Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Конкурс рассказов. Жизнь - театр
Здравствуйте, мои друзья и единомышленники.
Сегодня День конкурса. Сегодняшняя наша тема «Театр», а усложняющий элемент «Мистическая или мифологическая зверюшка».
Голосовать мы будем за 12 конкурсных рассказов и еще 1 внеконкурсный просто почитаем.
Читаем, голосуем, обсуждаем. У кого будут проблемы с комментариями из-за местных глюков, то воспользуйтесь советом аксакалов – Через Оперу вроде все норм заходит
Сегодня День конкурса. Сегодняшняя наша тема «Театр», а усложняющий элемент «Мистическая или мифологическая зверюшка».
Голосовать мы будем за 12 конкурсных рассказов и еще 1 внеконкурсный просто почитаем.
Читаем, голосуем, обсуждаем. У кого будут проблемы с комментариями из-за местных глюков, то воспользуйтесь советом аксакалов – Через Оперу вроде все норм заходит
Тема закрытаТема скрыта
. Ну а вдруг
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
"Лук за кулисами оставил" я представила буквально. Лук, который овощ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
Сходу))
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
Боги тоже люди
им поиграть охота
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - она подпевала Еве Польна в кухонную лопатку вместо микрофона, пританцовывая вокруг плиты. Наступило её любимое время, даже безвременье, когда офисная жизнь уже закончилась, а семейная еще не началась (муж и дети приедут из бассейна позже), поэтому можно дурачиться в одиночестве в свое полное удовольствие. Конечно, она любила свою семью, конечно, скучала по ним, когда их долго не было, но видят боги, так веселиться можно только, когда тебя никто не видит. «В театре такое впервые, все куклы сегодня живые», - затянул «Король и шут», и она выдала гитарных переборов на той же многострадальной кухонной лопатке, подвывая и тряся волосами. Во входной двери заворочался ключ, и она поспешила встречать. В раскрытую дверь вошел муж. Нет, не так, в раскрытую дверь вошел ОН! Прихожая осветилась золотым солнечным светом, засияли золотые кудри, золотом зазвенели переборы арфы, просыпались лепестки золотых роз.
- Стоп-стоп-стоп! Опять переигрываешь, Аполлоша, - устало потер лоб режиссер, сидящий в зале.
- Ну, пап, то есть Зевс Кроносович, нормально же я сыграл! – заныл красавчик, сразу теряя львиную долю божественной привлекательности.
- Да где нормально-то, - закатила глаза его партнерша, - ужас хтонический, просто в дверь зайти по-человечески не можешь, десятый раз отыгрываем! Ты вообще людей когда в последний раз видел?! Ты сценарий вообще читал?! Ты простой инженер вообще-то! Так какого фавна ты делаешь?!
- Мельпомена, не устраивай трагедий, - огрызнулся Аполлон, - я как бы стараюсь! Я лук за кулисами и так оставил! Пошли еще раз попробуем.
Он потянул музу за сцену, продолжая переругиваться. Зевс остался в зале один. Вздохнул, поправил лавровый венок, почесал пучком стрел спину. Устроился поудобнее, подмигнул портрету К.С. Станиславского, прошептал под нос «Не верю», улыбнулся в бороду, погладил каждую из голов устроившегося у ног Цербера. На Олимпе было совершенно нечем заняться, приходилось организовывать контингент, чтобы не заскучали. В прошлый раз затея с Олимпийскими играми зашла на ура. Конечно, актерство у неспециализированных божеств пока хромало на обе ноги, нужно побольше чем пара тысячелетий. Хорошо, что времени у них неограниченно много.
«Знаешь, мы никогда не забудем игры, в которые играют люди», - раздалось со сцены. Зевс Кроносович поставил одиннадцатую зарубку на табличке и сосредоточился на происходящем.
КОНЕЦ
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ
Видеоконференция была окончена. Юрий Сергеевич Бойко отключил связь, откинулся на спинку кресла и забросил в рот несколько таблеток валерьянки – партнеры иногда ужасно бесили, однако приходилось сдерживаться. Робко стукнула секретарша, напоминая о дожидающемся уже полтора часа посетителе.
В кабинет вошел невысокий, скромно одетый мужчина средних лет. Суетливо сел на предложенный стул и приступил к делу:
- Уважаемый Юрий Сергеевич, очень вам благодарен, что приняли и согласились выслушать. Я понимаю, что у вас таких просителей пруд пруди, но поймите и вы, сейчас такое время – нам порой просто не на кого больше надеяться, кроме как на поддержку бизнеса… а вы человек отзывчивый и порядочный, хоть и не афишируете этого… - (теннисисты проболтались, подумал Бойко, делая себе пометку не забыть оплатить им обещанную форму). – Но я очень прошу вас все-таки проехать со мной, потому что там, по месту, мне будет гораздо проще все вам объяснить и показать.
Бойко посмотрел на часы и после недолгих колебаний согласился – названное место находилось недалеко от его дома, и потом можно будет не возвращаться в офис.
Через двадцать минут они подходили к зданию ТЮЗа, заброшенному еще при перестройке, и проситель торопливо объяснял:
- В общем, вы уже поняли, что речь пойдет о новом театре, директором которого я являюсь. Вот видите, здание в ужасном состоянии, отопления нет, аренду нам уже дали, так что электричество мы подключили, запитали от подстанции рынка…
У дверей здания приплясывал от мороза человек, с ног до головы укутанный в какую-то толстую хламиду телесного цвета. Реквизит приволок какой-то, походя отметил Бойко. Директор кинул на него быстрый взгляд, отпер дверь и впустил бедолагу внутрь, где тот моментально скрылся в коридорах, и провел бизнесмена в свой «кабинет» - лишенный малейшего уюта и отделки, сырой и выстуженный.
- Я только попрошу вас не удивляться и дослушать меня до конца. Я не рискую соваться с просьбами о выделении средств к властям, потому что театр… не совсем обычный. Нет-нет, это не то, что вы могли подумать! Скажите, у вас есть дети?
- Нет, - прохладно отозвался Бойко. Он не любил давления на жалость.
- Ну а сами вы видели фильмы о мутантах?
- Да кто же их сейчас не видел.
- Так вот. – Проситель заговорщически понизил голос и наклонился к собеседнику. – Они – люди с необычными способностями – действительно существуют! И порой им очень сложно найти себя в жизни. И я хочу создать из них театральную труппу, и название уже придумал – Люди Хэ!
- Почему Хэ? – Бойко славился своей невозмутимостью, не изменила она ему и сейчас.
- Потому что…- Директор замялся, - понимаете, способности у них всех довольно странные, бесполезные и даже, можно сказать, дурацкие. Им нет применения в обычном мире, на них нельзя заработать… Вот, например, Валера, которого мы встретили у входа, с его ушами. Вы же заметили, да? Ну кому нужны его видоизменяющиеся и разрастающиеся уши? А здесь, в театре, он может быть и слоником Дамбо, и Муми-троллем из «Шляпы Волшебника»! Да сейчас мы вам покажем.
В кабинет вошел Валера, без своей диковинной плащ-палатки, с обычными ушами, разве что красными с мороза.
- Валер, покажи Шрека, - попросил директор. Валера сосредоточился, и уши его потянулись в длину и вбок, и свернулись в трубочки. Он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.
- Надо же, - пробормотал Бойко.
- Поэтому я и хотел, чтобы вы сами пришли и все увидели… Валер, иди и как только подойдет Дима, пришли его сюда. Так вот…еще у нас есть милейшая женщина, которую понимают животные! Все без исключения! Вы представляете, какие она может устраивать шоу?
- А ей зачем театр? Она с такими способностями могла бы озолотиться на сотрудничестве с ветклиниками, ее с руками оторвут.
- А потому что она не понимает их! А в ветеринарии это было бы главным! – с торжествующим отчаянием воскликнул директор. – Теперь вы понимаете, что эти люди совершенно не могут устроиться в обычном мире?
- Ну почему не могут, - возразил Бойко. – Они вполне могут работать по обычным человеческим профессиям…
- И наступить на горло собственной песне? Навсегда зарыть в землю свои таланты? О, вот и Дима. – директор налил воды из пластиковой бутылки в стакан, протянул бизнесмену: - Отпейте, убедитесь. – после этого Дима взял стакан, и содержимое его стало на глазах густеть и принимать розово-сиреневый оттенок. – Попробуйте теперь!
Бойко осторожно отпил из стакана теплый, вкусный, натуральный как в детстве кисель.
- Сегодня получился смородиновый, - скромно сообщил Дима.
- Видите, какая чудесная способность? Он умеет воду превращать в кисель! Вот зачем ему это в жизни? А представляете, как намучилась его семья, пока он не научился контролировать свои силы? Бедный ребенок не мог даже помыться! Зато здесь, в шоу Людей Хэ, он может угощать в антракте наших маленьких зрителей, мы можем наглядно показать им сказку про кисельные реки и молочные берега...
- Разве не наоборот?
- Да? Ну а у нас будет так! И я даже думал было замахнуться на сценку из Библии, с превращением воды, не в вино, правда, а как раз в соответствии с возрастом зрителей, но это спорно, могут обвинить в богохульстве… Дима, иди и позови Макарыча.
Через несколько минут в кабинет вошел Макарыч – невысокий коренастый мужичок. По знаку руководителя он выдохнул – и его брови и ресницы стали расти с поразительной скоростью. Скоро лицо его и грудь были полностью скрыты кустистой завесой, сквозь которую пробивались колючие стрелы ресниц.
- Потрясающий выйдет Вий, правда? – восторженно воскликнул директор. – Мы сейчас еще проводим эксперименты с ногтями, там что-то не идет, но я думаю, он пока просто стесняется…
Макарыч раздвинул поросль у себя на лице, чтобы освободить обзор, и вышел.
- Еще у нас есть Паша, ответственный за спецэффекты. Он… чихает мукой. Виртуозно наводит туману, так сказать. Мы сейчас работаем над тем, как бы сделать этот туман цветным. А если придумать, как его безопасно воспламенять, ну и еще получить разрешение от пожарной инспекции, какой бы получился огнедышащий дракон! Но не получим, скорее всего…
Есть люди, применения которым в шоу я пока не могу найти. Один из них… пугает троллейбусы. Вот так ногой топнет, ухнет – и все троллейбусы поблизости рожки сбрасывают. Он пытался устроиться на работу в полицию, надеясь, что это свойство поможет ему, скажем, задерживать преступников при бегстве, перекрывая им дорогу. Но вреда оказалось больше чем пользы. Он у нас пока цербером работает, охранником в смысле. Одна женщина была бы востребована не в детских представлениях, а скорее для взрослых. Нет, вы опять не то подумали! Она просто ест все и не поправляется.
Бойко помолчал, переваривая обильную дозу информации. Спросил:
- А у вас какая способность? Вы, случаем, не гипнотизер, морочащий мне сейчас голову?
- Никакой, - виновато развел руками собеседник. – разве что немножко организаторских. Эти люди, они все такие… беспомощные и неприспособленные. Разве плохо, если я постараюсь им помочь?
Бизнесмен снова сделал паузу, потер лоб.
- Ну что ж... Это все, конечно, и правда очень любопытно и удивительно. Но давайте так, я вам прямо сейчас обещать конкретно ничего не буду, давайте вы набросаете смету, что вам там необходимо, и скинете мне на емэйл. Я на свежую голову все рассмотрю и думаю, что чем-нибудь вам смогу помочь. Может, и в пожарной инспекции найду кого лояльного…
Такое начало директора вполне устроило. Они вышли из здания.
За углом околачивался охранник. Он осмотрелся кругом, вперил взгляд в проезжую часть, и с коротким возгласом «Ыть!» топнул ногой. Два троллейбуса с ближайшей стороны и один с противоположной сбросили рожки, а ближайший даже припал на заднее колесо, и из-под него что-то протекло на асфальт. Директор выразительно посмотрел на бизнесмена и развел руками.
Ночью Бойко долго не мог заснуть. День выдался тяжелый и напряженный, как ни крути. Он лежал, стараясь не вертеться и поймать наконец дремоту. С неудовольствием услышал знакомый шорох и тихий треск. «Что, Юр, перенервничал?» - жена сочувственно погладила его по плечу. «Есть немного», - вздохнул он, встал и пошел в кухню. Включил свет, накапал себе валерьянки – спиртовая настойка действовала быстрее. Почувствовал, как унимается сердцебиение, постоял, наблюдая, как отваливаются или уползают обратно в стены и под пол тонкие синие грибочки, вылезшие изо всех возможных щелей. Ухватил один из них, понюхал, скривился, бросил. «Вот что бы мне трюфели не выращивать, или шампиньоны на худой конец, - подумал он. – а то и правда Хэ какое-то».
КОНЕЦ