Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Конкурс рассказов. Ученье свет.
Здравствуйте, все кто пришел к нам на конкурс рассказов.
Сегодня мы открываем сезон, вашему вниманию представляются семь (7) рассказов, которые требуют и жаждут ваших оценок. И еще два (2) рассказа представлены вне конкурса.
Тема нашего конкурса «Ученье свет» с обязательным персонажем учителем (любого вида и степени учености).
Читаем, голосуем, обсуждаем.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 17 октября. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 19 октября.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Сегодня мы открываем сезон, вашему вниманию представляются семь (7) рассказов, которые требуют и жаждут ваших оценок. И еще два (2) рассказа представлены вне конкурса.
Тема нашего конкурса «Ученье свет» с обязательным персонажем учителем (любого вида и степени учености).
Читаем, голосуем, обсуждаем.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 17 октября. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 19 октября.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Тема закрытаТема скрыта
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
кто-то сбыл мечту о мятеже!
кто-то сбыл мечту о мятеже!
магический реализм
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Школа... ща посчитаю... 1978, что ли, года.
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Вирус - это чтобы показать, что проблемы никогда не заканчиваются. Разберешься с одним, а завтра у тебя новое что-то разруливать.
Учителям при пандемии пришлось нелегко. Возможно, что участие в спортивном чего-то там им далось бы легче.
Вирус - это чтобы показать, что проблемы никогда не заканчиваются. Разберешься с одним, а завтра у тебя новое что-то разруливать.
Учителям при пандемии пришлось нелегко. Возможно, что участие в спортивном чего-то там им далось бы легче.
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
живописно очень)))
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
У нас также пытались однажды провести Олимпиаду для учителей, но на нее, к нашему всеобщему облегчению, отправили учителей физкультуры и учительницу- спортсменку. Так что мы легко отделались. А возраст коллектива был где-то 45-60 лет в среднем за очень редким вкраплением молодежи.
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Аве, Аркадий Аркадьевич!
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ
Звонок на перемену -для учителя, не для учеников- давно ожидаемый, нервно высматриваемый на часах, вымученно выерзанный на щепастых школьных стульях, всегда пугает. Всегда! Взвившись от неожиданности, посмотрит учитель для верности еще раз на часы - не рано ли, смерит класс строгим взглядом поверх очков -домашнее задание на доске! Все. Пятнадцатиминутная свобода! Кабинет быстро пустеет -детям нужно успеть в столовую, а преподавателям на летучку, недавно заведенную новым директором - „Чтоб ты провалился, ненаглядный наш!“
Коллеги спешно собираются в учительской: кто-то дописывает в журнале, кто-то наспех проверяет пачку листочков с ответами – ждать все равно придется долго. Новый директор преподает физкультуру и ему, по его собственному глубокомысленному выражению, нужно освежиться после занятий. Несвежий педсостав неодобрительно смотрит на это излишество.
Тяжело дыша, входит математик Вера Александровна
- Эх, очень мне удобно спускаться сюда с 3 этажа. Могли бы сделать учительскую на втором или третьем. Мне, с моей одышкой, только по лестницам и бегать!
- Это неколлегиально, Версанна! Мне тогда придётся подниматься, а у меня радикулит, - парирует трудовик Николай Иванович.
- А я за второй этаж - уже с порога вступает в спор Анна Ивановна, филолог. - Так будет справедливо.
Остальные молча переглянулись, ленясь встревать в осточертевший разговор.
Все терпеливо ждут, изредка тоскливо посматривая на часы. Спор об учительской - лишь повод отвести душу, не упоминая главного источника раздражения – нового директора Аркадия Аркадьевича. Впрочем, он вскоре появился, вернее, влетел в кабинет и сразу взял быка за рога:
- Уважаемые коллеги, с кем ещё не встречался - здравствуйте! Хочу вас обрадовать - наша школа будет участвовать в конкурсе "Самые спортивные учителя России". Ровно через месяц мы примем участников из других школ и устроим соревнования. Я знаю, что это будет непросто. Но я в вас верю! Весь список участников уже готов, вот - можете ознакомиться! Вперед друзья! Быстрее! Выше!! Сильнее!!!
На этой мажорной ноте, ободряюще вскинув руки в самом спортивном из известных приветствий, пропагандист физкультуры и спорта смылся из кабинета так же стремительно, как и вошел. Ошеломленные атакой руководителя, не желая верить услышанному, медленно подтягивались к доске объявлений учителя. Простой листочек в клеточку гипнотизировал и пугал как пиратская черная метка. Звонок на урок заставил зябко поежиться всех без исключения.
-Ишь как поскачем! Как молодые зайцы,- съехидничала Анна Ивановна. - То ли еще будет!
- Итить - колотить, что делать-то будем? Я последний раз бегал лет 25 назад, - нервная система Николая Ивановича оказалась слабее тех напитков, которые он втихаря употреблял. Он заметно побледнел и ожесточенно теребил последнюю пуговицу на рабочем халате.
- Через месяц! А может, его снимут через месяц? - с надеждой и вызовом спросила Вера Александровна.
- Ха! Таких не снимают! - бросила Анна Ивановна, собирая разбросанные по столу тетради.
Не в силах больше обсуждать новости, перебрасываясь тревожными взглядами, педколлектив разошелся по урокам в самом скверном расположении духа.
* * *
Как ни изощрялся директор в бодрых приветствиях, обстановка в коллективе накалилась до предела. Особенное отвращение идея вызывала у методического объединения учителей естествознания - трех богатырей на школьном жаргоне. Биолог Сашок – невысокий, с приятными округлостями спины и живота, молодой человек возглавил КМС - Комитет Массового Сопротивления. Тощий и длинный, как шлагбаум, физик Сергей Викторович - Сервик, ничего в принципе против спорта не имел, но ему было глубоко противно подчиняться директору-самодуру. Третий богатырь – недавняя выпускница химфакультета, субтильная и чувствительная Верочка, представляла собой несокрушимое и полное разрушительных идей интеллектуальное ядро комитета.
Каждую перемену коллектив атаковали. С одой стороны тараном шел директор – убеждал, уговаривал, подкупал и даже угрожал неспортивным членам педагогического коллектива. С другой стороны тихой сапой подкрадывались лидеры КМС, легко находя отклик в страждущих душах коллег. Дети, смущенные практически полным отсутствием внимания со стороны учителей как на уроках, так и вне, вели себя на редкость тихо и настороженно. Воздух в стенах школы казалось искрил и потрескивал, вспышка могла произойти в любой момент. Никогда еще жизнь в школе не была такой насыщенной и захватывающей. Выражение „ночевать на работе“ приобретало все более конкретные и привлекательные очертания.
* * *
Гром грянул неожиданно в виде звонка, но не школьного, а телефонного. Обманчиво ласковый, вкрадчивый баритон на другом конце провода требовал отчета по подготовке к городским спортивным соревнованиям. Дальше тянуть было нельзя. После короткого совещания КМС на большой перемене, в директорскую с устной депешей отправилась Верочка. Она выступала твердо и даже торжественно, высоко подняв подбородок и сцепив зубы. Казалось, мужественный многоборец, печатая шаг туфельками 34 размера, несет долгожданный факел олимпийского огня. Оттеснив хрупким плечиком дородную секретаршу и дерзко распахнув дверь, Верочка пискнула в глубины кабинета:
- Вас просят подойти в спортзал, Аркадькадьич! Вас там ждут!, - и, стремительно развернувшись на каблучках, Верочка убежала.
Директор, розовея от удовольствия - Верочка нравилась ему, и, предчувствуя скорых успех своих начинаний, он встал, одернул кургузую спортивную курточку и медленно, с достоинством двинулся в сторону спортзала. Перед его мысленным взором вставали приятнейшие картины – стройные когорты педсостава, вытянувшись во весь рост, приветствуют его: „Аве, Цезарь!“. Ну или что-то вроде того, очень лестно и вдохновляюще:
-Какая все-таки отличная идея с этими соревнованиями!, - похвалил он себя, расправляя плечи и довольно улыбаясь. - Надо все-таки больше верить в себя, верить в коллег, в энтузиазм русского учителя! Под талантливым руководством они горы свернут!
Дальнейшие события показали, что в чем-то он был прав.
* * *
Спустившись в подвал и не без труда протиснувшись в узкую дверь спортзала, он отчетливо со страхом понял - что-то пошло не так. Перед ним, выстроившись вымечтанным осанистым рядом, вооружившись кто чем мог, стояли суровые, закаленные годами работы в школе не спортсмены, но гладиаторы. Легкой тенью метнулась Верочка, закрыв дверь спортзала на ключ. Замок легко и мелодично щелкнул, капкан захлопнулся, директору стало холодно и неуютно.
Сиротливо оглядываясь, он прижался спиной к шведской стенке, чувствуя недобрые взгляды бегунов по лестницам, прыгунов с шестом-указкой, метателей ядра с глобусами. Страшнее и выразительнее всех выглядел трудовик – взлохмаченные волосы и гвоздодер в руках, хмурый взгляд водянисто-голубых глаз и с намеком торчащий из нагрудного кармана халата, острый на вид, резак, - все это не оставляло места для фантазий. Все стало на свои места - его вызвали на расправу. Судя по трудовику, возможно даже на казнь.
Никто не произносил ни слова. Хладнокровно сужая кольцо, озлобленно щурясь и нервически клацая зубами, учителя жаждали директорской капитуляции. Верочка, непримиримо вздернув нос, протянула несчастному узнику телефонную трубку:
-Надеюсь, Вы знаете номер?!, - это был не вопрос, это было категоричное утверждение. Жирный крест на возвышенных планах директора.
В мускулистую шею сподвижника спорта уперлась острым концом указка кровожадной Веры Александровны. Ему вдруг вспомнилось, что до пенсии ей осталось всего две недели – ей терять нечего, пощады не будет! Обмякнув всем телом, жертва амбиций грузно осела на спортивный мат. Взяв телефон, Аркадий Аркадьевич собрал всю свою волю в кулак, заставив голос звучать твердо.
Он был очень убедителен. Он напомнил вкрадчивому баритону о малых размерах спортзала во вверенной ему школе. Говорил о необходимости бросить все силы на учебу, о близости конца четверти, о планах на участие в городских научно-практических конференциях. Точкой в дебатах послужил тот факт, что педколлектив более чем на половину состоит из преподавателей предпенсионного возраста, которых следует всячески щадить и всяко возможно поощрять. Учителя слушали своего директора, оттаивая и обретая надежду. У впечатлительной Верочки навернулись слезы на глаза. Она словно впервые заметила внушительную ширину его груди, очаровательную стрижку и изящный свисток на могучей шее. Дрожащей рукой она протянула ему ключ.
Он уходил побежденный, но не сломленный. Поникший, протискивался сквозь строй коллег. Те расступились, уважая его горе. Каждая сторона была полна надежд на лучшее будущее.
А завтра был вирус...
КОНЕЦ