Конкурс рассказов. Жизнь - театр

2. Труппа
 
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
            Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
            Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
            У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор  кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
            В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
            Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
            Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
            Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
 
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ

2. Труппа
 
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
            Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
            Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
            У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор  кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
            В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
            Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
            Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
            Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
 
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ

2. Труппа
 
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
            Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
            Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
            У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор  кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
            В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
            Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
            Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
            Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
 
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ

Что-то предсказуемо как-то вышло

2. Труппа
 
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
            Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
            Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
            У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор  кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
            В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
            Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
            Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
            Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
 
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ

3. Настоящий театр
 
Театр я полюбила сразу, в свои 7 лет. До сих пор помню ту торжественность, с которой мама вела меня на первый в моей жизни спектакль. С этого дня я чуть ли не каждую неделю просила маму отвести меня в театр. Смотря спектакли, я мечтала стать актрисой и выступать в театре. Но даже мне очевидно, что нет у меня никаких актерских данных. Так я жила, мечтая о сцене и представляя себя на ней.
Я получила экономическое образование, устроилась на работу, вышла замуж и родила очаровательную дочку. После замужества и рождения ребенка походы в театр стали редкостью - муж не любил спектакли, да и бабушек не хотелось напрягать, чтобы присмотрели за малышкой. Но сегодня особый день - годовщина нашей свадьбы и муж сделал мне сюрприз в виде двух билетов на вечерний спектакль. И договорился со своей мамой, что она посидит с нашей малышкой. Весь день я в предвкушении вечера. Просто порхаю по квартире. Но в какой-то миг у меня перед глазами все потемнело и неожиданно я оказалась на сцене, срывая овации. Чувствую себя неуютно перед глазами тысяч зрителей. Но, вроде, откланялась, как надо. Оказавшись за кулисами, случайно увидела себя в зеркале. И чуть не закричала - я это не я. В зеркале я видела Василису Белову, известную актрису театра и кино. Но как?! И что теперь делать?!
 
Так, для начала успокоиться. Легко сказать, блин. Теперь нужно подумать. У актрисы такого уровня, как Василиса, должна быть своя гримерка. Но как ее найти, не вызвав подозрений? О, придумала. Выловив девушку - работницу театра, попросила ее принести из гримерной мою сумочку и проследила, куда она пойдёт. И вот, я сижу в гримерной в одиночестве и думаю, как же я оказалась в теле Беловой. И как же я соскучилась по своей дочке.
Но вечно сидеть в гримерке не получится и я вышла подышать свежим воздухом. В коридоре увидела дракона, идущего мне навстречу. Хм, выглядит как настоящий. Интересно, из чего он сделан? Пошла навстречу к дракону, чтобы его пощупать.
Меня неожиданно кто-то схватил за руку.
- Совсем сдурела?! Хочешь, чтобы он спалил тебя?! - раздался очень злой голос стоящего рядом мужчины. - Василиса, чего тебя к дракону понесло?!
- Он что, настоящий?! - обалдела я.
- С тобой все в порядке? - поинтересовался мужчина, стараясь зачем-то пощупать мой лоб.
- Не уверена - заторможенно ответила я.
Рассеянно попрощалась с мужчиной и пошла дальше. Интересно, кто еще здесь настоящий?
 
Села на скамейку возле театра и попыталась переварить то, что сейчас узнала: в этом театре настоящие абсолютно все. Задумавшись, не заметила как ко мне кто-то подошел. Почувствовала, как на мое плечо опустилась рука. Обернулась и увидела того самого дракона. Не успела моя душа уйти в пятки, как дракон мужским голосом произнес:
- Вставай, до спектакля всего два часа осталось.
 
Я широко распахнула глаза и увидела свой родной потолок. Подскочила и тут же рванула к зеркалу. Фух, я - это я. На меня смотрит мой муж, держа нашу дочку на руках. Блиииин, приснится же такое!
Посмотрела на часы. Действительно, пора собираться в театр. Свекровь уже вот-вот приедет.
Когда красила глаза, мне пришла в голову мысль, от которой я чуть не ткнула себе кисточкой в глаз:
"А ведь в сегодняшнем спектакле будет дракон. Интересно, он настоящий? Или все-таки нет?..."
КОНЕЦ

3. Настоящий театр
 
Театр я полюбила сразу, в свои 7 лет. До сих пор помню ту торжественность, с которой мама вела меня на первый в моей жизни спектакль. С этого дня я чуть ли не каждую неделю просила маму отвести меня в театр. Смотря спектакли, я мечтала стать актрисой и выступать в театре. Но даже мне очевидно, что нет у меня никаких актерских данных. Так я жила, мечтая о сцене и представляя себя на ней.
Я получила экономическое образование, устроилась на работу, вышла замуж и родила очаровательную дочку. После замужества и рождения ребенка походы в театр стали редкостью - муж не любил спектакли, да и бабушек не хотелось напрягать, чтобы присмотрели за малышкой. Но сегодня особый день - годовщина нашей свадьбы и муж сделал мне сюрприз в виде двух билетов на вечерний спектакль. И договорился со своей мамой, что она посидит с нашей малышкой. Весь день я в предвкушении вечера. Просто порхаю по квартире. Но в какой-то миг у меня перед глазами все потемнело и неожиданно я оказалась на сцене, срывая овации. Чувствую себя неуютно перед глазами тысяч зрителей. Но, вроде, откланялась, как надо. Оказавшись за кулисами, случайно увидела себя в зеркале. И чуть не закричала - я это не я. В зеркале я видела Василису Белову, известную актрису театра и кино. Но как?! И что теперь делать?!
 
Так, для начала успокоиться. Легко сказать, блин. Теперь нужно подумать. У актрисы такого уровня, как Василиса, должна быть своя гримерка. Но как ее найти, не вызвав подозрений? О, придумала. Выловив девушку - работницу театра, попросила ее принести из гримерной мою сумочку и проследила, куда она пойдёт. И вот, я сижу в гримерной в одиночестве и думаю, как же я оказалась в теле Беловой. И как же я соскучилась по своей дочке.
Но вечно сидеть в гримерке не получится и я вышла подышать свежим воздухом. В коридоре увидела дракона, идущего мне навстречу. Хм, выглядит как настоящий. Интересно, из чего он сделан? Пошла навстречу к дракону, чтобы его пощупать.
Меня неожиданно кто-то схватил за руку.
- Совсем сдурела?! Хочешь, чтобы он спалил тебя?! - раздался очень злой голос стоящего рядом мужчины. - Василиса, чего тебя к дракону понесло?!
- Он что, настоящий?! - обалдела я.
- С тобой все в порядке? - поинтересовался мужчина, стараясь зачем-то пощупать мой лоб.
- Не уверена - заторможенно ответила я.
Рассеянно попрощалась с мужчиной и пошла дальше. Интересно, кто еще здесь настоящий?
 
Села на скамейку возле театра и попыталась переварить то, что сейчас узнала: в этом театре настоящие абсолютно все. Задумавшись, не заметила как ко мне кто-то подошел. Почувствовала, как на мое плечо опустилась рука. Обернулась и увидела того самого дракона. Не успела моя душа уйти в пятки, как дракон мужским голосом произнес:
- Вставай, до спектакля всего два часа осталось.
 
Я широко распахнула глаза и увидела свой родной потолок. Подскочила и тут же рванула к зеркалу. Фух, я - это я. На меня смотрит мой муж, держа нашу дочку на руках. Блиииин, приснится же такое!
Посмотрела на часы. Действительно, пора собираться в театр. Свекровь уже вот-вот приедет.
Когда красила глаза, мне пришла в голову мысль, от которой я чуть не ткнула себе кисточкой в глаз:
"А ведь в сегодняшнем спектакле будет дракон. Интересно, он настоящий? Или все-таки нет?..."
КОНЕЦ

Я не понимаю, почему гг соскучилась по дочке? Если себя представить, я бы за дочку беспокоилась, но это другое чувство.

4. Малька и Репетиция
 
Тарас Григорьевич больше всего на свете любил карамельки в шоколаде, воспоминания о службе и внучку Майку. Ну как внучку – когда-то они, разбираясь в названиях родственных связей и дурачась, решили, что она ему внучерица. Внучатая падчерица.
Давным-давно Олежка, хипповатый сынок Тараса Григорьевича, закрутил роман с не менее легкомысленной Зоей, мамой пятилетней Майки. Молодые через пару месяцев разбежались без взаимных претензий, Олежек так и не женился и детей не завел, а Зоя остепенилась, вышла замуж за подающего надежды аспиранта, родила двух сыновей. И ничего бы о том романе не напоминало, если бы не дружба Майки с Тарасом Григорьевичем.
Тот рано схоронил жену, сын был один, и к неожиданно замаячившей внучке сразу прикипел всем своим суровым сердцем. Тем более она уже была, так сказать, «готовая»: ни пеленок, ни сосок, ни бессмысленного лепета. Непоседливая и любопытная девчонка – бери за руку и веди в большой мир, только успевай отвечать на все «почему?» и забавлять историями из боевого прошлого. А споткнется, раскрыв рот от дедова рассказа про жуликов и доблестную милицию, да расшибет коленку – «не реви, Малька, держи карамельку, вкусная, шоколадная!».
Маленькую Майку он сократил до Мальки, так она и осталась у него с этим именем-прозвищем.
Гостить у Тараса Григорьевича «внучерица» любила. Во-первых, возможность сбежать от матери с ее воспитанием и доставучими братцами. Во-вторых, она влюбилась в дедовы истории и требовала в сотый раз «про хищение свиней в селе Кабанчиково» и тому подобное.
 Да и карамельки в несытые 90-е тоже играли свою роль. Тем более в шоколаде.
***
- Так что ты, Малька, хочешь-то от меня? Какой тебе случай надо? У меня всяких полно, и про хулиганов, и про домушников. Маньяков даже парочка есть, хоть и говорят, что не было их в СССРе…
- Деееед, зачем мне твои маньяки, своих полно! Шучу, шучу, просто сейчас всякого такого в газетах и по телеку куча, неинтересно никому это. Нужно такое, чтоб ух! Но правдоподобное. Сценарий надо мне. Синопсис. Набросок такой, основу, понимаешь? Историю для сценария. Я ж тебе рассказывала, хожу на курсы для поступления в театральный. Да не артисткой, нет, сценаристом хочу быть. Для спектаклей сценарии писать, понимаешь? Для кино может тоже. Ну какая школа милиции, а, я уже все решила! Ведет у нас настоящая худручка… Причем тут ручка, причем тут худая? Худ-рук – художественный руководитель настоящего театра. У нее даже имя – Ре-пе-ти-ци-я! Вот, она нам задание дала. Написать синопсисы, тема – преступление и наказание. Да, как Раскольников, только другое преступление. Интересное какое-нибудь. Без кровищи и маньяков точно, а всякие домушники-хулиганы скучно. Вспомни, дед, необычное. Бог с ним, пусть и нераскрытое…
- Когда я работал, все было раскрыто! Тебе, Малька, надо к Василькову. Нет, не к Игнату Михалычу, он такой же старый хрыч, как и я. Ладно, не хрыч, ветераны доблестной милиции мы, уговорила. Так вот, есть у него внук, опером трудится в нашем отделе. Ну в моем бывшем. Что-то такое про театр у него было. Дело какое-то, краем уха слышал. Да ты ж помнишь его, в гости ходили, когда малая была. Вы еще играли в задержание свинокрада, мне хряком пришлось быть. Михаил Васильков он, младший сержант, так и спроси.
 
***
- Хватит выть, Малька, ну что ты. На карамельку, вкусная, шоколадная… Не хочешь? Да говори уже, кто обидел? Я их всех…
- Не надо всех. Только эта рептилия… Репетиция… Но ее тоже не надо. Фиг с ней, пусть сама пишет себе сценарии! Не понравился мой – не то слово! Она его раскатала и потопталась! Не верю,  говорит! Станиславский хренов! Да что выражения, нормальные выражения у меня! Нет, не такими писала, писала русским литературным языком. К этому она не придралась, ей сюжееет видите ли показался нереаааааальным. А я же все, как Миша рассказал, написала. Ну младший сержант твой, Васильков. Что после премьеры у дома единорог поджидает.  Какой-какой, обычный, единорогов что ли не знаешь, дед? Ну мало ли, может наряжается кто. Или дух театра карающий. Если кто слажал на сцене, актер, актриса. Или режиссер фигню поставил… Или там рабочий сцены не ту декорацию дал. Вот, потом идет такой товарищ домой, а у дома из темноты – единорог. Что делает, что делает, не знаю я, что он с ними делает. Пугает, наверное, вроде без ущерба для здоровья. За три года – четыре случая, Миша говорит. Я еще не додумала, что делает, это же си-но-псис только. Набросок. Я бы придумала дальше. А теперь… Короче все, к черту синопсис. К черту их театр. Что ты там про школу милиции говорил? И карамельку давай уж.
 
***
- Присаживайтесь, я следователь Василькова Майя Сергеевна, занимаюсь вашим делом. Прошу вас подробно рассказать о происшествии. Из вашего заявления следует, что два дня назад, 2 апреля 2012 года, вы возвращались из театра. В котором часу это было? Ах, работаете там? Худруком? Поздний спектакль, уже темнело, так-так. Вы шли пешком? Рискованно, конечно, но ближе к делу. У вас хорошее зрение? А, вы были в очках. И у подъезда вы увидели… Минуточку, отвечу на звонок. Да, дед, конечно помню, будем вечером. С Мишей, да, и с мальчишками. Нет, не покупай, я уже взяла килограмм «Москвички»*, как ты любишь. Все, до скорого. Итак, Репетиция Мейерхольдовна, продолжим. Вы утверждаете, что около подъезда вас поджидал… Ну что значит – не верю? Я же не Станиславский, верить или не верить. Говорите, единорог? Так-так…
 
Примечание
*«Москвичка» - сорт карамели в шоколаде.
КОНЕЦ

4. Малька и Репетиция
 
Тарас Григорьевич больше всего на свете любил карамельки в шоколаде, воспоминания о службе и внучку Майку. Ну как внучку – когда-то они, разбираясь в названиях родственных связей и дурачась, решили, что она ему внучерица. Внучатая падчерица.
Давным-давно Олежка, хипповатый сынок Тараса Григорьевича, закрутил роман с не менее легкомысленной Зоей, мамой пятилетней Майки. Молодые через пару месяцев разбежались без взаимных претензий, Олежек так и не женился и детей не завел, а Зоя остепенилась, вышла замуж за подающего надежды аспиранта, родила двух сыновей. И ничего бы о том романе не напоминало, если бы не дружба Майки с Тарасом Григорьевичем.
Тот рано схоронил жену, сын был один, и к неожиданно замаячившей внучке сразу прикипел всем своим суровым сердцем. Тем более она уже была, так сказать, «готовая»: ни пеленок, ни сосок, ни бессмысленного лепета. Непоседливая и любопытная девчонка – бери за руку и веди в большой мир, только успевай отвечать на все «почему?» и забавлять историями из боевого прошлого. А споткнется, раскрыв рот от дедова рассказа про жуликов и доблестную милицию, да расшибет коленку – «не реви, Малька, держи карамельку, вкусная, шоколадная!».
Маленькую Майку он сократил до Мальки, так она и осталась у него с этим именем-прозвищем.
Гостить у Тараса Григорьевича «внучерица» любила. Во-первых, возможность сбежать от матери с ее воспитанием и доставучими братцами. Во-вторых, она влюбилась в дедовы истории и требовала в сотый раз «про хищение свиней в селе Кабанчиково» и тому подобное.
 Да и карамельки в несытые 90-е тоже играли свою роль. Тем более в шоколаде.
***
- Так что ты, Малька, хочешь-то от меня? Какой тебе случай надо? У меня всяких полно, и про хулиганов, и про домушников. Маньяков даже парочка есть, хоть и говорят, что не было их в СССРе…
- Деееед, зачем мне твои маньяки, своих полно! Шучу, шучу, просто сейчас всякого такого в газетах и по телеку куча, неинтересно никому это. Нужно такое, чтоб ух! Но правдоподобное. Сценарий надо мне. Синопсис. Набросок такой, основу, понимаешь? Историю для сценария. Я ж тебе рассказывала, хожу на курсы для поступления в театральный. Да не артисткой, нет, сценаристом хочу быть. Для спектаклей сценарии писать, понимаешь? Для кино может тоже. Ну какая школа милиции, а, я уже все решила! Ведет у нас настоящая худручка… Причем тут ручка, причем тут худая? Худ-рук – художественный руководитель настоящего театра. У нее даже имя – Ре-пе-ти-ци-я! Вот, она нам задание дала. Написать синопсисы, тема – преступление и наказание. Да, как Раскольников, только другое преступление. Интересное какое-нибудь. Без кровищи и маньяков точно, а всякие домушники-хулиганы скучно. Вспомни, дед, необычное. Бог с ним, пусть и нераскрытое…
- Когда я работал, все было раскрыто! Тебе, Малька, надо к Василькову. Нет, не к Игнату Михалычу, он такой же старый хрыч, как и я. Ладно, не хрыч, ветераны доблестной милиции мы, уговорила. Так вот, есть у него внук, опером трудится в нашем отделе. Ну в моем бывшем. Что-то такое про театр у него было. Дело какое-то, краем уха слышал. Да ты ж помнишь его, в гости ходили, когда малая была. Вы еще играли в задержание свинокрада, мне хряком пришлось быть. Михаил Васильков он, младший сержант, так и спроси.
 
***
- Хватит выть, Малька, ну что ты. На карамельку, вкусная, шоколадная… Не хочешь? Да говори уже, кто обидел? Я их всех…
- Не надо всех. Только эта рептилия… Репетиция… Но ее тоже не надо. Фиг с ней, пусть сама пишет себе сценарии! Не понравился мой – не то слово! Она его раскатала и потопталась! Не верю,  говорит! Станиславский хренов! Да что выражения, нормальные выражения у меня! Нет, не такими писала, писала русским литературным языком. К этому она не придралась, ей сюжееет видите ли показался нереаааааальным. А я же все, как Миша рассказал, написала. Ну младший сержант твой, Васильков. Что после премьеры у дома единорог поджидает.  Какой-какой, обычный, единорогов что ли не знаешь, дед? Ну мало ли, может наряжается кто. Или дух театра карающий. Если кто слажал на сцене, актер, актриса. Или режиссер фигню поставил… Или там рабочий сцены не ту декорацию дал. Вот, потом идет такой товарищ домой, а у дома из темноты – единорог. Что делает, что делает, не знаю я, что он с ними делает. Пугает, наверное, вроде без ущерба для здоровья. За три года – четыре случая, Миша говорит. Я еще не додумала, что делает, это же си-но-псис только. Набросок. Я бы придумала дальше. А теперь… Короче все, к черту синопсис. К черту их театр. Что ты там про школу милиции говорил? И карамельку давай уж.
 
***
- Присаживайтесь, я следователь Василькова Майя Сергеевна, занимаюсь вашим делом. Прошу вас подробно рассказать о происшествии. Из вашего заявления следует, что два дня назад, 2 апреля 2012 года, вы возвращались из театра. В котором часу это было? Ах, работаете там? Худруком? Поздний спектакль, уже темнело, так-так. Вы шли пешком? Рискованно, конечно, но ближе к делу. У вас хорошее зрение? А, вы были в очках. И у подъезда вы увидели… Минуточку, отвечу на звонок. Да, дед, конечно помню, будем вечером. С Мишей, да, и с мальчишками. Нет, не покупай, я уже взяла килограмм «Москвички»*, как ты любишь. Все, до скорого. Итак, Репетиция Мейерхольдовна, продолжим. Вы утверждаете, что около подъезда вас поджидал… Ну что значит – не верю? Я же не Станиславский, верить или не верить. Говорите, единорог? Так-так…
 
Примечание
*«Москвичка» - сорт карамели в шоколаде.
КОНЕЦ

4. Малька и Репетиция
 
Тарас Григорьевич больше всего на свете любил карамельки в шоколаде, воспоминания о службе и внучку Майку. Ну как внучку – когда-то они, разбираясь в названиях родственных связей и дурачась, решили, что она ему внучерица. Внучатая падчерица.
Давным-давно Олежка, хипповатый сынок Тараса Григорьевича, закрутил роман с не менее легкомысленной Зоей, мамой пятилетней Майки. Молодые через пару месяцев разбежались без взаимных претензий, Олежек так и не женился и детей не завел, а Зоя остепенилась, вышла замуж за подающего надежды аспиранта, родила двух сыновей. И ничего бы о том романе не напоминало, если бы не дружба Майки с Тарасом Григорьевичем.
Тот рано схоронил жену, сын был один, и к неожиданно замаячившей внучке сразу прикипел всем своим суровым сердцем. Тем более она уже была, так сказать, «готовая»: ни пеленок, ни сосок, ни бессмысленного лепета. Непоседливая и любопытная девчонка – бери за руку и веди в большой мир, только успевай отвечать на все «почему?» и забавлять историями из боевого прошлого. А споткнется, раскрыв рот от дедова рассказа про жуликов и доблестную милицию, да расшибет коленку – «не реви, Малька, держи карамельку, вкусная, шоколадная!».
Маленькую Майку он сократил до Мальки, так она и осталась у него с этим именем-прозвищем.
Гостить у Тараса Григорьевича «внучерица» любила. Во-первых, возможность сбежать от матери с ее воспитанием и доставучими братцами. Во-вторых, она влюбилась в дедовы истории и требовала в сотый раз «про хищение свиней в селе Кабанчиково» и тому подобное.
 Да и карамельки в несытые 90-е тоже играли свою роль. Тем более в шоколаде.
***
- Так что ты, Малька, хочешь-то от меня? Какой тебе случай надо? У меня всяких полно, и про хулиганов, и про домушников. Маньяков даже парочка есть, хоть и говорят, что не было их в СССРе…
- Деееед, зачем мне твои маньяки, своих полно! Шучу, шучу, просто сейчас всякого такого в газетах и по телеку куча, неинтересно никому это. Нужно такое, чтоб ух! Но правдоподобное. Сценарий надо мне. Синопсис. Набросок такой, основу, понимаешь? Историю для сценария. Я ж тебе рассказывала, хожу на курсы для поступления в театральный. Да не артисткой, нет, сценаристом хочу быть. Для спектаклей сценарии писать, понимаешь? Для кино может тоже. Ну какая школа милиции, а, я уже все решила! Ведет у нас настоящая худручка… Причем тут ручка, причем тут худая? Худ-рук – художественный руководитель настоящего театра. У нее даже имя – Ре-пе-ти-ци-я! Вот, она нам задание дала. Написать синопсисы, тема – преступление и наказание. Да, как Раскольников, только другое преступление. Интересное какое-нибудь. Без кровищи и маньяков точно, а всякие домушники-хулиганы скучно. Вспомни, дед, необычное. Бог с ним, пусть и нераскрытое…
- Когда я работал, все было раскрыто! Тебе, Малька, надо к Василькову. Нет, не к Игнату Михалычу, он такой же старый хрыч, как и я. Ладно, не хрыч, ветераны доблестной милиции мы, уговорила. Так вот, есть у него внук, опером трудится в нашем отделе. Ну в моем бывшем. Что-то такое про театр у него было. Дело какое-то, краем уха слышал. Да ты ж помнишь его, в гости ходили, когда малая была. Вы еще играли в задержание свинокрада, мне хряком пришлось быть. Михаил Васильков он, младший сержант, так и спроси.
 
***
- Хватит выть, Малька, ну что ты. На карамельку, вкусная, шоколадная… Не хочешь? Да говори уже, кто обидел? Я их всех…
- Не надо всех. Только эта рептилия… Репетиция… Но ее тоже не надо. Фиг с ней, пусть сама пишет себе сценарии! Не понравился мой – не то слово! Она его раскатала и потопталась! Не верю,  говорит! Станиславский хренов! Да что выражения, нормальные выражения у меня! Нет, не такими писала, писала русским литературным языком. К этому она не придралась, ей сюжееет видите ли показался нереаааааальным. А я же все, как Миша рассказал, написала. Ну младший сержант твой, Васильков. Что после премьеры у дома единорог поджидает.  Какой-какой, обычный, единорогов что ли не знаешь, дед? Ну мало ли, может наряжается кто. Или дух театра карающий. Если кто слажал на сцене, актер, актриса. Или режиссер фигню поставил… Или там рабочий сцены не ту декорацию дал. Вот, потом идет такой товарищ домой, а у дома из темноты – единорог. Что делает, что делает, не знаю я, что он с ними делает. Пугает, наверное, вроде без ущерба для здоровья. За три года – четыре случая, Миша говорит. Я еще не додумала, что делает, это же си-но-псис только. Набросок. Я бы придумала дальше. А теперь… Короче все, к черту синопсис. К черту их театр. Что ты там про школу милиции говорил? И карамельку давай уж.
 
***
- Присаживайтесь, я следователь Василькова Майя Сергеевна, занимаюсь вашим делом. Прошу вас подробно рассказать о происшествии. Из вашего заявления следует, что два дня назад, 2 апреля 2012 года, вы возвращались из театра. В котором часу это было? Ах, работаете там? Худруком? Поздний спектакль, уже темнело, так-так. Вы шли пешком? Рискованно, конечно, но ближе к делу. У вас хорошее зрение? А, вы были в очках. И у подъезда вы увидели… Минуточку, отвечу на звонок. Да, дед, конечно помню, будем вечером. С Мишей, да, и с мальчишками. Нет, не покупай, я уже взяла килограмм «Москвички»*, как ты любишь. Все, до скорого. Итак, Репетиция Мейерхольдовна, продолжим. Вы утверждаете, что около подъезда вас поджидал… Ну что значит – не верю? Я же не Станиславский, верить или не верить. Говорите, единорог? Так-так…
 
Примечание
*«Москвичка» - сорт карамели в шоколаде.
КОНЕЦ

4. Малька и Репетиция
 
Тарас Григорьевич больше всего на свете любил карамельки в шоколаде, воспоминания о службе и внучку Майку. Ну как внучку – когда-то они, разбираясь в названиях родственных связей и дурачась, решили, что она ему внучерица. Внучатая падчерица.
Давным-давно Олежка, хипповатый сынок Тараса Григорьевича, закрутил роман с не менее легкомысленной Зоей, мамой пятилетней Майки. Молодые через пару месяцев разбежались без взаимных претензий, Олежек так и не женился и детей не завел, а Зоя остепенилась, вышла замуж за подающего надежды аспиранта, родила двух сыновей. И ничего бы о том романе не напоминало, если бы не дружба Майки с Тарасом Григорьевичем.
Тот рано схоронил жену, сын был один, и к неожиданно замаячившей внучке сразу прикипел всем своим суровым сердцем. Тем более она уже была, так сказать, «готовая»: ни пеленок, ни сосок, ни бессмысленного лепета. Непоседливая и любопытная девчонка – бери за руку и веди в большой мир, только успевай отвечать на все «почему?» и забавлять историями из боевого прошлого. А споткнется, раскрыв рот от дедова рассказа про жуликов и доблестную милицию, да расшибет коленку – «не реви, Малька, держи карамельку, вкусная, шоколадная!».
Маленькую Майку он сократил до Мальки, так она и осталась у него с этим именем-прозвищем.
Гостить у Тараса Григорьевича «внучерица» любила. Во-первых, возможность сбежать от матери с ее воспитанием и доставучими братцами. Во-вторых, она влюбилась в дедовы истории и требовала в сотый раз «про хищение свиней в селе Кабанчиково» и тому подобное.
 Да и карамельки в несытые 90-е тоже играли свою роль. Тем более в шоколаде.
***
- Так что ты, Малька, хочешь-то от меня? Какой тебе случай надо? У меня всяких полно, и про хулиганов, и про домушников. Маньяков даже парочка есть, хоть и говорят, что не было их в СССРе…
- Деееед, зачем мне твои маньяки, своих полно! Шучу, шучу, просто сейчас всякого такого в газетах и по телеку куча, неинтересно никому это. Нужно такое, чтоб ух! Но правдоподобное. Сценарий надо мне. Синопсис. Набросок такой, основу, понимаешь? Историю для сценария. Я ж тебе рассказывала, хожу на курсы для поступления в театральный. Да не артисткой, нет, сценаристом хочу быть. Для спектаклей сценарии писать, понимаешь? Для кино может тоже. Ну какая школа милиции, а, я уже все решила! Ведет у нас настоящая худручка… Причем тут ручка, причем тут худая? Худ-рук – художественный руководитель настоящего театра. У нее даже имя – Ре-пе-ти-ци-я! Вот, она нам задание дала. Написать синопсисы, тема – преступление и наказание. Да, как Раскольников, только другое преступление. Интересное какое-нибудь. Без кровищи и маньяков точно, а всякие домушники-хулиганы скучно. Вспомни, дед, необычное. Бог с ним, пусть и нераскрытое…
- Когда я работал, все было раскрыто! Тебе, Малька, надо к Василькову. Нет, не к Игнату Михалычу, он такой же старый хрыч, как и я. Ладно, не хрыч, ветераны доблестной милиции мы, уговорила. Так вот, есть у него внук, опером трудится в нашем отделе. Ну в моем бывшем. Что-то такое про театр у него было. Дело какое-то, краем уха слышал. Да ты ж помнишь его, в гости ходили, когда малая была. Вы еще играли в задержание свинокрада, мне хряком пришлось быть. Михаил Васильков он, младший сержант, так и спроси.
 
***
- Хватит выть, Малька, ну что ты. На карамельку, вкусная, шоколадная… Не хочешь? Да говори уже, кто обидел? Я их всех…
- Не надо всех. Только эта рептилия… Репетиция… Но ее тоже не надо. Фиг с ней, пусть сама пишет себе сценарии! Не понравился мой – не то слово! Она его раскатала и потопталась! Не верю,  говорит! Станиславский хренов! Да что выражения, нормальные выражения у меня! Нет, не такими писала, писала русским литературным языком. К этому она не придралась, ей сюжееет видите ли показался нереаааааальным. А я же все, как Миша рассказал, написала. Ну младший сержант твой, Васильков. Что после премьеры у дома единорог поджидает.  Какой-какой, обычный, единорогов что ли не знаешь, дед? Ну мало ли, может наряжается кто. Или дух театра карающий. Если кто слажал на сцене, актер, актриса. Или режиссер фигню поставил… Или там рабочий сцены не ту декорацию дал. Вот, потом идет такой товарищ домой, а у дома из темноты – единорог. Что делает, что делает, не знаю я, что он с ними делает. Пугает, наверное, вроде без ущерба для здоровья. За три года – четыре случая, Миша говорит. Я еще не додумала, что делает, это же си-но-псис только. Набросок. Я бы придумала дальше. А теперь… Короче все, к черту синопсис. К черту их театр. Что ты там про школу милиции говорил? И карамельку давай уж.
 
***
- Присаживайтесь, я следователь Василькова Майя Сергеевна, занимаюсь вашим делом. Прошу вас подробно рассказать о происшествии. Из вашего заявления следует, что два дня назад, 2 апреля 2012 года, вы возвращались из театра. В котором часу это было? Ах, работаете там? Худруком? Поздний спектакль, уже темнело, так-так. Вы шли пешком? Рискованно, конечно, но ближе к делу. У вас хорошее зрение? А, вы были в очках. И у подъезда вы увидели… Минуточку, отвечу на звонок. Да, дед, конечно помню, будем вечером. С Мишей, да, и с мальчишками. Нет, не покупай, я уже взяла килограмм «Москвички»*, как ты любишь. Все, до скорого. Итак, Репетиция Мейерхольдовна, продолжим. Вы утверждаете, что около подъезда вас поджидал… Ну что значит – не верю? Я же не Станиславский, верить или не верить. Говорите, единорог? Так-так…
 
Примечание
*«Москвичка» - сорт карамели в шоколаде.
КОНЕЦ