Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Конкурс рассказов. Ученье свет.
Здравствуйте, все кто пришел к нам на конкурс рассказов.
Сегодня мы открываем сезон, вашему вниманию представляются семь (7) рассказов, которые требуют и жаждут ваших оценок. И еще два (2) рассказа представлены вне конкурса.
Тема нашего конкурса «Ученье свет» с обязательным персонажем учителем (любого вида и степени учености).
Читаем, голосуем, обсуждаем.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 17 октября. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 19 октября.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Сегодня мы открываем сезон, вашему вниманию представляются семь (7) рассказов, которые требуют и жаждут ваших оценок. И еще два (2) рассказа представлены вне конкурса.
Тема нашего конкурса «Ученье свет» с обязательным персонажем учителем (любого вида и степени учености).
Читаем, голосуем, обсуждаем.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 17 октября. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 19 октября.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Тема закрытаТема скрыта
Но ходили так не ко всем, конечно.
Но ходили так не ко всем, конечно.
Героиня не о взятках говорит, а о подкатах математика к ней.
Сейчас был бы крик до небес такой ситуации и потеря репутации.
Героиня не о взятках говорит, а о подкатах математика к ней.
Сейчас был бы крик до небес такой ситуации и потеря репутации.
Честно, у нас был в институте преподаватель, он пару раз нежно (сзади, неожиданно), мог за талию потрогать , якобы на дороге стою. Девочки говорили, что одну студентку на экзамене он за ушко потрогал
Честно, у нас был в институте преподаватель, он пару раз нежно (сзади, неожиданно), мог за талию потрогать , якобы на дороге стою. Девочки говорили, что одну студентку на экзамене он за ушко потрогал
Ко мне в гости на выходные из Питера приехала моя старая подруга Любаша. Мы познакомились на первом курсе вуза, где учились в разных группах одного потока и почти сразу подружились. Люба жила в студенческом общежитии, и в её комнате я провела много времени или за совместными расчетами по сопромату, или за обсуждением амурных дел, или за просмотром редких модных журналов, которые попадали в наши руки. После защиты диплома Любочка очень быстро вышла замуж, а потом вместе с мужем уехала покорять большие города. Первый год мы писали друг другу бумажные письма по почте, а потом и переехала за лучшей жизнью, и мы с ней потеряли друг друга на много лет.
И, наконец, мы празднуем нашу встречу, расспрашиваем друг друга о жизни, вспоминаем свою юность и наших однокурсников. Мне так приятно, что Люба по-прежнему жизнерадостная оптимистка. Нас никто не отвлекает, мои домашние гостят у бабушки.
Любка с загадочным видом лезет в сумку и достает стопку фотоальбомов. Я и не ожидала.
Вы помните плёночные фотоаппараты девяностых годов? Покупаешь цветную пленку 12, 24 или 36 кадров, фоткаешь, потом отдаешь на проявку в фотосалон, выбираешь хорошие кадры для печати и заказываешь печать 10 на 15 или 9 на 13, смотря какой у тебя альбом. Потом фотки раскладываешь – и красота. У нас многие ребята фотографировали, и у Любы был фотик-мыльница, подаренный родителями перед отъездом на учёбу. Потом на два-три дня мы делились друг с другом проявленной пленкой, и все ребята могли себе распечатать в салоне нужные фото.
Мы с ней с интересом склоняемся над потрепанными альбомами. Вот мы юные первокурсницы перед входом в Центральный корпус с вьющимися розами за спиной. Вот мы с Любашей и ребятами на геодезической практике - голодные, уставшие, загорелые. Оля, помнишь – целый месяц в палатках! Мои волосы выгорели! Вот мы с ребятами в библиотеке – как я любила нашу библиотеку! Мне кажется, для каждого там было место. Люба, помнишь мозаику там на всю стену на первом этаже? Это столовая, Артур фоткал. Он как-то вообще все подряд фотографировал в то время. Вот Люба с руководителем дипломного проекта после защиты. Конечно, Люб, я её узнала – она у нас Водоснабжение преподавала! Вот Люба на защите диплома, строго одетая и серьезная. Вот Любаша с Димкой и Виталием. Это вы где, Люб? Опыты на химии? Вот какая-то наша студенческая самодеятельность на сцене актового зала. Вот мы все толпой. Что за лестница? Я и забыла что во втором корпусе такая широкая лестница. Кто рядом? А, Артур, конечно. Люба с отцом около общаги – он приезжал в командировку в наш город. Помню, хурмы привез много, Люба всех угощала.
- А это что за фото? - протягиваю альбом Любе, - я такого не помню.
Любаша смеется:
- Оля, вспомни математику. Вышмат, Оля. Ну?
Я старалась забыть об этой истории. Но всё равно её помню.
Александр Маратович, несмотря на молодость, старался выглядеть опытным преподавателем и смотрел на нас, студентов, как на неполноценных. Перед Новым годом он готовился принять у нас расчетно-графическую работу на зачет с оценкой.
Я считала, что с математикой у меня всё хорошо, но неожиданно Александр Маратович выделил меня из остальных ребят группы и начал проявлять ко мне странный интерес – задерживал меня после занятий и упрекал в лени, невнимательности и нежелании разобраться с математикой. За какой-то месяц или два таких бесед я полностью разуверилась в том, что высшая математика мне под силу и уверилась в своей бестолковости. Он достаточно низко оценивал мои выполненные работы, и я испытывала вину за свою неспособность исправиться и «серьезно отнестись к предмету». Меня начинало знобить каждый вторник перед его парой.
Я попросила своего однокурсника Артура не оставлять меня одну в аудитории с преподавателем. Александр Маратович выставил его из кабинета – не надо здесь ждать, Артур, до свидания, Ольга вас догонит.
Артур сжал мою ладонь своей большой мягкой рукой, и извиняющимся голосом шепнул, что дождется меня в коридоре. Невысокий Александр Маратович смотрел на высокого Артура с высоты своего положения.
Меня затрясло.
- Что мы будем делать с вами, Ольга? – строго спросил меня преподаватель, покручивая в руках указку.
- Не знаю, - ответила я.
- Ваши дела плохи, - он облокотился на краешек стола перед моей партой и смотрел на меня сверху вниз. Я смотрела в пол, не зная, какой реакции он от меня ожидает.
- Ты ведь хорошая девочка, Оля, - сказал он мне. Неожиданное обращение на ты создавало иллюзию близости. Я посмотрела на него через исподлобья и ждала окончания этой еженедельной пытки.
- Ты ведь хорошая девочка, - повторил он мягко, - не то, что эти бездельники, - он махнул рукой в сторону двери, - как ты собираешься сдавать математику? У тебя совсем нет знаний, - он положил указку на стол. – Я как могу, стараюсь тебе помочь, но ты сама себе помочь никак не хочешь, Оля. Надо стараться. Надо учиться. Надо запоминать материал. Надо применять полученные знания к решению задач.
- Я стараюсь, Александр Маратович, - я чувствовала себя виноватой. Хотелось раствориться. Я вся сжалась. Казалось, что у меня даже каблуки замерзли.
- Ольга, Ольга, - он сел рядом со мной за парту на место Артура, - эти лоботрясы выкрутятся, а ты? Какое будущее ожидает тебя? Я единственный твой союзник, - и тут он в порыве человеколюбия и сочувствия, видимо, положил мне на колено свою крепкую небольшую руку.
Я вздрогнула и вскочила на ноги. Мой инстинкт говорил мне, что надо не заметить, но не допускать повторения. Униженный мужчина мне никогда не поставит зачёт. И скандала тоже не хотелось.
Я подошла к подоконнику и обернулась к Александру Маратовичу:
- Александр Маратович, раз вы мой союзник, примите у меня эту работу, - я показала на доску, где мы буквально десять минут назад разбирали нюансы задания. - И отпустите меня, пожалуйста, меня Артур ждёт, мы опаздываем на лекцию в другом корпусе, - я смотрела в его насмешливые глаза под тонкими стеклами очков.
- Идите, Ольга, - он вздохнул и отвернулся, - Подумайте внимательно о нашем разговоре. Скажите, а у вас какие отношения с Артуром? – неожиданно поинтересовался он.
- Дружеские, - ответила я и, быстро подхватив сумку и тубус открыла дверь аудитории. - До свидания.
- Постойте! – крикнул он. - Я буду ждать вас в четверг после четвертой пары на кафедре вместе с вашей работой и расчетами. Посмотрим, смогу ли я вам чем-то помочь.
Артур ждал меня. Я с облегчением бросилась к нему. Боже мой, как меня колотило в кабинете и как жарко стало при выходе оттуда.
- Ну, что? – спросил он.
- Опять тоже самое, - ответила я. - Я плохо знаю математику и надо больше стараться. Артур, он пытался положить мне руку на колено.
Артур скользнул по мне колючим взглядом, подхватил мой тубус с чертежами и мы зашли в лифт. Толпа нас прижала друг к другу и я отвернулась, чтобы не вписаться накрашенными губами в его аккуратную светлую рубашку. Он наклонился к моему уху и спросил:
- Может, ему просто дать по морде?
- Ну да, давай дадим по морде, - ответила я. - А сдавать математику потом как будем?
Я даже не пыталась сделать работу сама, уверенная в своей неспособности.. После лекции я встретилась в столовой с талантливым наркоманом Васькой из седьмой группы и договорилась с ним о взаимовыгодном обмене - он мне решает мой вариант расчетно-графической задачи по математике, а я ему черчу заключительную семестровую работу по начертательной геометрии. Это значит, что мне предстоит бессонная ночь - мне нужно чертить себе, Ваське и Артуру. Слава богу, хоть Люба чертит себе сама.
… - Работа сырая, - сказал мне в четверг Александр Маратович, - нужно ещё дорабатывать. Слишком странно изложено, уж извините, как будто вы под кайфом, - он ухмыльнулся и закурил сигарету. Я удивилась, как он посмел закурить в кабинете кафедры, и поняла, что мы одни в этой части здания.
Мой воспаленный двухдневным недосыпом мозг не выдержал напряжения и я пошла ва-банк:
- Чего вы хотите от меня, Александр Маратович?
- Что значит - чего я хочу? - он широко открыл глаза и стряхнул пепел в блюдце перед собой. На пальце тускло сверкнуло обручальное кольцо.
- Хотите - я вам коньяк куплю. Если вы хотите деньги за этот зачет - скажите, сколько. Вы всем обещали за выполненные работы без защиты просто выставить тройки. Я её принесла – выставите мне оценку. У нас ваш предмет последний семестр, вряд ли вы меня увидите. Поэтому я прошу – не мучайте меня. Я больше не выдержу, - я ловлю себя на том, что повысила голос.
- Ольга, - смотрит мне в глаза мой преподаватель, - мне ничего от вас не нужно. Студенты и преподаватели должны быть друзьями, а не врагами. Единый коллектив и поддержка друг друга.
Я прикрываю глаза, смотрю на него сквозь ресницы и кутаюсь в пальто и шарф.
- Я не заметила, чтобы другие неуспешные в математике студенты в нашей и других группах получили такую же порцию вашего внимания, как я.
- Потому что мне не наплевать на вашу судьбу, Ольга! Но вы правы, и я поставлю вам зачет. Так и быть. Я переступлю через свои принципы, - говорит он, поправляет очки и смотрит в свои бумаги.
- Что вы хотите взамен? - спрашиваю я напряженно и поднимаюсь со стула.
- Мороженое, - он успокаивается и улыбается мне снизу вверх, - только мороженое. Не сейчас, конечно, не нервничайте так, Ольга.
В сессию через неделю он мне выставил зачет с оценкой – «отлично». Мне даже не пришлось заходить в его кабинет. Удивленный староста нашей группы Лешка уверил меня, что Александр Маратович потребовал от него принести мою зачетку. Вот такой подарочек на Новый год.
Я перестала ходить одна через ту часть здания, чтобы не встречать математика и не поддерживать диалог.
Но прошло полгода, и однажды, когда веселые птицы запели весенние песни, когда день стал солнечным и длинным, мы дольше обычного засиделась в институтской библиотеке с Любой, Александр Маратович услышал цоканье моих каблуков, бегущих по плитке лестницы и шутливо преградил мне на лестнице путь:
- Как ваши дела, Ольга? Не забыли ли про нас?
Я улыбалась и мямлила, что была занята другими предметами. Внутренне я не была готова к встрече.
- Но сейчас ведь ты свободна, Ольга? Почему бы не съездить за мороженым сейчас?
Я мысленно пересчитала деньги у себя в кошельке и кивнула. Съезжу, и больше ничем не буду ему обязана. Надо.
Он подал мне руку и мы спустились вниз. Я села в его жигули, и трясущимися руками захлопнула дверь. Вдох-выдох. Ничего страшного, мы просто проехались по солнечным улицам нашего города и доехали до нового парка.
Вид на реку был, наверное, прекрасен, но я не могла его оценить, потому что там Александр Маратович предложил называть его по имени, призывал к дружбе между преподавателями и студентами и пытался обнять меня за плечи. Я срывающимся голосом объясняла, что против фамильярностей. Мы с вами не друзья, мы по разные стороны. Давайте так и продолжим. И да, я знаю, что вы меня старше всего на семь лет..
Он купил в кафе мороженое и колу. Я сказала, что вообще-то мы договаривались, что я оплачиваю, разве нет? А он мне ответил: «В другой раз», и улыбнулся грустной улыбкой.
В другой раз? В другой раз?? У нас ещё предполагается какой-то другой раз? По моим общим ощущениям, и сегодняшнего раза было достаточно. Я доедала невкусное мороженое и ждала, когда всё закончится.
Он проводил меня до метро. Я попрощалась. Он сказал:
- И всё? А поцеловаться?
Я поцеловала его в щёку и побежала вниз по эскалатору. У меня было ощущение, что я искупила ненужную мне оценку полностью, и больше ничего ему не должна. Я постараюсь не попадаться ему на глаза вообще.
...Следующая моя встреча с ним состоялась перед дипломом. Мы сдавали госэкзамен по математике. Не помню подробностей сдачи, было много незнакомых преподавателей, которые и принимали у нас экзамен. Мы сдали на хорошие оценки. После экзамена фотографировались. Александр Маратович радостно подошел ко мне:
- Оля, я надеюсь, нас больше не разделяет дистанция?
Я холодно и грубо при ребятах послала его заниматься своими основными обязанностями. Он отошел в сторону, отвернулся и, как обиженный мальчик, хмыкнул в сторону.
Любочка с улыбкой оттеснила меня подальше от него и повела фотографироваться. Собираются вокруг ребята. Васька-наркоман зовет математика сфотографироваться вместе с нами тоже. Ребята из вежливости поддакивают, хотя его помнят и очень не любят.
Как итог, вот это фото - в центре мы с Любкой и Артуром, вокруг мальчики из моей и Любиной группы, и унылый Александр Маратович сбоку.
…Вечером я стелю Любе на диване и она меня неожиданно спрашивает:
- Ольк, а что там с Артуром?
- Не знаю, - отвечаю я, надевая наволочку на подушку, - вроде в Израиль собирался после вуза.
- Ты ему нравилась, - говорит Люба.
- Да ну тебя, - смеюсь я, - ему со мной было удобно. Он по линейке линию прямую начертить не мог. В чем-то я ему помогала, на что-то ему папа деньги давал. На что он вообще сам был способен?
- Не способен? – говорит Любочка, - я с Васькой одним самолетом через Париж в Канаду летела. Ты помнишь Ваську? Анашу за общагой курил и журнал Космополитен нам доставал? Он серьезный такой сейчас стал. В костюме. Поменялись местами, сидели рядом, болтали всю дорогу, смеялись и пили пиво. И про Артура вспомнили. Он ведь дал по роже твоему этому, как там его, Александру Маратовичу.
Я об этом и не знаю ничего. Я сажусь в кресло.
Люба тоже садится и рассказывает:
- После защиты диплома, который, к слову, за папины деньги написал и начертил Артуру Васька, Артур пошел на кафедру математики к вашему преподу. Артур попросил выйти его в коридор и ударил математика кулаком по лицу. Потом извинился, что не сделал этого два года назад. Маратович вышел весь в соплях, отмывался в туалете.
Я ухожу к себе в комнату и удовлетворенно улыбаюсь в темноту. Оказывается, всё давно кончилось.
- Оля, - шепчет Любочка темноты, - а почему мы ни на кого из них не жаловались, а? Вот дурочки были.
- Ты забыла, Люб, что время было другое. Даже хорошие менты были только в сериале по телевизору, а уж на нашей теплой родине и подавно всё продавалось и покупалось. Проверять в вузе бы никто ничего бы стал – рука руку моет, никто ничего не видит и не слышит. Да и какие у меня были доказательства?- Я захожу к Любе и сажусь в темноте в кресло около её кровати. – Это сейчас кажется ненормальным, но, заметь – почти всё моё институтское кружение, знающее об моей проблеме, с интересом ожидало, как я выкручусь из ситуации, и не потому, что все сволочи, а потому, что не знали, как мне помочь. Правда, мне немного легче стало, когда я узнала, девочки с факультета землепользования столкнулись с этим же его фокусами. Значит, это не со мной что-то не так, это он козёл.
- Слава богинюшке, всë в прошлом, - говорит Любочка.
- Да, всё в прошлом, - говорю я.
Я это к чему. С тех пор прошло около двадцати лет. Я ничего не помню из Высшей математики, кроме этой ситуации с Александром Маратовичем.
КОНЕЦ
Ко мне в гости на выходные из Питера приехала моя старая подруга Любаша. Мы познакомились на первом курсе вуза, где учились в разных группах одного потока и почти сразу подружились. Люба жила в студенческом общежитии, и в её комнате я провела много времени или за совместными расчетами по сопромату, или за обсуждением амурных дел, или за просмотром редких модных журналов, которые попадали в наши руки. После защиты диплома Любочка очень быстро вышла замуж, а потом вместе с мужем уехала покорять большие города. Первый год мы писали друг другу бумажные письма по почте, а потом и переехала за лучшей жизнью, и мы с ней потеряли друг друга на много лет.
И, наконец, мы празднуем нашу встречу, расспрашиваем друг друга о жизни, вспоминаем свою юность и наших однокурсников. Мне так приятно, что Люба по-прежнему жизнерадостная оптимистка. Нас никто не отвлекает, мои домашние гостят у бабушки.
Любка с загадочным видом лезет в сумку и достает стопку фотоальбомов. Я и не ожидала.
Вы помните плёночные фотоаппараты девяностых годов? Покупаешь цветную пленку 12, 24 или 36 кадров, фоткаешь, потом отдаешь на проявку в фотосалон, выбираешь хорошие кадры для печати и заказываешь печать 10 на 15 или 9 на 13, смотря какой у тебя альбом. Потом фотки раскладываешь – и красота. У нас многие ребята фотографировали, и у Любы был фотик-мыльница, подаренный родителями перед отъездом на учёбу. Потом на два-три дня мы делились друг с другом проявленной пленкой, и все ребята могли себе распечатать в салоне нужные фото.
Мы с ней с интересом склоняемся над потрепанными альбомами. Вот мы юные первокурсницы перед входом в Центральный корпус с вьющимися розами за спиной. Вот мы с Любашей и ребятами на геодезической практике - голодные, уставшие, загорелые. Оля, помнишь – целый месяц в палатках! Мои волосы выгорели! Вот мы с ребятами в библиотеке – как я любила нашу библиотеку! Мне кажется, для каждого там было место. Люба, помнишь мозаику там на всю стену на первом этаже? Это столовая, Артур фоткал. Он как-то вообще все подряд фотографировал в то время. Вот Люба с руководителем дипломного проекта после защиты. Конечно, Люб, я её узнала – она у нас Водоснабжение преподавала! Вот Люба на защите диплома, строго одетая и серьезная. Вот Любаша с Димкой и Виталием. Это вы где, Люб? Опыты на химии? Вот какая-то наша студенческая самодеятельность на сцене актового зала. Вот мы все толпой. Что за лестница? Я и забыла что во втором корпусе такая широкая лестница. Кто рядом? А, Артур, конечно. Люба с отцом около общаги – он приезжал в командировку в наш город. Помню, хурмы привез много, Люба всех угощала.
- А это что за фото? - протягиваю альбом Любе, - я такого не помню.
Любаша смеется:
- Оля, вспомни математику. Вышмат, Оля. Ну?
Я старалась забыть об этой истории. Но всё равно её помню.
Александр Маратович, несмотря на молодость, старался выглядеть опытным преподавателем и смотрел на нас, студентов, как на неполноценных. Перед Новым годом он готовился принять у нас расчетно-графическую работу на зачет с оценкой.
Я считала, что с математикой у меня всё хорошо, но неожиданно Александр Маратович выделил меня из остальных ребят группы и начал проявлять ко мне странный интерес – задерживал меня после занятий и упрекал в лени, невнимательности и нежелании разобраться с математикой. За какой-то месяц или два таких бесед я полностью разуверилась в том, что высшая математика мне под силу и уверилась в своей бестолковости. Он достаточно низко оценивал мои выполненные работы, и я испытывала вину за свою неспособность исправиться и «серьезно отнестись к предмету». Меня начинало знобить каждый вторник перед его парой.
Я попросила своего однокурсника Артура не оставлять меня одну в аудитории с преподавателем. Александр Маратович выставил его из кабинета – не надо здесь ждать, Артур, до свидания, Ольга вас догонит.
Артур сжал мою ладонь своей большой мягкой рукой, и извиняющимся голосом шепнул, что дождется меня в коридоре. Невысокий Александр Маратович смотрел на высокого Артура с высоты своего положения.
Меня затрясло.
- Что мы будем делать с вами, Ольга? – строго спросил меня преподаватель, покручивая в руках указку.
- Не знаю, - ответила я.
- Ваши дела плохи, - он облокотился на краешек стола перед моей партой и смотрел на меня сверху вниз. Я смотрела в пол, не зная, какой реакции он от меня ожидает.
- Ты ведь хорошая девочка, Оля, - сказал он мне. Неожиданное обращение на ты создавало иллюзию близости. Я посмотрела на него через исподлобья и ждала окончания этой еженедельной пытки.
- Ты ведь хорошая девочка, - повторил он мягко, - не то, что эти бездельники, - он махнул рукой в сторону двери, - как ты собираешься сдавать математику? У тебя совсем нет знаний, - он положил указку на стол. – Я как могу, стараюсь тебе помочь, но ты сама себе помочь никак не хочешь, Оля. Надо стараться. Надо учиться. Надо запоминать материал. Надо применять полученные знания к решению задач.
- Я стараюсь, Александр Маратович, - я чувствовала себя виноватой. Хотелось раствориться. Я вся сжалась. Казалось, что у меня даже каблуки замерзли.
- Ольга, Ольга, - он сел рядом со мной за парту на место Артура, - эти лоботрясы выкрутятся, а ты? Какое будущее ожидает тебя? Я единственный твой союзник, - и тут он в порыве человеколюбия и сочувствия, видимо, положил мне на колено свою крепкую небольшую руку.
Я вздрогнула и вскочила на ноги. Мой инстинкт говорил мне, что надо не заметить, но не допускать повторения. Униженный мужчина мне никогда не поставит зачёт. И скандала тоже не хотелось.
Я подошла к подоконнику и обернулась к Александру Маратовичу:
- Александр Маратович, раз вы мой союзник, примите у меня эту работу, - я показала на доску, где мы буквально десять минут назад разбирали нюансы задания. - И отпустите меня, пожалуйста, меня Артур ждёт, мы опаздываем на лекцию в другом корпусе, - я смотрела в его насмешливые глаза под тонкими стеклами очков.
- Идите, Ольга, - он вздохнул и отвернулся, - Подумайте внимательно о нашем разговоре. Скажите, а у вас какие отношения с Артуром? – неожиданно поинтересовался он.
- Дружеские, - ответила я и, быстро подхватив сумку и тубус открыла дверь аудитории. - До свидания.
- Постойте! – крикнул он. - Я буду ждать вас в четверг после четвертой пары на кафедре вместе с вашей работой и расчетами. Посмотрим, смогу ли я вам чем-то помочь.
Артур ждал меня. Я с облегчением бросилась к нему. Боже мой, как меня колотило в кабинете и как жарко стало при выходе оттуда.
- Ну, что? – спросил он.
- Опять тоже самое, - ответила я. - Я плохо знаю математику и надо больше стараться. Артур, он пытался положить мне руку на колено.
Артур скользнул по мне колючим взглядом, подхватил мой тубус с чертежами и мы зашли в лифт. Толпа нас прижала друг к другу и я отвернулась, чтобы не вписаться накрашенными губами в его аккуратную светлую рубашку. Он наклонился к моему уху и спросил:
- Может, ему просто дать по морде?
- Ну да, давай дадим по морде, - ответила я. - А сдавать математику потом как будем?
Я даже не пыталась сделать работу сама, уверенная в своей неспособности.. После лекции я встретилась в столовой с талантливым наркоманом Васькой из седьмой группы и договорилась с ним о взаимовыгодном обмене - он мне решает мой вариант расчетно-графической задачи по математике, а я ему черчу заключительную семестровую работу по начертательной геометрии. Это значит, что мне предстоит бессонная ночь - мне нужно чертить себе, Ваське и Артуру. Слава богу, хоть Люба чертит себе сама.
… - Работа сырая, - сказал мне в четверг Александр Маратович, - нужно ещё дорабатывать. Слишком странно изложено, уж извините, как будто вы под кайфом, - он ухмыльнулся и закурил сигарету. Я удивилась, как он посмел закурить в кабинете кафедры, и поняла, что мы одни в этой части здания.
Мой воспаленный двухдневным недосыпом мозг не выдержал напряжения и я пошла ва-банк:
- Чего вы хотите от меня, Александр Маратович?
- Что значит - чего я хочу? - он широко открыл глаза и стряхнул пепел в блюдце перед собой. На пальце тускло сверкнуло обручальное кольцо.
- Хотите - я вам коньяк куплю. Если вы хотите деньги за этот зачет - скажите, сколько. Вы всем обещали за выполненные работы без защиты просто выставить тройки. Я её принесла – выставите мне оценку. У нас ваш предмет последний семестр, вряд ли вы меня увидите. Поэтому я прошу – не мучайте меня. Я больше не выдержу, - я ловлю себя на том, что повысила голос.
- Ольга, - смотрит мне в глаза мой преподаватель, - мне ничего от вас не нужно. Студенты и преподаватели должны быть друзьями, а не врагами. Единый коллектив и поддержка друг друга.
Я прикрываю глаза, смотрю на него сквозь ресницы и кутаюсь в пальто и шарф.
- Я не заметила, чтобы другие неуспешные в математике студенты в нашей и других группах получили такую же порцию вашего внимания, как я.
- Потому что мне не наплевать на вашу судьбу, Ольга! Но вы правы, и я поставлю вам зачет. Так и быть. Я переступлю через свои принципы, - говорит он, поправляет очки и смотрит в свои бумаги.
- Что вы хотите взамен? - спрашиваю я напряженно и поднимаюсь со стула.
- Мороженое, - он успокаивается и улыбается мне снизу вверх, - только мороженое. Не сейчас, конечно, не нервничайте так, Ольга.
В сессию через неделю он мне выставил зачет с оценкой – «отлично». Мне даже не пришлось заходить в его кабинет. Удивленный староста нашей группы Лешка уверил меня, что Александр Маратович потребовал от него принести мою зачетку. Вот такой подарочек на Новый год.
Я перестала ходить одна через ту часть здания, чтобы не встречать математика и не поддерживать диалог.
Но прошло полгода, и однажды, когда веселые птицы запели весенние песни, когда день стал солнечным и длинным, мы дольше обычного засиделась в институтской библиотеке с Любой, Александр Маратович услышал цоканье моих каблуков, бегущих по плитке лестницы и шутливо преградил мне на лестнице путь:
- Как ваши дела, Ольга? Не забыли ли про нас?
Я улыбалась и мямлила, что была занята другими предметами. Внутренне я не была готова к встрече.
- Но сейчас ведь ты свободна, Ольга? Почему бы не съездить за мороженым сейчас?
Я мысленно пересчитала деньги у себя в кошельке и кивнула. Съезжу, и больше ничем не буду ему обязана. Надо.
Он подал мне руку и мы спустились вниз. Я села в его жигули, и трясущимися руками захлопнула дверь. Вдох-выдох. Ничего страшного, мы просто проехались по солнечным улицам нашего города и доехали до нового парка.
Вид на реку был, наверное, прекрасен, но я не могла его оценить, потому что там Александр Маратович предложил называть его по имени, призывал к дружбе между преподавателями и студентами и пытался обнять меня за плечи. Я срывающимся голосом объясняла, что против фамильярностей. Мы с вами не друзья, мы по разные стороны. Давайте так и продолжим. И да, я знаю, что вы меня старше всего на семь лет..
Он купил в кафе мороженое и колу. Я сказала, что вообще-то мы договаривались, что я оплачиваю, разве нет? А он мне ответил: «В другой раз», и улыбнулся грустной улыбкой.
В другой раз? В другой раз?? У нас ещё предполагается какой-то другой раз? По моим общим ощущениям, и сегодняшнего раза было достаточно. Я доедала невкусное мороженое и ждала, когда всё закончится.
Он проводил меня до метро. Я попрощалась. Он сказал:
- И всё? А поцеловаться?
Я поцеловала его в щёку и побежала вниз по эскалатору. У меня было ощущение, что я искупила ненужную мне оценку полностью, и больше ничего ему не должна. Я постараюсь не попадаться ему на глаза вообще.
...Следующая моя встреча с ним состоялась перед дипломом. Мы сдавали госэкзамен по математике. Не помню подробностей сдачи, было много незнакомых преподавателей, которые и принимали у нас экзамен. Мы сдали на хорошие оценки. После экзамена фотографировались. Александр Маратович радостно подошел ко мне:
- Оля, я надеюсь, нас больше не разделяет дистанция?
Я холодно и грубо при ребятах послала его заниматься своими основными обязанностями. Он отошел в сторону, отвернулся и, как обиженный мальчик, хмыкнул в сторону.
Любочка с улыбкой оттеснила меня подальше от него и повела фотографироваться. Собираются вокруг ребята. Васька-наркоман зовет математика сфотографироваться вместе с нами тоже. Ребята из вежливости поддакивают, хотя его помнят и очень не любят.
Как итог, вот это фото - в центре мы с Любкой и Артуром, вокруг мальчики из моей и Любиной группы, и унылый Александр Маратович сбоку.
…Вечером я стелю Любе на диване и она меня неожиданно спрашивает:
- Ольк, а что там с Артуром?
- Не знаю, - отвечаю я, надевая наволочку на подушку, - вроде в Израиль собирался после вуза.
- Ты ему нравилась, - говорит Люба.
- Да ну тебя, - смеюсь я, - ему со мной было удобно. Он по линейке линию прямую начертить не мог. В чем-то я ему помогала, на что-то ему папа деньги давал. На что он вообще сам был способен?
- Не способен? – говорит Любочка, - я с Васькой одним самолетом через Париж в Канаду летела. Ты помнишь Ваську? Анашу за общагой курил и журнал Космополитен нам доставал? Он серьезный такой сейчас стал. В костюме. Поменялись местами, сидели рядом, болтали всю дорогу, смеялись и пили пиво. И про Артура вспомнили. Он ведь дал по роже твоему этому, как там его, Александру Маратовичу.
Я об этом и не знаю ничего. Я сажусь в кресло.
Люба тоже садится и рассказывает:
- После защиты диплома, который, к слову, за папины деньги написал и начертил Артуру Васька, Артур пошел на кафедру математики к вашему преподу. Артур попросил выйти его в коридор и ударил математика кулаком по лицу. Потом извинился, что не сделал этого два года назад. Маратович вышел весь в соплях, отмывался в туалете.
Я ухожу к себе в комнату и удовлетворенно улыбаюсь в темноту. Оказывается, всё давно кончилось.
- Оля, - шепчет Любочка темноты, - а почему мы ни на кого из них не жаловались, а? Вот дурочки были.
- Ты забыла, Люб, что время было другое. Даже хорошие менты были только в сериале по телевизору, а уж на нашей теплой родине и подавно всё продавалось и покупалось. Проверять в вузе бы никто ничего бы стал – рука руку моет, никто ничего не видит и не слышит. Да и какие у меня были доказательства?- Я захожу к Любе и сажусь в темноте в кресло около её кровати. – Это сейчас кажется ненормальным, но, заметь – почти всё моё институтское кружение, знающее об моей проблеме, с интересом ожидало, как я выкручусь из ситуации, и не потому, что все сволочи, а потому, что не знали, как мне помочь. Правда, мне немного легче стало, когда я узнала, девочки с факультета землепользования столкнулись с этим же его фокусами. Значит, это не со мной что-то не так, это он козёл.
- Слава богинюшке, всë в прошлом, - говорит Любочка.
- Да, всё в прошлом, - говорю я.
Я это к чему. С тех пор прошло около двадцати лет. Я ничего не помню из Высшей математики, кроме этой ситуации с Александром Маратовичем.
КОНЕЦ
Ко мне в гости на выходные из Питера приехала моя старая подруга Любаша. Мы познакомились на первом курсе вуза, где учились в разных группах одного потока и почти сразу подружились. Люба жила в студенческом общежитии, и в её комнате я провела много времени или за совместными расчетами по сопромату, или за обсуждением амурных дел, или за просмотром редких модных журналов, которые попадали в наши руки. После защиты диплома Любочка очень быстро вышла замуж, а потом вместе с мужем уехала покорять большие города. Первый год мы писали друг другу бумажные письма по почте, а потом и переехала за лучшей жизнью, и мы с ней потеряли друг друга на много лет.
И, наконец, мы празднуем нашу встречу, расспрашиваем друг друга о жизни, вспоминаем свою юность и наших однокурсников. Мне так приятно, что Люба по-прежнему жизнерадостная оптимистка. Нас никто не отвлекает, мои домашние гостят у бабушки.
Любка с загадочным видом лезет в сумку и достает стопку фотоальбомов. Я и не ожидала.
Вы помните плёночные фотоаппараты девяностых годов? Покупаешь цветную пленку 12, 24 или 36 кадров, фоткаешь, потом отдаешь на проявку в фотосалон, выбираешь хорошие кадры для печати и заказываешь печать 10 на 15 или 9 на 13, смотря какой у тебя альбом. Потом фотки раскладываешь – и красота. У нас многие ребята фотографировали, и у Любы был фотик-мыльница, подаренный родителями перед отъездом на учёбу. Потом на два-три дня мы делились друг с другом проявленной пленкой, и все ребята могли себе распечатать в салоне нужные фото.
Мы с ней с интересом склоняемся над потрепанными альбомами. Вот мы юные первокурсницы перед входом в Центральный корпус с вьющимися розами за спиной. Вот мы с Любашей и ребятами на геодезической практике - голодные, уставшие, загорелые. Оля, помнишь – целый месяц в палатках! Мои волосы выгорели! Вот мы с ребятами в библиотеке – как я любила нашу библиотеку! Мне кажется, для каждого там было место. Люба, помнишь мозаику там на всю стену на первом этаже? Это столовая, Артур фоткал. Он как-то вообще все подряд фотографировал в то время. Вот Люба с руководителем дипломного проекта после защиты. Конечно, Люб, я её узнала – она у нас Водоснабжение преподавала! Вот Люба на защите диплома, строго одетая и серьезная. Вот Любаша с Димкой и Виталием. Это вы где, Люб? Опыты на химии? Вот какая-то наша студенческая самодеятельность на сцене актового зала. Вот мы все толпой. Что за лестница? Я и забыла что во втором корпусе такая широкая лестница. Кто рядом? А, Артур, конечно. Люба с отцом около общаги – он приезжал в командировку в наш город. Помню, хурмы привез много, Люба всех угощала.
- А это что за фото? - протягиваю альбом Любе, - я такого не помню.
Любаша смеется:
- Оля, вспомни математику. Вышмат, Оля. Ну?
Я старалась забыть об этой истории. Но всё равно её помню.
Александр Маратович, несмотря на молодость, старался выглядеть опытным преподавателем и смотрел на нас, студентов, как на неполноценных. Перед Новым годом он готовился принять у нас расчетно-графическую работу на зачет с оценкой.
Я считала, что с математикой у меня всё хорошо, но неожиданно Александр Маратович выделил меня из остальных ребят группы и начал проявлять ко мне странный интерес – задерживал меня после занятий и упрекал в лени, невнимательности и нежелании разобраться с математикой. За какой-то месяц или два таких бесед я полностью разуверилась в том, что высшая математика мне под силу и уверилась в своей бестолковости. Он достаточно низко оценивал мои выполненные работы, и я испытывала вину за свою неспособность исправиться и «серьезно отнестись к предмету». Меня начинало знобить каждый вторник перед его парой.
Я попросила своего однокурсника Артура не оставлять меня одну в аудитории с преподавателем. Александр Маратович выставил его из кабинета – не надо здесь ждать, Артур, до свидания, Ольга вас догонит.
Артур сжал мою ладонь своей большой мягкой рукой, и извиняющимся голосом шепнул, что дождется меня в коридоре. Невысокий Александр Маратович смотрел на высокого Артура с высоты своего положения.
Меня затрясло.
- Что мы будем делать с вами, Ольга? – строго спросил меня преподаватель, покручивая в руках указку.
- Не знаю, - ответила я.
- Ваши дела плохи, - он облокотился на краешек стола перед моей партой и смотрел на меня сверху вниз. Я смотрела в пол, не зная, какой реакции он от меня ожидает.
- Ты ведь хорошая девочка, Оля, - сказал он мне. Неожиданное обращение на ты создавало иллюзию близости. Я посмотрела на него через исподлобья и ждала окончания этой еженедельной пытки.
- Ты ведь хорошая девочка, - повторил он мягко, - не то, что эти бездельники, - он махнул рукой в сторону двери, - как ты собираешься сдавать математику? У тебя совсем нет знаний, - он положил указку на стол. – Я как могу, стараюсь тебе помочь, но ты сама себе помочь никак не хочешь, Оля. Надо стараться. Надо учиться. Надо запоминать материал. Надо применять полученные знания к решению задач.
- Я стараюсь, Александр Маратович, - я чувствовала себя виноватой. Хотелось раствориться. Я вся сжалась. Казалось, что у меня даже каблуки замерзли.
- Ольга, Ольга, - он сел рядом со мной за парту на место Артура, - эти лоботрясы выкрутятся, а ты? Какое будущее ожидает тебя? Я единственный твой союзник, - и тут он в порыве человеколюбия и сочувствия, видимо, положил мне на колено свою крепкую небольшую руку.
Я вздрогнула и вскочила на ноги. Мой инстинкт говорил мне, что надо не заметить, но не допускать повторения. Униженный мужчина мне никогда не поставит зачёт. И скандала тоже не хотелось.
Я подошла к подоконнику и обернулась к Александру Маратовичу:
- Александр Маратович, раз вы мой союзник, примите у меня эту работу, - я показала на доску, где мы буквально десять минут назад разбирали нюансы задания. - И отпустите меня, пожалуйста, меня Артур ждёт, мы опаздываем на лекцию в другом корпусе, - я смотрела в его насмешливые глаза под тонкими стеклами очков.
- Идите, Ольга, - он вздохнул и отвернулся, - Подумайте внимательно о нашем разговоре. Скажите, а у вас какие отношения с Артуром? – неожиданно поинтересовался он.
- Дружеские, - ответила я и, быстро подхватив сумку и тубус открыла дверь аудитории. - До свидания.
- Постойте! – крикнул он. - Я буду ждать вас в четверг после четвертой пары на кафедре вместе с вашей работой и расчетами. Посмотрим, смогу ли я вам чем-то помочь.
Артур ждал меня. Я с облегчением бросилась к нему. Боже мой, как меня колотило в кабинете и как жарко стало при выходе оттуда.
- Ну, что? – спросил он.
- Опять тоже самое, - ответила я. - Я плохо знаю математику и надо больше стараться. Артур, он пытался положить мне руку на колено.
Артур скользнул по мне колючим взглядом, подхватил мой тубус с чертежами и мы зашли в лифт. Толпа нас прижала друг к другу и я отвернулась, чтобы не вписаться накрашенными губами в его аккуратную светлую рубашку. Он наклонился к моему уху и спросил:
- Может, ему просто дать по морде?
- Ну да, давай дадим по морде, - ответила я. - А сдавать математику потом как будем?
Я даже не пыталась сделать работу сама, уверенная в своей неспособности.. После лекции я встретилась в столовой с талантливым наркоманом Васькой из седьмой группы и договорилась с ним о взаимовыгодном обмене - он мне решает мой вариант расчетно-графической задачи по математике, а я ему черчу заключительную семестровую работу по начертательной геометрии. Это значит, что мне предстоит бессонная ночь - мне нужно чертить себе, Ваське и Артуру. Слава богу, хоть Люба чертит себе сама.
… - Работа сырая, - сказал мне в четверг Александр Маратович, - нужно ещё дорабатывать. Слишком странно изложено, уж извините, как будто вы под кайфом, - он ухмыльнулся и закурил сигарету. Я удивилась, как он посмел закурить в кабинете кафедры, и поняла, что мы одни в этой части здания.
Мой воспаленный двухдневным недосыпом мозг не выдержал напряжения и я пошла ва-банк:
- Чего вы хотите от меня, Александр Маратович?
- Что значит - чего я хочу? - он широко открыл глаза и стряхнул пепел в блюдце перед собой. На пальце тускло сверкнуло обручальное кольцо.
- Хотите - я вам коньяк куплю. Если вы хотите деньги за этот зачет - скажите, сколько. Вы всем обещали за выполненные работы без защиты просто выставить тройки. Я её принесла – выставите мне оценку. У нас ваш предмет последний семестр, вряд ли вы меня увидите. Поэтому я прошу – не мучайте меня. Я больше не выдержу, - я ловлю себя на том, что повысила голос.
- Ольга, - смотрит мне в глаза мой преподаватель, - мне ничего от вас не нужно. Студенты и преподаватели должны быть друзьями, а не врагами. Единый коллектив и поддержка друг друга.
Я прикрываю глаза, смотрю на него сквозь ресницы и кутаюсь в пальто и шарф.
- Я не заметила, чтобы другие неуспешные в математике студенты в нашей и других группах получили такую же порцию вашего внимания, как я.
- Потому что мне не наплевать на вашу судьбу, Ольга! Но вы правы, и я поставлю вам зачет. Так и быть. Я переступлю через свои принципы, - говорит он, поправляет очки и смотрит в свои бумаги.
- Что вы хотите взамен? - спрашиваю я напряженно и поднимаюсь со стула.
- Мороженое, - он успокаивается и улыбается мне снизу вверх, - только мороженое. Не сейчас, конечно, не нервничайте так, Ольга.
В сессию через неделю он мне выставил зачет с оценкой – «отлично». Мне даже не пришлось заходить в его кабинет. Удивленный староста нашей группы Лешка уверил меня, что Александр Маратович потребовал от него принести мою зачетку. Вот такой подарочек на Новый год.
Я перестала ходить одна через ту часть здания, чтобы не встречать математика и не поддерживать диалог.
Но прошло полгода, и однажды, когда веселые птицы запели весенние песни, когда день стал солнечным и длинным, мы дольше обычного засиделась в институтской библиотеке с Любой, Александр Маратович услышал цоканье моих каблуков, бегущих по плитке лестницы и шутливо преградил мне на лестнице путь:
- Как ваши дела, Ольга? Не забыли ли про нас?
Я улыбалась и мямлила, что была занята другими предметами. Внутренне я не была готова к встрече.
- Но сейчас ведь ты свободна, Ольга? Почему бы не съездить за мороженым сейчас?
Я мысленно пересчитала деньги у себя в кошельке и кивнула. Съезжу, и больше ничем не буду ему обязана. Надо.
Он подал мне руку и мы спустились вниз. Я села в его жигули, и трясущимися руками захлопнула дверь. Вдох-выдох. Ничего страшного, мы просто проехались по солнечным улицам нашего города и доехали до нового парка.
Вид на реку был, наверное, прекрасен, но я не могла его оценить, потому что там Александр Маратович предложил называть его по имени, призывал к дружбе между преподавателями и студентами и пытался обнять меня за плечи. Я срывающимся голосом объясняла, что против фамильярностей. Мы с вами не друзья, мы по разные стороны. Давайте так и продолжим. И да, я знаю, что вы меня старше всего на семь лет..
Он купил в кафе мороженое и колу. Я сказала, что вообще-то мы договаривались, что я оплачиваю, разве нет? А он мне ответил: «В другой раз», и улыбнулся грустной улыбкой.
В другой раз? В другой раз?? У нас ещё предполагается какой-то другой раз? По моим общим ощущениям, и сегодняшнего раза было достаточно. Я доедала невкусное мороженое и ждала, когда всё закончится.
Он проводил меня до метро. Я попрощалась. Он сказал:
- И всё? А поцеловаться?
Я поцеловала его в щёку и побежала вниз по эскалатору. У меня было ощущение, что я искупила ненужную мне оценку полностью, и больше ничего ему не должна. Я постараюсь не попадаться ему на глаза вообще.
...Следующая моя встреча с ним состоялась перед дипломом. Мы сдавали госэкзамен по математике. Не помню подробностей сдачи, было много незнакомых преподавателей, которые и принимали у нас экзамен. Мы сдали на хорошие оценки. После экзамена фотографировались. Александр Маратович радостно подошел ко мне:
- Оля, я надеюсь, нас больше не разделяет дистанция?
Я холодно и грубо при ребятах послала его заниматься своими основными обязанностями. Он отошел в сторону, отвернулся и, как обиженный мальчик, хмыкнул в сторону.
Любочка с улыбкой оттеснила меня подальше от него и повела фотографироваться. Собираются вокруг ребята. Васька-наркоман зовет математика сфотографироваться вместе с нами тоже. Ребята из вежливости поддакивают, хотя его помнят и очень не любят.
Как итог, вот это фото - в центре мы с Любкой и Артуром, вокруг мальчики из моей и Любиной группы, и унылый Александр Маратович сбоку.
…Вечером я стелю Любе на диване и она меня неожиданно спрашивает:
- Ольк, а что там с Артуром?
- Не знаю, - отвечаю я, надевая наволочку на подушку, - вроде в Израиль собирался после вуза.
- Ты ему нравилась, - говорит Люба.
- Да ну тебя, - смеюсь я, - ему со мной было удобно. Он по линейке линию прямую начертить не мог. В чем-то я ему помогала, на что-то ему папа деньги давал. На что он вообще сам был способен?
- Не способен? – говорит Любочка, - я с Васькой одним самолетом через Париж в Канаду летела. Ты помнишь Ваську? Анашу за общагой курил и журнал Космополитен нам доставал? Он серьезный такой сейчас стал. В костюме. Поменялись местами, сидели рядом, болтали всю дорогу, смеялись и пили пиво. И про Артура вспомнили. Он ведь дал по роже твоему этому, как там его, Александру Маратовичу.
Я об этом и не знаю ничего. Я сажусь в кресло.
Люба тоже садится и рассказывает:
- После защиты диплома, который, к слову, за папины деньги написал и начертил Артуру Васька, Артур пошел на кафедру математики к вашему преподу. Артур попросил выйти его в коридор и ударил математика кулаком по лицу. Потом извинился, что не сделал этого два года назад. Маратович вышел весь в соплях, отмывался в туалете.
Я ухожу к себе в комнату и удовлетворенно улыбаюсь в темноту. Оказывается, всё давно кончилось.
- Оля, - шепчет Любочка темноты, - а почему мы ни на кого из них не жаловались, а? Вот дурочки были.
- Ты забыла, Люб, что время было другое. Даже хорошие менты были только в сериале по телевизору, а уж на нашей теплой родине и подавно всё продавалось и покупалось. Проверять в вузе бы никто ничего бы стал – рука руку моет, никто ничего не видит и не слышит. Да и какие у меня были доказательства?- Я захожу к Любе и сажусь в темноте в кресло около её кровати. – Это сейчас кажется ненормальным, но, заметь – почти всё моё институтское кружение, знающее об моей проблеме, с интересом ожидало, как я выкручусь из ситуации, и не потому, что все сволочи, а потому, что не знали, как мне помочь. Правда, мне немного легче стало, когда я узнала, девочки с факультета землепользования столкнулись с этим же его фокусами. Значит, это не со мной что-то не так, это он козёл.
- Слава богинюшке, всë в прошлом, - говорит Любочка.
- Да, всё в прошлом, - говорю я.
Я это к чему. С тех пор прошло около двадцати лет. Я ничего не помню из Высшей математики, кроме этой ситуации с Александром Маратовичем.
КОНЕЦ
КомПлексно конечно же
Но вот ваще ничего не сображать.... как же она поступила?
Хотя.... прикинула, я описываю свое студенчество, а оно окончилось 30 лет назад((((
Хотя.... прикинула, я описываю свое студенчество, а оно окончилось 30 лет назад((((
Хотя.... прикинула, я описываю свое студенчество, а оно окончилось 30 лет назад((((
Я не знаю, берут ли сейчас, а двадцать лет назад брали и вымогали. Не все, конечно.
И даже доходило до того, что ребята из национальных групп спрашивали у нас, сколько мы собираемся дать тому или иному преподавателю. Иногда, когда мы уже сдали, нас спрашивали - за сколько. А мы сами, и предмет несложный.
Я не знаю, берут ли сейчас, а двадцать лет назад брали и вымогали. Не все, конечно.
И даже доходило до того, что ребята из национальных групп спрашивали у нас, сколько мы собираемся дать тому или иному преподавателю. Иногда, когда мы уже сдали, нас спрашивали - за сколько. А мы сами, и предмет несложный.
Я еще хотела у Вас спросить про Артура. Если бы Вы на вопрос математика об отношениях, связывающих Вас с Артуром, сказали, что у вас с ним роман или Вы его невеста... может Маратович отвалил бы? И, когда он принял у Вас работу, зачем спрашивали, что Вы ему должны? Если бы ограничились «спасибом», на экзамене бы лютовал?
Я еще хотела у Вас спросить про Артура. Если бы Вы на вопрос математика об отношениях, связывающих Вас с Артуром, сказали, что у вас с ним роман или Вы его невеста... может Маратович отвалил бы? И, когда он принял у Вас работу, зачем спрашивали, что Вы ему должны? Если бы ограничились «спасибом», на экзамене бы лютовал?
Что касается вопроса Маратовича - если б героиня ответила бы, что с Артуром у неё отношения, то Маратович бы решил, что значит, героине терять уже нечего)) и ему тоже что-нибудь дадут)))
Особенности менталитета.
Что касается вопроса Маратовича - если б героиня ответила бы, что с Артуром у неё отношения, то Маратович бы решил, что значит, героине терять уже нечего)) и ему тоже что-нибудь дадут)))
Особенности менталитета.