Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Просто удивилась, что в вину Полозковой поставили именно депрессивность и унылость. До этой темы мне вообще казалось общим местом, что поэзия на то и поэзия, чтобы быть мрачной, экзистенциальной, отражать внутренние противоречия и переживания человека, что в этом может быть веселого?!
Просто удивилась, что в вину Полозковой поставили именно депрессивность и унылость. До этой темы мне вообще казалось общим местом, что поэзия на то и поэзия, чтобы быть мрачной, экзистенциальной, отражать внутренние противоречия и переживания человека, что в этом может быть веселого?!
После второго-третьего стихотворения уже застрелиться хочется.
Тяжелая жизнь, наверное, у девушки...
После второго-третьего стихотворения уже застрелиться хочется.
Тяжелая жизнь, наверное, у девушки...
Интересно пишет, но однообразно-мрачно. Не хочется углубляться.
После второго-третьего стихотворения уже застрелиться хочется.
Тяжелая жизнь, наверное, у девушки...
Чуши не пороть.
Пораскованней.
– Дорогой Господь!
Дай такого мне,
Чтобы был свиреп,
Был как небоскрёб,
Чтобы в горле рэп,
А во взгляде стёб,
Чтоб слепил глаза,
Будто жестяной;
Чтоб за ним как за
Каме
Туже чтоб ремней,
Крепче, чем броня:
Чтобы был умней
И сильней меня;
Чтобы поддержал,
Если я без сил,
Чтобы не брюзжал,
Чтобы не бесил,
Чтобы был холён,
Чтобы был упрям,
Чтоб «У этой вон –
Идеальный
Каблуком клубя,
Он пришёл и вдруг –
«Я люблю тебя».
Чуши не пороть.
Пораскованней.
– Дорогой Господь!
Дай такого мне,
Чтобы был свиреп,
Был как небоскрёб,
Чтобы в горле рэп,
А во взгляде стёб,
Чтоб слепил глаза,
Будто жестяной;
Чтоб за ним как за
Каме
Туже чтоб ремней,
Крепче, чем броня:
Чтобы был умней
И сильней меня;
Чтобы поддержал,
Если я без сил,
Чтобы не брюзжал,
Чтобы не бесил,
Чтобы был холён,
Чтобы был упрям,
Чтоб «У этой вон –
Идеальный
Каблуком клубя,
Он пришёл и вдруг –
«Я люблю тебя».
Не сходи с моих уст.
С моих карт, радаров и барных стоек.
Этот мир без тебя вообще ничего стоит.
Пребывает сер, обездвижен, пуст.
Не сходи с моих строк.
Бе
Ты его единственное начальство.
Направляй его, справедлив и строг.
Не сходи с моих рук, ты король червей.
Козырно
От турецких твоих кровей,
От грузинских твоих бровей,
От улыбки, в которой музыка и Бродвей,
До сих пор беспомощно
Не сходи с горизонта, Тим, но гряди, веди
Путеводным созвездием, выстраданной наградой,
Ты один способен меня обрадовать - значит, радуй,
Пламенем посмеивайся в груди
И не уходи.
Не
Тысяча моих и твоих прекрасных двадцать четыре.
И одно на двоих бессмертие впереди.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купать
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Толь
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
31 января 2008 года.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купать
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Толь
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
31 января 2008 года.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».
Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купать
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов
Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь, как прочим светским плешивым львам,
Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,
То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрешь, но пока дыши,
Толь
Никакой души ведь не хватит,
Усталой моей души».
31 января 2008 года.
повыдирать из себя все трубки, иголки, датчики,
Выбежать во двор, в чьих-нибудь бахилах на босу ногу;
Что они сделают, эти чертовы неудачники,
С обреченны
И стоять, и дышать, и думать – вот, я живой еще,
Утро пахнет морозом, и пар изо рта, и мне бы
Хоть бы день; а уже тишина начинает сигналить воюще,
Уже сердце растет, как сказочное чудовище,
Небо едет вниз по дуге, и ты падаешь возле неба.
Твою
Вдоль по вечной реке, и весь мир обретает краски
И рельеф; а ты сам навсегда лежишь почерневшим яблоком,
Поздним августом, на ступенечке
У террас
А то так и будешь годами ждать, словно Вечный Жид.
Радуйся мелочи, сразу станет чуть легче жить.
Сразу снидет на голову божия благодать.
16 июля 2007 года.
И не то, чтоб прямо играла кровь или в пальцах затвердевал свинец,
Она дугой выгибает бровь и смеется, как сорванец.
Да еще умна, как Гертруда Стайн и поется джазом, как этот стих.
Но у нас не будет с ней общих тайн, мы останемся при своих.
Я устану
Мой голос в трубке, зевая к двум, будет с нею игрив и прост.
Ведь прозрачен взор ее, как коньяк и приветлив, словно гранатомет –
Так что, если что-то пойдет не так, - то она, боюсь, не поймет.
Да, ее черты излучают блюз или босса-нову, когда пьяна.
Если я случайно в нее влюблюсь – это будет моя вина.
Я боюсь совсем не успеть того, что имеет вес и оставит след.
А она проже
Да, ее черты излучают блюз или босса-нову, когда пьяна.
Если я случайно в нее влюблюсь – это будет моя вина.
Её свет совсем не дает уснуть. Не дает себя оправдать ни в чем.
Но, зато он целится прямо в суть кареглазым своим лучом.