Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Конкурс рассказов. Открываем багажное отделение
Доброго дня, форумчане.
Девочки, у Маши не получается тему сосздать, поэтому пробую я.
Надеюсь все у всех хорошо и все здоровы, потому что вы мне сегодня очень нужны. А еще вы нужны авторам 10 конкурсных и 3 внеконкурсных рассказов на тему «Багаж» с усложняющим элементом «Разговор с незнакомцем.
Сегодня мы закругляем очередной сезон конкурса рассказов. Спешите читать и голосовать за понравившиеся прозведения.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 27 июня. После этого тема закрывается
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 29 июня.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Девочки, у Маши не получается тему сосздать, поэтому пробую я.
Надеюсь все у всех хорошо и все здоровы, потому что вы мне сегодня очень нужны. А еще вы нужны авторам 10 конкурсных и 3 внеконкурсных рассказов на тему «Багаж» с усложняющим элементом «Разговор с незнакомцем.
Сегодня мы закругляем очередной сезон конкурса рассказов. Спешите читать и голосовать за понравившиеся прозведения.
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Голоса пользователей, замеченных в явном троллинге или оскорблениях, учитываться не будут, а такие комментаторы получат порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 27 июня. После этого тема закрывается
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 29 июня.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Тема закрытаТема скрыта
В русском поезде было суетливо той суетой, которая всегда бывает только-только после отправления: последние прощальные крики из окон провожающим, распихивание вещей и багажа, просьбы о перемене верхних полок на нижние, беглое знакомство с соседями.
Отто сидел на своем месте совершенно одуревший и счастливый от какафонии русской речи вокруг. Вот, наконец, он и едет по этой странной таинственной России. Из Москвы в Мурманск, где должен встретить его русский студент Андрей – приятель по интернет-переписке.
Сосед по купе – немолодой лысеющий пузатый мужчина – хлопнул себя ладонями по коленкам и громко предложил:
- Ну что, яхонтовые мои, давайте знакомиться! Меня зовут Николай Евгеньевич, я из Мурманска, домой возвращаюсь. Для молодежи можно просто – дядь Коля.
- Меня зовут Отто. Я из Германии, путешествую по России, - произнес Отто свой заученный текст.
- Оба-на! Иностранец, значица, - заискрился Дядьколя. – Дойче! Ух, надавали мы вам в срок пятом! Чего это тебя к нам занесло-то из своей пивной Германии?
- Русские корни. Бабушка русская у меня была. Из Мурманска. Хочу почтить память, посетить могилу.
-Вот это уважаю, мужик! – одобрительно откликнулся попутчик. – Ну, а вас, барышня, как звать-величать? – обратился он к девушке на верхней полке.
Та свесилась вниз веселым тонким лицом с веснушками, с интересом посмотрела голубыми глазищами на немца и представилась: «Светлана!»
Четвертая полка купе пустовала, и в маленькой компании завертелся разговор «на троих». Спрашивал, в основном Дядьколя, Отто рассказывал о себе, о жизни в Германии, о своей русской части семьи. О том, как собирался в это путешествие, подтягивал русский язык («Мама всегда заставляла дома говорить с ней по-русски, но мой словарный багаж все же был слишком мал, чтобы путешествовать одному»). О перелете в Москву и посадке в поезд до Мурманска.
- Ну что, ребятушки, перекусим? – деловито потер руки Дядьколя и стал доставать из спортивной сумки пакеты с продуктами: жареную курицу, сало, вареную картошку, колбасу и, как апофеоз – бутылку водки.
- Нет, я не пью водку, - попробовал отказаться Отто.
Дядьколя сердито нахмурился:
- Ты че, Бисмарк недобитый, обидеть меня хочешь? За знакомство надо выпить и за удачную дорогу. У нас в России так положено!
Светлана подмигнула Отто смеющимися голубыми глазами и чуть кивнула: «Давай чуть-чуть». Выпили по стопочке, Дядьколя крякнул и потянулся к еде.
- Налетай, немчура! Курочку вон бери, яйца.
- О! Русские яйца! – воскликнул Отто. – Я знаю, как правильно их есть! Надо делать так, да?
С этими словами он достал из сумки купленную в Москве банку икры.
- Икру надо делать на яйца, да?
- Ух ты, ексель! – восхитился Дядьколя. – Ничего себе тебя мама русской кухне обучила! На яйца, так на яйца, давай. Никогда мы таких русских яиц не едали, попробуем!
Света тоже удивилась таким «русским яйцам», и Отто стал рассказывать о традиционных русских блюдах в понимании немцев. Попутчики удивленно качали головами и смеялись «русскому пирогу» и одобрительно кивали на «гречневую кашу».
Ехали весело, Дядьколя скоро познакомился с какими-то мужиками-работягами и перебрался к ним в соседний вагон, а Отто со Светланой разговаривали легко, как будто были давно дружны, перескакивая с русского на английский и назад. «Какие чудесные, отзывчивые в России люди, какие прекрасные девушки!» - думал Отто.
Вечером стояли в коридоре у окна, любовались багровым закатом, Света рассказывала о своей учебе в московском институте, когда из соседнего купе вывалилась пьяная компания парней. Один из незнакомцев развязно протянул:
-О! Какая краля! Пошли к нам, составишь компанию!
Света вежливо отнекивалась, после чего долговязый парень хамовато схватил ее за плечо и потащил в купе: «Да ладно, чего ломаться-то?»
Отто стоял растерянный, ожидая появления проводника или какой-то охраны, привычного вмешательства властей и наведения порядка. Но никто, судя по всему, вмешиваться не собирался. Тут в коридоре появился Дядьколя, мгновенно оценивший ситуацию, и сцепился в драке с одним из Светланиных обидчиков. Он и заорал на застывшего в ступоре немца:
- Чего стоишь, Бисмарк, смотришь, как девчонку твою уводят?! Мужик ты или нет? Собери яйца в кулак и покажи им! Ты ж русский!
Отто растерянно взглянул на столик своего купе, сгреб в каждую ладонь по паре яиц с икрой и бросился в бой. Первым делом метнул яйца с верзилу, схватившего и затаскивавшего в купе Свету. Тот от неожиданности опешил, отпустил руки девушки и стал вытирать лицо от размазанный икры. Отто подскочил и мощным хуком справа отправил верзилу в нокаут. Ежедневные университетские тренировки боксом не прошли даром.
Через пять минут противники были повержены, проводником была вызвана полиция, и хулиганов должны были снять с поезда на ближайшей станции.
Дядьколя похохатывал, в красках расписывая интересующимся минувшую битву, и особенно - выход Отто с яйцами («Я ему и говорю – собери яйца в кулак! Он и собрал, бюргер бестолковый!») Света суетилась вокруг своих защитников, наклеивая пластыри на ссадины. И глядя в ее озерные глаза, Отто понял, что безнадежно влюблен в эту прекрасную Россию по имени Светлана с ее странным, очень странным и таким богатым и непостижимым русским языком.
КОНЕЦ
В русском поезде было суетливо той суетой, которая всегда бывает только-только после отправления: последние прощальные крики из окон провожающим, распихивание вещей и багажа, просьбы о перемене верхних полок на нижние, беглое знакомство с соседями.
Отто сидел на своем месте совершенно одуревший и счастливый от какафонии русской речи вокруг. Вот, наконец, он и едет по этой странной таинственной России. Из Москвы в Мурманск, где должен встретить его русский студент Андрей – приятель по интернет-переписке.
Сосед по купе – немолодой лысеющий пузатый мужчина – хлопнул себя ладонями по коленкам и громко предложил:
- Ну что, яхонтовые мои, давайте знакомиться! Меня зовут Николай Евгеньевич, я из Мурманска, домой возвращаюсь. Для молодежи можно просто – дядь Коля.
- Меня зовут Отто. Я из Германии, путешествую по России, - произнес Отто свой заученный текст.
- Оба-на! Иностранец, значица, - заискрился Дядьколя. – Дойче! Ух, надавали мы вам в срок пятом! Чего это тебя к нам занесло-то из своей пивной Германии?
- Русские корни. Бабушка русская у меня была. Из Мурманска. Хочу почтить память, посетить могилу.
-Вот это уважаю, мужик! – одобрительно откликнулся попутчик. – Ну, а вас, барышня, как звать-величать? – обратился он к девушке на верхней полке.
Та свесилась вниз веселым тонким лицом с веснушками, с интересом посмотрела голубыми глазищами на немца и представилась: «Светлана!»
Четвертая полка купе пустовала, и в маленькой компании завертелся разговор «на троих». Спрашивал, в основном Дядьколя, Отто рассказывал о себе, о жизни в Германии, о своей русской части семьи. О том, как собирался в это путешествие, подтягивал русский язык («Мама всегда заставляла дома говорить с ней по-русски, но мой словарный багаж все же был слишком мал, чтобы путешествовать одному»). О перелете в Москву и посадке в поезд до Мурманска.
- Ну что, ребятушки, перекусим? – деловито потер руки Дядьколя и стал доставать из спортивной сумки пакеты с продуктами: жареную курицу, сало, вареную картошку, колбасу и, как апофеоз – бутылку водки.
- Нет, я не пью водку, - попробовал отказаться Отто.
Дядьколя сердито нахмурился:
- Ты че, Бисмарк недобитый, обидеть меня хочешь? За знакомство надо выпить и за удачную дорогу. У нас в России так положено!
Светлана подмигнула Отто смеющимися голубыми глазами и чуть кивнула: «Давай чуть-чуть». Выпили по стопочке, Дядьколя крякнул и потянулся к еде.
- Налетай, немчура! Курочку вон бери, яйца.
- О! Русские яйца! – воскликнул Отто. – Я знаю, как правильно их есть! Надо делать так, да?
С этими словами он достал из сумки купленную в Москве банку икры.
- Икру надо делать на яйца, да?
- Ух ты, ексель! – восхитился Дядьколя. – Ничего себе тебя мама русской кухне обучила! На яйца, так на яйца, давай. Никогда мы таких русских яиц не едали, попробуем!
Света тоже удивилась таким «русским яйцам», и Отто стал рассказывать о традиционных русских блюдах в понимании немцев. Попутчики удивленно качали головами и смеялись «русскому пирогу» и одобрительно кивали на «гречневую кашу».
Ехали весело, Дядьколя скоро познакомился с какими-то мужиками-работягами и перебрался к ним в соседний вагон, а Отто со Светланой разговаривали легко, как будто были давно дружны, перескакивая с русского на английский и назад. «Какие чудесные, отзывчивые в России люди, какие прекрасные девушки!» - думал Отто.
Вечером стояли в коридоре у окна, любовались багровым закатом, Света рассказывала о своей учебе в московском институте, когда из соседнего купе вывалилась пьяная компания парней. Один из незнакомцев развязно протянул:
-О! Какая краля! Пошли к нам, составишь компанию!
Света вежливо отнекивалась, после чего долговязый парень хамовато схватил ее за плечо и потащил в купе: «Да ладно, чего ломаться-то?»
Отто стоял растерянный, ожидая появления проводника или какой-то охраны, привычного вмешательства властей и наведения порядка. Но никто, судя по всему, вмешиваться не собирался. Тут в коридоре появился Дядьколя, мгновенно оценивший ситуацию, и сцепился в драке с одним из Светланиных обидчиков. Он и заорал на застывшего в ступоре немца:
- Чего стоишь, Бисмарк, смотришь, как девчонку твою уводят?! Мужик ты или нет? Собери яйца в кулак и покажи им! Ты ж русский!
Отто растерянно взглянул на столик своего купе, сгреб в каждую ладонь по паре яиц с икрой и бросился в бой. Первым делом метнул яйца с верзилу, схватившего и затаскивавшего в купе Свету. Тот от неожиданности опешил, отпустил руки девушки и стал вытирать лицо от размазанный икры. Отто подскочил и мощным хуком справа отправил верзилу в нокаут. Ежедневные университетские тренировки боксом не прошли даром.
Через пять минут противники были повержены, проводником была вызвана полиция, и хулиганов должны были снять с поезда на ближайшей станции.
Дядьколя похохатывал, в красках расписывая интересующимся минувшую битву, и особенно - выход Отто с яйцами («Я ему и говорю – собери яйца в кулак! Он и собрал, бюргер бестолковый!») Света суетилась вокруг своих защитников, наклеивая пластыри на ссадины. И глядя в ее озерные глаза, Отто понял, что безнадежно влюблен в эту прекрасную Россию по имени Светлана с ее странным, очень странным и таким богатым и непостижимым русским языком.
КОНЕЦ
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
немного скомканно что ли, словно больший по размеру рассказ задумывался.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Квартиру это понятно, что отдали кому-то другому. Тогда же не было частной собственности на квартиру, был только соцнайм. Логично было бы, если б они остановились у кого-то из знакомых.
Ну и про фашистскую гниду слишком прямолинейно. Если он служил фашистам, его бы уже арестовали?
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
+1.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Только не поняла, почему фашистский прихвостень (коллаборационист, по-современному :-( ) до сих пор жив, на свободе и не скрывается?
Быстрые сборы самого необходимого: теплые вещи, еда на первые дни и самое главное - головка от швейной машинки. Все это было уложено в корзину за считанные минуты. Татьяна Гавриловна, темноволосая женщина с красивыми глазами, порхала из угла в угол стремительно собирая самое важное, а времени было так мало. Какими страшными были эти первые числа сентября... С работы не отпускали, а приказа об эвакуации все не было, пришлось бросить на стол партбилет, пусть исключают из партии, но отпустят. Как проверенному товарищу, в партии 23 года, ей предложили уйти в подполье. А дети? Оказывается они спокойно могут подождать мать в детдоме, пока она отдает долг родине, но этот путь не для неё, теперь девочки цель и смысл жизни, другого уже нет. Ее маленькие красавицы: Аннушка семи лет и Оля (ласково Люсенок), с интересом наблюдали за суетой матери, какое счастье, что они ещё не понимали всего ужаса происходящего, даже умудрились прятаться под яблоней от бомбежки... Скромный багаж собран, дети рядом, пора в дорогу. Последняя баржа через Днепр, плыли, а в воду уже падали снаряды. Есть такой момент, когда на смену страху приходит безразличие, все чувства замолкают, а им на смену приходит отрешённость, начинаешь наблюдать за происходящим так, как будто это происходит уже не с тобой.
На свой эшелон уже не успели, пришлось ждать следующего, в этом и было редкое везение. Догнали его вечером, точнее то, что осталось от поезда. Самые смелые пошли искать выживших, вернулись с женщиной. Живая! А зачем жизнь, если даже имени своего вспомнить не можешь?
Через три дня Люсенок начала плакать, поднялась температура, пришлось вызвать фельдшера. Вердикт был страшен - тиф. Несколько недель в карантине, рядом с больным ребенком, прошли как страшный сон. Когда все это кончится?
***
Три года в Новосибирске пролетели как одно мгновение. Скоро наступят морозы, а еще одну зиму в этом городе уж точно не хочется пережить. Успехи на фронтах вселяли надежду в людей, даже в тех, чьи родные уже никогда не вернутся домой.
***
Холодный осенний ветер колыхал последние листья на деревьях. Женщина и двое маленьких детей сидели на старом чемодане во дворе дома на улице Шильмана. Ехать так долго и упереться в закрытые двери своей бывшей квартиры, дом чудом остался цел, в практически полностью разрушенном центре Чернигова. За дверью столько родных и дорогих сердцу вещей, но. Какой-то совершенно не знакомый человек, даже не захотел ее выслушать, просто захлопнул дверь.
-Женщина, почему вы тут сидите так поздно? - спросил незнакомец в потертой куртке.
Сама не зная почему, но Таня начала рассказывать, слова лились потоком, столько всего накопилось. Незнакомец внимательно слушал.
- Так это этот, вас в квартиру не пускает? Сейчас его образумим быстро. Как фашистам служить, так он первый, а женщину с детьми в ее же квартиру пустить, так он в кусты! Сейчас я этой гниде фашистской покажу!
Ночевали уже дома.
Конец.
Автостоп и так дело нелёгкое, а автостоп с громадным багажом...
Ксения уже почти час тупо смотрела на огромный пакет с зимними вещами и с ужасом представляла, как им придётся всё это тащить домой. Тащить, конечно, будет муж, но вот много ли водителей остановится, завидев эту громадину, было большим вопросом. Ещё до путешествия Ксю (так её называл муж) по Интернету познакомилась с индийцем Рахулом, чтобы и вещи ненужные у него на какое-то время оставить, и по Дели вместе с ним погулять, да и просто интересное знакомство завести. Рахул оказался славным малым, и Ксю с мужем ни разу не пожалели о знакомстве. Он пристроил пакет с вещами (тот самый, на который теперь Ксю и смотрела), провёл экскурсию по Дели, рассказал, что и как, и, оставив номер мобильного, чтобы с ним могли связаться, если возникнут какие проблемы, распрощался. А Ксю и Ян, пару дней погуляв по городу, отправились дальше. Два с половиной месяца они прожили на берегу океана, а теперь снова снимали номер в том же отеле и ждали получение визы в Иран и Пакистан.
Автостоп и так дело нелёгкое, а автостоп с громадным багажом...
Ксения уже почти час тупо смотрела на огромный пакет с зимними вещами и с ужасом представляла, как им придётся всё это тащить домой. Тащить, конечно, будет муж, но вот много ли водителей остановится, завидев эту громадину, было большим вопросом. Ещё до путешествия Ксю (так её называл муж) по Интернету познакомилась с индийцем Рахулом, чтобы и вещи ненужные у него на какое-то время оставить, и по Дели вместе с ним погулять, да и просто интересное знакомство завести. Рахул оказался славным малым, и Ксю с мужем ни разу не пожалели о знакомстве. Он пристроил пакет с вещами (тот самый, на который теперь Ксю и смотрела), провёл экскурсию по Дели, рассказал, что и как, и, оставив номер мобильного, чтобы с ним могли связаться, если возникнут какие проблемы, распрощался. А Ксю и Ян, пару дней погуляв по городу, отправились дальше. Два с половиной месяца они прожили на берегу океана, а теперь снова снимали номер в том же отеле и ждали получение визы в Иран и Пакистан.
- А вдруг по дороге холодно будет? Мы же не знаем, какая там сейчас погода, - ответил Ян. – Да и не тебе всё это тащить. Так что успокойся и не парься.
- Будет холодно, свитер надену. А этот пакет нам только мешать будет.
- Так оставь своё ведро с ракушками и вези куртку.
- Ни за что!!! Я два месяца собирательством занималась не для того, чтобы теперь всю свою красоту выбрасывать. Сказала, что буду тащить, значит буду.
- Ну, тащи, - засмеялся Ян. – Только я не представляю, что ты с ними дома будешь делать.
- Найду что. А ты лучше думай, как нам этот пакет довезти.
- Довезём. Не бойся. У нас ещё куча времени до отъезда. Придумаем что-нибудь.
Но думала, кончено, только Ксю. И не только думала. Она даже пару молилась всем знакомым индийским богам, чтобы они сотворили какое-нибудь чудо и пакет сам собой перенёсся домой. Глупо не глупо, а всё-таки…
Прошла неделя. Визы были получены, день отъезда приближался, а пакет так и стоял. Ксю уже смирилась с тем, что он станет третьим членом их маленькой компании, и больше о нём почти не думала.
Но за несколько дней до отъезда кое-что случилось. И иначе, как чудо, это кое-что не назовешь. Был вечер, Ян пошёл в душ, а Ксю лежала и читала книгу. Вдруг раздался стук в дверь, а за ним послышалась русская речь:
- Эй, хозяева, открывайте. Мне сказали, что вы русские. Познакомимся, поболтаем.
Ксю сначала решила не открывать, но какое-то непонятное чувство всё же заставило её подойти и спросить:
- Кто там? (шикарный вопрос для отеля в Индии)
- О, как домой попал! – засмеялся тот, кто стоял за дверью. – Давненько такого вопроса не слышал. Кто-то, земляк ваш. Открывай, хозяйка, не бойся.
- А я и не боюсь, - пробормотала Ксю и распахнула дверь.
- А вот теперь, здравствуйте, землячка, - радушно поздоровался мужчина и, увидев ошеломлённый взгляд Ксю, спросил: - Что такое? Чего так смотрите?
А Ксю пребывала в шоке. Как? Как такое могло быть??? В родном городе они 2 года с этим мужчиной не виделись, а здесь, в Индии, встретились.
- Саш, это ты? – спросила Ксю.
Тут уже удивился мужчина:
- Я. А мы разве знакомы?
- Богатой буду, раз не узнал, - засмеялась Ксю. – Я Ксения, жена Яна.
- Да ладно!!! Ксю, я тебя совсем не узнал. Вот так встреча! Офигеть!!!
- Сама в шоке, - ответила Ксю. – Тебя нам сам Саи Баба послал.
Через пару дней Ксю и Ян покинули Дели. Ксю тащила своё ведро с ракушками и всё не переставала радоваться, что чудо всё-таки произошло, и пакет будет ждать их дома.
КОНЕЦ
- А вдруг по дороге холодно будет? Мы же не знаем, какая там сейчас погода, - ответил Ян. – Да и не тебе всё это тащить. Так что успокойся и не парься.
- Будет холодно, свитер надену. А этот пакет нам только мешать будет.
- Так оставь своё ведро с ракушками и вези куртку.
- Ни за что!!! Я два месяца собирательством занималась не для того, чтобы теперь всю свою красоту выбрасывать. Сказала, что буду тащить, значит буду.
- Ну, тащи, - засмеялся Ян. – Только я не представляю, что ты с ними дома будешь делать.
- Найду что. А ты лучше думай, как нам этот пакет довезти.
- Довезём. Не бойся. У нас ещё куча времени до отъезда. Придумаем что-нибудь.
Но думала, кончено, только Ксю. И не только думала. Она даже пару молилась всем знакомым индийским богам, чтобы они сотворили какое-нибудь чудо и пакет сам собой перенёсся домой. Глупо не глупо, а всё-таки…
Прошла неделя. Визы были получены, день отъезда приближался, а пакет так и стоял. Ксю уже смирилась с тем, что он станет третьим членом их маленькой компании, и больше о нём почти не думала.
Но за несколько дней до отъезда кое-что случилось. И иначе, как чудо, это кое-что не назовешь. Был вечер, Ян пошёл в душ, а Ксю лежала и читала книгу. Вдруг раздался стук в дверь, а за ним послышалась русская речь:
- Эй, хозяева, открывайте. Мне сказали, что вы русские. Познакомимся, поболтаем.
Ксю сначала решила не открывать, но какое-то непонятное чувство всё же заставило её подойти и спросить:
- Кто там? (шикарный вопрос для отеля в Индии)
- О, как домой попал! – засмеялся тот, кто стоял за дверью. – Давненько такого вопроса не слышал. Кто-то, земляк ваш. Открывай, хозяйка, не бойся.
- А я и не боюсь, - пробормотала Ксю и распахнула дверь.
- А вот теперь, здравствуйте, землячка, - радушно поздоровался мужчина и, увидев ошеломлённый взгляд Ксю, спросил: - Что такое? Чего так смотрите?
А Ксю пребывала в шоке. Как? Как такое могло быть??? В родном городе они 2 года с этим мужчиной не виделись, а здесь, в Индии, встретились.
- Саш, это ты? – спросила Ксю.
Тут уже удивился мужчина:
- Я. А мы разве знакомы?
- Богатой буду, раз не узнал, - засмеялась Ксю. – Я Ксения, жена Яна.
- Да ладно!!! Ксю, я тебя совсем не узнал. Вот так встреча! Офигеть!!!
- Сама в шоке, - ответила Ксю. – Тебя нам сам Саи Баба послал.
Через пару дней Ксю и Ян покинули Дели. Ксю тащила своё ведро с ракушками и всё не переставала радоваться, что чудо всё-таки произошло, и пакет будет ждать их дома.
КОНЕЦ
это был триллер о похищении ракушек