Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Конкурс коротких рассказов. Все про ремонт)))
Здравствуйте, форумчане, писатели и читатели, критики и прозаики.
Сегодня День конкурса. Наша тема «Второй шанс» с усложняющим элементом (локацией, обстоятельством или персонажем, как получится) Ремонт.
Голосовать мы будем за 9 конкурсных рассказов. Рассказов немного, поэтому прочитайте пожалуйста все. Будет что обсудить и за что проголосовать.
Немного наберитесь терпения, возможно будут проблемы с выкладкой.
Еще очень возможны проблемы с комментариями из-за местных глюков. Попробуйте разные браузеры. Если совсем вилы, то составьте список своих предпочтений и письмом отправляйте на мою почту markuznetsova@mail.ru
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Не тролльте и не оскорбляйте участников, такие комментаторы получают порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 15 мая. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 17 мая.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан, но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Сегодня День конкурса. Наша тема «Второй шанс» с усложняющим элементом (локацией, обстоятельством или персонажем, как получится) Ремонт.
Голосовать мы будем за 9 конкурсных рассказов. Рассказов немного, поэтому прочитайте пожалуйста все. Будет что обсудить и за что проголосовать.
Немного наберитесь терпения, возможно будут проблемы с выкладкой.
Еще очень возможны проблемы с комментариями из-за местных глюков. Попробуйте разные браузеры. Если совсем вилы, то составьте список своих предпочтений и письмом отправляйте на мою почту markuznetsova@mail.ru
***И посматривайте периодически тему, вдруг добавлю новые рассказы (место для забывашек традиционно оставлю)
Правила голосования остаются те же:
1. Авторам произведений нельзя раскрывать свою анонимность до конца голосования
2. Голосовать могут все пользователи со страницей на форуме;
3. Голосом за произведение считается только комментарий в виде +1; непосредственно под данным рассказом. Голосование вне ветки или комментарии другого вида (+++++, плюс мильён, 1111111) учитываться не будут. Если у вас нет на клавиатуре плюса, то ставьте *1, но маякните об этом мне.
4. Авторы просят конструктивной критики, поэтому прошу не стесняться выражать свое мнение. Только делайте это вежливо, указывая на конкретные недостатки.
5. Голосовать можно за любое количество произведений, но только один раз
6. Не тролльте и не оскорбляйте участников, такие комментаторы получают порицание и минус к карме
7 Голосование продлится до вечера субботы (позднего) 15 мая. После этого тема закрывается, и опоздавшие голоса не засчитываются
8. Победит рассказ, набравший больше всех +1 , о чем будет сообщено в поздравительной теме, скорее всего в понедельник 17 мая.
Также огромная просьба НЕ ФЛУДИТЬ, пока я не выложу все произведения на суд критиков. А потом флудите сколько хотите))
П. С. Если у вас случилось озарение и вы вспомнили что конкурс сегодня, рассказ напечатан, но не отправлен, то напишите мне, я оставлю место для забывашек
П.П.С. Если обнаружите, что нет вашего рассказа, срочно пишите мне на почту (не в теме), я найду и добавлю
Тема закрытаТема скрыта
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
смешной рассказ и написан складно.
и байкеры достали, псевдомачо.
плюсую неистово
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
Силы, что скрывает ночь,
Я в беде прошу помочь!
От любви впадаю в транс
Жду от жизни новый шанс!
Чтоб сбылось все поутру
Дуну, плюну, разотру!
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
Вот почему было сразу-то не воспользоваться советом подруги? Зинка Жучкина еще в студенчестве увлекалась всякой этой хиромантией. В смысле гороскопами, заговорами и тому подобным. Практически бесплатно – шоколадка или там пара мамкиных пирожков в качестве оплаты услуг не в счет – соглашалась помочь любой желающей девчонке из общаги. Будь то замороченный зачет или выбор между двумя кавалерами, Зинка ловко раскидывала колоду Таро, толковала про натальную карту или строчила на клочке бумаги «самый верный бабушкин заговор» с наставлениями прочесть три раза на утренней заре. И помогало же! По крайней мере, клиентов у Зинаиды становилось все больше – это я точно знаю, потому что жили мы в одной комнате.
Конечно, были и неверующие. Я в том числе. Уж как уговаривала меня соседка, казалось искренне желающая мне счастья, в ночь на Ивана Купалу прочитать заговор на лягушачьи лапки, чтобы ко мне со всех сторон кавалеры так и прыгали. А то на третьем курсе все давно уже с парнями, а все одна. Послала я ее вежливо тогда. А теперь…
Я, по правде говоря, не сразу узнала в «потомственной ведунье, мастерице белой, черной и голубой магии, магистре тьмы пятнадцатого уровня, амбассадоре слета кикимор и нетопырей, представителе ЛГБТ-сообщества (то бишь сообщества Леших, Гоблинов, Бесов и Троллей), ведьме третьего разряда» Зене Перро с интернет-сайта ту самую свою соседку по общаге Зинку Жучкину. А когда поняла по фотке, что это она, ради интереса полезла читать. И знаете… Отзывы-то были такие жизненные! Написала ей. И вот теперь, стою как дура босиком у окошка и заунывным голосом повторяю:
Время завершит свой круг –
Рядом будет милый друг.
На самом деле милый друг у меня уже есть. В смысле муж. Но какой-то уж он совсем не милый и, кажется, вообще не друг. Тошно мне с ним. И страшно, что дальше будет хуже. Нет, ничего такого, ни пьянок, ни измен. Муж мой оказался милым, заботливым, верным, но тютя тютей. Он работает, с готовностью помогает мне по дому, обожает возиться с дочкой, частенько балует нас кулинарными изысками… Скукота, да и только.
Завела как-то разговор, что не хватает мне острых ощущений, положительных эмоций. Так он знаете что? Давай, говорит, ремонт сделаем! И ощущения новые, и столько времени вместе проведем. Нормальный вообще?
Где романтика? Где решимость положить мир к ногам? Да и случись необходимость принимать какое-то решение, он не сможет стукнуть кулаком по столу. И уж тем более дать кому-нибудь в морду, даже если морда очень этого заслуживает. Даже зовут его так приземленно – Дима Зайчиков.
А ведь в юности у меня был потенциальный ухажер, красавец-байкер Арчибальд Звездецкий. И могла я сейчас быть не Ленка Зайчикова, а Елена Звездецкая. Звучит, черт побери!
Еще в начале нашей семейной жизни мы приняли решение, что работать я не буду. И вот каждый день, быстренько переделав домашние дела, я предаюсь мечтам или с головой погружаюсь в море интернета. Там в итоге и нашла я сайт Зены Перро, потомственной ведуньи и так далее…
Зинка, то есть Зена, сразу согласилась, как она выразилась, «дать мне второй шанс найти своего мужчину», выслала подробную инструкцию и рецепт обязательного чудо-зелья. В состав этого невиданного отвара входили:
- стакан молока
- три лапки паука
- камень с перекрестка
- девственника слёзка
- травки лесные
- семечки льняные
- рыбья чешуя...
Ну и, в принципе, больше ничего. Хотя и того хватило. Особенно с учетом, что готовое зелье нужно было тринадцать раз перемешать лягушачьей лапкой и выпить ровно в полночь.
Лесные травки в красном мешочке прислала сама Зена, молоко, льняное семя и рыбу я купила в супермаркете. Чуть не плача, поймала паучка и оторвала три ножки, оставив инвалиду в утешение прихлопнутую газетой муху. Полчаса прыгала по парку за лягушкой, пока вместе не грохнулась в лужу. Плюнула, взяла лапу от дочкиной пластиковой жабы, про настоящую сказано не было. Камешек на перекрестке проспекта Ленина с Коммунистической улицей нашла. А вот где взять слезу девственника? Благо задача разрешилась сама собой – в гости зашла сестра с годовалым племянником. У малыша резались зубы, и он то и дело принимался басовито реветь – слезы градом!
День после обряда на удивление не отличался от обычных будней. Он уже клонился к вечеру, а муж задерживался – так иногда бывало, брал дополнительную работу. Я дремала под сериал, ожидая знакомого поскребывания ключа в замке. Но в дверь забарабанили, и кажется, не только руками.
- Жена, где ты там? Принимай дорогих гостей! – громкий голос мужа выводит меня из состояния прострации. Я с недоумением смотрю на гору посуды в раковине.
- Да, дорогой, посуду в машинку засуну и буду накрывать на стол.
Муж, тяжело ступая запыленными «казаками», вваливается в кухню, скидывая под холодильник кожаную куртку в заклепках. Встряхивает длиннющей, забранной в хвост черной гривой. В дверном проеме за его спиной маячат три неопознанные личности в таких же косухах и перманентном состоянии небритости.
- В машинку? В какую еще машинку? В стиралку что ли? Совсем головушкой худа стала? Или опять будешь ныть, что тебе посудомойка нужна? Слыхали, парни? Совсем бабы обленились, только бы деньги тратить! А матери наши как-то без всех этих стиралок и чудо-швабр обходились. И все успевали. Почему в доме бардак?
Я как-то по инерции начала оправдываться, силясь понять, что случилось с моим благоверным. А руки сами собой уже ставили на стол казан плова, отбивные, холодец (мужику надо много мяса – промельнул в голове хрипловатый голос вроде как мужа), разогрела картошку, крупно нарезала малиновые бакинские помидоры, полила маслом квашеную капусту...
Тут же откуда-то материализовалась бутылка водки и несколько банок пива, ведь всем известно, что водка без пива – деньги на ветер. Мужчины уселись за стол, а я пошла в спальню к компу, машинально открыла нужный документ и с удивление поняла, что углубляюсь в отчет для налоговой. Откуда-то зная, что это моя подработка, ведь муж тратил деньги в основном на своего железного коня, байкерскую амуницию да на веселые компании. Хобби – для мужика святое дело, опять мельнкули в голове слова мужа. А мне, видать, не положено. Рассказать ему про подругу Зину, которая, ни дня не работав, занимается какой-то там ворожбой исключительно в виде хобби? А еще ноет, как скучно живется с ее «заей», покладистым трудягой.
Далеко за полночь, когда гости разошлись, в спальню ввалился крепко захмелевший супруг. Обвел комнату мутным взглядом и спросил заплетающимся языком:
- А дети где?
- Какие дети?
- Дура что ли, какие? Твои! Мои! Наши дети!
- Эээ… Верочка у бабушки ночует.
- Верка, этажерка, фиг с ними. Сын мой где, наследник? Всех к бабке сплавила? Лишь бы лежать кверху пузом ниче не делать!
Вопли мужа доносились как сквозь слой ваты, а перед взором возникли, словно на фотографии, четыре детских личика – три беленькие девочки, Вера и две ее уменьшенные копии – Наденька и Любушка, а на переднем плане темноволосый щекастый бутуз. Ошеломляющая мысль – да у меня же четверо детей! – накрыла вместе с воспоминанием, как муж тычет пальцем в младенца со словами: «Опять девка? Будешь рожать, пока сына не родишь! Наследника мне, продолжателя рода!»
- Почему не делать, мы ж собирались ремонтом заняться. Давай с утра съездим в строительный, купим обои в гостиную, я по каталогу выбрала. Поклеим, за выходные все успеем!
- Чего??? Я, Арчибальд Звездецкий, буду как какой-то гайстрой… ганстар… - пьяному мужу не давалось тяжелое слово, и он, матюгнувшись, бросил: - Сама клей! Денег дашь – так и быть, куплю. Какие надо, а то выбрала она… Ерунду опять дорогущую!
- Но Арчик, как же я сама буду клеить?
-Ты мне еще возражать будешь? А ну молчать, клуша! – и тяжелый кулак со свистом проносится в миллиметре от моего лица и врезается в стену.
Трясу головой, пытаясь сообразить, что это было. Арчик? Арчибальдь – мой муж? Четверо детей, подработка, клуша? Ничего себе, сбылась мечта! Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях! Ну Зинка, ну Жучка крашеная! Подкузьмила, так подкузьмила. Это вообще сон или явь?
Так, вроде лежу на своем диване, укрыта пледом, телевизор выключен. Плед с зайчиками – это я мужу подарила. Диме то есть. Зайчикову. Типа пошутила так. Раз плед с зайчиками, значит и муж Зайчиков? Хотя…
Тихо поднимаюсь с дивана и на цыпочках двигаюсь к спальне. Мимоходом бросаю взгляд на кухню – чистота, порядок, никаких следов попойки. Уже хорошо!
В спальне на краешке супружеской кровати, как всегда укрывшись по самые уши, спит муж. Выглядывает родная светлая макушка с явной залысиной. Никакой гривы. Никакого Арчибальда! Прыгаю под одеяло, чмокаю шею, залысину, тормошу, обнимаю…
Завтракаем через час. Никакой он не тютя, и оладушек вон исхитрился в форме сердечка сделать – чем не романтика?
- Дииим! А ты чем сегодня хочешь заняться? Давай проведем выходной вместе!
- Давай, Леночка! Я уже все придумал! Сейчас поедем купим все необходимое и будем знаешь, что делать?
- Да, Дима, знаю! Ремонт! С удовольствием!
После ремонта мы позвали в гости Зину: в новую гостиную – новые гости! Она обещалась прийти с кавалером, но в назначенный час появилась одна, причем явно не в духе, да и глаза красные, кажется, ревела недавно.
- Лена, все в порядке, мелочи жизни. Не будем об этом, да и про работу мою тоже, ладно? Лучше расскажите, как у вас дела? Ведь не виделись ни разу с универа, у вас детки есть?
Два часа пролетели незаметно за рассказами и воспоминаниями, сидели бы и дольше, но Зина, глянув на часы, подскочила и засобиралась. Я едва успела поблагодарить ее за так называемый «второй шанс» и «своего мужчину», как в дверь застучали. Прямо как в моем сне. Я открыла дверь и замотала головой: неужто снова? За порогом стоял он, в косухе, небритый…
- Ленка, здоров! Где там моя клуша? Зинка, твою дивизию, я тебя на час отпускал всего!
- Бегу, Арчик, милый, извини! – и потомственная ведунья, колдунья Зена, амбассадор чего-то там… подхватила грубияна под ручку и потащила к выходу.
КОНЕЦ
№4. Реставратор.
Из протокола осмотра места происшествия:
„Потерпевшая Захарова В.Н.,38 лет.Смерть наступила вследствии удара по голове. Со слов обвиняемого Захарова Н.К., который приходится ей отцом, она ударилась головой об угол стола, когда он оттолкнул ее от себя во время ссоры. Обвиняемый признал себя виновным, но не сожалеет о происшедшем…“
Из протокола допроса обвиняемого:
„Моя дочь хотела уничтожить наш мир. Звучит странно? Я тоже не до сих пор не могу в это поверить, но у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить. Но из разговора с ней я понял, что мне это не удастся. Наверное, я ударил ее слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Я не хотел ее убивать, но так будет лучше для всех“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статей о моей дочери – она была известным психотерапевтом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире, а разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности. Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.
Я всегда думал, что это последствия той психологической травмы, которую она перенесла в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло 3 августа, я хорошо запомнил эту дату…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мои мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело. Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в 100% успехе. Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация. Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие. Мы не ремонтируем, нет – это звучит грубо, а наша работа это искусство. Мы долго ждали возможности дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне 5 лет…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„В тот день я вернулся как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала. На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.
Я не хочу отнимать вашего времени рассказом о тех событиях. Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения. Но никто не мог объяснить откуда она появилась и что послужило причиной ее внезапного проявления. Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены. Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки. У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но ее возвращение никак не повлияло на состояние ее матери.
Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее. В заключении мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться. Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем. Я так и не смог найти другую женщину.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться. Мне нужно было тщательно продумать план моих действий – получить образование и постепенно готовить этот мир к реставрации. Я должна была шаг за шагом подготовить этот мир к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла и полюбила снова – она была еще очень маленькой. О матери она не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что она унаследует ее недуг и боясь пропустить его.
Дочь отлично закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института. Ей пророчили блестящее будущее. Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но она лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает. Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервый раз посмотрел на дочь, как на чужого человека.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению. Опытным путем было установленно, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации. У нее просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения. Другое дело детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.
Я первый и пока единственный проект в этом направлении, я должна проверить многолетние разработки нашей группы, и если они окажутся удачными, если наши рассчеты правильны! Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями. Я не паникер, но вслушайтесь в их слова – они призывают к обновлению мира. Я не против обновления, но некоторые их идеи меня пугают. Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром. Я должна стать связующим звеном между людьми поддающимися нашему влиянию и внешним миром. Эти дети с их выдающимися способностями станут фундаментом нового мира“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Я позвал Веру для разговора. Меня переполняли эмоции – прочитанное многое объясняло. И ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям. За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери!
Вера приехала вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект. Один из ее очередных безумных проектов!
Я вырвал у нее телефон, показал дневник и потребовал объяснений. Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери. Я схватил ее за плечи и хотел оттолкнуть, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею об этом.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Все эти годы я поддерживала связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала. Весь следующий день я просматривала новости о произошедшем в мире, пытаясь угадать, что явилось причиной их гибели. Мне это не удалось – в этом мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть. Но я справлюсь! Я реставрирую этот мир. Я буду продолжать работу еще в одном направлении. Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет возможности продолжить проект, я воссоздам себя сама. Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы мы согласуем!“
Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:
„Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации, и она забрала их в тот вечер на доработку. Она помогла моему сыну, и я предложил ей услуги нашего издательства“
Заключение психиатрической экспертизы:
„Обвиняемый Захаров Н.К., 65 лет страдает обсессивно-компульсивным расстройством, которое характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями. У больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли, что могло послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.“
В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой. Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду. Он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.
-Вера Николаевна! – мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.
Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:
„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.
КОНЕЦ
№4. Реставратор.
Из протокола осмотра места происшествия:
„Потерпевшая Захарова В.Н.,38 лет.Смерть наступила вследствии удара по голове. Со слов обвиняемого Захарова Н.К., который приходится ей отцом, она ударилась головой об угол стола, когда он оттолкнул ее от себя во время ссоры. Обвиняемый признал себя виновным, но не сожалеет о происшедшем…“
Из протокола допроса обвиняемого:
„Моя дочь хотела уничтожить наш мир. Звучит странно? Я тоже не до сих пор не могу в это поверить, но у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить. Но из разговора с ней я понял, что мне это не удастся. Наверное, я ударил ее слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Я не хотел ее убивать, но так будет лучше для всех“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статей о моей дочери – она была известным психотерапевтом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире, а разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности. Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.
Я всегда думал, что это последствия той психологической травмы, которую она перенесла в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло 3 августа, я хорошо запомнил эту дату…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мои мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело. Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в 100% успехе. Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация. Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие. Мы не ремонтируем, нет – это звучит грубо, а наша работа это искусство. Мы долго ждали возможности дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне 5 лет…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„В тот день я вернулся как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала. На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.
Я не хочу отнимать вашего времени рассказом о тех событиях. Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения. Но никто не мог объяснить откуда она появилась и что послужило причиной ее внезапного проявления. Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены. Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки. У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но ее возвращение никак не повлияло на состояние ее матери.
Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее. В заключении мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться. Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем. Я так и не смог найти другую женщину.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться. Мне нужно было тщательно продумать план моих действий – получить образование и постепенно готовить этот мир к реставрации. Я должна была шаг за шагом подготовить этот мир к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла и полюбила снова – она была еще очень маленькой. О матери она не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что она унаследует ее недуг и боясь пропустить его.
Дочь отлично закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института. Ей пророчили блестящее будущее. Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но она лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает. Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервый раз посмотрел на дочь, как на чужого человека.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению. Опытным путем было установленно, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации. У нее просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения. Другое дело детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.
Я первый и пока единственный проект в этом направлении, я должна проверить многолетние разработки нашей группы, и если они окажутся удачными, если наши рассчеты правильны! Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями. Я не паникер, но вслушайтесь в их слова – они призывают к обновлению мира. Я не против обновления, но некоторые их идеи меня пугают. Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром. Я должна стать связующим звеном между людьми поддающимися нашему влиянию и внешним миром. Эти дети с их выдающимися способностями станут фундаментом нового мира“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Я позвал Веру для разговора. Меня переполняли эмоции – прочитанное многое объясняло. И ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям. За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери!
Вера приехала вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект. Один из ее очередных безумных проектов!
Я вырвал у нее телефон, показал дневник и потребовал объяснений. Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери. Я схватил ее за плечи и хотел оттолкнуть, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею об этом.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Все эти годы я поддерживала связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала. Весь следующий день я просматривала новости о произошедшем в мире, пытаясь угадать, что явилось причиной их гибели. Мне это не удалось – в этом мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть. Но я справлюсь! Я реставрирую этот мир. Я буду продолжать работу еще в одном направлении. Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет возможности продолжить проект, я воссоздам себя сама. Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы мы согласуем!“
Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:
„Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации, и она забрала их в тот вечер на доработку. Она помогла моему сыну, и я предложил ей услуги нашего издательства“
Заключение психиатрической экспертизы:
„Обвиняемый Захаров Н.К., 65 лет страдает обсессивно-компульсивным расстройством, которое характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями. У больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли, что могло послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.“
В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой. Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду. Он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.
-Вера Николаевна! – мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.
Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:
„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.
КОНЕЦ
Что-то только в конце перемудрили.
Я через полчасика перечитаю, может, там всё норм и это я придираюсь просто.
Что-то только в конце перемудрили.
Я через полчасика перечитаю, может, там всё норм и это я придираюсь просто.
Как я понимаю сейчас, проект с аутистами провалился - соответственно новый проект - клонирование.
Как я понимаю сейчас, проект с аутистами провалился - соответственно новый проект - клонирование.
Инопришеленцы, наверно..
Потом у автора уточним
№4. Реставратор.
Из протокола осмотра места происшествия:
„Потерпевшая Захарова В.Н.,38 лет.Смерть наступила вследствии удара по голове. Со слов обвиняемого Захарова Н.К., который приходится ей отцом, она ударилась головой об угол стола, когда он оттолкнул ее от себя во время ссоры. Обвиняемый признал себя виновным, но не сожалеет о происшедшем…“
Из протокола допроса обвиняемого:
„Моя дочь хотела уничтожить наш мир. Звучит странно? Я тоже не до сих пор не могу в это поверить, но у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить. Но из разговора с ней я понял, что мне это не удастся. Наверное, я ударил ее слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Я не хотел ее убивать, но так будет лучше для всех“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статей о моей дочери – она была известным психотерапевтом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире, а разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности. Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.
Я всегда думал, что это последствия той психологической травмы, которую она перенесла в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло 3 августа, я хорошо запомнил эту дату…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мои мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело. Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в 100% успехе. Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация. Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие. Мы не ремонтируем, нет – это звучит грубо, а наша работа это искусство. Мы долго ждали возможности дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне 5 лет…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„В тот день я вернулся как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала. На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.
Я не хочу отнимать вашего времени рассказом о тех событиях. Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения. Но никто не мог объяснить откуда она появилась и что послужило причиной ее внезапного проявления. Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены. Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки. У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но ее возвращение никак не повлияло на состояние ее матери.
Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее. В заключении мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться. Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем. Я так и не смог найти другую женщину.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться. Мне нужно было тщательно продумать план моих действий – получить образование и постепенно готовить этот мир к реставрации. Я должна была шаг за шагом подготовить этот мир к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла и полюбила снова – она была еще очень маленькой. О матери она не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что она унаследует ее недуг и боясь пропустить его.
Дочь отлично закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института. Ей пророчили блестящее будущее. Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но она лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает. Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервый раз посмотрел на дочь, как на чужого человека.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению. Опытным путем было установленно, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации. У нее просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения. Другое дело детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.
Я первый и пока единственный проект в этом направлении, я должна проверить многолетние разработки нашей группы, и если они окажутся удачными, если наши рассчеты правильны! Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями. Я не паникер, но вслушайтесь в их слова – они призывают к обновлению мира. Я не против обновления, но некоторые их идеи меня пугают. Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром. Я должна стать связующим звеном между людьми поддающимися нашему влиянию и внешним миром. Эти дети с их выдающимися способностями станут фундаментом нового мира“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Я позвал Веру для разговора. Меня переполняли эмоции – прочитанное многое объясняло. И ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям. За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери!
Вера приехала вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект. Один из ее очередных безумных проектов!
Я вырвал у нее телефон, показал дневник и потребовал объяснений. Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери. Я схватил ее за плечи и хотел оттолкнуть, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею об этом.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Все эти годы я поддерживала связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала. Весь следующий день я просматривала новости о произошедшем в мире, пытаясь угадать, что явилось причиной их гибели. Мне это не удалось – в этом мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть. Но я справлюсь! Я реставрирую этот мир. Я буду продолжать работу еще в одном направлении. Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет возможности продолжить проект, я воссоздам себя сама. Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы мы согласуем!“
Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:
„Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации, и она забрала их в тот вечер на доработку. Она помогла моему сыну, и я предложил ей услуги нашего издательства“
Заключение психиатрической экспертизы:
„Обвиняемый Захаров Н.К., 65 лет страдает обсессивно-компульсивным расстройством, которое характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями. У больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли, что могло послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.“
В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой. Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду. Он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.
-Вера Николаевна! – мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.
Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:
„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.
КОНЕЦ
№4. Реставратор.
Из протокола осмотра места происшествия:
„Потерпевшая Захарова В.Н.,38 лет.Смерть наступила вследствии удара по голове. Со слов обвиняемого Захарова Н.К., который приходится ей отцом, она ударилась головой об угол стола, когда он оттолкнул ее от себя во время ссоры. Обвиняемый признал себя виновным, но не сожалеет о происшедшем…“
Из протокола допроса обвиняемого:
„Моя дочь хотела уничтожить наш мир. Звучит странно? Я тоже не до сих пор не могу в это поверить, но у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить. Но из разговора с ней я понял, что мне это не удастся. Наверное, я ударил ее слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Я не хотел ее убивать, но так будет лучше для всех“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статей о моей дочери – она была известным психотерапевтом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире, а разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности. Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.
Я всегда думал, что это последствия той психологической травмы, которую она перенесла в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло 3 августа, я хорошо запомнил эту дату…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мои мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело. Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в 100% успехе. Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация. Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие. Мы не ремонтируем, нет – это звучит грубо, а наша работа это искусство. Мы долго ждали возможности дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне 5 лет…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„В тот день я вернулся как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала. На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.
Я не хочу отнимать вашего времени рассказом о тех событиях. Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения. Но никто не мог объяснить откуда она появилась и что послужило причиной ее внезапного проявления. Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены. Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки. У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но ее возвращение никак не повлияло на состояние ее матери.
Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее. В заключении мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться. Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем. Я так и не смог найти другую женщину.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться. Мне нужно было тщательно продумать план моих действий – получить образование и постепенно готовить этот мир к реставрации. Я должна была шаг за шагом подготовить этот мир к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла и полюбила снова – она была еще очень маленькой. О матери она не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что она унаследует ее недуг и боясь пропустить его.
Дочь отлично закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института. Ей пророчили блестящее будущее. Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но она лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает. Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервый раз посмотрел на дочь, как на чужого человека.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению. Опытным путем было установленно, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации. У нее просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения. Другое дело детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.
Я первый и пока единственный проект в этом направлении, я должна проверить многолетние разработки нашей группы, и если они окажутся удачными, если наши рассчеты правильны! Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями. Я не паникер, но вслушайтесь в их слова – они призывают к обновлению мира. Я не против обновления, но некоторые их идеи меня пугают. Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром. Я должна стать связующим звеном между людьми поддающимися нашему влиянию и внешним миром. Эти дети с их выдающимися способностями станут фундаментом нового мира“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Я позвал Веру для разговора. Меня переполняли эмоции – прочитанное многое объясняло. И ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям. За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери!
Вера приехала вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект. Один из ее очередных безумных проектов!
Я вырвал у нее телефон, показал дневник и потребовал объяснений. Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери. Я схватил ее за плечи и хотел оттолкнуть, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею об этом.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Все эти годы я поддерживала связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала. Весь следующий день я просматривала новости о произошедшем в мире, пытаясь угадать, что явилось причиной их гибели. Мне это не удалось – в этом мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть. Но я справлюсь! Я реставрирую этот мир. Я буду продолжать работу еще в одном направлении. Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет возможности продолжить проект, я воссоздам себя сама. Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы мы согласуем!“
Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:
„Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации, и она забрала их в тот вечер на доработку. Она помогла моему сыну, и я предложил ей услуги нашего издательства“
Заключение психиатрической экспертизы:
„Обвиняемый Захаров Н.К., 65 лет страдает обсессивно-компульсивным расстройством, которое характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями. У больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли, что могло послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.“
В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой. Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду. Он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.
-Вера Николаевна! – мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.
Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:
„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.
КОНЕЦ
Очень в стиле Кинга.
Идея отличная.
№4. Реставратор.
Из протокола осмотра места происшествия:
„Потерпевшая Захарова В.Н.,38 лет.Смерть наступила вследствии удара по голове. Со слов обвиняемого Захарова Н.К., который приходится ей отцом, она ударилась головой об угол стола, когда он оттолкнул ее от себя во время ссоры. Обвиняемый признал себя виновным, но не сожалеет о происшедшем…“
Из протокола допроса обвиняемого:
„Моя дочь хотела уничтожить наш мир. Звучит странно? Я тоже не до сих пор не могу в это поверить, но у меня не осталось никаких сомнений. Я не хотел ее убивать, я просто хотел ее остановить. Но из разговора с ней я понял, что мне это не удастся. Наверное, я ударил ее слишком сильно, она упала, ударилась головой и больше не встала. Я не хотел ее убивать, но так будет лучше для всех“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Теперь я понимаю, что все это началось очень давно. Сейчас весь интернет полон статей о моей дочери – она была известным психотерапевтом, ее методики работы с детьми-аутистами признаны лучшими в мире, а разработка адаптера, позволяющего этим детям вернуться в реальный мир, сделала ее специалистом с международным именем. Я гордился ею, хотя, не скрою, меня всегда немного пугали ее способности. Каким-то непостижимым образом она умела достучаться даже до детей, которые совершенно не имели эмоциональной связи с внешним миром.
Я всегда думал, что это последствия той психологической травмы, которую она перенесла в детстве. Тогда ей было почти пять, она росла болезненным ребенком, и мы с ее матерью сняли дачу на лето, чтобы она была на свежем воздухе. Каждое утро я уезжал на работу, а вечером возвращался к ним. Несчастье произошло 3 августа, я хорошо запомнил эту дату…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Иногда мне необходимо делать эти записи, чтобы привести мои мысли в порядок. Я помню каждую минуту своей жизни с того самого момента, как получила это тело. Разработка нашего проекта была очень долгой, но никто не был уверен в 100% успехе. Все знания моего народа собраны во мне. Перед внедрением Учитель сказал мне, что я обладаю всем необходимым для начала капитального ремонта. Но мне больше нравится термин – реставрация. Мы пытаемся восстановить то, что почти повсюду утрачено – гармонию и правильное развитие. Мы не ремонтируем, нет – это звучит грубо, а наша работа это искусство. Мы долго ждали возможности дать миру второй шанс. И вот свершилось. Меня зовут Вера, мне 5 лет…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„В тот день я вернулся как обычно. Я вошел в дом и увидел свою жену на кухне. Она сидела на стуле, не обращая на меня никакого внимания. Все вокруг было разбросано, словно она что-то искала. На мои вопросы она не отвечала и только раскачивалась на стуле, что-то бормоча себе под нос. Я бросился искать Веру, но девочки в доме не было.
Я не хочу отнимать вашего времени рассказом о тех событиях. Вероятно, в архивах полиции сохранились записи того дела. Мою жену признали невменяемой, ей был поставлен диагноз – прогрессирующая шизофрения. Но никто не мог объяснить откуда она появилась и что послужило причиной ее внезапного проявления. Я был в отчаянии, но мысли о пропаже ребенка занимали меня тогда больше, чем внезапная болезнь жены. Веру нашли через неделю. Она просто пришла домой однажды вечером, как возвращалась всегда с прогулки. У нее не нашли никаких повреждений, кроме того, что она совершенно не помнила события последних дней. Но ее возвращение никак не повлияло на состояние ее матери.
Постепенно дело сошло на нет – нет следов преступления, нет свидетелей, нет ничего, что могло бы объяснить происшедшее. В заключении мне сказали, что скорее всего внезапная болезнь матери напугала ребенка и она просто убежала. А потом вернулась. Больше я ничего не мог добиться. Я долго и безуспешно пытался облегчить состояние моей жены, но ничего не получилось. В конце концов она оказалась в больнице, а мы с Верой продолжили жить дальше вдвоем. Я так и не смог найти другую женщину.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Самый трудный период моей жизни был в детстве, когда мне приходилось скрывать мои знания. Учась в школе, я старалась не выделяться. Мне нужно было тщательно продумать план моих действий – получить образование и постепенно готовить этот мир к реставрации. Я должна была шаг за шагом подготовить этот мир к возвращению из хаоса к порядку. Это тяжелая ноша, но у меня будут помощники. Я все сделаю для выполнения своей цели…“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Вера росла умным и целеустремленным ребенком. Я так до конца и не понял, вернулась ли к ней память, вспомнила ли она меня, или просто привыкла и полюбила снова – она была еще очень маленькой. О матери она не спрашивала, но я постоянно консультировался с лучшими специалистами, боясь, что она унаследует ее недуг и боясь пропустить его.
Дочь отлично закончила школу и сказала, что хочет быть врачом, что ее интересует психиатрия. Она с воодушевлением изучала медицину и скоро стала одной из лучших студенток института. Ей пророчили блестящее будущее. Однажды я спросил ее, что она думает о случае с ее матерью, может ли она ей помочь, дать шанс на выздоровление, но она лишь пожала плечами и сказала, что это направление ее не привлекает. Я был огорчен таким ответом и ее равнодушием к матери. Наверное, именно тогда я впервый раз посмотрел на дочь, как на чужого человека.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще во время подготовки проекта Учитель объяснил мне, что было проведено много экспериментов по его внедрению. Опытным путем было установленно, что взрослая личность не воспринимает основные принципы реставрации. У нее просто возникает биполярное расстройство и нет никаких шансов продвинуть свои идеи в поле общественного мнения. Другое дело детский организм, необремененный никакими условностями. Надо просто дождаться периода взросления, а в это время набирать и систематизировать необходимый опыт.
Я первый и пока единственный проект в этом направлении, я должна проверить многолетние разработки нашей группы, и если они окажутся удачными, если наши рассчеты правильны! Мир наконец-то станет таким каким он должен быть.“
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Как я уже сказал, Вера работала с аутистами. Она сумела адаптировать их к жизни в нашем мире. Некоторые ее воспитанники стали известными личностями. Я не паникер, но вслушайтесь в их слова – они призывают к обновлению мира. Я не против обновления, но некоторые их идеи меня пугают. Мне не нравится слово Реставрация, которое они применяют к нашему будущему. Я пытался поговорить с Верой, но она только смеялась и говорила, что я все выдумываю. А потом я нашел ее дневник…“
Из дневника Веры Захаровой:
„Еще на стадии разработки проекта у нас были данные, что дети-аутисты идеально воспринимают и обрабатывают нашу информацию, но у них есть серьезный недостаток – они не умеют общаться с окружающим миром. Я должна стать связующим звеном между людьми поддающимися нашему влиянию и внешним миром. Эти дети с их выдающимися способностями станут фундаментом нового мира“.
Из записей психиатрической экспертизы обвиняемого:
„Я позвал Веру для разговора. Меня переполняли эмоции – прочитанное многое объясняло. И ее способности, и отсутствие эмоциональной привязанности к родителям. За себя я не обижался, но она могла, могла помочь матери!
Вера приехала вечером, она была очень возбуждена и говорила с кем-то по телефону. Из разговора я понял, что ей удалось запустить какой-то новый проект. Один из ее очередных безумных проектов!
Я вырвал у нее телефон, показал дневник и потребовал объяснений. Сначала она побледнела, а потом рассмеялась мне в лицо: „Ты такой же шизофреник, как и твоя жена!“ – крикнула она и пошла к двери. Я схватил ее за плечи и хотел оттолкнуть, но не рассчитал свою силу. Я не хотел ее убивать, но я не жалею об этом.“
Из дневника Веры Захаровой:
„Все эти годы я поддерживала связь с Учителем, но однажды он вызвал меня среди ночи. Связь была плохая, я только успела понять, что случилась катастрофа и все погибли. „Ты справишься!“ – последнее, что я от него услышала. Весь следующий день я просматривала новости о произошедшем в мире, пытаясь угадать, что явилось причиной их гибели. Мне это не удалось – в этом мире ежедневно случаются тысячи катастроф, приносящих смерть. Но я справлюсь! Я реставрирую этот мир. Я буду продолжать работу еще в одном направлении. Если у меня больше нет возможности получить поддержку, нет возможности продолжить проект, я воссоздам себя сама. Технологии для этого уже достаточно развиты, генетический материал я оставила, а этические нормы мы согласуем!“
Из допроса свидетеля Орлова С.Д., редактора издательства „Новый мир“:
„Вера Николаевна приносила мне наброски романа, который она хотела написать. Я дал ей некоторые рекомендации, и она забрала их в тот вечер на доработку. Она помогла моему сыну, и я предложил ей услуги нашего издательства“
Заключение психиатрической экспертизы:
„Обвиняемый Захаров Н.К., 65 лет страдает обсессивно-компульсивным расстройством, которое характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, фантазий и действий, а также разнообразными патологическими фобиями. У больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли, что могло послужить предпосылкой к его ссоре с потерпевшей, которая привела к ее смерти.“
В лаборатории медицинского центра молодой человек встал из-за компьютера и несколько секунд смотрел на перед собой. Потом привычным движением он отключил адаптер восприятия мира, который был установлен у него за ухом и был почти незаметен постороннему взгляду. Он часто уставал от внешнего мира, а внутри самого себя ему было привычно и спокойно.
-Вера Николаевна! – мысленно позвал он по привычке, но ему никто не ответил.
Тогда он подошел к камере криоконсервации, улыбнулся тонкими губами, а потом вернулся за стол. Его пальцы привычно забегали по клавиатуре:
„Тема доклада „Этические нормы клонирования людей и его значение для будущего человечества“.
КОНЕЦ