог выжить практически в любых обстоятельствах, выполнив при этом задачу. Они оба об этом знали, судя потому, как настороженно следила за ним девица.
- Ну, хватит, - Стефан сел за стол напротив нее, - нам пора поговорить начистоту, «Март».
3
Вместо ответа девчонка упрямо сжала губы и в упор посмотрела на Стража. Стефан с изумлением увидел, что цепкие глаза девочки стали менять цвет, превращаясь из ярко-голубых в чёрные.
– Тролль тебя дери, – выругался он, придя в себя, и, наклонившись к девчонке, угрожающе произнёс: – Слушай, либо ты прекращаешь испытывать на мне свои штучки – всё равно я тебе не по зубам – и выкладываешь всё начистоту, либо катишься отсюда ко всем демонам. Уяснила?
Глаза девочки гневно сверкнули, но она послушно кивнула и заговорила:
– Меня зовут Маримарт. Я из рода Всевидящих. Тот путник – мой брат. Он направляется в Город, чтобы уничтожить Камень Дракона и погубить Последних магов.
– Я не почувствовал в нём опасности, а Чутьё ещё никогда меня не подводило, – возразил Стефан. – Да и Город не всякому открывается.
– Ты же давно отошёл от дел, – ответила Маримарт, насмешливо глядя на него. – Слышал что-нибудь об Ордене Жаждущих славы?
Стефан кивнул.
– Габрис не смог противостоять им и стал Ведомым. Мы должны остановить его.
Сузив глаза, Стефан пристально посмотрел на девчонку. Что-то настораживало его, но что именно, он пока не понимал. После недолгого молчания Страж резко встал и схватил сумку.
– Идём, провожу тебя в Город. Нам надо спешить, чтоб твой брат не слишком тебя опередил. Только не отставай, потеряешься – искать не стану, – с этими словами он распахнул дверь и шагнул в морозные сумерки. Маримарт бросилась вслед за ним.
4.
Метель прекратилась, только отдельные снежинки изредка кусали щеки и попадали за воротник, и мост они преодолели быстро. Пройдя в ворота, Стефан вручил привратнику (не Стражу – обычному сонному привратнику) монету и остановился.
- Удачи, Март. Если собираешься идти в Коллегию Магов – она рядом с самым высоким зданием, ратушей. Ты легко ее найдешь.
- Ты обещал мне помочь остановить Габриса!
- Я обещал проводить тебя в Город, - уточнил Стефан, не обращая внимания на гнев в глазах девочки, - а теперь мне пора домой. - И он, запахнув плащ, в мгновение ока скрылся из вида в узком проулке.
Он и правда отправился почти домой. Знакомые улицы, ровные, гладкие, из вулканической породы, привели его к опустевшему Корпусу Стражи, к статуе Первого Мага посреди запущенной площади. На постаменте из черного камня стоял мужчина в обгоревшей одежде и с обгорающей плотью, двумя руками поднимая меч крестовиной вверх, отворачивая голову в попытке спрятать лицо от жара. Сердце у статуи имелось «настоящее» – из красного с черными прожилками вулканического камня. Стражи всегда считали Мага своим, ибо кто он есть, как не Страж – человек, спасший свой народ ценой собственной жизни?
«Время пройдет, люди забудут истину и станут слагать сказки и легенды, но вы, Стражи – помните.
В тот черный день содрогнулась земля, и сразу четыре вулкана обрушили на полуостров свою ярость. В считанные часы города и поселения один за другим исчезали под потоками лавы и слоями пепла. Но в нашем городе нашелся маг, осмелившийся противостоять стихии. Обратив лицо к пылающим склонам, творил он свои заклинания, и огненные потоки замедлялись, позволяя беженцам найти укрытие в стенах Города, столбы дыма рассеивались, и казалось, что спасение близко. Но злобные духи земных недр возмутились его дерзостью, и, приняв обличье драконов, вышли на поверхность и вступили в бой, ибо свою пищу – боль, ужас, и саму смерть людскую – жаждали получить сполна.
Велико было могущество мага, но силам человеческим есть предел. Опаленный и обессиленный, стоял он на жалкой возвышенности, над хаосом огня и смерти, и не опускал рук, все еще пытаясь совершить невозможное. И вдруг, глядя на него, один из драконов ощутил в сердце своем сострадание и уважение, и изменил самой своей природе, и восстал против себе подобных на одной стороне с магом. И настолько могучими оказались силы самопожертвования человека и великодушия существа нечеловеческого, что злобные духи были повержены и отступили. А уже разрушенный Город вдруг восстал из-под лавы и пепла, и ожили его погибшие жители – навеки теперь с частицей крови Первого мага и благородного дракона в жилах… Но и маг пал замертво, и обличье дракона рассыпалось пеплом, только с последним его вздохом покатился по земле красно-черный вулканический камень – Камень Дракона».
Сотни лет Стражи берегли Город, Магов и Камень от злых посягательств, и пятнадцать лет назад перестали ждать подвоха... Последний из них поплотнее закутался в плащ, положил меч на колени и устроился на приступке постамента почти незаметной тенью.
Ждать оставалось недолго. На рассвете на площадь вступила высокая худая фигура. Вчерашний гость подошел к статуе, обошел вокруг, оглядывая ее со спокойным любопытством. И встретился взглядом со Стефаном.
- Ты?
- Я. Зря ты не остался переждать непогоду. Сразу бы все и выяснили.
Габрис вздохнул:
- Значит, меня уже нашли… Ты ведь все понимаешь, Страж? Ты ведь не станешь мне мешать?
- Смотря чему.
- Если я уничтожу камень здесь, ничего страшного не произойдет, верно? Маги не используют его, их сила не в камне, он для Города… только символ. Но если она унесет его из Города и отдаст Жаждущим – кто знает, какую разрушительную мощь они сумеют из него извлечь!
5.
- Не то что бы мне было интересно, но все же я спрошу, - сказал Стефан, не вставая и продолжая поглаживать меч, - если ты Ведомый Жаждущих Славы, то почему действуешь против них?
- Ведомый?! Ха! - Габрис скривился, как-будто надкусил лимон, - Сказки для бедных разумом. Что они могут предложить наследнику Всевидящих? Даже не смешно. Моя цена слишком высока, в отличие от моей сестры, и я понял, кто рассказал тебе этот бред. Но меньше слов, больше дела, уйди с дороги и отдай мне Камень.
- Действительно, я был прав, мне было не интересно, - Стефан щёлкнул кольцом на указательном пальце по ножнам, - Оставь Камень в покое, парень, символ города остается в городе. Иди попробуй вынести корону короля, она тоже «всего лишь символ».
Габрис отбросил плащ за спину, обнажив ножны:
- Ты не сможешь мне помешать, бывший Страж, это превышает твои полномочия, а сейчас ты имеешь прав не больше, чем обычный горожанин.
- Если мне придется тебя убить, чтобы остановить, я это сделаю, поверь, - Стефан неторопливо поднялся, незаметно напрягая мышцы, разгоняя кровь, - В садах Пресветлого тебе будет все равно, как я объяснюсь с Прокуратором.
Всевидящий отпрыгнул, разрывая дистанцию, сбрасывая ножны с меча, складывая пальцы другой руки в руну Щита. Разговоры закончились.
Стефан сорвал плащ, намотал его на свободную от меча руку: специально выделанная кожа, выдубленная в отварах и эликсирах Стражей, выдерживала скользящий удар или средней силы чары. Плавно отшагнул вбок, оставляя постамент в стороне, ему понадобится свобода перемещений. «Как глупо, защищать Город Драконорожденных от последних наследников той битвы. Надеюсь, Первый маг слишком занят перерождением, чтобы видеть это», - успел подумать Стефан. И Габрис напал.
Меч свистнул мимо, Страж увернулся и тоже атаковал, прощупывая оборону противника. Приходилось признать, тот был молод, силён и хорошо обучен. Мечи звенели в танце стали, соперники внимательно следили друг за другом, ища промахи, слабые места в технике боя. Магию пока не применяли оба, пытаясь измотать, сбить дыхание и не позволить сконцентрироваться на чарах.
«Бережет левую ногу», - отметил про себя Стефан. Габрис был быстрее, но Страж сильнее и опытнее, перевеса в схватке пока не намечалось ни у одного, ни у другого. Стефан сделал вид, что споткнулся, как раз под шаг левой ноги Всевидящего, собираясь поймать врага на меч, но тот не повёлся, отпрыгнул, и левая рука Габриса, щёлкнув кольцами, отправила вперед заклинание Воздушного Тарана. Стефан боковым перекатом ушел в сторону, плащом отбивая Таран в сторону. Габрис не дал ему подняться, отправив следом три Воздушных Лезвия. Стефан откатился от первого, смахнул затрещавшим плащом второе, третье врезалось в брусчатку площади, и он еле успел поджать ноги, пожертвовав подметкой сапога. Ответно щелкнул пальцами, запуская Стену Огня, Габрис засмеялся, его Щит впитал плетение без остатка. Стряхнув Щит с пальцев, Всевидящий метнулся вперед, из левого рукава вылетел нож, метя в лицо лежащего Стефана. Тот отбил его мечом и сумел подняться на ноги, только для того, чтобы увидеть очередной Таран. Времени на что-либо уже не оставалось, Страж успел только встать боком, прикрыв голову и верхнюю часть корпуса зачарованным плащом. Таран врезался в него так, что потемнело в глазах, отчетливо треснули кости руки, не выдержав давления воздушной волны, оставалось лишь надеяться, что ребра целы. Стефан развернулся лицом к Габрису, как потрепанная старая овчарка поворачивается к молодому волку, понимая, что проигрывает бой, но защищая своё до конца. На лице Всевидящего играла тонкая улыбка, он тоже понимал, что выигрывает. Одно за другим он бросил четыре Лезвия, с удовольствием глядя, как Стефан с трудом уворачивается от первых трёх, последнее задевает сломанную руку, и рукав начинает набухать кровью. Всевидящий, отвлекшийся на игру, вдруг заметил, как шевелятся губы соперника, заканчивая текст заклинания, кастовать пальцами он больше не мог по понятной причине. Стефан крикнул в небо последнее слово силы. Габрис вскинул Щит и замер в ожидании. Темное зимнее небо быстро затянуло тучами, прогремел гром, и упали первые капли ледяного дождя, вперемешку с льдинами града.
- Это что, всё, что ты можешь, старый глупец? - Габрис расхохотался и шагнул вперед к Стефану, разводя в стороны засветившиеся Силой руки.
Небо треснуло молнией, Камень Дракона выпал из груди статуи Последнего мага и медленно, как во сне, упал на наследника Всевидящих.
6.
Наблюдавшая за поединком Маримарт едва успела воздвигнуть вокруг брата защитный кокон, и камень, ударившись об него, упал на землю и раскололся на несколько частей.
- Какого демона? – зарычал Стефан.
- Он мой брат и наследник нашего рода. Я просила помочь мне его остановить, а не убить, - Маримарт направила руку на кокон, и тот, ярко вспыхнув, исчез. - Больше Габрис не опасен. Ты как? Выглядишь паршиво.
- Жить буду, - Стефан с трудом поднялся на ноги и охнул от боли: рёбра, видимо, всё-таки были сломаны.
Он хотел ещё что-то сказать, но не успел, так как земля со страшной силой содрогнулась и начала трескаться.
- Что происходит? – постарался перекричать усиливающийся грохот Стефан.
- Камень разбит. Жаждущие разбудили вулканы! У тебя хватит Сил противостоять им?
- Нет. Я не обладаю таким могуществом. Хотя… - Страж задумчиво посмотрел на статую Мага.
- Ты ведь не думаешь? – осторожно спросила Маримарт.
- Думаю.
- Но ты же можешь...
- Могу, - ответил Стефан, серьёзно глядя на девочку.
Кое-где из трещин уже прорывались фонтаны лавы, но Маримарт не обращала на них внимания и напряжённо смотрела на Стража. Она понимала, что один он не справится и только в её силах помочь ему. Наконец Маримарт закрыла глаза, сжала рукой кулон, висевший у неё на шее, и зашептала заклинание. Как только последние слова сорвались с губ девочки, её тело объяло яркое пламя, которое тут же погасло, и Стефан в изумлении увидел перед собой Дракона.
- Не медли. У нас почти не осталось времени!
Не раздумывая ни секунды, Стефан опустился на колени, закрыл глаза и сжал амулет Стража. Над ним тут же появилось золотое свечение, его Душа отделилась от тела и мощным потоком врезалась в статую Мага.
История повторялась. Как и в тот страшный день, Маг и Дракон противостояли Силе Зла, стараясь спасти Город от разрушения и гибели. Жаждущие в ярости пытались прорваться сквозь защиту, направляя на Стефана и Маримарт всевозможные волны заклятий и подпитывая разрушительную мощь вулкана, но всё было бесполезно. Силы Мага и Дракона были столь велики, что Жаждущим пришлось признать своё поражение и отступить.
Когда всё закончилось, Маримарт вернулась в своё человеческое обличие и бросилась к бездыханному телу Стефана. Она опустилась на землю и положила голову Стража себе на колени. Вскоре их окружила толпа Магов.
- Почему вы не возвращаете его?! – гневно закричала девочка.
- Это под силу только ему самому, - ответил подошедший к ней Маг. – Если ему хватит сил, он вернётся. А мы можем только перенести его в Зал Духа и ждать.
Нехотя отойдя от Стефана и подождав, пока Маги унесут его тело, Маримарт решительно покинула Город. Без труда добравшись до жилища Стража, она зашла внутрь, уселась возле камина и стала ждать.
Разбудил её скрип двери. Открыв глаза, девочка увидела Стефана и радостно улыбнулась:
- Я рада, что ты справился!
Вместо ответа Стефан подошёл к Маримарт и протянул руку. На его ладони лежал кусок Камня Дракона, излучавший кроваво-красный свет. Маримарт аккуратно взяла его и вопросительно посмотрела на Стража:
- Ты уверен?
Стефан молча кивнул. Девочка что-то зашептала и высоко подбросила Камень. Тот на секунду завис в воздухе и исчез. В тот же момент Город озарился багровым светом и скрылся за невидимой стеной.
- Что будешь делать теперь? – спросила Маримарт.
- Пока не решил. Благодаря тебе, город надёжно защищён, так что… - Стефан, морщась от боли, опустился в кресло, - подумаю позже. А сейчас мне нужно отдохнуть.
Страж закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон. А Маримарт хитро посмотрела на него, сжала кулон и, прошептав «До скорой встречи», растаяла в воздухе.
Конец
(жанр - фэнтези)
1
Порыв ледяного ветра швырнул в дымоход пригоршню снега, в очаге дернулись языки пламени, прыснули во все стороны нежившиеся на поленьях саламандры. Серый кот навострил уши, лениво загнал одну из них, выскочившую на ковер, лапой обратно в огонь. В дверь беспорядочно заколотили. Стефан нехотя поднялся, открыл – негоже отказывать в такую погоду человеку, оказавшемуся на улице.
В крошечную прихожую ввалился высокий худой мужчина и, едва переведя дух, торопливо воскликнул:
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Ну проходи да убегай, от меня что требуется? – пожал плечами Стефан, быстрым цепким взглядом окидывая гостя.
- Разве не ты Страж Последнего Города? – упавшим голосом спросил путник.
- Ты из какого захолустья, чудак? – усмехнулся Стефан. – Стражи уж пятнадцать лет как нет.
- А город? Город-то есть?
- Есть, конечно, куда он денется. Сразу за мостом городские ворота. Ты разве не видел?
- Так метет, в трех шагах ничего не видно, - пробормотал гость. – Значит, я могу пройти?
- Иди, мне-то что. Если не хочешь заночевать и переждать метель.
Мужчина упрямо мотнул головой. Стефан проводил его на улицу, к подножию моста:
- Ну смотри – вот он, твой Город.
Как раз в этот момент ветер ненадолго притих, слегка развиднелось, и по другую сторону широкой реки за стеной мелкой поземки и правда показались высокие темные стены с двумя сторожевыми башнями по краям моста.
Путник благодарно кивнул, шагнул вперед и скоро скрылся в сумерках.
Стефан вернулся в дом, в живительное тепло, снова опустился в скрипучее кресло, рассеянно погладил кота. Потянулся, взял из угла длинный узкий сверток, высвободил видавшие виды ножны, с тихим шелестом вытащил меч. Провел ладонью по тусклому лезвию, понаблюдал, как отражаются в нем языки огня. Даже саламандры притихли, словно выискивая в нем свои отражения.
2.
Но едва наступивший покой снова был нарушен стуком в дверь. Стефан выругался и потащился открывать. За дверью никого не оказалось. Бывший Страж уже подумал было о странной шутке, пока не опустил глаза вниз. За дверью оказалась девочка-подросток, наряженная мальчиком, сурово сверкающая глазами.
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Иди, - широким жестом Стефан показал направление, - или оставайся на ночлег.
- Скажи, Страж…
- Я больше не Страж, - он перебил девчонку.
- Скажи мне, больше-не-Страж, - упрямо продолжила та, - здесь недавно проходил мой…, хмм, мой отец, - помоги догнать его, это очень важно.
Девчонка не просила, она отдавала распоряжение, привычно предполагая за собой право распоряжаться. Это возбуждало забытое чувство любопытства. Вечер переставал быть томным.
- Дело в том, мой любезный гость, - Стефан сделал паузу, давая возможность представиться.
- Эээ, Март, - на ходу сочинила девочка.
- Так вот, мой любезный Март, дело в том, что в мои обязанности не входит сопровождение гостей. Даже очень важных.
- Ты. Должен. Помочь. Мне. Догнать. Этого. Человека, - четко артикулируя, девчонка смотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки расплылись и собрались в вертикальную линию.
«Мать моя эльфийка, ментальное воздействие», - Стефан восхитился про себя, - «Драконорожденная, чтоб меня гномы обобрали».
- Хорошо, я помогу тебе, Март, но прежде ты зайдешь, согреешься и расскажешь мне, почему это так важно, пока я собираюсь, - Стефан подвинулся, пропуская гостью внутрь.
Мужчина бродил по дому, неторопливо собираясь, хотя он мог уложить походную сумку за пару минут, а мог и вовсе обойтись без вещей. Страж мог выжить практически в любых обстоятельствах, выполнив при этом задачу. Они оба об этом знали, судя потому, как настороженно следила за ним девица.
- Ну, хватит, - Стефан сел за стол напротив нее, - нам пора поговорить начистоту, «Март».
3
Вместо ответа девчонка упрямо сжала губы и в упор посмотрела на Стража. Стефан с изумлением увидел, что цепкие глаза девочки стали менять цвет, превращаясь из ярко-голубых в чёрные.
– Тролль тебя дери, – выругался он, придя в себя, и, наклонившись к девчонке, угрожающе произнёс: – Слушай, либо ты прекращаешь испытывать на мне свои штучки – всё равно я тебе не по зубам – и выкладываешь всё начистоту, либо катишься отсюда ко всем демонам. Уяснила?
Глаза девочки гневно сверкнули, но она послушно кивнула и заговорила:
– Меня зовут Маримарт. Я из рода Всевидящих. Тот путник – мой брат. Он направляется в Город, чтобы уничтожить Камень Дракона и погубить Последних магов.
– Я не почувствовал в нём опасности, а Чутьё ещё никогда меня не подводило, – возразил Стефан. – Да и Город не всякому открывается.
– Ты же давно отошёл от дел, – ответила Маримарт, насмешливо глядя на него. – Слышал что-нибудь об Ордене Жаждущих славы?
Стефан кивнул.
– Габрис не смог противостоять им и стал Ведомым. Мы должны остановить его.
Сузив глаза, Стефан пристально посмотрел на девчонку. Что-то настораживало его, но что именно, он пока не понимал. После недолгого молчания Страж резко встал и схватил сумку.
– Идём, провожу тебя в Город. Нам надо спешить, чтоб твой брат не слишком тебя опередил. Только не отставай, потеряешься – искать не стану, – с этими словами он распахнул дверь и шагнул в морозные сумерки. Маримарт бросилась вслед за ним.
4.
Метель прекратилась, только отдельные снежинки изредка кусали щеки и попадали за воротник, и мост они преодолели быстро. Пройдя в ворота, Стефан вручил привратнику (не Стражу – обычному сонному привратнику) монету и остановился.
- Удачи, Март. Если собираешься идти в Коллегию Магов – она рядом с самым высоким зданием, ратушей. Ты легко ее найдешь.
- Ты обещал мне помочь остановить Габриса!
- Я обещал проводить тебя в Город, - уточнил Стефан, не обращая внимания на гнев в глазах девочки, - а теперь мне пора домой. - И он, запахнув плащ, в мгновение ока скрылся из вида в узком проулке.
Он и правда отправился почти домой. Знакомые улицы, ровные, гладкие, из вулканической породы, привели его к опустевшему Корпусу Стражи, к статуе Первого Мага посреди запущенной площади. На постаменте из черного камня стоял мужчина в обгоревшей одежде и с обгорающей плотью, двумя руками поднимая меч крестовиной вверх, отворачивая голову в попытке спрятать лицо от жара. Сердце у статуи имелось «настоящее» – из красного с черными прожилками вулканического камня. Стражи всегда считали Мага своим, ибо кто он есть, как не Страж – человек, спасший свой народ ценой собственной жизни?
«Время пройдет, люди забудут истину и станут слагать сказки и легенды, но вы, Стражи – помните.
В тот черный день содрогнулась земля, и сразу четыре вулкана обрушили на полуостров свою ярость. В считанные часы города и поселения один за другим исчезали под потоками лавы и слоями пепла. Но в нашем городе нашелся маг, осмелившийся противостоять стихии. Обратив лицо к пылающим склонам, творил он свои заклинания, и огненные потоки замедлялись, позволяя беженцам найти укрытие в стенах Города, столбы дыма рассеивались, и казалось, что спасение близко. Но злобные духи земных недр возмутились его дерзостью, и, приняв обличье драконов, вышли на поверхность и вступили в бой, ибо свою пищу – боль, ужас, и саму смерть людскую – жаждали получить сполна.
Велико было могущество мага, но силам человеческим есть предел. Опаленный и обессиленный, стоял он на жалкой возвышенности, над хаосом огня и смерти, и не опускал рук, все еще пытаясь совершить невозможное. И вдруг, глядя на него, один из драконов ощутил в сердце своем сострадание и уважение, и изменил самой своей природе, и восстал против себе подобных на одной стороне с магом. И настолько могучими оказались силы самопожертвования человека и великодушия существа нечеловеческого, что злобные духи были повержены и отступили. А уже разрушенный Город вдруг восстал из-под лавы и пепла, и ожили его погибшие жители – навеки теперь с частицей крови Первого мага и благородного дракона в жилах… Но и маг пал замертво, и обличье дракона рассыпалось пеплом, только с последним его вздохом покатился по земле красно-черный вулканический камень – Камень Дракона».
Сотни лет Стражи берегли Город, Магов и Камень от злых посягательств, и пятнадцать лет назад перестали ждать подвоха... Последний из них поплотнее закутался в плащ, положил меч на колени и устроился на приступке постамента почти незаметной тенью.
Ждать оставалось недолго. На рассвете на площадь вступила высокая худая фигура. Вчерашний гость подошел к статуе, обошел вокруг, оглядывая ее со спокойным любопытством. И встретился взглядом со Стефаном.
- Ты?
- Я. Зря ты не остался переждать непогоду. Сразу бы все и выяснили.
Габрис вздохнул:
- Значит, меня уже нашли… Ты ведь все понимаешь, Страж? Ты ведь не станешь мне мешать?
- Смотря чему.
- Если я уничтожу камень здесь, ничего страшного не произойдет, верно? Маги не используют его, их сила не в камне, он для Города… только символ. Но если она унесет его из Города и отдаст Жаждущим – кто знает, какую разрушительную мощь они сумеют из него извлечь!
5.
- Не то что бы мне было интересно, но все же я спрошу, - сказал Стефан, не вставая и продолжая поглаживать меч, - если ты Ведомый Жаждущих Славы, то почему действуешь против них?
- Ведомый?! Ха! - Габрис скривился, как-будто надкусил лимон, - Сказки для бедных разумом. Что они могут предложить наследнику Всевидящих? Даже не смешно. Моя цена слишком высока, в отличие от моей сестры, и я понял, кто рассказал тебе этот бред. Но меньше слов, больше дела, уйди с дороги и отдай мне Камень.
- Действительно, я был прав, мне было не интересно, - Стефан щёлкнул кольцом на указательном пальце по ножнам, - Оставь Камень в покое, парень, символ города остается в городе. Иди попробуй вынести корону короля, она тоже «всего лишь символ».
Габрис отбросил плащ за спину, обнажив ножны:
- Ты не сможешь мне помешать, бывший Страж, это превышает твои полномочия, а сейчас ты имеешь прав не больше, чем обычный горожанин.
- Если мне придется тебя убить, чтобы остановить, я это сделаю, поверь, - Стефан неторопливо поднялся, незаметно напрягая мышцы, разгоняя кровь, - В садах Пресветлого тебе будет все равно, как я объяснюсь с Прокуратором.
Всевидящий отпрыгнул, разрывая дистанцию, сбрасывая ножны с меча, складывая пальцы другой руки в руну Щита. Разговоры закончились.
Стефан сорвал плащ, намотал его на свободную от меча руку: специально выделанная кожа, выдубленная в отварах и эликсирах Стражей, выдерживала скользящий удар или средней силы чары. Плавно отшагнул вбок, оставляя постамент в стороне, ему понадобится свобода перемещений. «Как глупо, защищать Город Драконорожденных от последних наследников той битвы. Надеюсь, Первый маг слишком занят перерождением, чтобы видеть это», - успел подумать Стефан. И Габрис напал.
Меч свистнул мимо, Страж увернулся и тоже атаковал, прощупывая оборону противника. Приходилось признать, тот был молод, силён и хорошо обучен. Мечи звенели в танце стали, соперники внимательно следили друг за другом, ища промахи, слабые места в технике боя. Магию пока не применяли оба, пытаясь измотать, сбить дыхание и не позволить сконцентрироваться на чарах.
«Бережет левую ногу», - отметил про себя Стефан. Габрис был быстрее, но Страж сильнее и опытнее, перевеса в схватке пока не намечалось ни у одного, ни у другого. Стефан сделал вид, что споткнулся, как раз под шаг левой ноги Всевидящего, собираясь поймать врага на меч, но тот не повёлся, отпрыгнул, и левая рука Габриса, щёлкнув кольцами, отправила вперед заклинание Воздушного Тарана. Стефан боковым перекатом ушел в сторону, плащом отбивая Таран в сторону. Габрис не дал ему подняться, отправив следом три Воздушных Лезвия. Стефан откатился от первого, смахнул затрещавшим плащом второе, третье врезалось в брусчатку площади, и он еле успел поджать ноги, пожертвовав подметкой сапога. Ответно щелкнул пальцами, запуская Стену Огня, Габрис засмеялся, его Щит впитал плетение без остатка. Стряхнув Щит с пальцев, Всевидящий метнулся вперед, из левого рукава вылетел нож, метя в лицо лежащего Стефана. Тот отбил его мечом и сумел подняться на ноги, только для того, чтобы увидеть очередной Таран. Времени на что-либо уже не оставалось, Страж успел только встать боком, прикрыв голову и верхнюю часть корпуса зачарованным плащом. Таран врезался в него так, что потемнело в глазах, отчетливо треснули кости руки, не выдержав давления воздушной волны, оставалось лишь надеяться, что ребра целы. Стефан развернулся лицом к Габрису, как потрепанная старая овчарка поворачивается к молодому волку, понимая, что проигрывает бой, но защищая своё до конца. На лице Всевидящего играла тонкая улыбка, он тоже понимал, что выигрывает. Одно за другим он бросил четыре Лезвия, с удовольствием глядя, как Стефан с трудом уворачивается от первых трёх, последнее задевает сломанную руку, и рукав начинает набухать кровью. Всевидящий, отвлекшийся на игру, вдруг заметил, как шевелятся губы соперника, заканчивая текст заклинания, кастовать пальцами он больше не мог по понятной причине. Стефан крикнул в небо последнее слово силы. Габрис вскинул Щит и замер в ожидании. Темное зимнее небо быстро затянуло тучами, прогремел гром, и упали первые капли ледяного дождя, вперемешку с льдинами града.
- Это что, всё, что ты можешь, старый глупец? - Габрис расхохотался и шагнул вперед к Стефану, разводя в стороны засветившиеся Силой руки.
Небо треснуло молнией, Камень Дракона выпал из груди статуи Последнего мага и медленно, как во сне, упал на наследника Всевидящих.
6.
Наблюдавшая за поединком Маримарт едва успела воздвигнуть вокруг брата защитный кокон, и камень, ударившись об него, упал на землю и раскололся на несколько частей.
- Какого демона? – зарычал Стефан.
- Он мой брат и наследник нашего рода. Я просила помочь мне его остановить, а не убить, - Маримарт направила руку на кокон, и тот, ярко вспыхнув, исчез. - Больше Габрис не опасен. Ты как? Выглядишь паршиво.
- Жить буду, - Стефан с трудом поднялся на ноги и охнул от боли: рёбра, видимо, всё-таки были сломаны.
Он хотел ещё что-то сказать, но не успел, так как земля со страшной силой содрогнулась и начала трескаться.
- Что происходит? – постарался перекричать усиливающийся грохот Стефан.
- Камень разбит. Жаждущие разбудили вулканы! У тебя хватит Сил противостоять им?
- Нет. Я не обладаю таким могуществом. Хотя… - Страж задумчиво посмотрел на статую Мага.
- Ты ведь не думаешь? – осторожно спросила Маримарт.
- Думаю.
- Но ты же можешь...
- Могу, - ответил Стефан, серьёзно глядя на девочку.
Кое-где из трещин уже прорывались фонтаны лавы, но Маримарт не обращала на них внимания и напряжённо смотрела на Стража. Она понимала, что один он не справится и только в её силах помочь ему. Наконец Маримарт закрыла глаза, сжала рукой кулон, висевший у неё на шее, и зашептала заклинание. Как только последние слова сорвались с губ девочки, её тело объяло яркое пламя, которое тут же погасло, и Стефан в изумлении увидел перед собой Дракона.
- Не медли. У нас почти не осталось времени!
Не раздумывая ни секунды, Стефан опустился на колени, закрыл глаза и сжал амулет Стража. Над ним тут же появилось золотое свечение, его Душа отделилась от тела и мощным потоком врезалась в статую Мага.
История повторялась. Как и в тот страшный день, Маг и Дракон противостояли Силе Зла, стараясь спасти Город от разрушения и гибели. Жаждущие в ярости пытались прорваться сквозь защиту, направляя на Стефана и Маримарт всевозможные волны заклятий и подпитывая разрушительную мощь вулкана, но всё было бесполезно. Силы Мага и Дракона были столь велики, что Жаждущим пришлось признать своё поражение и отступить.
Когда всё закончилось, Маримарт вернулась в своё человеческое обличие и бросилась к бездыханному телу Стефана. Она опустилась на землю и положила голову Стража себе на колени. Вскоре их окружила толпа Магов.
- Почему вы не возвращаете его?! – гневно закричала девочка.
- Это под силу только ему самому, - ответил подошедший к ней Маг. – Если ему хватит сил, он вернётся. А мы можем только перенести его в Зал Духа и ждать.
Нехотя отойдя от Стефана и подождав, пока Маги унесут его тело, Маримарт решительно покинула Город. Без труда добравшись до жилища Стража, она зашла внутрь, уселась возле камина и стала ждать.
Разбудил её скрип двери. Открыв глаза, девочка увидела Стефана и радостно улыбнулась:
- Я рада, что ты справился!
Вместо ответа Стефан подошёл к Маримарт и протянул руку. На его ладони лежал кусок Камня Дракона, излучавший кроваво-красный свет. Маримарт аккуратно взяла его и вопросительно посмотрела на Стража:
- Ты уверен?
Стефан молча кивнул. Девочка что-то зашептала и высоко подбросила Камень. Тот на секунду завис в воздухе и исчез. В тот же момент Город озарился багровым светом и скрылся за невидимой стеной.
- Что будешь делать теперь? – спросила Маримарт.
- Пока не решил. Благодаря тебе, город надёжно защищён, так что… - Стефан, морщась от боли, опустился в кресло, - подумаю позже. А сейчас мне нужно отдохнуть.
Страж закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон. А Маримарт хитро посмотрела на него, сжала кулон и, прошептав «До скорой встречи», растаяла в воздухе.
Конец
По остальным частям явных предположений нет.
2-я и 5-я части - сначала думала Роль. Но это вряд ли... Из оставшихся авторов могу только Пятачка сюда. поставить. Видно, что автор старался, читал, готовился. Гуля вполне могла так ответственно подойти.
3-я и 6-я части -возможно, КапсЮль.Просто больше никого не вижу тут.
По остальным частям явных предположений нет.
2-я и 5-я части - сначала думала Роль. Но это вряд ли... Из оставшихся авторов могу только Пятачка сюда. поставить. Видно, что автор старался, читал, готовился. Гуля вполне могла так ответственно подойти.
3-я и 6-я части -возможно, КапсЮль.Просто больше никого не вижу тут.
По остальным частям явных предположений нет.
2-я и 5-я части - сначала думала Роль. Но это вряд ли... Из оставшихся авторов могу только Пятачка сюда. поставить. Видно, что автор старался, читал, готовился. Гуля вполне могла так ответственно подойти.
3-я и 6-я части -возможно, КапсЮль.Просто больше никого не вижу тут.
Чисто теоретически, конечно, могла бы, но то не я, правда-правда. Я бы грохнула Стража, вызывающе положительный, фу)
Чисто теоретически, конечно, могла бы, но то не я, правда-правда. Я бы грохнула Стража, вызывающе положительный, фу)
В качестве отвода глаз Вы вполне это сейчас писать можете. А на самом деле - в Стража вы просто влюблены)))
В качестве отвода глаз Вы вполне это сейчас писать можете. А на самом деле - в Стража вы просто влюблены)))
Всё, дамы, Страж мой, не лезть
Всё, дамы, Страж мой, не лезть
Ящер, раз она Стража родила, вам теперь свекровью приходится)))
Ящер, раз она Стража родила, вам теперь свекровью приходится)))
Ладно, ящеросвекровь будет его единственным недостатком.
В конце концов, сама жаловалась, что слишком положительный
(жанр - фэнтези)
1
Порыв ледяного ветра швырнул в дымоход пригоршню снега, в очаге дернулись языки пламени, прыснули во все стороны нежившиеся на поленьях саламандры. Серый кот навострил уши, лениво загнал одну из них, выскочившую на ковер, лапой обратно в огонь. В дверь беспорядочно заколотили. Стефан нехотя поднялся, открыл – негоже отказывать в такую погоду человеку, оказавшемуся на улице.
В крошечную прихожую ввалился высокий худой мужчина и, едва переведя дух, торопливо воскликнул:
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Ну проходи да убегай, от меня что требуется? – пожал плечами Стефан, быстрым цепким взглядом окидывая гостя.
- Разве не ты Страж Последнего Города? – упавшим голосом спросил путник.
- Ты из какого захолустья, чудак? – усмехнулся Стефан. – Стражи уж пятнадцать лет как нет.
- А город? Город-то есть?
- Есть, конечно, куда он денется. Сразу за мостом городские ворота. Ты разве не видел?
- Так метет, в трех шагах ничего не видно, - пробормотал гость. – Значит, я могу пройти?
- Иди, мне-то что. Если не хочешь заночевать и переждать метель.
Мужчина упрямо мотнул головой. Стефан проводил его на улицу, к подножию моста:
- Ну смотри – вот он, твой Город.
Как раз в этот момент ветер ненадолго притих, слегка развиднелось, и по другую сторону широкой реки за стеной мелкой поземки и правда показались высокие темные стены с двумя сторожевыми башнями по краям моста.
Путник благодарно кивнул, шагнул вперед и скоро скрылся в сумерках.
Стефан вернулся в дом, в живительное тепло, снова опустился в скрипучее кресло, рассеянно погладил кота. Потянулся, взял из угла длинный узкий сверток, высвободил видавшие виды ножны, с тихим шелестом вытащил меч. Провел ладонью по тусклому лезвию, понаблюдал, как отражаются в нем языки огня. Даже саламандры притихли, словно выискивая в нем свои отражения.
2.
Но едва наступивший покой снова был нарушен стуком в дверь. Стефан выругался и потащился открывать. За дверью никого не оказалось. Бывший Страж уже подумал было о странной шутке, пока не опустил глаза вниз. За дверью оказалась девочка-подросток, наряженная мальчиком, сурово сверкающая глазами.
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Иди, - широким жестом Стефан показал направление, - или оставайся на ночлег.
- Скажи, Страж…
- Я больше не Страж, - он перебил девчонку.
- Скажи мне, больше-не-Страж, - упрямо продолжила та, - здесь недавно проходил мой…, хмм, мой отец, - помоги догнать его, это очень важно.
Девчонка не просила, она отдавала распоряжение, привычно предполагая за собой право распоряжаться. Это возбуждало забытое чувство любопытства. Вечер переставал быть томным.
- Дело в том, мой любезный гость, - Стефан сделал паузу, давая возможность представиться.
- Эээ, Март, - на ходу сочинила девочка.
- Так вот, мой любезный Март, дело в том, что в мои обязанности не входит сопровождение гостей. Даже очень важных.
- Ты. Должен. Помочь. Мне. Догнать. Этого. Человека, - четко артикулируя, девчонка смотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки расплылись и собрались в вертикальную линию.
«Мать моя эльфийка, ментальное воздействие», - Стефан восхитился про себя, - «Драконорожденная, чтоб меня гномы обобрали».
- Хорошо, я помогу тебе, Март, но прежде ты зайдешь, согреешься и расскажешь мне, почему это так важно, пока я собираюсь, - Стефан подвинулся, пропуская гостью внутрь.
Мужчина бродил по дому, неторопливо собираясь, хотя он мог уложить походную сумку за пару минут, а мог и вовсе обойтись без вещей. Страж мог выжить практически в любых обстоятельствах, выполнив при этом задачу. Они оба об этом знали, судя потому, как настороженно следила за ним девица.
- Ну, хватит, - Стефан сел за стол напротив нее, - нам пора поговорить начистоту, «Март».
3
Вместо ответа девчонка упрямо сжала губы и в упор посмотрела на Стража. Стефан с изумлением увидел, что цепкие глаза девочки стали менять цвет, превращаясь из ярко-голубых в чёрные.
– Тролль тебя дери, – выругался он, придя в себя, и, наклонившись к девчонке, угрожающе произнёс: – Слушай, либо ты прекращаешь испытывать на мне свои штучки – всё равно я тебе не по зубам – и выкладываешь всё начистоту, либо катишься отсюда ко всем демонам. Уяснила?
Глаза девочки гневно сверкнули, но она послушно кивнула и заговорила:
– Меня зовут Маримарт. Я из рода Всевидящих. Тот путник – мой брат. Он направляется в Город, чтобы уничтожить Камень Дракона и погубить Последних магов.
– Я не почувствовал в нём опасности, а Чутьё ещё никогда меня не подводило, – возразил Стефан. – Да и Город не всякому открывается.
– Ты же давно отошёл от дел, – ответила Маримарт, насмешливо глядя на него. – Слышал что-нибудь об Ордене Жаждущих славы?
Стефан кивнул.
– Габрис не смог противостоять им и стал Ведомым. Мы должны остановить его.
Сузив глаза, Стефан пристально посмотрел на девчонку. Что-то настораживало его, но что именно, он пока не понимал. После недолгого молчания Страж резко встал и схватил сумку.
– Идём, провожу тебя в Город. Нам надо спешить, чтоб твой брат не слишком тебя опередил. Только не отставай, потеряешься – искать не стану, – с этими словами он распахнул дверь и шагнул в морозные сумерки. Маримарт бросилась вслед за ним.
4.
Метель прекратилась, только отдельные снежинки изредка кусали щеки и попадали за воротник, и мост они преодолели быстро. Пройдя в ворота, Стефан вручил привратнику (не Стражу – обычному сонному привратнику) монету и остановился.
- Удачи, Март. Если собираешься идти в Коллегию Магов – она рядом с самым высоким зданием, ратушей. Ты легко ее найдешь.
- Ты обещал мне помочь остановить Габриса!
- Я обещал проводить тебя в Город, - уточнил Стефан, не обращая внимания на гнев в глазах девочки, - а теперь мне пора домой. - И он, запахнув плащ, в мгновение ока скрылся из вида в узком проулке.
Он и правда отправился почти домой. Знакомые улицы, ровные, гладкие, из вулканической породы, привели его к опустевшему Корпусу Стражи, к статуе Первого Мага посреди запущенной площади. На постаменте из черного камня стоял мужчина в обгоревшей одежде и с обгорающей плотью, двумя руками поднимая меч крестовиной вверх, отворачивая голову в попытке спрятать лицо от жара. Сердце у статуи имелось «настоящее» – из красного с черными прожилками вулканического камня. Стражи всегда считали Мага своим, ибо кто он есть, как не Страж – человек, спасший свой народ ценой собственной жизни?
«Время пройдет, люди забудут истину и станут слагать сказки и легенды, но вы, Стражи – помните.
В тот черный день содрогнулась земля, и сразу четыре вулкана обрушили на полуостров свою ярость. В считанные часы города и поселения один за другим исчезали под потоками лавы и слоями пепла. Но в нашем городе нашелся маг, осмелившийся противостоять стихии. Обратив лицо к пылающим склонам, творил он свои заклинания, и огненные потоки замедлялись, позволяя беженцам найти укрытие в стенах Города, столбы дыма рассеивались, и казалось, что спасение близко. Но злобные духи земных недр возмутились его дерзостью, и, приняв обличье драконов, вышли на поверхность и вступили в бой, ибо свою пищу – боль, ужас, и саму смерть людскую – жаждали получить сполна.
Велико было могущество мага, но силам человеческим есть предел. Опаленный и обессиленный, стоял он на жалкой возвышенности, над хаосом огня и смерти, и не опускал рук, все еще пытаясь совершить невозможное. И вдруг, глядя на него, один из драконов ощутил в сердце своем сострадание и уважение, и изменил самой своей природе, и восстал против себе подобных на одной стороне с магом. И настолько могучими оказались силы самопожертвования человека и великодушия существа нечеловеческого, что злобные духи были повержены и отступили. А уже разрушенный Город вдруг восстал из-под лавы и пепла, и ожили его погибшие жители – навеки теперь с частицей крови Первого мага и благородного дракона в жилах… Но и маг пал замертво, и обличье дракона рассыпалось пеплом, только с последним его вздохом покатился по земле красно-черный вулканический камень – Камень Дракона».
Сотни лет Стражи берегли Город, Магов и Камень от злых посягательств, и пятнадцать лет назад перестали ждать подвоха... Последний из них поплотнее закутался в плащ, положил меч на колени и устроился на приступке постамента почти незаметной тенью.
Ждать оставалось недолго. На рассвете на площадь вступила высокая худая фигура. Вчерашний гость подошел к статуе, обошел вокруг, оглядывая ее со спокойным любопытством. И встретился взглядом со Стефаном.
- Ты?
- Я. Зря ты не остался переждать непогоду. Сразу бы все и выяснили.
Габрис вздохнул:
- Значит, меня уже нашли… Ты ведь все понимаешь, Страж? Ты ведь не станешь мне мешать?
- Смотря чему.
- Если я уничтожу камень здесь, ничего страшного не произойдет, верно? Маги не используют его, их сила не в камне, он для Города… только символ. Но если она унесет его из Города и отдаст Жаждущим – кто знает, какую разрушительную мощь они сумеют из него извлечь!
5.
- Не то что бы мне было интересно, но все же я спрошу, - сказал Стефан, не вставая и продолжая поглаживать меч, - если ты Ведомый Жаждущих Славы, то почему действуешь против них?
- Ведомый?! Ха! - Габрис скривился, как-будто надкусил лимон, - Сказки для бедных разумом. Что они могут предложить наследнику Всевидящих? Даже не смешно. Моя цена слишком высока, в отличие от моей сестры, и я понял, кто рассказал тебе этот бред. Но меньше слов, больше дела, уйди с дороги и отдай мне Камень.
- Действительно, я был прав, мне было не интересно, - Стефан щёлкнул кольцом на указательном пальце по ножнам, - Оставь Камень в покое, парень, символ города остается в городе. Иди попробуй вынести корону короля, она тоже «всего лишь символ».
Габрис отбросил плащ за спину, обнажив ножны:
- Ты не сможешь мне помешать, бывший Страж, это превышает твои полномочия, а сейчас ты имеешь прав не больше, чем обычный горожанин.
- Если мне придется тебя убить, чтобы остановить, я это сделаю, поверь, - Стефан неторопливо поднялся, незаметно напрягая мышцы, разгоняя кровь, - В садах Пресветлого тебе будет все равно, как я объяснюсь с Прокуратором.
Всевидящий отпрыгнул, разрывая дистанцию, сбрасывая ножны с меча, складывая пальцы другой руки в руну Щита. Разговоры закончились.
Стефан сорвал плащ, намотал его на свободную от меча руку: специально выделанная кожа, выдубленная в отварах и эликсирах Стражей, выдерживала скользящий удар или средней силы чары. Плавно отшагнул вбок, оставляя постамент в стороне, ему понадобится свобода перемещений. «Как глупо, защищать Город Драконорожденных от последних наследников той битвы. Надеюсь, Первый маг слишком занят перерождением, чтобы видеть это», - успел подумать Стефан. И Габрис напал.
Меч свистнул мимо, Страж увернулся и тоже атаковал, прощупывая оборону противника. Приходилось признать, тот был молод, силён и хорошо обучен. Мечи звенели в танце стали, соперники внимательно следили друг за другом, ища промахи, слабые места в технике боя. Магию пока не применяли оба, пытаясь измотать, сбить дыхание и не позволить сконцентрироваться на чарах.
«Бережет левую ногу», - отметил про себя Стефан. Габрис был быстрее, но Страж сильнее и опытнее, перевеса в схватке пока не намечалось ни у одного, ни у другого. Стефан сделал вид, что споткнулся, как раз под шаг левой ноги Всевидящего, собираясь поймать врага на меч, но тот не повёлся, отпрыгнул, и левая рука Габриса, щёлкнув кольцами, отправила вперед заклинание Воздушного Тарана. Стефан боковым перекатом ушел в сторону, плащом отбивая Таран в сторону. Габрис не дал ему подняться, отправив следом три Воздушных Лезвия. Стефан откатился от первого, смахнул затрещавшим плащом второе, третье врезалось в брусчатку площади, и он еле успел поджать ноги, пожертвовав подметкой сапога. Ответно щелкнул пальцами, запуская Стену Огня, Габрис засмеялся, его Щит впитал плетение без остатка. Стряхнув Щит с пальцев, Всевидящий метнулся вперед, из левого рукава вылетел нож, метя в лицо лежащего Стефана. Тот отбил его мечом и сумел подняться на ноги, только для того, чтобы увидеть очередной Таран. Времени на что-либо уже не оставалось, Страж успел только встать боком, прикрыв голову и верхнюю часть корпуса зачарованным плащом. Таран врезался в него так, что потемнело в глазах, отчетливо треснули кости руки, не выдержав давления воздушной волны, оставалось лишь надеяться, что ребра целы. Стефан развернулся лицом к Габрису, как потрепанная старая овчарка поворачивается к молодому волку, понимая, что проигрывает бой, но защищая своё до конца. На лице Всевидящего играла тонкая улыбка, он тоже понимал, что выигрывает. Одно за другим он бросил четыре Лезвия, с удовольствием глядя, как Стефан с трудом уворачивается от первых трёх, последнее задевает сломанную руку, и рукав начинает набухать кровью. Всевидящий, отвлекшийся на игру, вдруг заметил, как шевелятся губы соперника, заканчивая текст заклинания, кастовать пальцами он больше не мог по понятной причине. Стефан крикнул в небо последнее слово силы. Габрис вскинул Щит и замер в ожидании. Темное зимнее небо быстро затянуло тучами, прогремел гром, и упали первые капли ледяного дождя, вперемешку с льдинами града.
- Это что, всё, что ты можешь, старый глупец? - Габрис расхохотался и шагнул вперед к Стефану, разводя в стороны засветившиеся Силой руки.
Небо треснуло молнией, Камень Дракона выпал из груди статуи Последнего мага и медленно, как во сне, упал на наследника Всевидящих.
6.
Наблюдавшая за поединком Маримарт едва успела воздвигнуть вокруг брата защитный кокон, и камень, ударившись об него, упал на землю и раскололся на несколько частей.
- Какого демона? – зарычал Стефан.
- Он мой брат и наследник нашего рода. Я просила помочь мне его остановить, а не убить, - Маримарт направила руку на кокон, и тот, ярко вспыхнув, исчез. - Больше Габрис не опасен. Ты как? Выглядишь паршиво.
- Жить буду, - Стефан с трудом поднялся на ноги и охнул от боли: рёбра, видимо, всё-таки были сломаны.
Он хотел ещё что-то сказать, но не успел, так как земля со страшной силой содрогнулась и начала трескаться.
- Что происходит? – постарался перекричать усиливающийся грохот Стефан.
- Камень разбит. Жаждущие разбудили вулканы! У тебя хватит Сил противостоять им?
- Нет. Я не обладаю таким могуществом. Хотя… - Страж задумчиво посмотрел на статую Мага.
- Ты ведь не думаешь? – осторожно спросила Маримарт.
- Думаю.
- Но ты же можешь...
- Могу, - ответил Стефан, серьёзно глядя на девочку.
Кое-где из трещин уже прорывались фонтаны лавы, но Маримарт не обращала на них внимания и напряжённо смотрела на Стража. Она понимала, что один он не справится и только в её силах помочь ему. Наконец Маримарт закрыла глаза, сжала рукой кулон, висевший у неё на шее, и зашептала заклинание. Как только последние слова сорвались с губ девочки, её тело объяло яркое пламя, которое тут же погасло, и Стефан в изумлении увидел перед собой Дракона.
- Не медли. У нас почти не осталось времени!
Не раздумывая ни секунды, Стефан опустился на колени, закрыл глаза и сжал амулет Стража. Над ним тут же появилось золотое свечение, его Душа отделилась от тела и мощным потоком врезалась в статую Мага.
История повторялась. Как и в тот страшный день, Маг и Дракон противостояли Силе Зла, стараясь спасти Город от разрушения и гибели. Жаждущие в ярости пытались прорваться сквозь защиту, направляя на Стефана и Маримарт всевозможные волны заклятий и подпитывая разрушительную мощь вулкана, но всё было бесполезно. Силы Мага и Дракона были столь велики, что Жаждущим пришлось признать своё поражение и отступить.
Когда всё закончилось, Маримарт вернулась в своё человеческое обличие и бросилась к бездыханному телу Стефана. Она опустилась на землю и положила голову Стража себе на колени. Вскоре их окружила толпа Магов.
- Почему вы не возвращаете его?! – гневно закричала девочка.
- Это под силу только ему самому, - ответил подошедший к ней Маг. – Если ему хватит сил, он вернётся. А мы можем только перенести его в Зал Духа и ждать.
Нехотя отойдя от Стефана и подождав, пока Маги унесут его тело, Маримарт решительно покинула Город. Без труда добравшись до жилища Стража, она зашла внутрь, уселась возле камина и стала ждать.
Разбудил её скрип двери. Открыв глаза, девочка увидела Стефана и радостно улыбнулась:
- Я рада, что ты справился!
Вместо ответа Стефан подошёл к Маримарт и протянул руку. На его ладони лежал кусок Камня Дракона, излучавший кроваво-красный свет. Маримарт аккуратно взяла его и вопросительно посмотрела на Стража:
- Ты уверен?
Стефан молча кивнул. Девочка что-то зашептала и высоко подбросила Камень. Тот на секунду завис в воздухе и исчез. В тот же момент Город озарился багровым светом и скрылся за невидимой стеной.
- Что будешь делать теперь? – спросила Маримарт.
- Пока не решил. Благодаря тебе, город надёжно защищён, так что… - Стефан, морщась от боли, опустился в кресло, - подумаю позже. А сейчас мне нужно отдохнуть.
Страж закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон. А Маримарт хитро посмотрела на него, сжала кулон и, прошептав «До скорой встречи», растаяла в воздухе.
Конец
(жанр - фэнтези)
1
Порыв ледяного ветра швырнул в дымоход пригоршню снега, в очаге дернулись языки пламени, прыснули во все стороны нежившиеся на поленьях саламандры. Серый кот навострил уши, лениво загнал одну из них, выскочившую на ковер, лапой обратно в огонь. В дверь беспорядочно заколотили. Стефан нехотя поднялся, открыл – негоже отказывать в такую погоду человеку, оказавшемуся на улице.
В крошечную прихожую ввалился высокий худой мужчина и, едва переведя дух, торопливо воскликнул:
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Ну проходи да убегай, от меня что требуется? – пожал плечами Стефан, быстрым цепким взглядом окидывая гостя.
- Разве не ты Страж Последнего Города? – упавшим голосом спросил путник.
- Ты из какого захолустья, чудак? – усмехнулся Стефан. – Стражи уж пятнадцать лет как нет.
- А город? Город-то есть?
- Есть, конечно, куда он денется. Сразу за мостом городские ворота. Ты разве не видел?
- Так метет, в трех шагах ничего не видно, - пробормотал гость. – Значит, я могу пройти?
- Иди, мне-то что. Если не хочешь заночевать и переждать метель.
Мужчина упрямо мотнул головой. Стефан проводил его на улицу, к подножию моста:
- Ну смотри – вот он, твой Город.
Как раз в этот момент ветер ненадолго притих, слегка развиднелось, и по другую сторону широкой реки за стеной мелкой поземки и правда показались высокие темные стены с двумя сторожевыми башнями по краям моста.
Путник благодарно кивнул, шагнул вперед и скоро скрылся в сумерках.
Стефан вернулся в дом, в живительное тепло, снова опустился в скрипучее кресло, рассеянно погладил кота. Потянулся, взял из угла длинный узкий сверток, высвободил видавшие виды ножны, с тихим шелестом вытащил меч. Провел ладонью по тусклому лезвию, понаблюдал, как отражаются в нем языки огня. Даже саламандры притихли, словно выискивая в нем свои отражения.
2.
Но едва наступивший покой снова был нарушен стуком в дверь. Стефан выругался и потащился открывать. За дверью никого не оказалось. Бывший Страж уже подумал было о странной шутке, пока не опустил глаза вниз. За дверью оказалась девочка-подросток, наряженная мальчиком, сурово сверкающая глазами.
- Я прошу прохода и убежища в городе!
- Иди, - широким жестом Стефан показал направление, - или оставайся на ночлег.
- Скажи, Страж…
- Я больше не Страж, - он перебил девчонку.
- Скажи мне, больше-не-Страж, - упрямо продолжила та, - здесь недавно проходил мой…, хмм, мой отец, - помоги догнать его, это очень важно.
Девчонка не просила, она отдавала распоряжение, привычно предполагая за собой право распоряжаться. Это возбуждало забытое чувство любопытства. Вечер переставал быть томным.
- Дело в том, мой любезный гость, - Стефан сделал паузу, давая возможность представиться.
- Эээ, Март, - на ходу сочинила девочка.
- Так вот, мой любезный Март, дело в том, что в мои обязанности не входит сопровождение гостей. Даже очень важных.
- Ты. Должен. Помочь. Мне. Догнать. Этого. Человека, - четко артикулируя, девчонка смотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки расплылись и собрались в вертикальную линию.
«Мать моя эльфийка, ментальное воздействие», - Стефан восхитился про себя, - «Драконорожденная, чтоб меня гномы обобрали».
- Хорошо, я помогу тебе, Март, но прежде ты зайдешь, согреешься и расскажешь мне, почему это так важно, пока я собираюсь, - Стефан подвинулся, пропуская гостью внутрь.
Мужчина бродил по дому, неторопливо собираясь, хотя он мог уложить походную сумку за пару минут, а мог и вовсе обойтись без вещей. Страж мог выжить практически в любых обстоятельствах, выполнив при этом задачу. Они оба об этом знали, судя потому, как настороженно следила за ним девица.
- Ну, хватит, - Стефан сел за стол напротив нее, - нам пора поговорить начистоту, «Март».
3
Вместо ответа девчонка упрямо сжала губы и в упор посмотрела на Стража. Стефан с изумлением увидел, что цепкие глаза девочки стали менять цвет, превращаясь из ярко-голубых в чёрные.
– Тролль тебя дери, – выругался он, придя в себя, и, наклонившись к девчонке, угрожающе произнёс: – Слушай, либо ты прекращаешь испытывать на мне свои штучки – всё равно я тебе не по зубам – и выкладываешь всё начистоту, либо катишься отсюда ко всем демонам. Уяснила?
Глаза девочки гневно сверкнули, но она послушно кивнула и заговорила:
– Меня зовут Маримарт. Я из рода Всевидящих. Тот путник – мой брат. Он направляется в Город, чтобы уничтожить Камень Дракона и погубить Последних магов.
– Я не почувствовал в нём опасности, а Чутьё ещё никогда меня не подводило, – возразил Стефан. – Да и Город не всякому открывается.
– Ты же давно отошёл от дел, – ответила Маримарт, насмешливо глядя на него. – Слышал что-нибудь об Ордене Жаждущих славы?
Стефан кивнул.
– Габрис не смог противостоять им и стал Ведомым. Мы должны остановить его.
Сузив глаза, Стефан пристально посмотрел на девчонку. Что-то настораживало его, но что именно, он пока не понимал. После недолгого молчания Страж резко встал и схватил сумку.
– Идём, провожу тебя в Город. Нам надо спешить, чтоб твой брат не слишком тебя опередил. Только не отставай, потеряешься – искать не стану, – с этими словами он распахнул дверь и шагнул в морозные сумерки. Маримарт бросилась вслед за ним.
4.
Метель прекратилась, только отдельные снежинки изредка кусали щеки и попадали за воротник, и мост они преодолели быстро. Пройдя в ворота, Стефан вручил привратнику (не Стражу – обычному сонному привратнику) монету и остановился.
- Удачи, Март. Если собираешься идти в Коллегию Магов – она рядом с самым высоким зданием, ратушей. Ты легко ее найдешь.
- Ты обещал мне помочь остановить Габриса!
- Я обещал проводить тебя в Город, - уточнил Стефан, не обращая внимания на гнев в глазах девочки, - а теперь мне пора домой. - И он, запахнув плащ, в мгновение ока скрылся из вида в узком проулке.
Он и правда отправился почти домой. Знакомые улицы, ровные, гладкие, из вулканической породы, привели его к опустевшему Корпусу Стражи, к статуе Первого Мага посреди запущенной площади. На постаменте из черного камня стоял мужчина в обгоревшей одежде и с обгорающей плотью, двумя руками поднимая меч крестовиной вверх, отворачивая голову в попытке спрятать лицо от жара. Сердце у статуи имелось «настоящее» – из красного с черными прожилками вулканического камня. Стражи всегда считали Мага своим, ибо кто он есть, как не Страж – человек, спасший свой народ ценой собственной жизни?
«Время пройдет, люди забудут истину и станут слагать сказки и легенды, но вы, Стражи – помните.
В тот черный день содрогнулась земля, и сразу четыре вулкана обрушили на полуостров свою ярость. В считанные часы города и поселения один за другим исчезали под потоками лавы и слоями пепла. Но в нашем городе нашелся маг, осмелившийся противостоять стихии. Обратив лицо к пылающим склонам, творил он свои заклинания, и огненные потоки замедлялись, позволяя беженцам найти укрытие в стенах Города, столбы дыма рассеивались, и казалось, что спасение близко. Но злобные духи земных недр возмутились его дерзостью, и, приняв обличье драконов, вышли на поверхность и вступили в бой, ибо свою пищу – боль, ужас, и саму смерть людскую – жаждали получить сполна.
Велико было могущество мага, но силам человеческим есть предел. Опаленный и обессиленный, стоял он на жалкой возвышенности, над хаосом огня и смерти, и не опускал рук, все еще пытаясь совершить невозможное. И вдруг, глядя на него, один из драконов ощутил в сердце своем сострадание и уважение, и изменил самой своей природе, и восстал против себе подобных на одной стороне с магом. И настолько могучими оказались силы самопожертвования человека и великодушия существа нечеловеческого, что злобные духи были повержены и отступили. А уже разрушенный Город вдруг восстал из-под лавы и пепла, и ожили его погибшие жители – навеки теперь с частицей крови Первого мага и благородного дракона в жилах… Но и маг пал замертво, и обличье дракона рассыпалось пеплом, только с последним его вздохом покатился по земле красно-черный вулканический камень – Камень Дракона».
Сотни лет Стражи берегли Город, Магов и Камень от злых посягательств, и пятнадцать лет назад перестали ждать подвоха... Последний из них поплотнее закутался в плащ, положил меч на колени и устроился на приступке постамента почти незаметной тенью.
Ждать оставалось недолго. На рассвете на площадь вступила высокая худая фигура. Вчерашний гость подошел к статуе, обошел вокруг, оглядывая ее со спокойным любопытством. И встретился взглядом со Стефаном.
- Ты?
- Я. Зря ты не остался переждать непогоду. Сразу бы все и выяснили.
Габрис вздохнул:
- Значит, меня уже нашли… Ты ведь все понимаешь, Страж? Ты ведь не станешь мне мешать?
- Смотря чему.
- Если я уничтожу камень здесь, ничего страшного не произойдет, верно? Маги не используют его, их сила не в камне, он для Города… только символ. Но если она унесет его из Города и отдаст Жаждущим – кто знает, какую разрушительную мощь они сумеют из него извлечь!
5.
- Не то что бы мне было интересно, но все же я спрошу, - сказал Стефан, не вставая и продолжая поглаживать меч, - если ты Ведомый Жаждущих Славы, то почему действуешь против них?
- Ведомый?! Ха! - Габрис скривился, как-будто надкусил лимон, - Сказки для бедных разумом. Что они могут предложить наследнику Всевидящих? Даже не смешно. Моя цена слишком высока, в отличие от моей сестры, и я понял, кто рассказал тебе этот бред. Но меньше слов, больше дела, уйди с дороги и отдай мне Камень.
- Действительно, я был прав, мне было не интересно, - Стефан щёлкнул кольцом на указательном пальце по ножнам, - Оставь Камень в покое, парень, символ города остается в городе. Иди попробуй вынести корону короля, она тоже «всего лишь символ».
Габрис отбросил плащ за спину, обнажив ножны:
- Ты не сможешь мне помешать, бывший Страж, это превышает твои полномочия, а сейчас ты имеешь прав не больше, чем обычный горожанин.
- Если мне придется тебя убить, чтобы остановить, я это сделаю, поверь, - Стефан неторопливо поднялся, незаметно напрягая мышцы, разгоняя кровь, - В садах Пресветлого тебе будет все равно, как я объяснюсь с Прокуратором.
Всевидящий отпрыгнул, разрывая дистанцию, сбрасывая ножны с меча, складывая пальцы другой руки в руну Щита. Разговоры закончились.
Стефан сорвал плащ, намотал его на свободную от меча руку: специально выделанная кожа, выдубленная в отварах и эликсирах Стражей, выдерживала скользящий удар или средней силы чары. Плавно отшагнул вбок, оставляя постамент в стороне, ему понадобится свобода перемещений. «Как глупо, защищать Город Драконорожденных от последних наследников той битвы. Надеюсь, Первый маг слишком занят перерождением, чтобы видеть это», - успел подумать Стефан. И Габрис напал.
Меч свистнул мимо, Страж увернулся и тоже атаковал, прощупывая оборону противника. Приходилось признать, тот был молод, силён и хорошо обучен. Мечи звенели в танце стали, соперники внимательно следили друг за другом, ища промахи, слабые места в технике боя. Магию пока не применяли оба, пытаясь измотать, сбить дыхание и не позволить сконцентрироваться на чарах.
«Бережет левую ногу», - отметил про себя Стефан. Габрис был быстрее, но Страж сильнее и опытнее, перевеса в схватке пока не намечалось ни у одного, ни у другого. Стефан сделал вид, что споткнулся, как раз под шаг левой ноги Всевидящего, собираясь поймать врага на меч, но тот не повёлся, отпрыгнул, и левая рука Габриса, щёлкнув кольцами, отправила вперед заклинание Воздушного Тарана. Стефан боковым перекатом ушел в сторону, плащом отбивая Таран в сторону. Габрис не дал ему подняться, отправив следом три Воздушных Лезвия. Стефан откатился от первого, смахнул затрещавшим плащом второе, третье врезалось в брусчатку площади, и он еле успел поджать ноги, пожертвовав подметкой сапога. Ответно щелкнул пальцами, запуская Стену Огня, Габрис засмеялся, его Щит впитал плетение без остатка. Стряхнув Щит с пальцев, Всевидящий метнулся вперед, из левого рукава вылетел нож, метя в лицо лежащего Стефана. Тот отбил его мечом и сумел подняться на ноги, только для того, чтобы увидеть очередной Таран. Времени на что-либо уже не оставалось, Страж успел только встать боком, прикрыв голову и верхнюю часть корпуса зачарованным плащом. Таран врезался в него так, что потемнело в глазах, отчетливо треснули кости руки, не выдержав давления воздушной волны, оставалось лишь надеяться, что ребра целы. Стефан развернулся лицом к Габрису, как потрепанная старая овчарка поворачивается к молодому волку, понимая, что проигрывает бой, но защищая своё до конца. На лице Всевидящего играла тонкая улыбка, он тоже понимал, что выигрывает. Одно за другим он бросил четыре Лезвия, с удовольствием глядя, как Стефан с трудом уворачивается от первых трёх, последнее задевает сломанную руку, и рукав начинает набухать кровью. Всевидящий, отвлекшийся на игру, вдруг заметил, как шевелятся губы соперника, заканчивая текст заклинания, кастовать пальцами он больше не мог по понятной причине. Стефан крикнул в небо последнее слово силы. Габрис вскинул Щит и замер в ожидании. Темное зимнее небо быстро затянуло тучами, прогремел гром, и упали первые капли ледяного дождя, вперемешку с льдинами града.
- Это что, всё, что ты можешь, старый глупец? - Габрис расхохотался и шагнул вперед к Стефану, разводя в стороны засветившиеся Силой руки.
Небо треснуло молнией, Камень Дракона выпал из груди статуи Последнего мага и медленно, как во сне, упал на наследника Всевидящих.
6.
Наблюдавшая за поединком Маримарт едва успела воздвигнуть вокруг брата защитный кокон, и камень, ударившись об него, упал на землю и раскололся на несколько частей.
- Какого демона? – зарычал Стефан.
- Он мой брат и наследник нашего рода. Я просила помочь мне его остановить, а не убить, - Маримарт направила руку на кокон, и тот, ярко вспыхнув, исчез. - Больше Габрис не опасен. Ты как? Выглядишь паршиво.
- Жить буду, - Стефан с трудом поднялся на ноги и охнул от боли: рёбра, видимо, всё-таки были сломаны.
Он хотел ещё что-то сказать, но не успел, так как земля со страшной силой содрогнулась и начала трескаться.
- Что происходит? – постарался перекричать усиливающийся грохот Стефан.
- Камень разбит. Жаждущие разбудили вулканы! У тебя хватит Сил противостоять им?
- Нет. Я не обладаю таким могуществом. Хотя… - Страж задумчиво посмотрел на статую Мага.
- Ты ведь не думаешь? – осторожно спросила Маримарт.
- Думаю.
- Но ты же можешь...
- Могу, - ответил Стефан, серьёзно глядя на девочку.
Кое-где из трещин уже прорывались фонтаны лавы, но Маримарт не обращала на них внимания и напряжённо смотрела на Стража. Она понимала, что один он не справится и только в её силах помочь ему. Наконец Маримарт закрыла глаза, сжала рукой кулон, висевший у неё на шее, и зашептала заклинание. Как только последние слова сорвались с губ девочки, её тело объяло яркое пламя, которое тут же погасло, и Стефан в изумлении увидел перед собой Дракона.
- Не медли. У нас почти не осталось времени!
Не раздумывая ни секунды, Стефан опустился на колени, закрыл глаза и сжал амулет Стража. Над ним тут же появилось золотое свечение, его Душа отделилась от тела и мощным потоком врезалась в статую Мага.
История повторялась. Как и в тот страшный день, Маг и Дракон противостояли Силе Зла, стараясь спасти Город от разрушения и гибели. Жаждущие в ярости пытались прорваться сквозь защиту, направляя на Стефана и Маримарт всевозможные волны заклятий и подпитывая разрушительную мощь вулкана, но всё было бесполезно. Силы Мага и Дракона были столь велики, что Жаждущим пришлось признать своё поражение и отступить.
Когда всё закончилось, Маримарт вернулась в своё человеческое обличие и бросилась к бездыханному телу Стефана. Она опустилась на землю и положила голову Стража себе на колени. Вскоре их окружила толпа Магов.
- Почему вы не возвращаете его?! – гневно закричала девочка.
- Это под силу только ему самому, - ответил подошедший к ней Маг. – Если ему хватит сил, он вернётся. А мы можем только перенести его в Зал Духа и ждать.
Нехотя отойдя от Стефана и подождав, пока Маги унесут его тело, Маримарт решительно покинула Город. Без труда добравшись до жилища Стража, она зашла внутрь, уселась возле камина и стала ждать.
Разбудил её скрип двери. Открыв глаза, девочка увидела Стефана и радостно улыбнулась:
- Я рада, что ты справился!
Вместо ответа Стефан подошёл к Маримарт и протянул руку. На его ладони лежал кусок Камня Дракона, излучавший кроваво-красный свет. Маримарт аккуратно взяла его и вопросительно посмотрела на Стража:
- Ты уверен?
Стефан молча кивнул. Девочка что-то зашептала и высоко подбросила Камень. Тот на секунду завис в воздухе и исчез. В тот же момент Город озарился багровым светом и скрылся за невидимой стеной.
- Что будешь делать теперь? – спросила Маримарт.
- Пока не решил. Благодаря тебе, город надёжно защищён, так что… - Стефан, морщась от боли, опустился в кресло, - подумаю позже. А сейчас мне нужно отдохнуть.
Страж закрыл глаза и сразу же провалился в глубокий сон. А Маримарт хитро посмотрела на него, сжала кулон и, прошептав «До скорой встречи», растаяла в воздухе.
Конец
1-4 - Ящер
2-5 - КапсЮль
3-6 - Любая женщина всегда в итоге осень
поскольку один рассказ писали 3 автора, то после первого круга они пошли на второй
то есть здесь части 1 и 4 писал первый автора, 2 и 5 второй, 3 и 6 третий
(жанр - деревенская проза)
1
Днем в селе пропал интернет. Об этом Мария Ивановна, в людях баба Маруся, узнала от внука Саньки, когда пришла с фермы. Санька был городским третьеклассником, приехавшим на лето на ягоды и свежий воздух. Внук важничал планшетом, говорил непонятно, боялся петуха и корову. Был, как говорится, «неприспособленным». У бабушки он воротил нос от запаха хлева, морщился на куриные яйца, украшенные шлепками навоза с прилипшим пухом, ругал «лагающий» интернет. Теперь интернет кончился совсем, а Саньке пришлось несладко.
Баба Маруся выслушала разгневанного внука и предложила сходить к райисполкому, послушать, что насчет этого говорят в сельсовете. Сельсовет оказался окружен такими же бабушками с такими же городскими внуками. Глава поселения Гаврилыч, размахивал руками, пытаясь перекричать собравшихся: «Нету интернета, нету, бабоньки! Обрыв на линии! Сказали, бригаду вышлют, больше ничего не сказали! Ждите, говорят! Может завтра восстановят, а может, неделю искать будут, кто ж знает». Баба Маруся посмотрела на Санькины задрожавшие губы. Она внука понимала не очень хорошо, но любила сильно, поэтому стала утешать так, как привыкла утешать раньше своих детей. «Не горюй, неделя махом пролетит, а пойдем на ферму со мной? Молочка свежего попьешь, а? А то, смотри, Степана попрошу с собой на покос взять? Или с ребятами подговорю в ночное, хочешь? И за грибами пойдем, как дождь пройдет». Санька отвернулся, а сердце Марии Ивановны защемило от боли. Ее дар, дар ее любви был отвергнут.
Мария Ивановна любила свое село, любила окружавшие его просторы. Небольшие речки, поросшие ивой, затоны в которых девчонкой таскала карасей и зеленных раков. Овраги, крутые склоны которых сдерживались сплетением травяных корней. В овраге было удобно играть в Маугли, представляя себя на спине могучего буйвола, бегущего навстречу злому тигру Шерхану. В августе там было жарко и паутинно, и так приятно грустилось по уходящему лету. Само село лежало в лоскутном одеяле полей. Каждый лоскуток со своим цветом, и запахом, и звуком. Яровая пшеница, сначала темно-зеленый бархат, будто причесанный гребешком, постепенно подергивалась золотом созревания, пахла сладко и сытно, шумела морем, приветственно кивая наливающимся колосом. Светло-зеленые, лохматые и озорные поля разнотравья - тимофеевки, лисохвоста, подмигивали головками клевера, ласковым котенком цеплялись за ноги мышиным горошком. Здесь пахло медом, звенело кузнечиками и гудело шмелями. Кукурузное поле – строгое рыцарское войско, стройные ряды воинов в заостренных шлемах с плюмажами шелковистых волос, постукивают друг друга листьями, ободряя, там пахнет жаркой пылью и сонным ожиданием. А гречиха? Отдельные беленькие барашки соцветий сливаются в белое облачно полотно, случайно накрывшее землю. Маленькая Маруся узнала бы любое поле в округе с закрытыми глазами, от этой родной красоты руки раскидывались крыльями сами собой, хотелось бежать так быстро, чтобы, в конце концов, взлететь.
Баба Маруся здесь родилась и выросла, так же, как ее мать и отец, а до этого бабушки и дедушки. Здесь родился и ее муж, родилась и окрепла их любовь, от которой родились и выросли их дети. Через всю жизнь она пронесла в себе любовь к этому месту, от которой внезапно отказался ее внук.
2
Вернувшись домой, Санька бросился к телефону, а баба Маруся стала замешивать тесто, чтобы приготовить любимые пирожки внука и хоть как-то порадовать его. "Таких пирожков в городе не сыщешь. Пусть хоть тут поест", - приговаривала она, просеивая муку. В бетонных коробках - так Мария Ивановна называла городские дома - печей нет, а пирожки из газового ящика были, по её мнению, совсем другими: менее пышными, менее румяными, менее душевными. Магазинную выпечку она и вовсе за выпечку не почитала, и делала хлеб по рецепту, оставленному ещё её прабабушкой. Раньше баба Маруся пекла хлеб каждое утро, а после смерти мужа буханки ей хватало на несколько дней. Да и вообще готовить она стала меньше. Это Павлуше она старалась приготовить посытнее да повкуснее. Как же он её еду хвалил! Говорил, что никто лучше не сделает.
От приятных воспоминаний бабу Марусю отвлекли крики внука. Она прикрыла тесто полотенцем, тихонько подошла к двери и прислушалась.
- Мам, ты что не понимаешь, - кричал Санька чуть не плача, - в этой дыре даже инет отрубили! Что мне тут теперь делать? Забери меня сегодня же! А если не заберёшь, то сбегу. Деньги у меня есть, - Санька замолчал, слушая, что ему говорит мама, а потом закричал ещё громче: - Да не хочу я тут торчать! Это вы меня сюда сослали. Это вы там отдыхать будете, пока я тут мучаюсь. Мне здесь всё противно!
Санька опять умолк, а сердце Марии Ивановны второй раз за день защемило от боли. Она тяжело прислонилась к стене и дрожащей рукой вытерла концом платочка набежавшие на глаза слёзы. Слова внука больно ранили бабу Марусю. Она всегда с таким нетерпением ждала его приезда, с такой любовью готовила ему подарки, с такой гордостью рассказывала о его успехах, так мечтала, что Санька полюбит село так же, как любила его она. А оно вон ведь как получилось...
Санька продолжал что-то кричать, но баба Маруся его уже не слушала. Она вернулась к столу и, ненадолго забыв о своём горе (еда-то всё чувствует и никогда не будет вкусной и не пойдёт впрок, если её готовить с тяжёлым сердцем), стала вымешивать тесто.
3.
Злющий Санька захлопнул за собой дверь в комнату и уставился в окно. В окно и то интереснее было смотреть, чем в бесполезный теперь телефон. В соседнем дворе работала семья – старшеклассник Егор с отцом и дядей. На днях мальчик слышал их разговор с бабушкой и знал, что они тоже городские, приехали готовить к продаже дедовский дом с участком. Они разбирали какую-то хозяйственную постройку, возились у старого мотоцикла, радуясь, что он заводится, и у Сани зрел план. Кто еще его поймет, как не Егор, вынужденный тратить свои последние школьные каникулы в скучной деревне?
Нестерпимо неспешно плыл за окном вечер. Вели с выпаса стадо - коровы шли по узкой улочке, и почти каждая из них сама узнавала свой двор, умные животные толкали калитку рогами и уже во дворе их встречали хозяева. Возвращалась с озера ватага местных ребят… Звали и Саню днем, да сдалось ему это озеро? Потом ушли с соседнего двора мужчины – с удочками и рюкзаками.
Мальчик вышел во двор, перешагнул разобранный забор и оказался на соседнем участке. Егор сидел на бревне, привалившись спиной к стене сарая. Пальцы его порхали по экрану телефона.
- Привет. А у тебя что, интернет есть?
- Ага, - ответил парень, отправляя свою смс-ку и кивая на металлические емкости у своих ног: - Видишь, еще две канистры интернета осталось. Отлить тебе?
Саня вздохнул.
- Егор. Отвези меня домой, в город. На мотоцикле.
- Ты че, дурак? – удивился Егор.
- Да я все продумал! Поедем ночью. Я б автобусом уехал, да днем бабушка хватится, и с автобуса снимут... А так я раз – и дома, обратно уже не отправят.
- Не дури, – строго сказал парень. – А то бабушке твоей скажу, чтоб из дома не выпускала.
Саня думал было еще его поуговаривать, но в этот момент раздался скрипучий голос: «Мальчик! Эй, мальчик! Да, ты, ты, большенький!» С другого конца переулка ковыляла к ним какая-то старушка. Егор встал и пошел ей навстречу, и вскоре скрылся из вида в чужом дворе.
Несколько минут Санька одиноко околачивался у чужого мотоцикла. Наконец Егор вернулся, с квадратными глазами и совершенно обалдевшим видом. Опустил на землю тряпичную торбочку, осторожно раскрыл. В торбочке копошилось что-то мохнатое, рыжее, серое… Парень был так ошарашен, что заговорил с Саней совсем на равных, как со взрослым.
- Охренеть. Сбегай, говорит, на речку и утопи. Или в ведре, чтоб далеко не бегать. Нормальная вообще? В сарае у нее, говорит, приблуда какая-то окотилась. А самой топить то спину ломит, то рука не поднимается. – Егор перевел дух и закурил. – Я фигею вообще.
- И что? – охнул в ужасе Санька. – Будешь топить?
- Ты че, дурак? – повторился Егор и стал деловито планировать вслух: - Так… котят ко мне на веранду. Сейчас стемнеет, залезу к ней во двор, поищу ту кошку, чтоб кормила их…
- Я знаю, что делать! – вскинулся Санька. – Я видел ролики в инете, как их кормят! Щас все будет!
Мальчик влетел в дом:
- Ба! Дай мне быстро шприц или пипетку!
- Зачем тебе? – всполошилась Марья.
- Егору надо! Ну, для мотоцикла, что-то закапать!
- А, сейчас-сейчас… - она полезла в аптечку, мысленно крестясь – ну слава богу, отпустило внука! – Вот, бери, и на два, и на пять, и пипетку. Пирожков вот возьми, и Егора угостишь!
- Давай! И молока давай!
4.
Вернувшегося Саньку, нагруженного всякими полезными и питательными вещами, встретил серьёзный взгляд Егора.
- Слушай, ситуация непростая, я прошу у тебя помощи, - один раз начав общение на равных, Егор, кажется, собирался продолжать. Грудь Саньки раздулась сама собой, брови по-взрослому нахмурились. Для него это было очень важно, он всегда был маленьким для родителей, малышом для бабушки, хотя он считал себя взрослым и достойным иного обращения.
- Ты можешь отказаться, я пойму, но мне будет гораздо сложнее со всем этим справиться, - продолжил Егор. - Я звонил тёте Кате. Она сказала, что таким маленьким котятам нужен постоянный присмотр, кормить каждые 2 часа и массировать живот, чтобы они смогли сходить в туалет. А мне нужно отвезти родичей в соседнее село, заодно поискать мамку-кошку этой малышне. Не мог бы ты взять котов на себя до утра?
- Эээ, - Санька, честно говоря, испугался, но взрослое отношение требовало взрослых поступков, и он был достаточно сообразительный, чтобы это понять, - Егор, не переживай, я справлюсь... Я буду очень стараться...
Обсудив с Егором ещё кое-какие детали, Саня побрел домой в компании трёх слепых котят в старой шапке и ужасной ответственности. Его ждала очень долгая ночь.
Баба Маруся зашла домой после вечерней дойки и не узнала свой дом. Кругом были плошки с молоком, лужицы и капельки молока. Посреди комнаты спали в груде полотенец чужие слепые котята, судя по виду - вымазанные молоком и старательно подсушенные полотенцами. Над ними с испуганными глазами и пипеткой в трясущихся руках сидел ее внук Санька.
- Ба, - дрогнув голосом, обратился Саня, - Не ругайся, я все уберу, только не выгоняй и не топи их...
- Да что ты, милый, как можно, - баба Маруся внимательно смотрела на такого незнакомого внука, - кто тут у тебя?
- Этот серый Геральт, - Санька воодушевленно тыкал пальцами в котят, успокоенный реакцией бабушки, - Этот рыжий - Эйрик Торвальдсон, а чёрного я пока не назвал. Ба, я должен справиться сам.
- Конечно, Санюшка, как скажешь, я пока тебе пирожка погрею, буду помогать, как доктор Ватсон.
- Спасибо, - внук зевнул и украдкой посмотрел на часы, близилась полночь.
Утром Саню разбудили голоса, он открыл глаза и все вспомнил. Вскинулся было, но ничего плохого не произошло, котята возились и пищали, намекая на близкий завтрак. Оказывается, он так и уснул возле них после первых петухов. В комнату вместе с бабушкой робко вошла соседская девчонка, Зина, не раз уже гонимая Санькой в виду малого возраста.
- Вот, - сказала бабушка, подталкивая Зину вперед, - у вас посетители.
Зина подошла и уважительно заглянула в котячье гнездо.
- Ой, а этого как зовут? - она ткнула пальцем в чёрного котёнка.
- Не придумал. Хочешь, ты назови, - свеликодушничал Санька.
Девчонка расплылась в счастливой улыбке показав дырки выпавших передних зубов.
- Дл.. Дрл.. Дрррла.. Дрррракон! - справилась она.
5.
- Ну и имечко выбрала, - пробухтел Санька.- Помогай давай лучше.
Зинка сначала надула губы, но потом подумала и решила, что возиться с котятами гораздо интереснее, чем обижаться. Она внимательно выслушала указания Саньки и под его пристальным надзором покормила одного котёнка. Убедившись, что малявке можно доверить такое серьёзное дело, Санька помчался к Егору рассказать, как котята провели ночь, а потом побежал к Костику.
Примерно через полчаса в доме собрались едва ли не все деревенские ребятишки. Баба Маруся была счастлива, что у Саньки появилось такое интересное занятие, но толпа детей в доме всё же её напрягала. Она даже облегчённо вздохнула, когда пришёл Егор и переместил «штаб по спасению котят» на чердак своего дома.
По графику первыми дежурили Санька и Костик. Накормив котят, они погладили им животики, вытерли влажными ватками попки и даже спели несколько песенок. И тут Саньку осенило:
- Костян, а давай в старье покопаемся? Может, найдём шапку меховую или ещё чего похожего и котятам дадим, чтобы им казалось, что их мама обнимает. Да и вообще, вдруг интересное что попадётся. Я слышал, в таких домах порой настоящие сокровища отыскиваются.
Костик согласился, и Санька, наполовину высунувшись из чердака, закричал на весь двор:
- Егооор, можно нам в коробках порыться?
- Да ройтесь на здоровье. Только аккуратно, - ответил Егор, не отрываясь от работы.
Сначала ничего интересного, кроме лапки и хвостика кролика, которые тут же были отправлены в коробку с котятами, ребята не обнаружили. Но чем дальше они искали, тем интереснее становились находки: старинные ёлочные украшения, открытки, пожелтевшие со временем фотокарточки (на одной Костик даже узнал своего прадеда), книги с непонятными знаками и буквами, старые газеты и газетные вырезки, целая коробка с деревянными игрушками и даже несколько старинных монет, которые привели ребят в полнейший восторг.
6.
Газеты Санька сначала легкомысленно предложил использовать как подстилку для кошачьего гнезда и нарезать в будущий лоток. Но Костик возмутился:
- Ты чего! Это в школу можно отнести! Наша Галина Максимовна прям тащится от такой древности!
- Ага. Она нас же и припашет из них стенгазету делать, - хмыкнул подошедший задолго до своего времени Ромка, по-пиратски пробуя монету на зуб.
- Ну и сделаем! У нас, если ты забыл, в этом году экзамены. Зачтется! И для музея ей будет. Только давай не все отдадим… игрушки можно себе оставить, прикольные же, отчистим, покрасим…
В тот вечер Мария Ивановна не дождалась Саньку к ужину и, прихватив блюдо с пирогами, отправилась к соседям. Там, посудачив с семьей Егора и клятвенно пообещав потом присоединиться к ним за ужином, она – дело прежде всего – кряхтя и охая, полезла на чердак забирать загулявшего внука. И уже через десять минут сидела на полу среди ребят, перебирая их сокровища, и то улыбалась, то смахивала слезу.
- Ой, я это хорошо помню, Павлуша, дед твой, тогда только из армии пришел, жаль, на фото не попал. А на строительство школы студенты приезжали, весело было! Вот сосед, Егоров дед, так тут и остался, женился на своей Томочке и остался… А эту фотокарточку вы как хотите, а я у вас заберу, Гаврилычу отдам, вы только посмотрите на него!
Открытие школы-десятилетки в 1975 году. Герои, тушившие лесной пожар. Демонстрация 1 Мая. Молодые лица, веселые, торжественные или сосредоточенные, смотрели на нее с пожелтевших газетных страниц и фотографий, улыбались, подмигивали:
«Маш, а помнишь?»,
«Ой, зря ты, Маш, со мной тогда на свиданку не пошла!»
«Машуня, спасибо тебе огромное за кофточку, я ж самая красивая была на вечере!»
«Маша, а помнишь Валерыча? Эх… и тридцати ведь ему не было, эх, что тут скажешь…»
«Маша, помнишь?»
«Маша, помнишь?»
Вот он, ее дом, ее родина, вот вся ее жизнь, и было так радостно, что сейчас этот ее мир хоть немножко пересекся с такой новой, чудной, непонятной жизнью внука.
А интернет, как и было обещано, дали через неделю. Правда, дети не сразу это заметили, потому что в этот день у котят открылись глазки…
…Лето подошло к концу. Егор уехал еще в начале августа, увозя с собой Геральта под веселую песню «Кошакуууу заплатите говяяяжьей котлетой!» А сегодня и Санька собирался домой. Рядом с рюкзаком возился в переноске Эйрик Торвальдсон. Дракон оставался в деревне, у Ромки.
- Приедешь ко мне на следующее лето, Санечка? – спросила бабушка.
- Приеду! – уверенно ответил мальчик, весело и уже немного ностальгически улыбнувшись. - Только вот интернетом запасусь… в канистрах!
Конец
(жанр - деревенская проза)
1
Днем в селе пропал интернет. Об этом Мария Ивановна, в людях баба Маруся, узнала от внука Саньки, когда пришла с фермы. Санька был городским третьеклассником, приехавшим на лето на ягоды и свежий воздух. Внук важничал планшетом, говорил непонятно, боялся петуха и корову. Был, как говорится, «неприспособленным». У бабушки он воротил нос от запаха хлева, морщился на куриные яйца, украшенные шлепками навоза с прилипшим пухом, ругал «лагающий» интернет. Теперь интернет кончился совсем, а Саньке пришлось несладко.
Баба Маруся выслушала разгневанного внука и предложила сходить к райисполкому, послушать, что насчет этого говорят в сельсовете. Сельсовет оказался окружен такими же бабушками с такими же городскими внуками. Глава поселения Гаврилыч, размахивал руками, пытаясь перекричать собравшихся: «Нету интернета, нету, бабоньки! Обрыв на линии! Сказали, бригаду вышлют, больше ничего не сказали! Ждите, говорят! Может завтра восстановят, а может, неделю искать будут, кто ж знает». Баба Маруся посмотрела на Санькины задрожавшие губы. Она внука понимала не очень хорошо, но любила сильно, поэтому стала утешать так, как привыкла утешать раньше своих детей. «Не горюй, неделя махом пролетит, а пойдем на ферму со мной? Молочка свежего попьешь, а? А то, смотри, Степана попрошу с собой на покос взять? Или с ребятами подговорю в ночное, хочешь? И за грибами пойдем, как дождь пройдет». Санька отвернулся, а сердце Марии Ивановны защемило от боли. Ее дар, дар ее любви был отвергнут.
Мария Ивановна любила свое село, любила окружавшие его просторы. Небольшие речки, поросшие ивой, затоны в которых девчонкой таскала карасей и зеленных раков. Овраги, крутые склоны которых сдерживались сплетением травяных корней. В овраге было удобно играть в Маугли, представляя себя на спине могучего буйвола, бегущего навстречу злому тигру Шерхану. В августе там было жарко и паутинно, и так приятно грустилось по уходящему лету. Само село лежало в лоскутном одеяле полей. Каждый лоскуток со своим цветом, и запахом, и звуком. Яровая пшеница, сначала темно-зеленый бархат, будто причесанный гребешком, постепенно подергивалась золотом созревания, пахла сладко и сытно, шумела морем, приветственно кивая наливающимся колосом. Светло-зеленые, лохматые и озорные поля разнотравья - тимофеевки, лисохвоста, подмигивали головками клевера, ласковым котенком цеплялись за ноги мышиным горошком. Здесь пахло медом, звенело кузнечиками и гудело шмелями. Кукурузное поле – строгое рыцарское войско, стройные ряды воинов в заостренных шлемах с плюмажами шелковистых волос, постукивают друг друга листьями, ободряя, там пахнет жаркой пылью и сонным ожиданием. А гречиха? Отдельные беленькие барашки соцветий сливаются в белое облачно полотно, случайно накрывшее землю. Маленькая Маруся узнала бы любое поле в округе с закрытыми глазами, от этой родной красоты руки раскидывались крыльями сами собой, хотелось бежать так быстро, чтобы, в конце концов, взлететь.
Баба Маруся здесь родилась и выросла, так же, как ее мать и отец, а до этого бабушки и дедушки. Здесь родился и ее муж, родилась и окрепла их любовь, от которой родились и выросли их дети. Через всю жизнь она пронесла в себе любовь к этому месту, от которой внезапно отказался ее внук.
2
Вернувшись домой, Санька бросился к телефону, а баба Маруся стала замешивать тесто, чтобы приготовить любимые пирожки внука и хоть как-то порадовать его. "Таких пирожков в городе не сыщешь. Пусть хоть тут поест", - приговаривала она, просеивая муку. В бетонных коробках - так Мария Ивановна называла городские дома - печей нет, а пирожки из газового ящика были, по её мнению, совсем другими: менее пышными, менее румяными, менее душевными. Магазинную выпечку она и вовсе за выпечку не почитала, и делала хлеб по рецепту, оставленному ещё её прабабушкой. Раньше баба Маруся пекла хлеб каждое утро, а после смерти мужа буханки ей хватало на несколько дней. Да и вообще готовить она стала меньше. Это Павлуше она старалась приготовить посытнее да повкуснее. Как же он её еду хвалил! Говорил, что никто лучше не сделает.
От приятных воспоминаний бабу Марусю отвлекли крики внука. Она прикрыла тесто полотенцем, тихонько подошла к двери и прислушалась.
- Мам, ты что не понимаешь, - кричал Санька чуть не плача, - в этой дыре даже инет отрубили! Что мне тут теперь делать? Забери меня сегодня же! А если не заберёшь, то сбегу. Деньги у меня есть, - Санька замолчал, слушая, что ему говорит мама, а потом закричал ещё громче: - Да не хочу я тут торчать! Это вы меня сюда сослали. Это вы там отдыхать будете, пока я тут мучаюсь. Мне здесь всё противно!
Санька опять умолк, а сердце Марии Ивановны второй раз за день защемило от боли. Она тяжело прислонилась к стене и дрожащей рукой вытерла концом платочка набежавшие на глаза слёзы. Слова внука больно ранили бабу Марусю. Она всегда с таким нетерпением ждала его приезда, с такой любовью готовила ему подарки, с такой гордостью рассказывала о его успехах, так мечтала, что Санька полюбит село так же, как любила его она. А оно вон ведь как получилось...
Санька продолжал что-то кричать, но баба Маруся его уже не слушала. Она вернулась к столу и, ненадолго забыв о своём горе (еда-то всё чувствует и никогда не будет вкусной и не пойдёт впрок, если её готовить с тяжёлым сердцем), стала вымешивать тесто.
3.
Злющий Санька захлопнул за собой дверь в комнату и уставился в окно. В окно и то интереснее было смотреть, чем в бесполезный теперь телефон. В соседнем дворе работала семья – старшеклассник Егор с отцом и дядей. На днях мальчик слышал их разговор с бабушкой и знал, что они тоже городские, приехали готовить к продаже дедовский дом с участком. Они разбирали какую-то хозяйственную постройку, возились у старого мотоцикла, радуясь, что он заводится, и у Сани зрел план. Кто еще его поймет, как не Егор, вынужденный тратить свои последние школьные каникулы в скучной деревне?
Нестерпимо неспешно плыл за окном вечер. Вели с выпаса стадо - коровы шли по узкой улочке, и почти каждая из них сама узнавала свой двор, умные животные толкали калитку рогами и уже во дворе их встречали хозяева. Возвращалась с озера ватага местных ребят… Звали и Саню днем, да сдалось ему это озеро? Потом ушли с соседнего двора мужчины – с удочками и рюкзаками.
Мальчик вышел во двор, перешагнул разобранный забор и оказался на соседнем участке. Егор сидел на бревне, привалившись спиной к стене сарая. Пальцы его порхали по экрану телефона.
- Привет. А у тебя что, интернет есть?
- Ага, - ответил парень, отправляя свою смс-ку и кивая на металлические емкости у своих ног: - Видишь, еще две канистры интернета осталось. Отлить тебе?
Саня вздохнул.
- Егор. Отвези меня домой, в город. На мотоцикле.
- Ты че, дурак? – удивился Егор.
- Да я все продумал! Поедем ночью. Я б автобусом уехал, да днем бабушка хватится, и с автобуса снимут... А так я раз – и дома, обратно уже не отправят.
- Не дури, – строго сказал парень. – А то бабушке твоей скажу, чтоб из дома не выпускала.
Саня думал было еще его поуговаривать, но в этот момент раздался скрипучий голос: «Мальчик! Эй, мальчик! Да, ты, ты, большенький!» С другого конца переулка ковыляла к ним какая-то старушка. Егор встал и пошел ей навстречу, и вскоре скрылся из вида в чужом дворе.
Несколько минут Санька одиноко околачивался у чужого мотоцикла. Наконец Егор вернулся, с квадратными глазами и совершенно обалдевшим видом. Опустил на землю тряпичную торбочку, осторожно раскрыл. В торбочке копошилось что-то мохнатое, рыжее, серое… Парень был так ошарашен, что заговорил с Саней совсем на равных, как со взрослым.
- Охренеть. Сбегай, говорит, на речку и утопи. Или в ведре, чтоб далеко не бегать. Нормальная вообще? В сарае у нее, говорит, приблуда какая-то окотилась. А самой топить то спину ломит, то рука не поднимается. – Егор перевел дух и закурил. – Я фигею вообще.
- И что? – охнул в ужасе Санька. – Будешь топить?
- Ты че, дурак? – повторился Егор и стал деловито планировать вслух: - Так… котят ко мне на веранду. Сейчас стемнеет, залезу к ней во двор, поищу ту кошку, чтоб кормила их…
- Я знаю, что делать! – вскинулся Санька. – Я видел ролики в инете, как их кормят! Щас все будет!
Мальчик влетел в дом:
- Ба! Дай мне быстро шприц или пипетку!
- Зачем тебе? – всполошилась Марья.
- Егору надо! Ну, для мотоцикла, что-то закапать!
- А, сейчас-сейчас… - она полезла в аптечку, мысленно крестясь – ну слава богу, отпустило внука! – Вот, бери, и на два, и на пять, и пипетку. Пирожков вот возьми, и Егора угостишь!
- Давай! И молока давай!
4.
Вернувшегося Саньку, нагруженного всякими полезными и питательными вещами, встретил серьёзный взгляд Егора.
- Слушай, ситуация непростая, я прошу у тебя помощи, - один раз начав общение на равных, Егор, кажется, собирался продолжать. Грудь Саньки раздулась сама собой, брови по-взрослому нахмурились. Для него это было очень важно, он всегда был маленьким для родителей, малышом для бабушки, хотя он считал себя взрослым и достойным иного обращения.
- Ты можешь отказаться, я пойму, но мне будет гораздо сложнее со всем этим справиться, - продолжил Егор. - Я звонил тёте Кате. Она сказала, что таким маленьким котятам нужен постоянный присмотр, кормить каждые 2 часа и массировать живот, чтобы они смогли сходить в туалет. А мне нужно отвезти родичей в соседнее село, заодно поискать мамку-кошку этой малышне. Не мог бы ты взять котов на себя до утра?
- Эээ, - Санька, честно говоря, испугался, но взрослое отношение требовало взрослых поступков, и он был достаточно сообразительный, чтобы это понять, - Егор, не переживай, я справлюсь... Я буду очень стараться...
Обсудив с Егором ещё кое-какие детали, Саня побрел домой в компании трёх слепых котят в старой шапке и ужасной ответственности. Его ждала очень долгая ночь.
Баба Маруся зашла домой после вечерней дойки и не узнала свой дом. Кругом были плошки с молоком, лужицы и капельки молока. Посреди комнаты спали в груде полотенец чужие слепые котята, судя по виду - вымазанные молоком и старательно подсушенные полотенцами. Над ними с испуганными глазами и пипеткой в трясущихся руках сидел ее внук Санька.
- Ба, - дрогнув голосом, обратился Саня, - Не ругайся, я все уберу, только не выгоняй и не топи их...
- Да что ты, милый, как можно, - баба Маруся внимательно смотрела на такого незнакомого внука, - кто тут у тебя?
- Этот серый Геральт, - Санька воодушевленно тыкал пальцами в котят, успокоенный реакцией бабушки, - Этот рыжий - Эйрик Торвальдсон, а чёрного я пока не назвал. Ба, я должен справиться сам.
- Конечно, Санюшка, как скажешь, я пока тебе пирожка погрею, буду помогать, как доктор Ватсон.
- Спасибо, - внук зевнул и украдкой посмотрел на часы, близилась полночь.
Утром Саню разбудили голоса, он открыл глаза и все вспомнил. Вскинулся было, но ничего плохого не произошло, котята возились и пищали, намекая на близкий завтрак. Оказывается, он так и уснул возле них после первых петухов. В комнату вместе с бабушкой робко вошла соседская девчонка, Зина, не раз уже гонимая Санькой в виду малого возраста.
- Вот, - сказала бабушка, подталкивая Зину вперед, - у вас посетители.
Зина подошла и уважительно заглянула в котячье гнездо.
- Ой, а этого как зовут? - она ткнула пальцем в чёрного котёнка.
- Не придумал. Хочешь, ты назови, - свеликодушничал Санька.
Девчонка расплылась в счастливой улыбке показав дырки выпавших передних зубов.
- Дл.. Дрл.. Дрррла.. Дрррракон! - справилась она.
5.
- Ну и имечко выбрала, - пробухтел Санька.- Помогай давай лучше.
Зинка сначала надула губы, но потом подумала и решила, что возиться с котятами гораздо интереснее, чем обижаться. Она внимательно выслушала указания Саньки и под его пристальным надзором покормила одного котёнка. Убедившись, что малявке можно доверить такое серьёзное дело, Санька помчался к Егору рассказать, как котята провели ночь, а потом побежал к Костику.
Примерно через полчаса в доме собрались едва ли не все деревенские ребятишки. Баба Маруся была счастлива, что у Саньки появилось такое интересное занятие, но толпа детей в доме всё же её напрягала. Она даже облегчённо вздохнула, когда пришёл Егор и переместил «штаб по спасению котят» на чердак своего дома.
По графику первыми дежурили Санька и Костик. Накормив котят, они погладили им животики, вытерли влажными ватками попки и даже спели несколько песенок. И тут Саньку осенило:
- Костян, а давай в старье покопаемся? Может, найдём шапку меховую или ещё чего похожего и котятам дадим, чтобы им казалось, что их мама обнимает. Да и вообще, вдруг интересное что попадётся. Я слышал, в таких домах порой настоящие сокровища отыскиваются.
Костик согласился, и Санька, наполовину высунувшись из чердака, закричал на весь двор:
- Егооор, можно нам в коробках порыться?
- Да ройтесь на здоровье. Только аккуратно, - ответил Егор, не отрываясь от работы.
Сначала ничего интересного, кроме лапки и хвостика кролика, которые тут же были отправлены в коробку с котятами, ребята не обнаружили. Но чем дальше они искали, тем интереснее становились находки: старинные ёлочные украшения, открытки, пожелтевшие со временем фотокарточки (на одной Костик даже узнал своего прадеда), книги с непонятными знаками и буквами, старые газеты и газетные вырезки, целая коробка с деревянными игрушками и даже несколько старинных монет, которые привели ребят в полнейший восторг.
6.
Газеты Санька сначала легкомысленно предложил использовать как подстилку для кошачьего гнезда и нарезать в будущий лоток. Но Костик возмутился:
- Ты чего! Это в школу можно отнести! Наша Галина Максимовна прям тащится от такой древности!
- Ага. Она нас же и припашет из них стенгазету делать, - хмыкнул подошедший задолго до своего времени Ромка, по-пиратски пробуя монету на зуб.
- Ну и сделаем! У нас, если ты забыл, в этом году экзамены. Зачтется! И для музея ей будет. Только давай не все отдадим… игрушки можно себе оставить, прикольные же, отчистим, покрасим…
В тот вечер Мария Ивановна не дождалась Саньку к ужину и, прихватив блюдо с пирогами, отправилась к соседям. Там, посудачив с семьей Егора и клятвенно пообещав потом присоединиться к ним за ужином, она – дело прежде всего – кряхтя и охая, полезла на чердак забирать загулявшего внука. И уже через десять минут сидела на полу среди ребят, перебирая их сокровища, и то улыбалась, то смахивала слезу.
- Ой, я это хорошо помню, Павлуша, дед твой, тогда только из армии пришел, жаль, на фото не попал. А на строительство школы студенты приезжали, весело было! Вот сосед, Егоров дед, так тут и остался, женился на своей Томочке и остался… А эту фотокарточку вы как хотите, а я у вас заберу, Гаврилычу отдам, вы только посмотрите на него!
Открытие школы-десятилетки в 1975 году. Герои, тушившие лесной пожар. Демонстрация 1 Мая. Молодые лица, веселые, торжественные или сосредоточенные, смотрели на нее с пожелтевших газетных страниц и фотографий, улыбались, подмигивали:
«Маш, а помнишь?»,
«Ой, зря ты, Маш, со мной тогда на свиданку не пошла!»
«Машуня, спасибо тебе огромное за кофточку, я ж самая красивая была на вечере!»
«Маша, а помнишь Валерыча? Эх… и тридцати ведь ему не было, эх, что тут скажешь…»
«Маша, помнишь?»
«Маша, помнишь?»
Вот он, ее дом, ее родина, вот вся ее жизнь, и было так радостно, что сейчас этот ее мир хоть немножко пересекся с такой новой, чудной, непонятной жизнью внука.
А интернет, как и было обещано, дали через неделю. Правда, дети не сразу это заметили, потому что в этот день у котят открылись глазки…
…Лето подошло к концу. Егор уехал еще в начале августа, увозя с собой Геральта под веселую песню «Кошакуууу заплатите говяяяжьей котлетой!» А сегодня и Санька собирался домой. Рядом с рюкзаком возился в переноске Эйрик Торвальдсон. Дракон оставался в деревне, у Ромки.
- Приедешь ко мне на следующее лето, Санечка? – спросила бабушка.
- Приеду! – уверенно ответил мальчик, весело и уже немного ностальгически улыбнувшись. - Только вот интернетом запасусь… в канистрах!
Конец
(жанр - деревенская проза)
1
Днем в селе пропал интернет. Об этом Мария Ивановна, в людях баба Маруся, узнала от внука Саньки, когда пришла с фермы. Санька был городским третьеклассником, приехавшим на лето на ягоды и свежий воздух. Внук важничал планшетом, говорил непонятно, боялся петуха и корову. Был, как говорится, «неприспособленным». У бабушки он воротил нос от запаха хлева, морщился на куриные яйца, украшенные шлепками навоза с прилипшим пухом, ругал «лагающий» интернет. Теперь интернет кончился совсем, а Саньке пришлось несладко.
Баба Маруся выслушала разгневанного внука и предложила сходить к райисполкому, послушать, что насчет этого говорят в сельсовете. Сельсовет оказался окружен такими же бабушками с такими же городскими внуками. Глава поселения Гаврилыч, размахивал руками, пытаясь перекричать собравшихся: «Нету интернета, нету, бабоньки! Обрыв на линии! Сказали, бригаду вышлют, больше ничего не сказали! Ждите, говорят! Может завтра восстановят, а может, неделю искать будут, кто ж знает». Баба Маруся посмотрела на Санькины задрожавшие губы. Она внука понимала не очень хорошо, но любила сильно, поэтому стала утешать так, как привыкла утешать раньше своих детей. «Не горюй, неделя махом пролетит, а пойдем на ферму со мной? Молочка свежего попьешь, а? А то, смотри, Степана попрошу с собой на покос взять? Или с ребятами подговорю в ночное, хочешь? И за грибами пойдем, как дождь пройдет». Санька отвернулся, а сердце Марии Ивановны защемило от боли. Ее дар, дар ее любви был отвергнут.
Мария Ивановна любила свое село, любила окружавшие его просторы. Небольшие речки, поросшие ивой, затоны в которых девчонкой таскала карасей и зеленных раков. Овраги, крутые склоны которых сдерживались сплетением травяных корней. В овраге было удобно играть в Маугли, представляя себя на спине могучего буйвола, бегущего навстречу злому тигру Шерхану. В августе там было жарко и паутинно, и так приятно грустилось по уходящему лету. Само село лежало в лоскутном одеяле полей. Каждый лоскуток со своим цветом, и запахом, и звуком. Яровая пшеница, сначала темно-зеленый бархат, будто причесанный гребешком, постепенно подергивалась золотом созревания, пахла сладко и сытно, шумела морем, приветственно кивая наливающимся колосом. Светло-зеленые, лохматые и озорные поля разнотравья - тимофеевки, лисохвоста, подмигивали головками клевера, ласковым котенком цеплялись за ноги мышиным горошком. Здесь пахло медом, звенело кузнечиками и гудело шмелями. Кукурузное поле – строгое рыцарское войско, стройные ряды воинов в заостренных шлемах с плюмажами шелковистых волос, постукивают друг друга листьями, ободряя, там пахнет жаркой пылью и сонным ожиданием. А гречиха? Отдельные беленькие барашки соцветий сливаются в белое облачно полотно, случайно накрывшее землю. Маленькая Маруся узнала бы любое поле в округе с закрытыми глазами, от этой родной красоты руки раскидывались крыльями сами собой, хотелось бежать так быстро, чтобы, в конце концов, взлететь.
Баба Маруся здесь родилась и выросла, так же, как ее мать и отец, а до этого бабушки и дедушки. Здесь родился и ее муж, родилась и окрепла их любовь, от которой родились и выросли их дети. Через всю жизнь она пронесла в себе любовь к этому месту, от которой внезапно отказался ее внук.
2
Вернувшись домой, Санька бросился к телефону, а баба Маруся стала замешивать тесто, чтобы приготовить любимые пирожки внука и хоть как-то порадовать его. "Таких пирожков в городе не сыщешь. Пусть хоть тут поест", - приговаривала она, просеивая муку. В бетонных коробках - так Мария Ивановна называла городские дома - печей нет, а пирожки из газового ящика были, по её мнению, совсем другими: менее пышными, менее румяными, менее душевными. Магазинную выпечку она и вовсе за выпечку не почитала, и делала хлеб по рецепту, оставленному ещё её прабабушкой. Раньше баба Маруся пекла хлеб каждое утро, а после смерти мужа буханки ей хватало на несколько дней. Да и вообще готовить она стала меньше. Это Павлуше она старалась приготовить посытнее да повкуснее. Как же он её еду хвалил! Говорил, что никто лучше не сделает.
От приятных воспоминаний бабу Марусю отвлекли крики внука. Она прикрыла тесто полотенцем, тихонько подошла к двери и прислушалась.
- Мам, ты что не понимаешь, - кричал Санька чуть не плача, - в этой дыре даже инет отрубили! Что мне тут теперь делать? Забери меня сегодня же! А если не заберёшь, то сбегу. Деньги у меня есть, - Санька замолчал, слушая, что ему говорит мама, а потом закричал ещё громче: - Да не хочу я тут торчать! Это вы меня сюда сослали. Это вы там отдыхать будете, пока я тут мучаюсь. Мне здесь всё противно!
Санька опять умолк, а сердце Марии Ивановны второй раз за день защемило от боли. Она тяжело прислонилась к стене и дрожащей рукой вытерла концом платочка набежавшие на глаза слёзы. Слова внука больно ранили бабу Марусю. Она всегда с таким нетерпением ждала его приезда, с такой любовью готовила ему подарки, с такой гордостью рассказывала о его успехах, так мечтала, что Санька полюбит село так же, как любила его она. А оно вон ведь как получилось...
Санька продолжал что-то кричать, но баба Маруся его уже не слушала. Она вернулась к столу и, ненадолго забыв о своём горе (еда-то всё чувствует и никогда не будет вкусной и не пойдёт впрок, если её готовить с тяжёлым сердцем), стала вымешивать тесто.
3.
Злющий Санька захлопнул за собой дверь в комнату и уставился в окно. В окно и то интереснее было смотреть, чем в бесполезный теперь телефон. В соседнем дворе работала семья – старшеклассник Егор с отцом и дядей. На днях мальчик слышал их разговор с бабушкой и знал, что они тоже городские, приехали готовить к продаже дедовский дом с участком. Они разбирали какую-то хозяйственную постройку, возились у старого мотоцикла, радуясь, что он заводится, и у Сани зрел план. Кто еще его поймет, как не Егор, вынужденный тратить свои последние школьные каникулы в скучной деревне?
Нестерпимо неспешно плыл за окном вечер. Вели с выпаса стадо - коровы шли по узкой улочке, и почти каждая из них сама узнавала свой двор, умные животные толкали калитку рогами и уже во дворе их встречали хозяева. Возвращалась с озера ватага местных ребят… Звали и Саню днем, да сдалось ему это озеро? Потом ушли с соседнего двора мужчины – с удочками и рюкзаками.
Мальчик вышел во двор, перешагнул разобранный забор и оказался на соседнем участке. Егор сидел на бревне, привалившись спиной к стене сарая. Пальцы его порхали по экрану телефона.
- Привет. А у тебя что, интернет есть?
- Ага, - ответил парень, отправляя свою смс-ку и кивая на металлические емкости у своих ног: - Видишь, еще две канистры интернета осталось. Отлить тебе?
Саня вздохнул.
- Егор. Отвези меня домой, в город. На мотоцикле.
- Ты че, дурак? – удивился Егор.
- Да я все продумал! Поедем ночью. Я б автобусом уехал, да днем бабушка хватится, и с автобуса снимут... А так я раз – и дома, обратно уже не отправят.
- Не дури, – строго сказал парень. – А то бабушке твоей скажу, чтоб из дома не выпускала.
Саня думал было еще его поуговаривать, но в этот момент раздался скрипучий голос: «Мальчик! Эй, мальчик! Да, ты, ты, большенький!» С другого конца переулка ковыляла к ним какая-то старушка. Егор встал и пошел ей навстречу, и вскоре скрылся из вида в чужом дворе.
Несколько минут Санька одиноко околачивался у чужого мотоцикла. Наконец Егор вернулся, с квадратными глазами и совершенно обалдевшим видом. Опустил на землю тряпичную торбочку, осторожно раскрыл. В торбочке копошилось что-то мохнатое, рыжее, серое… Парень был так ошарашен, что заговорил с Саней совсем на равных, как со взрослым.
- Охренеть. Сбегай, говорит, на речку и утопи. Или в ведре, чтоб далеко не бегать. Нормальная вообще? В сарае у нее, говорит, приблуда какая-то окотилась. А самой топить то спину ломит, то рука не поднимается. – Егор перевел дух и закурил. – Я фигею вообще.
- И что? – охнул в ужасе Санька. – Будешь топить?
- Ты че, дурак? – повторился Егор и стал деловито планировать вслух: - Так… котят ко мне на веранду. Сейчас стемнеет, залезу к ней во двор, поищу ту кошку, чтоб кормила их…
- Я знаю, что делать! – вскинулся Санька. – Я видел ролики в инете, как их кормят! Щас все будет!
Мальчик влетел в дом:
- Ба! Дай мне быстро шприц или пипетку!
- Зачем тебе? – всполошилась Марья.
- Егору надо! Ну, для мотоцикла, что-то закапать!
- А, сейчас-сейчас… - она полезла в аптечку, мысленно крестясь – ну слава богу, отпустило внука! – Вот, бери, и на два, и на пять, и пипетку. Пирожков вот возьми, и Егора угостишь!
- Давай! И молока давай!
4.
Вернувшегося Саньку, нагруженного всякими полезными и питательными вещами, встретил серьёзный взгляд Егора.
- Слушай, ситуация непростая, я прошу у тебя помощи, - один раз начав общение на равных, Егор, кажется, собирался продолжать. Грудь Саньки раздулась сама собой, брови по-взрослому нахмурились. Для него это было очень важно, он всегда был маленьким для родителей, малышом для бабушки, хотя он считал себя взрослым и достойным иного обращения.
- Ты можешь отказаться, я пойму, но мне будет гораздо сложнее со всем этим справиться, - продолжил Егор. - Я звонил тёте Кате. Она сказала, что таким маленьким котятам нужен постоянный присмотр, кормить каждые 2 часа и массировать живот, чтобы они смогли сходить в туалет. А мне нужно отвезти родичей в соседнее село, заодно поискать мамку-кошку этой малышне. Не мог бы ты взять котов на себя до утра?
- Эээ, - Санька, честно говоря, испугался, но взрослое отношение требовало взрослых поступков, и он был достаточно сообразительный, чтобы это понять, - Егор, не переживай, я справлюсь... Я буду очень стараться...
Обсудив с Егором ещё кое-какие детали, Саня побрел домой в компании трёх слепых котят в старой шапке и ужасной ответственности. Его ждала очень долгая ночь.
Баба Маруся зашла домой после вечерней дойки и не узнала свой дом. Кругом были плошки с молоком, лужицы и капельки молока. Посреди комнаты спали в груде полотенец чужие слепые котята, судя по виду - вымазанные молоком и старательно подсушенные полотенцами. Над ними с испуганными глазами и пипеткой в трясущихся руках сидел ее внук Санька.
- Ба, - дрогнув голосом, обратился Саня, - Не ругайся, я все уберу, только не выгоняй и не топи их...
- Да что ты, милый, как можно, - баба Маруся внимательно смотрела на такого незнакомого внука, - кто тут у тебя?
- Этот серый Геральт, - Санька воодушевленно тыкал пальцами в котят, успокоенный реакцией бабушки, - Этот рыжий - Эйрик Торвальдсон, а чёрного я пока не назвал. Ба, я должен справиться сам.
- Конечно, Санюшка, как скажешь, я пока тебе пирожка погрею, буду помогать, как доктор Ватсон.
- Спасибо, - внук зевнул и украдкой посмотрел на часы, близилась полночь.
Утром Саню разбудили голоса, он открыл глаза и все вспомнил. Вскинулся было, но ничего плохого не произошло, котята возились и пищали, намекая на близкий завтрак. Оказывается, он так и уснул возле них после первых петухов. В комнату вместе с бабушкой робко вошла соседская девчонка, Зина, не раз уже гонимая Санькой в виду малого возраста.
- Вот, - сказала бабушка, подталкивая Зину вперед, - у вас посетители.
Зина подошла и уважительно заглянула в котячье гнездо.
- Ой, а этого как зовут? - она ткнула пальцем в чёрного котёнка.
- Не придумал. Хочешь, ты назови, - свеликодушничал Санька.
Девчонка расплылась в счастливой улыбке показав дырки выпавших передних зубов.
- Дл.. Дрл.. Дрррла.. Дрррракон! - справилась она.
5.
- Ну и имечко выбрала, - пробухтел Санька.- Помогай давай лучше.
Зинка сначала надула губы, но потом подумала и решила, что возиться с котятами гораздо интереснее, чем обижаться. Она внимательно выслушала указания Саньки и под его пристальным надзором покормила одного котёнка. Убедившись, что малявке можно доверить такое серьёзное дело, Санька помчался к Егору рассказать, как котята провели ночь, а потом побежал к Костику.
Примерно через полчаса в доме собрались едва ли не все деревенские ребятишки. Баба Маруся была счастлива, что у Саньки появилось такое интересное занятие, но толпа детей в доме всё же её напрягала. Она даже облегчённо вздохнула, когда пришёл Егор и переместил «штаб по спасению котят» на чердак своего дома.
По графику первыми дежурили Санька и Костик. Накормив котят, они погладили им животики, вытерли влажными ватками попки и даже спели несколько песенок. И тут Саньку осенило:
- Костян, а давай в старье покопаемся? Может, найдём шапку меховую или ещё чего похожего и котятам дадим, чтобы им казалось, что их мама обнимает. Да и вообще, вдруг интересное что попадётся. Я слышал, в таких домах порой настоящие сокровища отыскиваются.
Костик согласился, и Санька, наполовину высунувшись из чердака, закричал на весь двор:
- Егооор, можно нам в коробках порыться?
- Да ройтесь на здоровье. Только аккуратно, - ответил Егор, не отрываясь от работы.
Сначала ничего интересного, кроме лапки и хвостика кролика, которые тут же были отправлены в коробку с котятами, ребята не обнаружили. Но чем дальше они искали, тем интереснее становились находки: старинные ёлочные украшения, открытки, пожелтевшие со временем фотокарточки (на одной Костик даже узнал своего прадеда), книги с непонятными знаками и буквами, старые газеты и газетные вырезки, целая коробка с деревянными игрушками и даже несколько старинных монет, которые привели ребят в полнейший восторг.
6.
Газеты Санька сначала легкомысленно предложил использовать как подстилку для кошачьего гнезда и нарезать в будущий лоток. Но Костик возмутился:
- Ты чего! Это в школу можно отнести! Наша Галина Максимовна прям тащится от такой древности!
- Ага. Она нас же и припашет из них стенгазету делать, - хмыкнул подошедший задолго до своего времени Ромка, по-пиратски пробуя монету на зуб.
- Ну и сделаем! У нас, если ты забыл, в этом году экзамены. Зачтется! И для музея ей будет. Только давай не все отдадим… игрушки можно себе оставить, прикольные же, отчистим, покрасим…
В тот вечер Мария Ивановна не дождалась Саньку к ужину и, прихватив блюдо с пирогами, отправилась к соседям. Там, посудачив с семьей Егора и клятвенно пообещав потом присоединиться к ним за ужином, она – дело прежде всего – кряхтя и охая, полезла на чердак забирать загулявшего внука. И уже через десять минут сидела на полу среди ребят, перебирая их сокровища, и то улыбалась, то смахивала слезу.
- Ой, я это хорошо помню, Павлуша, дед твой, тогда только из армии пришел, жаль, на фото не попал. А на строительство школы студенты приезжали, весело было! Вот сосед, Егоров дед, так тут и остался, женился на своей Томочке и остался… А эту фотокарточку вы как хотите, а я у вас заберу, Гаврилычу отдам, вы только посмотрите на него!
Открытие школы-десятилетки в 1975 году. Герои, тушившие лесной пожар. Демонстрация 1 Мая. Молодые лица, веселые, торжественные или сосредоточенные, смотрели на нее с пожелтевших газетных страниц и фотографий, улыбались, подмигивали:
«Маш, а помнишь?»,
«Ой, зря ты, Маш, со мной тогда на свиданку не пошла!»
«Машуня, спасибо тебе огромное за кофточку, я ж самая красивая была на вечере!»
«Маша, а помнишь Валерыча? Эх… и тридцати ведь ему не было, эх, что тут скажешь…»
«Маша, помнишь?»
«Маша, помнишь?»
Вот он, ее дом, ее родина, вот вся ее жизнь, и было так радостно, что сейчас этот ее мир хоть немножко пересекся с такой новой, чудной, непонятной жизнью внука.
А интернет, как и было обещано, дали через неделю. Правда, дети не сразу это заметили, потому что в этот день у котят открылись глазки…
…Лето подошло к концу. Егор уехал еще в начале августа, увозя с собой Геральта под веселую песню «Кошакуууу заплатите говяяяжьей котлетой!» А сегодня и Санька собирался домой. Рядом с рюкзаком возился в переноске Эйрик Торвальдсон. Дракон оставался в деревне, у Ромки.
- Приедешь ко мне на следующее лето, Санечка? – спросила бабушка.
- Приеду! – уверенно ответил мальчик, весело и уже немного ностальгически улыбнувшись. - Только вот интернетом запасусь… в канистрах!
Конец