Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
События в пяти действиях.
Действующие лица:
ВЕРШИНИН Сан Саныч, около 50 лет, ген. директор компании.
НЕПОГОДИН Сергей, около 35 лет, руководитель отдела продаж.
УДАЛЬЦОВ Андрей, около 28-30 лет, менеджер по продажам.
ИРИНА ИВАНОВНА, 53-55 лет, сотрудник компании.
ДАША, около 25 лет, помощник менеджера.
ОЛЯ, около 25 лет, секретарь на ресепшне.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ, около 60-ти лет, сотрудник компании.
Действие первое.
Кухня-столовая с обеденной зоной в офисе. Слева - кухонная зона с холодильником, мойкой для посуды, микроволновкой и электроплитой, справа - обеденная зона, с длинным столом и легкими стульями. Перед обеденной зоной небольшой диван с журнальным столиком, за обеденной зоной - выход на балкон. Справа от входа - простая вешалка для верхней одежды.
Корпоратив закончился. Людей постепенно расходятся. На столе осталось несколько случайных бокалов. В кухонной зоне Ирина Ивановна и Оля расставляют посуду на полки. На диванчике в зоне столовой сидят погруженные в телефоны Андрей Удальцов и Даша. Слышны голоса с балкона. Ирина Ивановна и Оля разговаривают между собой.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, ты сегодня как-то особенно обаятельна по отношению к Семёну Ивановичу.
ОЛЯ. Почему бы и нет, Ирина Ивановна? Серьёзный мужчина. Одинокий, добрый. Непьющий почти.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, он же очень взрослый.
ОЛЯ. Ирина Ивановна, вы же знаете мою семейную ситуацию. Я очень устала. Подруга зовёт на съемную квартиру, а я сомневаюсь. А у Семёна Ивановича, кстати, своя трехкомнатная квартира под реновацию. Почему бы и не попытаться.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, а он что?
ОЛЯ. Мне кажется, он стесняется. Хочу подтолкнуть его к решительным действиям, пока он в офисе.
Оля поправляет на себе красную блузку в обтяжку, расстегивает верхнюю пуговку. Потом наливает вино в два бокала и отправляется к двери, выходящей в коридор офиса.
ОЛЯ. Пожелайте мне удачи, Ирина Ивановна.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, пусть всё будет так, как должно быть.
Оля ловко перехватывает бокалы в одну руку, открывает дверь и выходит из кухни-столовой в коридор.
Действие второе.
То же помещение, в кухонной зоне Ирина Ивановна переключает радио. Звучит вечный хит Джо Дассена "Если б не было тебя". Ирина Ивановна в полумраке покачивается в такт музыке.
ДАША (откладывая телефон на журнальный столик). Андрей, вы такие классные розы купили. (Достаёт цветок из вазы на столике.)
УДАЛЬЦОВ (продолжая смотреть в телефон). Да, Даша. Красивые.
ДАША. Хороший вкус.
УДАЛЬЦОВ (глядя в телефон). У Сан Саныча? Да, наверное.
ДАША. У тебя. Я думаю, что это ты выбирал цветы и подарки к празднику. Когда стали вручать женщинам розы и портативные аккумуляторы, я сразу подумала, что это твоя идея. Что ты помнишь о нашем споре о них и том, что я себе сейчас выбираю подходящий. Сан Саныч бы не догадался, что такой подарок можно сделать.
Даша улыбается Андрею и двигается ближе.
УДАЛЬЦОВ (исподлобья).Тебе, Даша, лучше знать, о чём может и о чём не может догадаться Сан Саныч.
ДАША (растерянно).Что ты имеешь в виду?
УДАЛЬЦОВ. Даша, ты красивая интересная девушка, и ты всё прекрасно понимаешь.
ДАША. Не понимаю...
В кухню входят с балкона Вершинин и Непогодин. Вешают верхнюю одежду на вешалку у входа в кухню-столовую. Из коридора слышен негромкий Олин смех. Ирина Ивановна выключает музыку.
УДАЛЬЦОВ. Даша, извини, не до тебя.
Даша отворачивается от входящих, плечи её опущены. Роза лежит на столике.
Действие третье.
УДАЛЬЦОВ (Вершинину). Сан Саныч, мне нужно поговорить с вами и Непогодиным.
НЕПОГОДИН (морщась). А до завтра это никак не подождет? Поздно уже. У всех семьи и дети дома заждались.
УДАЛЬЦОВ. Сергей, это срочно.
ВЕРШИНИН. Может, в понедельник утром, Андрюш?
УДАЛЬЦОВ. Посмотрите это.
Удальцов протягивает свой телефон Вершинину. Вершинин садится на стул, сосредоточено смотрит в телефон, потирая виски.
ВЕРШИНИН. Это точная информация?
УДАЛЬЦОВ. Это открытая информация. Вы можете её перепроверить.
ВЕРШИНИН (Непогодину). Сергей, а как ты можешь это прокомментировать? (Показывает ему телефон с информацией.)
НЕПОГОДИН (пренебрежительно). Это мелочь, не заслуживающая внимания. Да, я уступил несколько мелких объектов конкурентам. Компания не сильно обеднела. Даже не заметила бы, если кто-то не сунул нос не в свои дела.
ВЕРШИНИН. Со мной обсуждается, какими объектами мы занимаемся, а какими - нет.
НЕПОГОДИН. Вспомни, Андрюша, кем ты был до того, как устроился ко мне в отдел? Это я ходил к начальству и просил, чтобы тебя, парня без опыта работы, взяли в отдел! Я научил тебя и с людьми разговаривать, и галстук правильно завязывать. И что я вижу в ответ? Черную неблагодарность, Андрей. Можно же было просто промолчать. Подумаешь, Даша лишилась своих двух объектов. Она девочка не простая, переживёт это.
ВЕРШИНИН. Причём тут конкретно Даша? Это воровство у компании и у коллег.
Бледная Даша поворачивается к коллегам и встает.
ДАША. Да ты...Ты мерзавец, Сергей.
НЕПОГОДИН. Не плачь. Твой защитник тебя обязательно утешит.
Андрей Удальцов размахивается и бьёт в лицо Непогодину. Завязывается драка. Вершинин пытается их разнять. Ирина Ивановна утешает Дашу. Дверь кухни распахивается, появляется Оля в грязной блузке.
ОЛЯ (вполголоса). Я, кажется, убила Семена Ивановича (Опускается на пол и рыдает.)
Действие четвертое.
То же помещение. На диване сидит Семен Иванович. Вокруг него хлопочет Даша. Ирина Ивановна находится в кухонной зоне, Удальцов и Вершинин в столовой зоне сидят за столом.
ВЕРШИНИН. Хорошо, что все живы. (Ирине Ивановне). А где Оля?
ИРИНА ИВАНОВНА. Я её в душ отправила. Дала ей полотенце, сменную одежду. Завтра утром сдадим её одежду в химчистку, это в соседнем здании.
ВЕРШИНИН. Душ? Он же не введен в эксплуатацию.
ИРИНА ИВАНОВНА (Вершинину). Введён.
УДАЛЬЦОВ. Как она вообще додумалась виагру подложить в вино? Это хорошо ещё, что его вырвало на Олю, а если бы он правда умер? Или, чего хуже, соблазнился бы Оленькой?
ВЕРШИНИН. Это мы уже у Оли спросим. (Поворачивается к Семёну Ивановичу.) Ну а вы-то, вы, Семён Иванович. Взрослый человек. Где ваша обычная осторожность?
Семен Иванович сидит на диване опустив вниз голову.
ДАША. Надо ему лёд к затылку приложить. Всё-таки он серьезно ударился, когда упал.
ИРИНА ИВАНОВНА. В морозилке есть замороженный фарш и пельмени.
ДАША. Давайте фарш.
Даша прикладывает к затылку Семён Ивановича фарш в пакете. Семён Иванович громко сопит и молчит. Потом садится на диван. Забирает у Даши фарш и держит его у себя на затылке.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Знаю, сам дурак. И перед девочкой неудобно, конечно, получилось.
Пауза. Вздыхает.
Мамаша моя, покойница, была интеллигентка старой закалки. С малых лет я сопровождал её в театры и на выставки. Половину курортов Советского союза с ней объездили. А вот женщин моих она не любила. Отваживала. Одна глупая, у другой зубы с щербинкой, третья неумёха… Ослушаться не смел, подавила волей и интеллектом. А мне нравились девушки простые. Мамаша уже год в могиле, а я доживаю свой век бобылем.
Пауза.
И домой вечером идти не хочется. И словом не с кем перемолвиться. Смотрю телек, утром опять иду на работу. Вам, молодым людям, этого не понять пока. Вы вечно в движении, вы среди людей, у вас впереди есть цели.
Пауза.
Я почему и задержался сегодня вечером. А чтобы среди вас побыть подольше. На Оленьку я не в обиде. Я сам во всем виноват.
ИРИНА ИВАНОВНА. Вы правы про одиночество, Семён Иванович.
Все молчат.
ВЕРШИНИН. Ирина Ивановна, а вы ничего не хотите нам рассказать?
ИРИНА ИВАНОВНА. Нет, не хочу. Но вы, наверное, и сами всё поняли.
ДАША. О чём?
ВЕРШИНИН. Ирина Ивановна, нужно найти другой выход из положения. Друзья, родственники – кто там у вас есть?
ДАША. Да о чём вы?
УДАЛЬЦОВ (Даше). Ирина Ивановна ночует в офисе, вот о чем. У неё здесь диван, душ, вещи, полный ассортимент кухонной мебели и телевизор. По соседству находится прачечная и химчистка. С охраной, наверное, Ирина Ивановна тоже договорилась. Правильно?
ИРИНА ИВАНОВНА. Правильно. К сожалению.
ДАША. Боже мой. Это неправильно. Мы можем вам чем-то помочь?
ВЕРШИНИН. Что у вас случилось, Ирина Ивановна?
ИРИНА ИВАНОВНА. Невестка очень нервничает, когда я дома. А ей нельзя, она беременна. Она хорошая с моим сыном, любит его. И сын мой её любит, прислушивается к ней. Вот Семён Иванович жаловался на одиночество. И я его понимаю.
Пауза. Ирина Ивановна отворачивается ото всех.
Приватизацию оформили мы на троих, когда сын ещё маленький был. Мама моя потом долю сыну моему, своему единственному внуку завещала. Мы его баловали, конечно. Сын вырос, привёл домой невестку. И я перестала быть хозяйкой в своём доме. Я им всегда мешаю. Пытаюсь теперь как можно реже попадаться им на глаза. Вот уже пару месяцев так живу. То у сестры переночую, то здесь. Стыдно перед людьми... Выйду на пенсию, на дачу к сестре перееду. Цветочки сажать буду, картошку, огурцы.
Повисла тишина. Потом Семён Иванович откладывает на журнальный столик фарш и подходит к Ирине Ивановне.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Голубушка Ирина Ивановна. Не сочтите за наглость, ради бога. Хочу предложить вам руку помощи. Переезжайте ко мне? Разделите со мной мой нехитрый быт на правах дружбы. Я человек простой, честный. Вы тоже женщина порядочная. Места у меня в квартире для двоих предостаточно. Мамашиной комнатой я всё равно не пользуюсь. У меня и дачка есть в Подмосковье, и машина неплохая. Мне кажется, что мы могли бы друг другу приятную компанию составить. Как вы на это смотрите, Ирина Ивановна?
ИРИНА ИВАНОВНА. Семён Иванович, спасибо вам. Только, пожалуйста, договоримся так, чтобы я вам за комнату платила. А то мне неудобно.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Согласен. Чтобы вас не конфузить, договоримся так. А дальше как пойдет.
Семён Иванович и Ирина Ивановна пожимают друг другу руки.
УДАЛЬЦОВ. Коллеги. За это надо выпить. У нас не осталось что-нибудь осталось после празднования?
ДАША. Я предлагаю символично выпить колы. Семёну Ивановичу никакого спиртного сейчас нельзя.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Я символично воды себе налью.
Все смеются, достают бокалы и колу из холодильника и располагаются вокруг стола.
Действие пятое.
Дверь открывается, входит Оля в кигуруми в виде единорога с рогом на капюшоне. Все с интересом смотрят на костюм.
ОЛЯ (весело). А вот и я. Больше никто не умер?
ДАША (глядя на Олю). Классный костюмчик у вас, Ирина Ивановна.
ОЛЯ. Да, мягкий, теплый, уютный. Спасибо вам, Ирина Ивановна. Не знаю только, как я в нём домой поеду. Куртка на него не налезет. (Замечает бокалы). Мы что-то опять празднуем?
УДАЛЬЦОВ. Пока ты ванну принимала, у тебя парня увели, Оля.
ОЛЯ. Какого парня? Опять твои шутки, Андрей.
УДАЛЬЦОВ. Да какие шутки, Оля? Ирина Ивановна переезжает к Семёну Ивановичу.
ВЕРШИНИН. Андрей, хватит смущать людей. Коллеги, позвольте тост? Дорогие наши дамы! Вы вносите такое разнообразие в нашу жизнь. Ура! И за дружбу!
Все чокаются, суетятся, улыбаются, пьют воду.
ОЛЯ. Ирина Ивановна, вы это...Быстро очень...
Садится за стол около Даши.
ДАША. А если без шуток, Оля? Ты понимаешь, что ты наделала? Это...Это аморально. Как можно так поступать?
ОЛЯ (удивленно). И это ты будешь меня учить морали? Ты? На себя посмотри.
ДАША. Что ты имеешь в виду?
Оля зло смеётся.
ОЛЯ. Тебе прямо сказать, что я имею в виду? Тяня из бухгалтерии видела вас вдвоем в ресторане. Семён Иванович заметил (подтвердите, Семён Иванович!), что Сан Саныч тебя до офиса утром подвозит и за две улицы высаживает. Сан Саныч Вадику в ремонт ноут отдавал - а там твои фотки.
Ехидно улыбается.
Все самые перспективные объекты достаются нашей Дашеньке. И Непогодин это заметил, кстати, и подпакостил Дашеньке, как умел. Потому что всё равно Даша в накладе не останется. А чем же наша детка это заслужила такое внимание начальства, интересно? Может, она что-то особенное с мужчинами умеет делать? А, Дашенька? И после этого ты меня учишь, как можно поступать и как нельзя? (Разворачивается к Сан Санычу). Вы уж извините, Сан Саныч, что я о вашей связи с Дашей вслух говорю, но ваша тайна давно уже не тайна.
Удальцов отходит в дальний угол комнаты и отворачивается ото всех.
ВЕРШИНИН. Оля, это уже переходит все границы. Это хамство.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Только не ругайтесь, ребята. Ваше дело молодое. Никто вас и не осуждает.
ДАША (всем). И вы все думаете, что Сан Саныч мой любовник? Вы действительно так думали всё это время? (Закрывает лицо руками). Он не любовник мне, он мой отец. Отец!
УДАЛЬЦОВ (вполголоса). Ну слава богу.
ОЛЯ (неуверенно). Папа?
ВЕРШИНИН. Даша - моя дочь!
ИРИНА ИВАНОВНА. Это правда. Даша - дочь Сан Саныча от первого брака. Я видела документы при приеме на работу.
ОЛЯ. Тогда я прошу прощения у вас, Сан Саныч и у тебя, Даша.
УДАЛЬЦОВ. Тебе, Оля, и перед Семеном Ивановичем надо извиниться за то, что ты наделала.
ОЛЯ. Семен Иванович, простите меня тоже.
ВЕРШИНИН (всем). Нам казалось, что будет лучше, если мы не будем афишировать наши семейные связи.
УДАЛЬЦОВ. Это как раз тот случай, когда ваша скрытность сослужила с вами злую шутку, Сан Саныч. (Подходит к Даше.)
ВЕРШИНИН. Какой тяжелый день. Всем давно пора домой. Расходимся.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Ирина Ивановна, собирайте вещи. Я пока вызову такси.
Все встают из-за стола.
ИРИНА ИВАНОВНА. Но платим за такси пополам, Семён Иванович.
ОЛЯ. А я с подругой договорилась. К ней поеду ночевать. (Надевает куртку поверх кигуруми).
ВЕРШИНИН. Даша, собирайся тоже. Я провожу тебя на такси. Твоя мать, наверное, волнуется.
УДАЛЬЦОВ. Вы извините, я хотел попросить разрешения проводить Дашу.
ДАША (улыбается). Поедем в метро?
УДАЛЬЦОВ (улыбается). Если ещё не закрыли.
ДАША (улыбается). Или пойдём гулять по ночному городу пешком?
УДАЛЬЦОВ (улыбается). Пойдём.
ДАША. Я только маму предупрежу по телефону.
Семен Иванович переминаясь ждёт Ирину Ивановну у дверей и держит её сумку.
ВЕРШИНИН (садится опять за стол). Какой тяжелый оказался вечер. Ирина Ивановна, у нас водки не осталось?
ИРИНА ИВАНОВНА (надевая пальто). Посмотрите в правом шкафчике.
ДАША. Не нужно ему водку. Он сейчас сядет и будет петь свою песню про коня.
Семен Иванович (копается в телефоне). У меня как раз сохранена песня про коня. Я сейчас включу.
ОЛЯ . Так что? Праздник продолжается? Я зря куртку надевала? Может, я сыр порежу или фрукты? Тем более, что Сан Саныч свободный мужчина у нас, оказывается.
ВЕРШИНИН. Нет, Оленька, езжай домой, пожалуйста.
Все смеются. Звучит песня Любэ про коня.
Занавес.
КОНЕЦ
События в пяти действиях.
Действующие лица:
ВЕРШИНИН Сан Саныч, около 50 лет, ген. директор компании.
НЕПОГОДИН Сергей, около 35 лет, руководитель отдела продаж.
УДАЛЬЦОВ Андрей, около 28-30 лет, менеджер по продажам.
ИРИНА ИВАНОВНА, 53-55 лет, сотрудник компании.
ДАША, около 25 лет, помощник менеджера.
ОЛЯ, около 25 лет, секретарь на ресепшне.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ, около 60-ти лет, сотрудник компании.
Действие первое.
Кухня-столовая с обеденной зоной в офисе. Слева - кухонная зона с холодильником, мойкой для посуды, микроволновкой и электроплитой, справа - обеденная зона, с длинным столом и легкими стульями. Перед обеденной зоной небольшой диван с журнальным столиком, за обеденной зоной - выход на балкон. Справа от входа - простая вешалка для верхней одежды.
Корпоратив закончился. Людей постепенно расходятся. На столе осталось несколько случайных бокалов. В кухонной зоне Ирина Ивановна и Оля расставляют посуду на полки. На диванчике в зоне столовой сидят погруженные в телефоны Андрей Удальцов и Даша. Слышны голоса с балкона. Ирина Ивановна и Оля разговаривают между собой.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, ты сегодня как-то особенно обаятельна по отношению к Семёну Ивановичу.
ОЛЯ. Почему бы и нет, Ирина Ивановна? Серьёзный мужчина. Одинокий, добрый. Непьющий почти.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, он же очень взрослый.
ОЛЯ. Ирина Ивановна, вы же знаете мою семейную ситуацию. Я очень устала. Подруга зовёт на съемную квартиру, а я сомневаюсь. А у Семёна Ивановича, кстати, своя трехкомнатная квартира под реновацию. Почему бы и не попытаться.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, а он что?
ОЛЯ. Мне кажется, он стесняется. Хочу подтолкнуть его к решительным действиям, пока он в офисе.
Оля поправляет на себе красную блузку в обтяжку, расстегивает верхнюю пуговку. Потом наливает вино в два бокала и отправляется к двери, выходящей в коридор офиса.
ОЛЯ. Пожелайте мне удачи, Ирина Ивановна.
ИРИНА ИВАНОВНА. Оля, пусть всё будет так, как должно быть.
Оля ловко перехватывает бокалы в одну руку, открывает дверь и выходит из кухни-столовой в коридор.
Действие второе.
То же помещение, в кухонной зоне Ирина Ивановна переключает радио. Звучит вечный хит Джо Дассена "Если б не было тебя". Ирина Ивановна в полумраке покачивается в такт музыке.
ДАША (откладывая телефон на журнальный столик). Андрей, вы такие классные розы купили. (Достаёт цветок из вазы на столике.)
УДАЛЬЦОВ (продолжая смотреть в телефон). Да, Даша. Красивые.
ДАША. Хороший вкус.
УДАЛЬЦОВ (глядя в телефон). У Сан Саныча? Да, наверное.
ДАША. У тебя. Я думаю, что это ты выбирал цветы и подарки к празднику. Когда стали вручать женщинам розы и портативные аккумуляторы, я сразу подумала, что это твоя идея. Что ты помнишь о нашем споре о них и том, что я себе сейчас выбираю подходящий. Сан Саныч бы не догадался, что такой подарок можно сделать.
Даша улыбается Андрею и двигается ближе.
УДАЛЬЦОВ (исподлобья).Тебе, Даша, лучше знать, о чём может и о чём не может догадаться Сан Саныч.
ДАША (растерянно).Что ты имеешь в виду?
УДАЛЬЦОВ. Даша, ты красивая интересная девушка, и ты всё прекрасно понимаешь.
ДАША. Не понимаю...
В кухню входят с балкона Вершинин и Непогодин. Вешают верхнюю одежду на вешалку у входа в кухню-столовую. Из коридора слышен негромкий Олин смех. Ирина Ивановна выключает музыку.
УДАЛЬЦОВ. Даша, извини, не до тебя.
Даша отворачивается от входящих, плечи её опущены. Роза лежит на столике.
Действие третье.
УДАЛЬЦОВ (Вершинину). Сан Саныч, мне нужно поговорить с вами и Непогодиным.
НЕПОГОДИН (морщась). А до завтра это никак не подождет? Поздно уже. У всех семьи и дети дома заждались.
УДАЛЬЦОВ. Сергей, это срочно.
ВЕРШИНИН. Может, в понедельник утром, Андрюш?
УДАЛЬЦОВ. Посмотрите это.
Удальцов протягивает свой телефон Вершинину. Вершинин садится на стул, сосредоточено смотрит в телефон, потирая виски.
ВЕРШИНИН. Это точная информация?
УДАЛЬЦОВ. Это открытая информация. Вы можете её перепроверить.
ВЕРШИНИН (Непогодину). Сергей, а как ты можешь это прокомментировать? (Показывает ему телефон с информацией.)
НЕПОГОДИН (пренебрежительно). Это мелочь, не заслуживающая внимания. Да, я уступил несколько мелких объектов конкурентам. Компания не сильно обеднела. Даже не заметила бы, если кто-то не сунул нос не в свои дела.
ВЕРШИНИН. Со мной обсуждается, какими объектами мы занимаемся, а какими - нет.
НЕПОГОДИН. Вспомни, Андрюша, кем ты был до того, как устроился ко мне в отдел? Это я ходил к начальству и просил, чтобы тебя, парня без опыта работы, взяли в отдел! Я научил тебя и с людьми разговаривать, и галстук правильно завязывать. И что я вижу в ответ? Черную неблагодарность, Андрей. Можно же было просто промолчать. Подумаешь, Даша лишилась своих двух объектов. Она девочка не простая, переживёт это.
ВЕРШИНИН. Причём тут конкретно Даша? Это воровство у компании и у коллег.
Бледная Даша поворачивается к коллегам и встает.
ДАША. Да ты...Ты мерзавец, Сергей.
НЕПОГОДИН. Не плачь. Твой защитник тебя обязательно утешит.
Андрей Удальцов размахивается и бьёт в лицо Непогодину. Завязывается драка. Вершинин пытается их разнять. Ирина Ивановна утешает Дашу. Дверь кухни распахивается, появляется Оля в грязной блузке.
ОЛЯ (вполголоса). Я, кажется, убила Семена Ивановича (Опускается на пол и рыдает.)
Действие четвертое.
То же помещение. На диване сидит Семен Иванович. Вокруг него хлопочет Даша. Ирина Ивановна находится в кухонной зоне, Удальцов и Вершинин в столовой зоне сидят за столом.
ВЕРШИНИН. Хорошо, что все живы. (Ирине Ивановне). А где Оля?
ИРИНА ИВАНОВНА. Я её в душ отправила. Дала ей полотенце, сменную одежду. Завтра утром сдадим её одежду в химчистку, это в соседнем здании.
ВЕРШИНИН. Душ? Он же не введен в эксплуатацию.
ИРИНА ИВАНОВНА (Вершинину). Введён.
УДАЛЬЦОВ. Как она вообще додумалась виагру подложить в вино? Это хорошо ещё, что его вырвало на Олю, а если бы он правда умер? Или, чего хуже, соблазнился бы Оленькой?
ВЕРШИНИН. Это мы уже у Оли спросим. (Поворачивается к Семёну Ивановичу.) Ну а вы-то, вы, Семён Иванович. Взрослый человек. Где ваша обычная осторожность?
Семен Иванович сидит на диване опустив вниз голову.
ДАША. Надо ему лёд к затылку приложить. Всё-таки он серьезно ударился, когда упал.
ИРИНА ИВАНОВНА. В морозилке есть замороженный фарш и пельмени.
ДАША. Давайте фарш.
Даша прикладывает к затылку Семён Ивановича фарш в пакете. Семён Иванович громко сопит и молчит. Потом садится на диван. Забирает у Даши фарш и держит его у себя на затылке.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Знаю, сам дурак. И перед девочкой неудобно, конечно, получилось.
Пауза. Вздыхает.
Мамаша моя, покойница, была интеллигентка старой закалки. С малых лет я сопровождал её в театры и на выставки. Половину курортов Советского союза с ней объездили. А вот женщин моих она не любила. Отваживала. Одна глупая, у другой зубы с щербинкой, третья неумёха… Ослушаться не смел, подавила волей и интеллектом. А мне нравились девушки простые. Мамаша уже год в могиле, а я доживаю свой век бобылем.
Пауза.
И домой вечером идти не хочется. И словом не с кем перемолвиться. Смотрю телек, утром опять иду на работу. Вам, молодым людям, этого не понять пока. Вы вечно в движении, вы среди людей, у вас впереди есть цели.
Пауза.
Я почему и задержался сегодня вечером. А чтобы среди вас побыть подольше. На Оленьку я не в обиде. Я сам во всем виноват.
ИРИНА ИВАНОВНА. Вы правы про одиночество, Семён Иванович.
Все молчат.
ВЕРШИНИН. Ирина Ивановна, а вы ничего не хотите нам рассказать?
ИРИНА ИВАНОВНА. Нет, не хочу. Но вы, наверное, и сами всё поняли.
ДАША. О чём?
ВЕРШИНИН. Ирина Ивановна, нужно найти другой выход из положения. Друзья, родственники – кто там у вас есть?
ДАША. Да о чём вы?
УДАЛЬЦОВ (Даше). Ирина Ивановна ночует в офисе, вот о чем. У неё здесь диван, душ, вещи, полный ассортимент кухонной мебели и телевизор. По соседству находится прачечная и химчистка. С охраной, наверное, Ирина Ивановна тоже договорилась. Правильно?
ИРИНА ИВАНОВНА. Правильно. К сожалению.
ДАША. Боже мой. Это неправильно. Мы можем вам чем-то помочь?
ВЕРШИНИН. Что у вас случилось, Ирина Ивановна?
ИРИНА ИВАНОВНА. Невестка очень нервничает, когда я дома. А ей нельзя, она беременна. Она хорошая с моим сыном, любит его. И сын мой её любит, прислушивается к ней. Вот Семён Иванович жаловался на одиночество. И я его понимаю.
Пауза. Ирина Ивановна отворачивается ото всех.
Приватизацию оформили мы на троих, когда сын ещё маленький был. Мама моя потом долю сыну моему, своему единственному внуку завещала. Мы его баловали, конечно. Сын вырос, привёл домой невестку. И я перестала быть хозяйкой в своём доме. Я им всегда мешаю. Пытаюсь теперь как можно реже попадаться им на глаза. Вот уже пару месяцев так живу. То у сестры переночую, то здесь. Стыдно перед людьми... Выйду на пенсию, на дачу к сестре перееду. Цветочки сажать буду, картошку, огурцы.
Повисла тишина. Потом Семён Иванович откладывает на журнальный столик фарш и подходит к Ирине Ивановне.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Голубушка Ирина Ивановна. Не сочтите за наглость, ради бога. Хочу предложить вам руку помощи. Переезжайте ко мне? Разделите со мной мой нехитрый быт на правах дружбы. Я человек простой, честный. Вы тоже женщина порядочная. Места у меня в квартире для двоих предостаточно. Мамашиной комнатой я всё равно не пользуюсь. У меня и дачка есть в Подмосковье, и машина неплохая. Мне кажется, что мы могли бы друг другу приятную компанию составить. Как вы на это смотрите, Ирина Ивановна?
ИРИНА ИВАНОВНА. Семён Иванович, спасибо вам. Только, пожалуйста, договоримся так, чтобы я вам за комнату платила. А то мне неудобно.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Согласен. Чтобы вас не конфузить, договоримся так. А дальше как пойдет.
Семён Иванович и Ирина Ивановна пожимают друг другу руки.
УДАЛЬЦОВ. Коллеги. За это надо выпить. У нас не осталось что-нибудь осталось после празднования?
ДАША. Я предлагаю символично выпить колы. Семёну Ивановичу никакого спиртного сейчас нельзя.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Я символично воды себе налью.
Все смеются, достают бокалы и колу из холодильника и располагаются вокруг стола.
Действие пятое.
Дверь открывается, входит Оля в кигуруми в виде единорога с рогом на капюшоне. Все с интересом смотрят на костюм.
ОЛЯ (весело). А вот и я. Больше никто не умер?
ДАША (глядя на Олю). Классный костюмчик у вас, Ирина Ивановна.
ОЛЯ. Да, мягкий, теплый, уютный. Спасибо вам, Ирина Ивановна. Не знаю только, как я в нём домой поеду. Куртка на него не налезет. (Замечает бокалы). Мы что-то опять празднуем?
УДАЛЬЦОВ. Пока ты ванну принимала, у тебя парня увели, Оля.
ОЛЯ. Какого парня? Опять твои шутки, Андрей.
УДАЛЬЦОВ. Да какие шутки, Оля? Ирина Ивановна переезжает к Семёну Ивановичу.
ВЕРШИНИН. Андрей, хватит смущать людей. Коллеги, позвольте тост? Дорогие наши дамы! Вы вносите такое разнообразие в нашу жизнь. Ура! И за дружбу!
Все чокаются, суетятся, улыбаются, пьют воду.
ОЛЯ. Ирина Ивановна, вы это...Быстро очень...
Садится за стол около Даши.
ДАША. А если без шуток, Оля? Ты понимаешь, что ты наделала? Это...Это аморально. Как можно так поступать?
ОЛЯ (удивленно). И это ты будешь меня учить морали? Ты? На себя посмотри.
ДАША. Что ты имеешь в виду?
Оля зло смеётся.
ОЛЯ. Тебе прямо сказать, что я имею в виду? Тяня из бухгалтерии видела вас вдвоем в ресторане. Семён Иванович заметил (подтвердите, Семён Иванович!), что Сан Саныч тебя до офиса утром подвозит и за две улицы высаживает. Сан Саныч Вадику в ремонт ноут отдавал - а там твои фотки.
Ехидно улыбается.
Все самые перспективные объекты достаются нашей Дашеньке. И Непогодин это заметил, кстати, и подпакостил Дашеньке, как умел. Потому что всё равно Даша в накладе не останется. А чем же наша детка это заслужила такое внимание начальства, интересно? Может, она что-то особенное с мужчинами умеет делать? А, Дашенька? И после этого ты меня учишь, как можно поступать и как нельзя? (Разворачивается к Сан Санычу). Вы уж извините, Сан Саныч, что я о вашей связи с Дашей вслух говорю, но ваша тайна давно уже не тайна.
Удальцов отходит в дальний угол комнаты и отворачивается ото всех.
ВЕРШИНИН. Оля, это уже переходит все границы. Это хамство.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Только не ругайтесь, ребята. Ваше дело молодое. Никто вас и не осуждает.
ДАША (всем). И вы все думаете, что Сан Саныч мой любовник? Вы действительно так думали всё это время? (Закрывает лицо руками). Он не любовник мне, он мой отец. Отец!
УДАЛЬЦОВ (вполголоса). Ну слава богу.
ОЛЯ (неуверенно). Папа?
ВЕРШИНИН. Даша - моя дочь!
ИРИНА ИВАНОВНА. Это правда. Даша - дочь Сан Саныча от первого брака. Я видела документы при приеме на работу.
ОЛЯ. Тогда я прошу прощения у вас, Сан Саныч и у тебя, Даша.
УДАЛЬЦОВ. Тебе, Оля, и перед Семеном Ивановичем надо извиниться за то, что ты наделала.
ОЛЯ. Семен Иванович, простите меня тоже.
ВЕРШИНИН (всем). Нам казалось, что будет лучше, если мы не будем афишировать наши семейные связи.
УДАЛЬЦОВ. Это как раз тот случай, когда ваша скрытность сослужила с вами злую шутку, Сан Саныч. (Подходит к Даше.)
ВЕРШИНИН. Какой тяжелый день. Всем давно пора домой. Расходимся.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ. Ирина Ивановна, собирайте вещи. Я пока вызову такси.
Все встают из-за стола.
ИРИНА ИВАНОВНА. Но платим за такси пополам, Семён Иванович.
ОЛЯ. А я с подругой договорилась. К ней поеду ночевать. (Надевает куртку поверх кигуруми).
ВЕРШИНИН. Даша, собирайся тоже. Я провожу тебя на такси. Твоя мать, наверное, волнуется.
УДАЛЬЦОВ. Вы извините, я хотел попросить разрешения проводить Дашу.
ДАША (улыбается). Поедем в метро?
УДАЛЬЦОВ (улыбается). Если ещё не закрыли.
ДАША (улыбается). Или пойдём гулять по ночному городу пешком?
УДАЛЬЦОВ (улыбается). Пойдём.
ДАША. Я только маму предупрежу по телефону.
Семен Иванович переминаясь ждёт Ирину Ивановну у дверей и держит её сумку.
ВЕРШИНИН (садится опять за стол). Какой тяжелый оказался вечер. Ирина Ивановна, у нас водки не осталось?
ИРИНА ИВАНОВНА (надевая пальто). Посмотрите в правом шкафчике.
ДАША. Не нужно ему водку. Он сейчас сядет и будет петь свою песню про коня.
Семен Иванович (копается в телефоне). У меня как раз сохранена песня про коня. Я сейчас включу.
ОЛЯ . Так что? Праздник продолжается? Я зря куртку надевала? Может, я сыр порежу или фрукты? Тем более, что Сан Саныч свободный мужчина у нас, оказывается.
ВЕРШИНИН. Нет, Оленька, езжай домой, пожалуйста.
Все смеются. Звучит песня Любэ про коня.
Занавес.
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Мне тоже не хватило этой расшифровки, думаю, что автор просто чуть поторопился.
Но в целом мне все очень даже понравилось, симпатичный рассказ.
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Ну и, конечно, не волшебный гном разрешил ситуацию, а связи Белоснежкина в городском отделе культуры.
Ну и, конечно, не волшебный гном разрешил ситуацию, а связи Белоснежкина в городском отделе культуры.
Ну и, конечно, не волшебный гном разрешил ситуацию, а связи Белоснежкина в городском отделе культуры.
А я верю в гномика))))
А я верю в гномика))))
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
+1
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Тема гнома раскрыта слабо, но про покушения на съедобный реквизит - жизненно!
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Иван Иванович Огоньков, главный режиссер провинциального ТЮЗа, с самого утра был очень нервным. Он бегал по театру, заглядывая во все помещения, и постоянно хватался рукой то за сердце, то за голову. Артисты тихо сидели по своим гримерным, стараясь не попадаться ему на глаза. Они любили своего режиссера, но в такие минуты с ним лучше было не встречаться. День сегодня был особенным – генеральный прогон детского спектакля, после которого должна была решиться судьба всего театра. Пару месяцев назад прошел слух, что здание ТЮЗа приглянулось какой-то фирме, и театр был объявлен неперспективным, несовременным и, как следствие, ненужным. Иван Иванович обивал пороги городской администрации, доказывая, что это мнение в корне ошибочное. Его вежливо слушали, кивали головой и обещали, обещали, обещали… А тем временем по театру стали ходить разные люди, которые с серьезным видом осматривали помещения, что-то записывали, разворачивали чертежи и абсолютно не обращали внимания на актеров и работников сцены. Городская общественность пыталась защитить театр, в местной газете то и дело появлялись то критические статьи, то хвалебные отзывы. И вот неделю назад стало ясно, что на сегодняшний прогон нового спектакля придет начальник городского отдела культуры.
-Ребятки, - умоляющим голосом говорил на вчерашнем собрании Иван Иванович, - мне пообещали продлить срок аренды помещения на 10 лет, если наша постановка будет одобрена. Я вас очень прошу постарайтесь! Иначе все мы останемся без работы.
Труппа слушала его в гнетущем молчании – никто не верил в эти обещания. Да и новый спектакль не был каким-то открытием. Всего лишь музыкальная сказка по мотивам Белоснежки. Конечно, спектаклю придали, как это говорится, современное звучание, художники постарались с оформлением насколько позволял бюджет. Реквизитор и по совместительству механик сцены, носивший по иронии судьбы фамилию Белоснежкин, придумал пару впечатляющих спецэффектов. Костюмеры и гримеры тоже не сидели сложа руки. Но все же труппа многострадального театра была уверена, что этот спектакль, скорее всего, будет последним.
Вечером, после собрания Белоснежкин пошел провожать Леночку Свиридову, которая играла в спектакле главную роль. Она давно ему нравилась, однако Леночка не особо обращала внимания на его ухаживания. Но сейчас идти одной у нее не было настроения.
-Лен, ну что ты такая грустная? – спросил ее Белоснежкин. – Все будет нормально. Я уверен, что спектакль одобрят, театр нам оставят и все будет хорошо!
-Гена, ты в самом деле такой наивный? Веришь в сказки городской администрации? Да они уже все деньги поделили за наше здание. Как же, старинная постройка, центр города… Сожрут они нас и не подавятся!
Белоснежкин немного помолчал, а потом взял Лену за плечи и посмотрел ей в глаза:
-В сказки, Лена, надо верить! А если завтра нам подпишут договор? Что тогда?- он широко улыбался, словно этот самый договор уже лежал у него в кармане. Лену смутил его неожиданный напор. Она посмотрела на него и вдруг засмеялась:
-Тогда я выйду за тебя замуж, Белоснежкин! Ты ведь уже полгода этого добиваешься! – она оттолкнула от себя его руки и побежала по улице.
-А не обманешь? – крикнул ей вслед Гена.
-Нет! – донесся до него голос Лены. Тогда он снова улыбнулся, и что-то бормоча себе под нос, отправился домой.
Утром перед спектаклем Гена был сдержан и молчалив. Он в сотый раз устанавливал и перекладывал реквизит, ходил туда-сюда по сцене и, единственный из всех, не обращал внимания на растревоженного режиссера. Приближалось назначенное время – вся труппа разошлась по своим местам и замерла в тревожном ожидании. Ждали только прибытия высокого начальства.
Перед закрытым занавесом на сцене стояли артисты задействованные в первом акте. Они тихо переговаривались. Между ними продолжал сновать Гена Белоснежкин.
Актер Иванов, играющий Прекрасного принца, не выдержал:
-Ты чего тут вертишься под ногами? Времени другого не нашел?
-Владик, - улыбаясь сказал ему Гена. – Видишь вот этот столик? На нем лежат конфеты. Смотри не сожри их, как в прошлый раз!
Все засмеялись, а Владик обиженно сказал:
-Я бутафорию не ем! - и потом добавил, - Ты ж никогда настоящее не положишь! А что артист от нервов голодный тебя не интересует!
-В буфет сходишь после спектакля, - сказал Гена, и этот момент на сцену вбежал запыхавшийся Иван Иванович.
-Приехал, - почти беззвучно прошептал он. – Давайте, ребятки! Он должен это подписать! – режиссер помахал синей папкой, в которой лежал договор аренды.
Все засуетились, занимая свои места. А Белоснежкин, уходя за кулисы, что-то быстро шепнул Лене на ухо. Она удивленно посмотрела ему вслед и пожала плечами. Занавес открылся.
Спектакль шел своим чередом. Артисты старательно играли роли, украдкой поглядывая на важного господина из администрации, который со скучающим видом сидел в зале. Рядом с ним сидел Иван Иванович с обреченным лицом. За кулисами царило уныние.
Приближалась кульминация пьесы – Принц вот-вот должн был найти заснувшую Белоснежку. Леночка уже упала на пол сцены в эффектной позе. Осветитель приглушил свет, создавая атмосферу пещеры гномов, и в этот момент из-за кулисы вместо Принца вышел мужчина в плаще с капюшоном, который закрывал его лицо. Он медленно подошел к столику на краю сцены, вынул из кармана камзола длинную свечу и зажег ее. Потом отвернулся от стола и тихо произнес три раза:
-Гном, приди, угощение возьми!
Его услышала только Лена, но вспомнив последние слова Белоснежкина, она продолжала лежать неподвижно. На минуту в зале стало очень тихо. Иван Иванович в растерянности смотрел на сцену, не припоминая, когда они это репетировали. Он уже хотел вмешаться в происходящее, как вдруг из-под скатерти на столике показалась маленькая ручка, которая ловко сдернула лежавшую наверху конфету. В гробовой тишине послышался хруст разворачиваемой обертки и легкое чавкание. Потом оттуда показалась маленькая фигурка в огромных сапогах и зеленом колпаке. Лена приоткрыла один глаз и едва сдержала крик удивления. А маленький гном подбежал к ней, с любопытством посмотрел на девушку и подергал маленькими пальчиками подол ее платья. Потом он увидел мужчину, который стоял спиной к залу и спросил:
-Зачем звал?
-Исполнишь желание? – спросил в свою очередь мужчина, не поворачиваясь к нему лицом.
Гном огляделся, взял со столик еще одну конфету, быстро положил ее в карман и засмеялся:
- Так и быть!
Иван Иванович в зале стал белее снега. Он хватал ртом воздух, не в силах сказать ни слова. А маленький гном уже семенил к ним в своих огромных сапогах.
Не обращая внимания на режиссера, он выхватил у него из рук синюю папку и, пролистав договор, с важным видом протянул его начальнику отдела культуры. А тот, как ни в чем не бывало, вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и, не глядя, поставил свою подпись на заветном документе.
-Молодец! – гном фамильярно погладил его по щеке и протянул папку вконец растерявщемуся режиссеру. Потом он снова рассмеялся и хотел убежать из зала, но вдруг вернулся и выхватил из рук начальника блестящую ручку:
-Чур моя! – звонко крикнул он и вприпрыжку вскочил на сцену. Там он задул горящую свечу и скрылся под столиком.
-Больше не зови! – донесся оттуда его голос.
-Уходи к себе обратно, - глухо сказал мужчина на сцене, так и не оборачиваясь к залу.
Еще несколько секунд и в зале, и на сцене было тихо, но потом из-за кулис появились остальные персонажи пьесы, зазвучала музыка, а мужчина незаметно исчез со сцены.
-Прекрасный спектакль, - в конце концов произнес господин из администрации. – Позвольте выразить вам свое одобрение и заверить вас в нашей безусловной поддержке!
С этими словами он встал и, не дожидаясь конца представления, направился к выходу.
-Я провожу! – вскочил с кресла вспотевший от волнения Иван Иванович.
Они уже были у двери, когда артисты на сцены услышали голос городского начальника:
-Вот незадача – где-то потерял ручку!
Иван Иванович только судорожно прижал к груди папку с договором и закивал головой, не находя подходящих слов.
Когда он вернулся в зал, на сцене уже никого не было, кроме Белоснежкина, который невозмутимо собирал реквизит.
-Поздравляю,Иван Иванович! – сказал он режиссеру. – Все получилось как нельзя лучше. Хотите конфетку?
Огоньков машинально взял угощение и стал разворачивать обертку.
-Что это было? – тихо спросил он.
-Да ничего особенного, - ответил Гена. – Просто спектакль получился чудесный, и это целиком ваша заслуга!
-Да-да, - рассеянно кивнул Иван Иванович. – Мы все большие молодцы! Но эта сцена со свечой?.. я не припоминаю…
Появившиеся из-за кулис актеры не дали ему договорить и бросились поздравлять директора и друг друга. И только Лена смотрела на Белоснежкина.
-Как ты это сделал? – тихо спросила она.
-Не знаю, - пожал плечами Гена. – Наверное, просто очень хотел, чтобы ты вышла за меня замуж. Но такие желания гномы не исполняют. Вот и пришлось решать вопрос через городской отдел культуры!
Лена засмеялась и поцеловала Белоснежкина в щеку:
-Значит, я волшебнее гнома, потому что могу исполнить твое желание без посторонней помощи!
Гена обнял Леночку и довольно подумал, как быстро девушка может изменить свое мнение, когда ты даешь ей возможность почувствовать себя всесильной волшебницей. Главное потом не давать ей повода стать ведьмой!
КОНЕЦ
Всем худеющим к лету посвящается
Не бывает абсолютно бесстрашных людей. Даже самые героические из героев обязательно чего-нибудь боятся. Кто-то боится темноты, кто-то -- пауков. А Алина очень боялась потолстеть.
И не то чтобы Алина весила излишне много. Напротив, она была изящна и ей вслед частенько оборачивались мужчины. Особенно весной, когда дни становятся длиннее, а юбки короче. Все дело в том, что Алина была актрисой, а искусство, как известно, требует жертв и каждый набранный килограмм коварная сцена превращала в десять, как бы намекая на неизбежность перехода от ролей девушек к ролям бабушек. А к этому Алина ну совершенно не была готова и потому свято соблюдала всевозможные диеты и рекомендации по правильному питанию.
Но после каждого заслуженного отпуска её щёчки коварно округлялись, а молния на костюме, вместо того, чтобы легко взлететь под воротник, брала паузу, приличествующую сцене МХАТа. Поэтому опять приходилось заедать куриную грудку сельдереем и с тихой тоской взирать на соратницу по сцене Ольгу.
Девушки не были подругами, но и, хотя претендовали на схожие роли, вопреки стереотипам, не враждовали. Скорее между ними установились спокойные рабочие отношения, подкреплённые молчаливым договором: «Пусть победит сильнейший». К конкуренции Алина относилась философски, но покоя ей не давало вот что: тяжкий путь диеты коллега преодолевала без особенных усилий. Она, кажется, искренне обожала гречневую кашу с помидорками черри и с видимым удовольствием хрустела болгарским перцем на многочисленных юбилеях. А ещё её Инстаграмм так и пестрел фотографиями с пробежек и интерьерами спортклубов.
В общем, Алина находилась в перманентном состоянии борьбы с лишними сантиметрами и килограммами. Очередной звоночек прозвучал, когда во время спектакля «Золушка», играя одну из злых сестёр, она заметила, что принц невольно косится в её декольте. А это означало, что стартовал не только новый театральный сезон, но и очередной этап борьбы за стройность, ведь перед нашей героиней, не лишённой актёрского тщеславия, маячили ослепительные вершины, на которые её вот-вот должен был доставить легкокрылый Пегас.
Пегасом, возносящим талантливую актрису к славе, должна была стать роль Джульетты в бессмертной комедии Шекспира, о постановке которой уже не первый месяц говорил весь театр. «Ромео и Джульетту» собирался ставить молодой режиссёр, уже имевший в своём творческом багаже Тургенева, Шиллера и Джанни Родари. С труппой он был знаком слабо, но Алина свято верила, что эта роль просто предназначена для неё. Приходилось стараться.
Окружающий мир, меж тем полнился соблазнами. Все вокруг постоянно что-то ели, и даже подработки на телевиденье сводились к восхвалению кондитерских изделий. А когда монтировщики у себя в подсобке заваривали лапшу быстрого приготовления, её восхитительный аромат заполнял все пространство за кулисами и грозил прорваться на сцену, окончательно отбивая мысли об искусстве. Последним островком стабильности в этом море порока была Ольга со своими полезными цельнозерновыми хлебцами, потому что остальные коллеги проявляли куда меньше такта. Кто-то очень остроумный и не очень чуткий к чужим страданиям даже посоветовал девушке завести глистов, дескать, с ними едят и худеют. Надо сказать, что непрошенный совет принёс некоторую пользу, потому что Алина погуглила ради интереса и потом сутки не могла смотреть на еду вообще.
Наконец настал час икс. Молодой режиссёр, стильный как реклама автомобилей представительского класса, собрал труппу для распределения ролей. Забрали свой текст Ромео и Меркуцио. Прочие Монтекки и Купулетти тоже уже прикидывали возможность совмещения графика репетиций с графиком халтур, а главная интрига интрига все ещё не разрешилась. Алина с Ольгой смотрели друг на друга с настороженной вежливостью, а остальные -- с плохо скрываемым любопытством. «Я хочу вас кое с кем познакомить», -- неожиданно сказал режиссёр, вставая и подходя к двери. В комнату вошла девушка. Совсем ещё юная, гармонично округлая, но с удивительно изящными запястьями и щиколотками. «Это Соня, она будет нашей Джульеттой».
Расходились молча. В гардеробе, забирая плащ, расстроенная Алина схватила с вешалки чужой пакет, такой же, как у неё самой -- с эмблемой театра, подаренный на какой-то праздник, и машинально открыла его. «Прости, пожалуйста, это моё, мы перепутали», -- раздался голос Ольги, держащей в руках точно такой же. Та тоже была явно расстроена итогами встречи, поэтому, обменявшись смущёнными улыбками и вполне искренне попрощавшись, девушки отправились по домам.
Пока Алина шла пешком, а затем тряслась в маршрутке, её не покидали мысли о кознях судьбы, совсем как у Шекспира. Но на душе, как ни странно, было удивительно спокойно. Причина была в предмете, случайно увиденном в Ольгиной сумке. Там лежала огромная плитка молочного шоколада с орехами. Уже початая.
Конец
Я сегодня язва))