Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Друг за другом: писательский эксперимент
добрый день
писательское сообщество провело эксперимент совместного творчества
приглашаем читать, обсуждать и угадывать
пока - участники (их нужно будет угадывать, поэтому здесь будет удобно). подробности в комментариях. замечу только, что это не традиционный писательский конкурс (он прошел недавно, организатор Мария Кузнецова объявила каникулы до осени), а именно эксперимент
Ящер
Крысатуля
Некоторые люди такие дурры
Пятачок
Жить хорошо
Арсалана
Божья Коровка
Му-му
Squidward
Надин Губер
Юка
Роль второго плана
Sofiko Sofiko
писательское сообщество провело эксперимент совместного творчества
приглашаем читать, обсуждать и угадывать
пока - участники (их нужно будет угадывать, поэтому здесь будет удобно). подробности в комментариях. замечу только, что это не традиционный писательский конкурс (он прошел недавно, организатор Мария Кузнецова объявила каникулы до осени), а именно эксперимент
Ящер
Крысатуля
Некоторые люди такие дурры
Пятачок
Жить хорошо
Арсалана
Божья Коровка
Му-му
Squidward
Надин Губер
Юка
Роль второго плана
Sofiko Sofiko
Тема закрытаТема скрыта
Антонио облизнул пересохшие губы и хотел что-то сказать, но тут с улицы послышался звонкий голос:
- Сара, ты не видела моего папу? Мы договорились встретиться на городской площади, но его там нет...
Антонио непроизвольно обернулся к двери :
- Анна! – чуть слышно прошептал он.
Сеера заметил его волнение и усмехнулся:
- Это твоя дочь? Бедняжка, нелегко ей было расти сиротой. Может быть она захочет увидеть снова свою маму?
- Не смей! -свистящим шепотом прошипел Антонио. – Не трогай девочку, она не будет иметь дела с низким убийцей!
Сеера широко улыбнулся, поднимая бокал с янтарным пивом, которое наконец-то принес ему кельнер.
– Чего ты боишься, Антонио? Я всегда исполняю то, что обещаю своим клиентам. Или ты надеешься помешать мне совершить честную сделку?
- Что ты знаешь о честности? Ты думаешь только о личной выгоде, тебе наплевать на сломанные тобой судьбы.
-Это свойственно всем людям, - спокойно произнес Сеера, отхлебывая пиво. - Всем, без исключения, Антонио. Посмотри на этот мир и перестань уже обвинять меня в собственных грехах.
В этот момент на пороге появилась молодая девушка:
- Папа! Я же жду тебя, - воскликнула она, увидев Антонио. Тот сделал движение в ее сторону, но Сеера своей тростью преградил ему путь и повернулся к двери.
- Господин мэр! – насмешливо сказал он. – Позволь мне самому представиться твоей дочери.
Антонио обмяк и тяжело сел на стул.
- Не спеши! – послышался вдруг незнакомый голос. Сеера повернул голову и с удивлением увидел, что на него в упор совершенно трезвым взглядом смотрит тот самый парень, которого он окрестил деревенщиной. – Не спеши! – снова сказал тот и поправил рукой растрепавшиеся волосы. На большом пальце его руки блеснуло кольцо, увидев которое Сеера побледнел, и трость выпала у него из руки.
- Как ты меня нашел? – одними губами просипел он. Парень посмотрел на Сееру, на свое кольцо, на застывшую в дверях Анну и ледяным голосом произнес:
- Уходите все! Господин Сеера сегодня больше ничего не продает!
Леонардо опомнился первым. Пятясь спиной к двери, вжав голову в плечи, он машинально кивал головой, словно давая разрешение, которого у него никто не спрашивал. Посеревшие губы шептали невнятно – молитву или заклинание, кто знает. В дверях он наткнулся на Анну, вздрогнув всем телом, и попытался оттеснить ее наружу. Анна, резко отстранилась:
- Убирайся, толстяк!- голос звякнул таким металлом, которого никто из знавших ее никогда не слыхал - Уноси свою пивную душонку подальше и смотри, помалкивай!- казалось невероятным ослушаться эту хрупкую, тоненькую девушку, почти ребенка, столько силы и стали было в ее голосе.
- Анна, Анна — слабый, неверящий голос ее отца хлестнул плетью, исказив нежные черты девушки. Ненависть смяла ее нервы и мускулы в ядовитый комок, сжала кулаки и превратила личико в изжелта-серую, безжизненную маску:
- С тобой потом, предатель — прошипела Анна. Распрямив плечи и словно став выше, она подошла к Сеере, оцепеневшему от ужаса, носком сапожка отбрасывая его трость подальше:
- Это он? - обратилась она к незнакомцу с кольцом, - ты уверен, Габриель?
Леонардо опомнился первым. Пятясь спиной к двери, вжав голову в плечи, он машинально кивал головой, словно давая разрешение, которого у него никто не спрашивал. Посеревшие губы шептали невнятно – молитву или заклинание, кто знает. В дверях он наткнулся на Анну, вздрогнув всем телом, и попытался оттеснить ее наружу. Анна, резко отстранилась:
- Убирайся, толстяк!- голос звякнул таким металлом, которого никто из знавших ее никогда не слыхал - Уноси свою пивную душонку подальше и смотри, помалкивай!- казалось невероятным ослушаться эту хрупкую, тоненькую девушку, почти ребенка, столько силы и стали было в ее голосе.
- Анна, Анна — слабый, неверящий голос ее отца хлестнул плетью, исказив нежные черты девушки. Ненависть смяла ее нервы и мускулы в ядовитый комок, сжала кулаки и превратила личико в изжелта-серую, безжизненную маску:
- С тобой потом, предатель — прошипела Анна. Распрямив плечи и словно став выше, она подошла к Сеере, оцепеневшему от ужаса, носком сапожка отбрасывая его трость подальше:
- Это он? - обратилась она к незнакомцу с кольцом, - ты уверен, Габриель?
Всё остальное, что мне приписывалось выше и ниже - пусть.
Леонардо опомнился первым. Пятясь спиной к двери, вжав голову в плечи, он машинально кивал головой, словно давая разрешение, которого у него никто не спрашивал. Посеревшие губы шептали невнятно – молитву или заклинание, кто знает. В дверях он наткнулся на Анну, вздрогнув всем телом, и попытался оттеснить ее наружу. Анна, резко отстранилась:
- Убирайся, толстяк!- голос звякнул таким металлом, которого никто из знавших ее никогда не слыхал - Уноси свою пивную душонку подальше и смотри, помалкивай!- казалось невероятным ослушаться эту хрупкую, тоненькую девушку, почти ребенка, столько силы и стали было в ее голосе.
- Анна, Анна — слабый, неверящий голос ее отца хлестнул плетью, исказив нежные черты девушки. Ненависть смяла ее нервы и мускулы в ядовитый комок, сжала кулаки и превратила личико в изжелта-серую, безжизненную маску:
- С тобой потом, предатель — прошипела Анна. Распрямив плечи и словно став выше, она подошла к Сеере, оцепеневшему от ужаса, носком сапожка отбрасывая его трость подальше:
- Это он? - обратилась она к незнакомцу с кольцом, - ты уверен, Габриель?
Либо Пятачок - пятясь.
- Разумеется. Это же моя работа, - усмехнулся мужчина. – Ну что, Сеера? Тебя сейчас так зовут? Продашь мне пару минут своего детства? Нет-нет, не бойся, я не заберу минуту твоего рождения и даже твоего зачатия, как ты любил развлекаться со своими жертвами. И никаких твоих детских радостей я не заберу. Так что? Продашь?
- А что взамен? – просипел господин Сеера, в последней попытке сохранить лицо наглостью.
- Взамен я избавлю тебя от геенны огненной, - пожал плечами Габриэль. – Соглашайся. Оно того стоит. Иначе я ведь даром возьму.
Сеера сглотнул и обреченно кивнул. Габриэль подошел к нему вплотную, щелкнул пальцами по перстню. И оттуда полились струйки ослепительного синего света, жадно потянулись к лицу Сееры, змеями заползли в глаза, рот, заструились по телу. Наконец вся фигура торговца вспыхнула – и на миг исчезло все. Когда дымка ослепительного сияния рассеялась, в таверне не было ни господина Сееры, ни Анны, ни таинственного незнакомца с перстнем. Только Леонард меланхолично протирал стаканы у стойки.
… Госпожа Элеонора достала из духовки противень с жирным гусем, фаршированным апельсинами, покрытым аппетитно лоснящейся загорелой кожицей. Обжигая пальцы и ойкая, они с Анной аккуратно переложили гуся на поднос.
- Мама, а нам обязательно устраивать этот праздничный ужин? – безнадежно вздохнула Анна. – Отметили бы в тесном кругу, для близких, это ведь мой день рождения!
- Обязательно, дочь, - с ласковой укоризной ответила госпожа Элеонора. – Нам и так долго пришлось восстанавливать репутацию после того, как твой отец попал в тюрьму за подлог документов. Только после его смерти люди стали нам понемногу забывать его поступок. Теперь надо поддерживать хорошие отношения в обществе.
Анна вздохнула, но больше для вида. В конце концов, званый ужин – это не так уж плохо.
… Мужчина в широкополой шляпе уходил из города. Здесь его миссия была исполнена. Он купил у господина Сееры ту самую минутку, когда старуха-знахарка, которой опечаленные родители заплатили за излечение хилого хворого младенца, посвятила его жизнь Князю Тьмы. Минута исчезла из истории, сделка не состоялась, и жизнь господина Сееры не состоялась тоже (чего, честно говоря, Габриэль не предвидел). Не состоялись и тысячи сделок самого Сееры, и спасены были тысячи бессмертных человеческих душ, и – кто знает? – наверно, и некоторое количество жизней. И зла в мире стало немного меньше.
Габриэль ван Хельсинг, левая рука господа, охотник за нечистью, уходил из города. И не было его работе конца и края, ибо господин Сеера был не единственным слугой Князя Тьмы.
Конец
- Разумеется. Это же моя работа, - усмехнулся мужчина. – Ну что, Сеера? Тебя сейчас так зовут? Продашь мне пару минут своего детства? Нет-нет, не бойся, я не заберу минуту твоего рождения и даже твоего зачатия, как ты любил развлекаться со своими жертвами. И никаких твоих детских радостей я не заберу. Так что? Продашь?
- А что взамен? – просипел господин Сеера, в последней попытке сохранить лицо наглостью.
- Взамен я избавлю тебя от геенны огненной, - пожал плечами Габриэль. – Соглашайся. Оно того стоит. Иначе я ведь даром возьму.
Сеера сглотнул и обреченно кивнул. Габриэль подошел к нему вплотную, щелкнул пальцами по перстню. И оттуда полились струйки ослепительного синего света, жадно потянулись к лицу Сееры, змеями заползли в глаза, рот, заструились по телу. Наконец вся фигура торговца вспыхнула – и на миг исчезло все. Когда дымка ослепительного сияния рассеялась, в таверне не было ни господина Сееры, ни Анны, ни таинственного незнакомца с перстнем. Только Леонард меланхолично протирал стаканы у стойки.
… Госпожа Элеонора достала из духовки противень с жирным гусем, фаршированным апельсинами, покрытым аппетитно лоснящейся загорелой кожицей. Обжигая пальцы и ойкая, они с Анной аккуратно переложили гуся на поднос.
- Мама, а нам обязательно устраивать этот праздничный ужин? – безнадежно вздохнула Анна. – Отметили бы в тесном кругу, для близких, это ведь мой день рождения!
- Обязательно, дочь, - с ласковой укоризной ответила госпожа Элеонора. – Нам и так долго пришлось восстанавливать репутацию после того, как твой отец попал в тюрьму за подлог документов. Только после его смерти люди стали нам понемногу забывать его поступок. Теперь надо поддерживать хорошие отношения в обществе.
Анна вздохнула, но больше для вида. В конце концов, званый ужин – это не так уж плохо.
… Мужчина в широкополой шляпе уходил из города. Здесь его миссия была исполнена. Он купил у господина Сееры ту самую минутку, когда старуха-знахарка, которой опечаленные родители заплатили за излечение хилого хворого младенца, посвятила его жизнь Князю Тьмы. Минута исчезла из истории, сделка не состоялась, и жизнь господина Сееры не состоялась тоже (чего, честно говоря, Габриэль не предвидел). Не состоялись и тысячи сделок самого Сееры, и спасены были тысячи бессмертных человеческих душ, и – кто знает? – наверно, и некоторое количество жизней. И зла в мире стало немного меньше.
Габриэль ван Хельсинг, левая рука господа, охотник за нечистью, уходил из города. И не было его работе конца и края, ибо господин Сеера был не единственным слугой Князя Тьмы.
Конец
- Разумеется. Это же моя работа, - усмехнулся мужчина. – Ну что, Сеера? Тебя сейчас так зовут? Продашь мне пару минут своего детства? Нет-нет, не бойся, я не заберу минуту твоего рождения и даже твоего зачатия, как ты любил развлекаться со своими жертвами. И никаких твоих детских радостей я не заберу. Так что? Продашь?
- А что взамен? – просипел господин Сеера, в последней попытке сохранить лицо наглостью.
- Взамен я избавлю тебя от геенны огненной, - пожал плечами Габриэль. – Соглашайся. Оно того стоит. Иначе я ведь даром возьму.
Сеера сглотнул и обреченно кивнул. Габриэль подошел к нему вплотную, щелкнул пальцами по перстню. И оттуда полились струйки ослепительного синего света, жадно потянулись к лицу Сееры, змеями заползли в глаза, рот, заструились по телу. Наконец вся фигура торговца вспыхнула – и на миг исчезло все. Когда дымка ослепительного сияния рассеялась, в таверне не было ни господина Сееры, ни Анны, ни таинственного незнакомца с перстнем. Только Леонард меланхолично протирал стаканы у стойки.
… Госпожа Элеонора достала из духовки противень с жирным гусем, фаршированным апельсинами, покрытым аппетитно лоснящейся загорелой кожицей. Обжигая пальцы и ойкая, они с Анной аккуратно переложили гуся на поднос.
- Мама, а нам обязательно устраивать этот праздничный ужин? – безнадежно вздохнула Анна. – Отметили бы в тесном кругу, для близких, это ведь мой день рождения!
- Обязательно, дочь, - с ласковой укоризной ответила госпожа Элеонора. – Нам и так долго пришлось восстанавливать репутацию после того, как твой отец попал в тюрьму за подлог документов. Только после его смерти люди стали нам понемногу забывать его поступок. Теперь надо поддерживать хорошие отношения в обществе.
Анна вздохнула, но больше для вида. В конце концов, званый ужин – это не так уж плохо.
… Мужчина в широкополой шляпе уходил из города. Здесь его миссия была исполнена. Он купил у господина Сееры ту самую минутку, когда старуха-знахарка, которой опечаленные родители заплатили за излечение хилого хворого младенца, посвятила его жизнь Князю Тьмы. Минута исчезла из истории, сделка не состоялась, и жизнь господина Сееры не состоялась тоже (чего, честно говоря, Габриэль не предвидел). Не состоялись и тысячи сделок самого Сееры, и спасены были тысячи бессмертных человеческих душ, и – кто знает? – наверно, и некоторое количество жизней. И зла в мире стало немного меньше.
Габриэль ван Хельсинг, левая рука господа, охотник за нечистью, уходил из города. И не было его работе конца и края, ибо господин Сеера был не единственным слугой Князя Тьмы.
Конец
В 6-й части предположу Ящера)))
В 6-й части предположу Ящера)))
Мне этот и про Сашку-Сергея понравились.
- Разумеется. Это же моя работа, - усмехнулся мужчина. – Ну что, Сеера? Тебя сейчас так зовут? Продашь мне пару минут своего детства? Нет-нет, не бойся, я не заберу минуту твоего рождения и даже твоего зачатия, как ты любил развлекаться со своими жертвами. И никаких твоих детских радостей я не заберу. Так что? Продашь?
- А что взамен? – просипел господин Сеера, в последней попытке сохранить лицо наглостью.
- Взамен я избавлю тебя от геенны огненной, - пожал плечами Габриэль. – Соглашайся. Оно того стоит. Иначе я ведь даром возьму.
Сеера сглотнул и обреченно кивнул. Габриэль подошел к нему вплотную, щелкнул пальцами по перстню. И оттуда полились струйки ослепительного синего света, жадно потянулись к лицу Сееры, змеями заползли в глаза, рот, заструились по телу. Наконец вся фигура торговца вспыхнула – и на миг исчезло все. Когда дымка ослепительного сияния рассеялась, в таверне не было ни господина Сееры, ни Анны, ни таинственного незнакомца с перстнем. Только Леонард меланхолично протирал стаканы у стойки.
… Госпожа Элеонора достала из духовки противень с жирным гусем, фаршированным апельсинами, покрытым аппетитно лоснящейся загорелой кожицей. Обжигая пальцы и ойкая, они с Анной аккуратно переложили гуся на поднос.
- Мама, а нам обязательно устраивать этот праздничный ужин? – безнадежно вздохнула Анна. – Отметили бы в тесном кругу, для близких, это ведь мой день рождения!
- Обязательно, дочь, - с ласковой укоризной ответила госпожа Элеонора. – Нам и так долго пришлось восстанавливать репутацию после того, как твой отец попал в тюрьму за подлог документов. Только после его смерти люди стали нам понемногу забывать его поступок. Теперь надо поддерживать хорошие отношения в обществе.
Анна вздохнула, но больше для вида. В конце концов, званый ужин – это не так уж плохо.
… Мужчина в широкополой шляпе уходил из города. Здесь его миссия была исполнена. Он купил у господина Сееры ту самую минутку, когда старуха-знахарка, которой опечаленные родители заплатили за излечение хилого хворого младенца, посвятила его жизнь Князю Тьмы. Минута исчезла из истории, сделка не состоялась, и жизнь господина Сееры не состоялась тоже (чего, честно говоря, Габриэль не предвидел). Не состоялись и тысячи сделок самого Сееры, и спасены были тысячи бессмертных человеческих душ, и – кто знает? – наверно, и некоторое количество жизней. И зла в мире стало немного меньше.
Габриэль ван Хельсинг, левая рука господа, охотник за нечистью, уходил из города. И не было его работе конца и края, ибо господин Сеера был не единственным слугой Князя Тьмы.
Конец
- Разумеется. Это же моя работа, - усмехнулся мужчина. – Ну что, Сеера? Тебя сейчас так зовут? Продашь мне пару минут своего детства? Нет-нет, не бойся, я не заберу минуту твоего рождения и даже твоего зачатия, как ты любил развлекаться со своими жертвами. И никаких твоих детских радостей я не заберу. Так что? Продашь?
- А что взамен? – просипел господин Сеера, в последней попытке сохранить лицо наглостью.
- Взамен я избавлю тебя от геенны огненной, - пожал плечами Габриэль. – Соглашайся. Оно того стоит. Иначе я ведь даром возьму.
Сеера сглотнул и обреченно кивнул. Габриэль подошел к нему вплотную, щелкнул пальцами по перстню. И оттуда полились струйки ослепительного синего света, жадно потянулись к лицу Сееры, змеями заползли в глаза, рот, заструились по телу. Наконец вся фигура торговца вспыхнула – и на миг исчезло все. Когда дымка ослепительного сияния рассеялась, в таверне не было ни господина Сееры, ни Анны, ни таинственного незнакомца с перстнем. Только Леонард меланхолично протирал стаканы у стойки.
… Госпожа Элеонора достала из духовки противень с жирным гусем, фаршированным апельсинами, покрытым аппетитно лоснящейся загорелой кожицей. Обжигая пальцы и ойкая, они с Анной аккуратно переложили гуся на поднос.
- Мама, а нам обязательно устраивать этот праздничный ужин? – безнадежно вздохнула Анна. – Отметили бы в тесном кругу, для близких, это ведь мой день рождения!
- Обязательно, дочь, - с ласковой укоризной ответила госпожа Элеонора. – Нам и так долго пришлось восстанавливать репутацию после того, как твой отец попал в тюрьму за подлог документов. Только после его смерти люди стали нам понемногу забывать его поступок. Теперь надо поддерживать хорошие отношения в обществе.
Анна вздохнула, но больше для вида. В конце концов, званый ужин – это не так уж плохо.
… Мужчина в широкополой шляпе уходил из города. Здесь его миссия была исполнена. Он купил у господина Сееры ту самую минутку, когда старуха-знахарка, которой опечаленные родители заплатили за излечение хилого хворого младенца, посвятила его жизнь Князю Тьмы. Минута исчезла из истории, сделка не состоялась, и жизнь господина Сееры не состоялась тоже (чего, честно говоря, Габриэль не предвидел). Не состоялись и тысячи сделок самого Сееры, и спасены были тысячи бессмертных человеческих душ, и – кто знает? – наверно, и некоторое количество жизней. И зла в мире стало немного меньше.
Габриэль ван Хельсинг, левая рука господа, охотник за нечистью, уходил из города. И не было его работе конца и края, ибо господин Сеера был не единственным слугой Князя Тьмы.
Конец
Автор смотрел Шрека и читал Нильса.