Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
ужасы и страшилки
девчонки есть желание послушать страшилки или обсудить фильмы ужасов присоединятесь
Возьму девочку
Эта история началась во время Великой Отечественной войны. Дед ушел на фронт. В оккупации осталась моя бабушка (тогда еще молодая женщина) с двумя детьми. По нашей улице (частный сектор) румыны часто гнали евреев на сборный пункт. Местным жителям запрещалось выходить и открывать калитки. Соседке напротив - еврейская женщина - перебросила через забор ребеночка.Румыны не заметили, но через несколько часов целенаправленно зашли в дом, нашли ребенка и расстреляли соседку, ее родителей и детей. Кто донес? Подозревали соседку слева от бабушки, ее окна выходили на улицу и еще к нам во двор. Но это только догадки. Все стали бояться друг друга, а спрятать кого-нибудь было смерти подобно. И не только своей, а что самое страшное - близких.
Была уже ночь, когда кто-то поскребся тихонько в окошко, выходящее в собственный двор. Когда бабушка вышла, на пороге увидела женщину. Кто она - бабушка сразу поняла. Ужас и страх за детей накрыл с головой. Окно соседки смотрело на наш двор. А если она доносчик?
Бабушка быстро толкнула женщину в сарай, дверь которого находилась напротив двери дома. Женщина бессильно опустилась на пол. В сарае не было окон, поэтому бабушка безбоязненно зажгла свечу, рассмотрела женщину.
Характерная внешность, у нее даже документы спрашивать не будут. Молодая, интеллигентная, лет 20-25, в модном, дорогом, но сейчас очень грязном пальто.
Бабушка метнулась в дом, схватила пару картошек, бутылку воды, сунула женщине.
- Уходи, быстро, пока никто не увидел, у меня дети.
Женщина послушно пошла к выходу, но на пороге упала, потеряв сознание.
Что делать, в голове проносились картинки - как соседка прильнула к окну, как бежит сообщать.
Бежать… собрать детей и бежать к сестре, но на дворе ночь, комендантский час. Нет, это тоже самоубийство. Бабушка стала тормошить женщину, хлопать по щекам, брызгать водой, расстегнула пальто. И услышала слабый писк. Ужас, накрыл с новой силой.
К груди женщины тряпками, как лягушонок, был примотан малюсенький ребеночек. Новорожденный - пару дней, не больше. Бабушка бессильно опустилась на пол.
Два дня женщина отлеживалась в сарае за кучей хлама. К счастью, никто ничего не заметил. Даже дети ничего не узнали, особенно бабушка боялась, что дочка заметит. Три года ребенку - ничего не объяснишь, не запретишь, разболтает.
Гостья за все время не проронила ни звука, бабушка догадалась, что когда румыны гнали по улице, она перевалилась через забор (высота чуть выше пояса), никто не заметил, потом отползла в кучу веток и хлама во дворе, приготовленных на растопку, поэтому бабушка ее не видела, а ночью постучала в окно. То, что она могла прийти ночью, было бы еще невероятней - комендантский час, далеко не уйдешь... Бабушка ни о чем не спрашивала, заскочит в сарай, даже не окликая женщину, оставит на ящике поесть, воды, возьмет что-нибудь из сарая для вида, и все.
На третий день бабушка увидела, что оставленная еда не тронута, перепугалась, что «постоялица» умерла, залезла за кучу хлама – там никого нет.
«Ушла ночью, дай Бог незаметно. Может все и обойдется...» - чуть ли ни с облегчением подумала.
Бабушка решила убрать тряпки, которые служили женщине постелью, и с ужасом обнаружила в тряпках ребенка. Первое впечатление – мертвого. Но потревоженный он слабо пискнул.
«Ночью холодно, голодный, сколько он лежит один?»
В тряпках занесла ребенка в дом. Попросила сына погулять с сестрой во дворе.
Развернула: малюсенькая, худенькая девочка, грязная, в корках крови и смазки, пуповина свежая, еще не отпала, и вши, много вшей в тряпках.
Нагрела воды, искупала, тряпки поставила кипятить. Но чем кормить? Напоила сладкой водичкой. Молоко в городе баснословной ценой. Решила идти в село к сестре, у нее есть коза. Румын там нет, только староста и полицай.
Бабушка не раз уже ходила за продуктами, утром идет - к вечеру возвращается, дети сами, сердце разрывается, но тащить их с собой еще опасней, дома не защищен, а любой выход на улицу - удвоенный риск. Сыну 15, два раза уже его спасала. То схватили как еврея, потому что нос с горбинкой, хорошо сосед сказал, побежала с документами и курицу припрятанную отдала - отпустили.
Второй раз на работы забрали, тоже повезло, румын сговорчивый попался, за обручалочку тихонько вывел.
Привязала бабушка ребеночка к себе, как привязывала ее мама, бутылочку со сладкой водичкой, заткнутую тряпочкой вместо соски, взяла и пошла к сестре.
«Может, донесу.»
Видно сильно хотел ребенок жить или крепко за него молилась мать - перенесла девочка дорогу.
Рассказала сестре что и как, та не в восторге - у самой десятилетний сын, как объяснить появление грудного ребенка, когда все в селе на виду?
«Сестра оставила, потому что молоко пропало,» - так решили.
Но потом пришла мысль сестричке: подруга у нее на 9 месяце, и сестра будет у нее роды принимать. Так как окончила ветеринарные курсы, а больше и некому.
«Попробую убедить, чтобы говорила, что родила двойню, молоком помогать буду. Хотя зачем все это мне нужно? Зачем ты мне его принесла?» - но посмотрела на ребеночка: - «Ладно, не выбрасывать же его.»
Дальше вкратце.
Вначале беременная подруга от такого предложения отказалась, но роды были тяжелые, что-то пошло не так, а у сестры всего лишь курсы, родился ребеночек мертвым. Поплакала подружка, потом сказала: « Видно судьба, давай своего подкидыша,» - и приложила к груди, а родного тихонько похоронили во дворе сестры.
Девчоночку назвали Настенькой, слабенькая, худенькая, но на мамином молочке она ожила, окрепла. Мужья сестры и ее подружки не вернулись с фронта, помогали женщины друг другу, растили детей.
Теперь необъяснимое.
Рассказывает позже сестра бабушке:
«Когда ты принесла мне Настю, снится мне один и тот же сон несколько ночей подряд:
Снится наша покойная мама, держит на руках девочку лет трех, но я знаю, что это Настя, и говорит мне: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку (сын сестры Иван) в колясочке возить.»
И так пока подруга не забрала, одно и то же снилось, к чему это?»
Подумали, погадали, ничего не придумали.
Настеньке было лет семь, умирает от воспаления легких Настина мама. Стали ее в приют оформлять. Сестра не хотела оставлять у себя - такие трудные времена и одна. Но...
Рассказывает опять сестра бабушке:
«Помнишь, я рассказывала тебе сон, так вот опять один в один, снится наша мама: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку в колясочке возить», уже третью ночь одно и то же, и так просит, просто умоляет.»
Решили, нужно девочку оставить, неспроста это. Только причем здесь колясочка? Не случилось бы чего с Ваней.
Женился Иван рано, в 18 лет, на девочке-сироте, переехал к ней в наш город, но буквально сразу ушел в армию, родился у него сын, назвали его Валентин, а когда Иван должен был вернуться домой, делала его жена к возвращению любимого генеральную уборку в доме, и убило ее током. Вернулся Иван домой вдовцом. Переехали мама с Настей в город к Ивану.
Заботы о ребенке почти полностью легли на плечи Насти, Иван и мама на работе, а девочка из школы за мальчонкой в ясли и возится с племянником. Иван так и не женился.
Вспомнила бабушкина сестра опять свой сон, наблюдая, как Настя катит коляску:
«Ошиблась мама только в имени, а так все правда, как хорошо, что она меня уговорила.»
Прошло время, выросла Настя - красавица, умница, закончила медицинский, женихов море, но никто не интересен ей. Забеспокоилась мать: «Еще старой девой останешься.»
Призналась тогда Настя, что любит Ивана, и он ее, но боятся признаться, хоть и названный, но брат, что люди скажут.
«Скажут, что я самая счастливая свекровь,» - сказала мама и благословила детей, фамилия у Насти от первой приемной мамы осталась, так что все вышло просто.
Родился у Ивана и Насти сын, назвали в честь отца Ванечкой.
И опять вспомнила сестра свой сон, глядя на Настеньку, везущую в коляске сына:
«Не ошиблась все-таки мама, везет девочка в колясочке моего Ванечку, как хорошо, что я ее послушала, сын счастлив, дочка и я вместе с ними.»
Прошло много время, выросли сыновья Ивана, выучились, уехали за границу, умерла бабушкина сестра.
Я с мамой жила в другом районе города, но часто наведывалась к своим старикам, на каникулах и в выходные.
Раз идем с бабушкой с базара, встречаем еще не старую женщину, катит она инвалидное кресло, а в нем парализованный мужчина (как потом сказала бабушка, его машина сбила). Стали, поговорили, потом обняла женщина бабушку, поцеловала, назвала мамочкой и покатила дальше коляску.
А бабушка обернулась, перекрестила их и говорит:
«Не ошиблась мамочка, вот она - колясочка, хорошо сестричка не видит, умерла счастливая.»
Я заинтригованная прицепилась к бабушке, что да кто, ну и рассказала она мне эту историю. Помнила я бабушкину сестру и сына ее с невесткой видела, но давно, а сейчас просто не узнала их, очень изменились.
Поумирали мои старики, но долго, лет 10 еще возила Настенька своего любимого мужа в коляске, чтобы не сидел в 4 стенах, с ума не сходил, нанимала сиделок, массажистов, возила в санатории, в бассейн. Сыновья деньгами помогали. Умер он лет в 70, говорили люди, такие инвалиды столько не живут, это благодаря жене. Приехали дети на похороны отца, решили забрать мать за границу, дом продали, документы оформили, но ночью перед вылетом умерла тихо тетя Настя во сне, еще не совсем старая, лет 60 ей было.
К слову: не рассказывала бабушкина сестра о своем сне ни сыну, ни Насте, никому, бабушка ее спрашивала об этом, когда они сына Иваном назвали, мол не от впечатления ли от ее сна, но та ответила, что ни к чему им знать об этом, стеснялась признаться, что брать Настю не хотела и что мама во сне уговорила.
Возьму девочкуЭта история началась во время Великой Отечественной войны. Дед ушел на фронт. В оккупации осталась моя бабушка (тогда еще молодая женщина) с двумя детьми. По нашей улице (частный сектор) румыны часто гнали евреев на сборный пункт. Местным жителям запрещалось выходить и открывать калитки. Соседке напротив - еврейская женщина - перебросила через забор ребеночка.Румыны не заметили, но через несколько часов целенаправленно зашли в дом, нашли ребенка и расстреляли соседку, ее родителей и детей. Кто донес? Подозревали соседку слева от бабушки, ее окна выходили на улицу и еще к нам во двор. Но это только догадки. Все стали бояться друг друга, а спрятать кого-нибудь было смерти подобно. И не только своей, а что самое страшное - близких.
Была уже ночь, когда кто-то поскребся тихонько в окошко, выходящее в собственный двор. Когда бабушка вышла, на пороге увидела женщину. Кто она - бабушка сразу поняла. Ужас и страх за детей накрыл с головой. Окно соседки смотрело на наш двор. А если она доносчик?
Бабушка быстро толкнула женщину в сарай, дверь которого находилась напротив двери дома. Женщина бессильно опустилась на пол. В сарае не было окон, поэтому бабушка безбоязненно зажгла свечу, рассмотрела женщину.
Характерная внешность, у нее даже документы спрашивать не будут. Молодая, интеллигентная, лет 20-25, в модном, дорогом, но сейчас очень грязном пальто.
Бабушка метнулась в дом, схватила пару картошек, бутылку воды, сунула женщине.
- Уходи, быстро, пока никто не увидел, у меня дети.
Женщина послушно пошла к выходу, но на пороге упала, потеряв сознание.
Что делать, в голове проносились картинки - как соседка прильнула к окну, как бежит сообщать.
Бежать… собрать детей и бежать к сестре, но на дворе ночь, комендантский час. Нет, это тоже самоубийство. Бабушка стала тормошить женщину, хлопать по щекам, брызгать водой, расстегнула пальто. И услышала слабый писк. Ужас, накрыл с новой силой.
К груди женщины тряпками, как лягушонок, был примотан малюсенький ребеночек. Новорожденный - пару дней, не больше. Бабушка бессильно опустилась на пол.
Два дня женщина отлеживалась в сарае за кучей хлама. К счастью, никто ничего не заметил. Даже дети ничего не узнали, особенно бабушка боялась, что дочка заметит. Три года ребенку - ничего не объяснишь, не запретишь, разболтает.
Гостья за все время не проронила ни звука, бабушка догадалась, что когда румыны гнали по улице, она перевалилась через забор (высота чуть выше пояса), никто не заметил, потом отползла в кучу веток и хлама во дворе, приготовленных на растопку, поэтому бабушка ее не видела, а ночью постучала в окно. То, что она могла прийти ночью, было бы еще невероятней - комендантский час, далеко не уйдешь... Бабушка ни о чем не спрашивала, заскочит в сарай, даже не окликая женщину, оставит на ящике поесть, воды, возьмет что-нибудь из сарая для вида, и все.
На третий день бабушка увидела, что оставленная еда не тронута, перепугалась, что «постоялица» умерла, залезла за кучу хлама – там никого нет.
«Ушла ночью, дай Бог незаметно. Может все и обойдется...» - чуть ли ни с облегчением подумала.
Бабушка решила убрать тряпки, которые служили женщине постелью, и с ужасом обнаружила в тряпках ребенка. Первое впечатление – мертвого. Но потревоженный он слабо пискнул.
«Ночью холодно, голодный, сколько он лежит один?»
В тряпках занесла ребенка в дом. Попросила сына погулять с сестрой во дворе.
Развернула: малюсенькая, худенькая девочка, грязная, в корках крови и смазки, пуповина свежая, еще не отпала, и вши, много вшей в тряпках.
Нагрела воды, искупала, тряпки поставила кипятить. Но чем кормить? Напоила сладкой водичкой. Молоко в городе баснословной ценой. Решила идти в село к сестре, у нее есть коза. Румын там нет, только староста и полицай.
Бабушка не раз уже ходила за продуктами, утром идет - к вечеру возвращается, дети сами, сердце разрывается, но тащить их с собой еще опасней, дома не защищен, а любой выход на улицу - удвоенный риск. Сыну 15, два раза уже его спасала. То схватили как еврея, потому что нос с горбинкой, хорошо сосед сказал, побежала с документами и курицу припрятанную отдала - отпустили.
Второй раз на работы забрали, тоже повезло, румын сговорчивый попался, за обручалочку тихонько вывел.
Привязала бабушка ребеночка к себе, как привязывала ее мама, бутылочку со сладкой водичкой, заткнутую тряпочкой вместо соски, взяла и пошла к сестре.
«Может, донесу.»
Видно сильно хотел ребенок жить или крепко за него молилась мать - перенесла девочка дорогу.
Рассказала сестре что и как, та не в восторге - у самой десятилетний сын, как объяснить появление грудного ребенка, когда все в селе на виду?
«Сестра оставила, потому что молоко пропало,» - так решили.
Но потом пришла мысль сестричке: подруга у нее на 9 месяце, и сестра будет у нее роды принимать. Так как окончила ветеринарные курсы, а больше и некому.
«Попробую убедить, чтобы говорила, что родила двойню, молоком помогать буду. Хотя зачем все это мне нужно? Зачем ты мне его принесла?» - но посмотрела на ребеночка: - «Ладно, не выбрасывать же его.»
Дальше вкратце.
Вначале беременная подруга от такого предложения отказалась, но роды были тяжелые, что-то пошло не так, а у сестры всего лишь курсы, родился ребеночек мертвым. Поплакала подружка, потом сказала: « Видно судьба, давай своего подкидыша,» - и приложила к груди, а родного тихонько похоронили во дворе сестры.
Девчоночку назвали Настенькой, слабенькая, худенькая, но на мамином молочке она ожила, окрепла. Мужья сестры и ее подружки не вернулись с фронта, помогали женщины друг другу, растили детей.
Теперь необъяснимое.
Рассказывает позже сестра бабушке:
«Когда ты принесла мне Настю, снится мне один и тот же сон несколько ночей подряд:
Снится наша покойная мама, держит на руках девочку лет трех, но я знаю, что это Настя, и говорит мне: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку (сын сестры Иван) в колясочке возить.»
И так пока подруга не забрала, одно и то же снилось, к чему это?»
Подумали, погадали, ничего не придумали.
Настеньке было лет семь, умирает от воспаления легких Настина мама. Стали ее в приют оформлять. Сестра не хотела оставлять у себя - такие трудные времена и одна. Но...
Рассказывает опять сестра бабушке:
«Помнишь, я рассказывала тебе сон, так вот опять один в один, снится наша мама: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку в колясочке возить», уже третью ночь одно и то же, и так просит, просто умоляет.»
Решили, нужно девочку оставить, неспроста это. Только причем здесь колясочка? Не случилось бы чего с Ваней.
Женился Иван рано, в 18 лет, на девочке-сироте, переехал к ней в наш город, но буквально сразу ушел в армию, родился у него сын, назвали его Валентин, а когда Иван должен был вернуться домой, делала его жена к возвращению любимого генеральную уборку в доме, и убило ее током. Вернулся Иван домой вдовцом. Переехали мама с Настей в город к Ивану.
Заботы о ребенке почти полностью легли на плечи Насти, Иван и мама на работе, а девочка из школы за мальчонкой в ясли и возится с племянником. Иван так и не женился.
Вспомнила бабушкина сестра опять свой сон, наблюдая, как Настя катит коляску:
«Ошиблась мама только в имени, а так все правда, как хорошо, что она меня уговорила.»
Прошло время, выросла Настя - красавица, умница, закончила медицинский, женихов море, но никто не интересен ей. Забеспокоилась мать: «Еще старой девой останешься.»
Призналась тогда Настя, что любит Ивана, и он ее, но боятся признаться, хоть и названный, но брат, что люди скажут.
«Скажут, что я самая счастливая свекровь,» - сказала мама и благословила детей, фамилия у Насти от первой приемной мамы осталась, так что все вышло просто.
Родился у Ивана и Насти сын, назвали в честь отца Ванечкой.
И опять вспомнила сестра свой сон, глядя на Настеньку, везущую в коляске сына:
«Не ошиблась все-таки мама, везет девочка в колясочке моего Ванечку, как хорошо, что я ее послушала, сын счастлив, дочка и я вместе с ними.»
Прошло много время, выросли сыновья Ивана, выучились, уехали за границу, умерла бабушкина сестра.
Я с мамой жила в другом районе города, но часто наведывалась к своим старикам, на каникулах и в выходные.
Раз идем с бабушкой с базара, встречаем еще не старую женщину, катит она инвалидное кресло, а в нем парализованный мужчина (как потом сказала бабушка, его машина сбила). Стали, поговорили, потом обняла женщина бабушку, поцеловала, назвала мамочкой и покатила дальше коляску.
А бабушка обернулась, перекрестила их и говорит:
«Не ошиблась мамочка, вот она - колясочка, хорошо сестричка не видит, умерла счастливая.»
Я заинтригованная прицепилась к бабушке, что да кто, ну и рассказала она мне эту историю. Помнила я бабушкину сестру и сына ее с невесткой видела, но давно, а сейчас просто не узнала их, очень изменились.
Поумирали мои старики, но долго, лет 10 еще возила Настенька своего любимого мужа в коляске, чтобы не сидел в 4 стенах, с ума не сходил, нанимала сиделок, массажистов, возила в санатории, в бассейн. Сыновья деньгами помогали. Умер он лет в 70, говорили люди, такие инвалиды столько не живут, это благодаря жене. Приехали дети на похороны отца, решили забрать мать за границу, дом продали, документы оформили, но ночью перед вылетом умерла тихо тетя Настя во сне, еще не совсем старая, лет 60 ей было.
К слову: не рассказывала бабушкина сестра о своем сне ни сыну, ни Насте, никому, бабушка ее спрашивала об этом, когда они сына Иваном назвали, мол не от впечатления ли от ее сна, но та ответила, что ни к чему им знать об этом, стеснялась признаться, что брать Настю не хотела и что мама во сне уговорила.
Тема закрытаТема скрыта
Зовут её Евдокия, так её назвали в честь сестры, умершей за год до её рождения. Характер у неё очень скверный, она часто посылает в наш адрес неприятности, которые порой сбываются. Ей очень часто снятся вещие сны, но самое главное, что она сильный энергетический вампир. Многим людям после общения с ней становится плохо: они чувствуют слабость.
Раньше, когда я с родителями жила у неё в квартире, с мамой творилось что-то непонятное. Она могла целый день быть на ногах, но чувствовала себя бодро; как только она переступала порог квартиры, ей невыносимо хотелось спать. Как сейчас помню, она приходила с работы и тут же ложилась спать. По выходным она вообще с кровати не вставала, могла проспать весь день и ночь. Однажды случилось ей поехать к одной женщине, а та сказала, мол свекровь твоей энергией питается, она сама чувствует, когда ей нужно "насытиться" и провоцирует тебя на ссору. А ведь действительно, та частенько начинала ссориться на пустом месте.
После того, как мы переехали, мамино недомогание прекратилось... Не знаю, почему, но "питаться&qu
Вот как-то парочку раз в такие полнолуния я была у неё. У нас были грандиозные скандалы, совершенно на пустом месте. Ссориться начала она, она говорила то, что никогда не сказала бы. В следующий раз, она вообще на меня с кулаками накинулась, и тоже прокричала о том, о чём язык за зубами держать надо, хотя у другого человека такого бы и мыслях не было. Как я уже сказала, всё это происходило именно в полнолуние. После этого, у нас с ней окончательно испортились отношения.
На окнах у неё не растут цветы, как бы она за ними не ухаживала. Они либо засыхают, либо же просто остаются в росте на одном месте. Мой младший брат часто ночует у неё, потому что родители работают, а его нужно водить в сад. Когда он приходит домой, у него часто случаются истерики. Он говорит, что ему плохо, а когда спрашиваем, что болит, говорит, что не знает.
Энергетические вампиры, питаясь энергией, молодо выглядят. В 72 года больше 60 ей не дашь. Мы просто поражаемся её трудоспособности и энергии. Она одна может перекопать целый огород, да и вообще, всё, что угодно. Она часто приходит к нам на огород и копается там с утра до вечера, говорит, что на природе ей легче. Поэтому урожай у нас не густой обычно... В ней есть что-то от дьявола - это действительно так.
а я все равно смелая буду читать
Мой друг — журналист (назовём его Саша). Как-то я задал ему вопрос, случались с ним какие-то неординарные истории.
— Есть одна странная история... хотя я бы её отнёс скорее в категорию «тайные», чем «странные», — улыбаясь, сказал он, но я всё-таки настоял на том, чтобы он поведал мне эту историю.
— Ну, если так хочешь услышать, то ради бога, — снова улыбаясь, сказал он и начал свой рассказ. Далее пересказываю с его слов.
«В институте я и мой друг получили задание, как будущие журналисты, найти интересный материал для репортажа. За хороший материал преподаватель пообещал, что оставшиеся два месяца можно к нему на пары не ходить, и еще ко всему пятёрку автоматом. Ну, правильнее будет сказать, что задание получила вся группа, но лишь мы его выполнили.
Мы с Максом долго думали и пришли к выводу отснять бездомны
Приехав, я обнаружил группу из пяти детей. Самому старшему из них было двенадцать лет. От одного их вида могло бы растаять даже самое ледяное сердце. Они были напуганы, когда мы начали разговаривать с ними, но когда мы сообщили о своих намерениях, ребятки чуть нам доверились. Мы объяснили, что снимем их и, возможно, после этого они найдут семьи, которые примут их себе.
На следующий день мы занялись делом. От рассказов детей разрывалось сердце. Я купил в магазине всевозможной еды, потратил тогда всю стипендию и ничуть не пожалел. Никогда не видел такой радости простому лимонаду, булочкам с маком и тд. R вечеру они показали место своего обитания — подвал одного из домов. Дома района, в котором жили дети, были все старые, но этот выглядел самым старым, как будто из другого времени попал в наш город. Дети провели нас по узкому коридору, и мы оказались в подвале. Это было двухкомнатное помещение. Первая комната была примерно десять на десять метров, вторая чуть больше, но в ней было очень холодно.
Пока я расспрашивал ребят уже не помню о чем, Макс осматривал помещение. Потом вернулся и попросил меня пройтись с ним в другую комнату. Там он указал на трещину в стене. Взрослый вряд ли смог бы туда пролезть, но ребёнок — спокойно и со свистом. Я поинтересовался, что это за дыра, и, к моему удивлению, ребята начали нервничать. Сначала никто не хотел ничего говорить, но затем самый смелый из них, Толик, решил, что мы «хорошие» и нам можно рассказать:
— Мы туда не ходим, там живет плохой дядька.
— В смысле, Толя? — поинтере
— Он забрал Гошу и Иру и скушал их. Мы все это слышали.
После этой реплики лица детей исказились от страха. Но Макс решил добиться от них ответа:
— Они залезли в дыру? И как понять — «скушал»?
Толик чуть подумал — наверное, подбирал правильные слова, — потом сообщил:
— Гоша с Ирой были старше нас. Гоша проспорил Ире желание, а она загадала, чтобы он пошел в комнату с шумами и вернулся. Он не хотел. Тогда она обозвала его трусом, и он разозлился. Когда он туда залез, то некоторое время молчал, хотел нас напугать, затем начал кричать и просить о помощи. Тогда Ира пошла за ним. Потом и она стала кричать, а мы испугались и не пошли за ними. С тех пор их нет...
Ребёнок был на пределе, но Максим всё же задал вопрос:
— Ты сказал — «комнат
— А вы останьтесь тут на ночь, и услышите, — уверенно сказал ребенок.
Посовещавшись, мы решили проверить, что же происходит в этом подвале. Макс поехал домой за деньгами и провизией, я же остался ждать с ребятами. Вернулся Максим уже когда стемнело — привез еды детям и некоторые свои старые вещи. Мы сидели до полуночи, но ничего не происходило. Уже начали думать, что всё объяснялось разыгравшимся воображением детей, как в соседней комнате действительно начало что-то происходить. Даже те, кто спал, проснулись — детей это пугало не меньше, чем нас.
Войдя в соседнюю комнату, мы с Максом стали вслушиваться. Казалось, будто за стеной кто-то ходит, и не один — может, личности три-четыре. Среди непонятных шумов можно было разобрать непонятное клокотание, очень отдалённо похожее на человеческую речь. Макс достал камеру и начал снимать. Шумы и голоса были то почти у стены, то отдалялись, потом снова приближались. Вдруг мы увидели очень бледную руку, которая вылезла из дыры — она жадно водила кистью вокруг, будто что-то искала. Кто-то из детей закричал. Я почувствовал, как дрожит всё тело. Рука исчезла так же внезапно, как и появилась, и шумы начали стихать, уходя куда-то в глубину.
Как назло, на второй день, когда мы хотели попробовать проникнуть внутрь, мне позвонила мать и сказала, что отец попал в больницу. Нужно было срочно ехать домой. Максим сказал мне, что сам со всем разберётся.
Ч
В армии я служил в показной части МЧС на должности писаря — целыми днями у компьютера, куча бумаг, но зато всегда можно было попить чайку и откосить от тяжелой рутинной солдатской работы, какой у нас в части было много. Туда, в канцелярию, я попал только через два месяца службы, после КМБ и принятия военной присяги. Эти два месяца я много общался с одним парнем, кажется, из Солнечногорска. Как-то во время разговора мы затронули религиозную тему и много спорили. Он был убежденным атеистом, не верил ни во что сверхъестественное, я же удивлялся, почему он не допускает хотя бы возможности существования чего-то подобного. После присяги он ушел в роту охраны, и я его не видел долгое время. Поговорить нормально нам удалось только спустя полгода службы. И в этом разговоре он стал рассказывать мне о странных вещах, которые происходили с ним в карауле, и как теперь ему страшно в них ходить.
Первая история была о странной паре, которую он увидел на маршруте. Это были две дамы в платьях, которые шли вдоль забора перед ним во время ночного обхода. Они не спеша гуляли и разговаривали на французском. Он не сильно удивился — ночью иногда ходили люди в гражданской одежде, часто это были члены семей офицеров, либо же сами офицеры, возвращающиеся с «корпоративов» или дней рождения. Он шел за ними некоторое время на расстоянии 5-6 метров, потом забор закончился поворотом направо, и дамы свернули. Но когда он несколькими секундами позже дошел до этого поворота и посмотрел, куда они пошли, никого уже не было. Он мне показывал потом это место днем. Это просто освещенная фонарными столбами дорога метров в 150 между двумя огороженными сетчатым забором складами, без каких-то входов или дыр в заборе. В завершении рассказа он сказал, что женщины были одеты в пышные старинные платья, и у каждой было по сложенному зонтику.
Следующая история была про фонарные столбы. В такой же ночной обход он шел по дороге, по одной стороне которой стояли работающие фонарные столбы. В какой-то момент, когда он поравнялся с одним таким столбом, он погас. Парень отреагировал нейтрально и пошел дальше, но когда поравнялся со следующим, тот погас тоже. Так происходило с десятью фонарями. У парня уже играли нервы: впереди горел свет, а за ним была темнота. Ему стало страшно, он обернулся, и тут все эти фонари загорелись снова, как по команде. Он постоял так некоторое время, посмотрел по сторонам — никого, все тихо, все фонари горят нормально. Но когда он обернулся опять, все эти же фонари погасли снова, причем не одновременно, а по порядку, но уже быстрее.
Еще он рассказывал про поведение караульных собак. Караул состоит из трёх солдат из роты охраны и одного солдата-кино
Сослуживец рассказал еще несколько историй, но это уже были пересказы от офицеров его роты и контрактников. Самой интересной была история про «чёрта». Суть в том, что у в этой части есть несколько закрытых КПП. Закрывают их или из-за ненадобности, или же из-за некоторых несчастных случаев, ЧС, различных происшествий. Одним таким случаем было фиксирование на пленку «волосатой» маленькой фигуры с кривыми ногами, которая сидела на воротах КПП и била по ним ногами. Причем эти ворота снимались двумя разными камерами с двух сторон, и еще стоял один караульный с рацией. Оперативный дежурный приказал доложить этому караульному, что происходит с воротами, а тот ответил, что ничего там нет, просто они гремят от ветра. Кстати, эту же историю я слышал еще от двух военнослужащих, совсем не знающих друг друга.
Мой друг — журналист (назовём его Саша). Как-то я задал ему вопрос, случались с ним какие-то неординарные истории.
— Есть одна странная история... хотя я бы её отнёс скорее в категорию «тайные», чем «странные», — улыбаясь, сказал он, но я всё-таки настоял на том, чтобы он поведал мне эту историю.
— Ну, если так хочешь услышать, то ради бога, — снова улыбаясь, сказал он и начал свой рассказ. Далее пересказываю с его слов.
«В институте я и мой друг получили задание, как будущие журналисты, найти интересный материал для репортажа. За хороший материал преподаватель пообещал, что оставшиеся два месяца можно к нему на пары не ходить, и еще ко всему пятёрку автоматом. Ну, правильнее будет сказать, что задание получила вся группа, но лишь мы его выполнили.
Мы с Максом долго думали и пришли к выводу отснять бездомны
Приехав, я обнаружил группу из пяти детей. Самому старшему из них было двенадцать лет. От одного их вида могло бы растаять даже самое ледяное сердце. Они были напуганы, когда мы начали разговаривать с ними, но когда мы сообщили о своих намерениях, ребятки чуть нам доверились. Мы объяснили, что снимем их и, возможно, после этого они найдут семьи, которые примут их себе.
На следующий день мы занялись делом. От рассказов детей разрывалось сердце. Я купил в магазине всевозможной еды, потратил тогда всю стипендию и ничуть не пожалел. Никогда не видел такой радости простому лимонаду, булочкам с маком и тд. R вечеру они показали место своего обитания — подвал одного из домов. Дома района, в котором жили дети, были все старые, но этот выглядел самым старым, как будто из другого времени попал в наш город. Дети провели нас по узкому коридору, и мы оказались в подвале. Это было двухкомнатное помещение. Первая комната была примерно десять на десять метров, вторая чуть больше, но в ней было очень холодно.
Пока я расспрашивал ребят уже не помню о чем, Макс осматривал помещение. Потом вернулся и попросил меня пройтись с ним в другую комнату. Там он указал на трещину в стене. Взрослый вряд ли смог бы туда пролезть, но ребёнок — спокойно и со свистом. Я поинтересовался, что это за дыра, и, к моему удивлению, ребята начали нервничать. Сначала никто не хотел ничего говорить, но затем самый смелый из них, Толик, решил, что мы «хорошие» и нам можно рассказать:
— Мы туда не ходим, там живет плохой дядька.
— В смысле, Толя? — поинтере
— Он забрал Гошу и Иру и скушал их. Мы все это слышали.
После этой реплики лица детей исказились от страха. Но Макс решил добиться от них ответа:
— Они залезли в дыру? И как понять — «скушал»?
Толик чуть подумал — наверное, подбирал правильные слова, — потом сообщил:
— Гоша с Ирой были старше нас. Гоша проспорил Ире желание, а она загадала, чтобы он пошел в комнату с шумами и вернулся. Он не хотел. Тогда она обозвала его трусом, и он разозлился. Когда он туда залез, то некоторое время молчал, хотел нас напугать, затем начал кричать и просить о помощи. Тогда Ира пошла за ним. Потом и она стала кричать, а мы испугались и не пошли за ними. С тех пор их нет...
Ребёнок был на пределе, но Максим всё же задал вопрос:
— Ты сказал — «комнат
— А вы останьтесь тут на ночь, и услышите, — уверенно сказал ребенок.
Посовещавшись, мы решили проверить, что же происходит в этом подвале. Макс поехал домой за деньгами и провизией, я же остался ждать с ребятами. Вернулся Максим уже когда стемнело — привез еды детям и некоторые свои старые вещи. Мы сидели до полуночи, но ничего не происходило. Уже начали думать, что всё объяснялось разыгравшимся воображением детей, как в соседней комнате действительно начало что-то происходить. Даже те, кто спал, проснулись — детей это пугало не меньше, чем нас.
Войдя в соседнюю комнату, мы с Максом стали вслушиваться. Казалось, будто за стеной кто-то ходит, и не один — может, личности три-четыре. Среди непонятных шумов можно было разобрать непонятное клокотание, очень отдалённо похожее на человеческую речь. Макс достал камеру и начал снимать. Шумы и голоса были то почти у стены, то отдалялись, потом снова приближались. Вдруг мы увидели очень бледную руку, которая вылезла из дыры — она жадно водила кистью вокруг, будто что-то искала. Кто-то из детей закричал. Я почувствовал, как дрожит всё тело. Рука исчезла так же внезапно, как и появилась, и шумы начали стихать, уходя куда-то в глубину.
Как назло, на второй день, когда мы хотели попробовать проникнуть внутрь, мне позвонила мать и сказала, что отец попал в больницу. Нужно было срочно ехать домой. Максим сказал мне, что сам со всем разберётся.
Ч
В 2010 году я работал старшим оперуполномоченным отдела уголовного розыска Октябрьского ОВД города Омска. В июле месяце, мне тогда оставалось три недели до выхода на пенсию, а точнее, 17-го числа, я дежурил в составе следственно-оперативной группы. Около трёх часов ночи, когда мы со следователем собрались выпить чаю, по громкой связи дежурный объявил сбор оперативной группы. Когда мы все четверо собрались в дежурной части, помощник дежурного нам пояснил, что позвонила женщина и сказала, что на улице Гагарина рядом с гаражным массивом она обнаружила труп, а точнее, останки человеческого тела. Она пыталась ещё что-то сообщить, но, видимо, из-за шока у неё это не получилось. Уже через двадцать минут мы были на месте происшествия.
То, что мы обнаружили, трудно вообще как-то описать. За всё время всей моей работы я ничего похожего на это не видел. Тело женщины висело, зацепившись одеждой, которая представляла собой пижаму или что-то похожее на это, за деталь крыши одного из гаражей. Левая рука была отделена и лежала на асфальте. Правая нога отсутствовала вообще. Грудная клетка разорвана, сквозь кровь и остатки одежды белели рёбра. Всё тело было покрыто глубокими ранами. Лицо изуродовано до неузнаваемости. Повсюду кровь. Складывалось впечатление, что женщину разорвал какой-то зверь, медведь или что-то в этом роде. Но откуда взяться медведю в центре города и как труп оказался в таком положении, объяснить было невозможно.
Спустя несколько минут, когда все пришли в себя, мы приступили
Пока следователь описывал место происшествия, а эксперт-криминалист делал фотографии, мы вместе с участковым пошли осматривать гаражный массив. Мы проверили несколько близлежащих секций и уже собирались возвращаться, как зазвонил мой телефон. Дежурный сообщил нам адрес, по которому зарегистрирован телефон звонившей женщины, и мы с участковым пошли искать указанный дом. Спустя десять минут мы уже стучались в дверь квартиры, на адрес которой был зарегистрирован номер телефона. Долгое время нам никто не открывал, и мы уже собирались уходить, как услышали шорохи за дверью. Участковый снова забарабанил в дверь и стал требовать открыть. Когда дверь открылась, мы увидели женщину тридцати — тридцати пяти лет. На ней лица не было, а в глазах был такой страх, что у меня внутри всё похолодело. Она стояла, прижав руки к груди, и вся дрожала.
Минут через двадцать нам удалось привести её в чувство и немного успокоить. Она сказала, что её зовут Наталья, и что в этой квартире она живёт полтора года. Я никогда не видел, чтобы человек испытывал такой страх. Казалось, что ужас, который она испытала, не давал ей дышать. Когда я попросил её всё нам рассказать, женщина, глядя куда-то в пустоту, полушёпотом начала говорить. С её слов, она находилась у своей подруги Галины, которая живёт неподалёку, и собиралась у неё переночевать. Однако в два часа ночи пришёл брат Галины, он был в пьяном виде и начал устраивать скандал. Не желая участвовать в семейной ссоре, Наталья пошла к себе домой. Этой дорогой Наталья ходила десятки раз, поэтому даже в темноте хорошо ориентировалась в лабиринте гаражного массива. Когда она увидела тело, то сначала даже и не поняла, что это такое. Только подойдя ближе, Наталья увидела эту ужасную картину. Но это было ещё не самое ужасное. То, что её повергло в настоящий ужас, находилось на крыше гаража…
По словам Натальи, там стоял кто-то, похожий на человека, или что-то, похожее на человека. Несмотря на лунный свет, пробивающийся сквозь облака, она не смогла разглядеть никаких деталей его внешности. Он показался ей просто огромной тенью, пропорции которой явно отличались от человеческих. От страха она попятилась и упала, а когда поднялась, тот, кто стоял на крыше, бесследно исчез. Дальше она даже не могла вспомнить, как оказалась в своей квартире. Уже оттуда она позвонила в милицию.
Выудить ещё какую-нибудь полезную информацию из Натальи нам не удалось. Участковый записал её показания, и мы вернулись к оперативной группе. Там уже стояла машина городского морга, санитары грузили тело.
Спустя три дня мне в руки попалось заключение судебно-медицинско
Я до сих пор благодарю Бога за то, что это дело ушло в Следственный комитет. Каким образом они всё это оформили, как всё это объяснили, я не знаю и знать не хочу. А ещё больше всего я не хочу видеть такой страх в глазах человека, который я видел в ту ночь в глазах Натальи.
Насколько мне известно, тело той девушки опознано не было
Мы с дочкой бросились в дом узнать, что случилось – а в доме пусто! Выбежали на улицу – а мама за воротами стоит, о чем-то с соседкой весело болтает. Ей весело, а меня от того плача в дрожь бросает, еле меня успокоительными отпоили.
Прошло пять месяцев, и мамы не стало. Вот после этого я и стала верить, что впрямь живет в моем доме какая-то сила, непонятная мне, но добрая, которая пыталась предупредить меня о грозящей опасности.
Еще не раз и не два Ночной хозяин – у нас так называют домового – оберегал меня от беды. В одно лето за воротами у нас было сложено сено, и рядом, во дворе, стоял целый скирд – для скотины корм запасли. Я так за день умаялась, что спала как убитая, пушкой не разбудишь. И вдруг среди ночи слышу, как кто-то тихо на ухо мне шепчет: "Вставай&
Два года назад я спала в зале на диване – и вдруг слышу чье-то дыхание у самого лица. Мне стало интересно – дай, думаю, хоть раз погляжу, каков Хозяин на вид. Взяла и открыла глаза. Оказалось, что мой Хозяин похож на большую лохматую собаку. Он три раза отряхнулся рядом со мной – точь-в-точь как собака, вылезшая из воды, - и исчез. Уснуть в эту ночь я больше так и не смогла, а утром рассказала обо всем мужу. "Эх, ты, - сказал он. - Что ж не спросила: к добру или к худу?"
А мне и спрашивать не надо – я и так знаю, что мой Хозяин меня только об опасности предупреждает. Приходил – значит, жди большой беды.
Я как в воду глядела. Вскоре у меня в груди нашли злокачественную опухоль, я прошла двадцать одно облучение, шесть курсов химиотерапии... Теперь я точно знаю: все мамины рассказы были чистой правдой. Я сама теперь рассказываю похожие истории людям – и мне, как и моей маме, тоже никто не верит.
Мой друг — журналист (назовём его Саша). Как-то я задал ему вопрос, случались с ним какие-то неординарные истории.
— Есть одна странная история... хотя я бы её отнёс скорее в категорию «тайные», чем «странные», — улыбаясь, сказал он, но я всё-таки настоял на том, чтобы он поведал мне эту историю.
— Ну, если так хочешь услышать, то ради бога, — снова улыбаясь, сказал он и начал свой рассказ. Далее пересказываю с его слов.
«В институте я и мой друг получили задание, как будущие журналисты, найти интересный материал для репортажа. За хороший материал преподаватель пообещал, что оставшиеся два месяца можно к нему на пары не ходить, и еще ко всему пятёрку автоматом. Ну, правильнее будет сказать, что задание получила вся группа, но лишь мы его выполнили.
Мы с Максом долго думали и пришли к выводу отснять бездомны
Приехав, я обнаружил группу из пяти детей. Самому старшему из них было двенадцать лет. От одного их вида могло бы растаять даже самое ледяное сердце. Они были напуганы, когда мы начали разговаривать с ними, но когда мы сообщили о своих намерениях, ребятки чуть нам доверились. Мы объяснили, что снимем их и, возможно, после этого они найдут семьи, которые примут их себе.
На следующий день мы занялись делом. От рассказов детей разрывалось сердце. Я купил в магазине всевозможной еды, потратил тогда всю стипендию и ничуть не пожалел. Никогда не видел такой радости простому лимонаду, булочкам с маком и тд. R вечеру они показали место своего обитания — подвал одного из домов. Дома района, в котором жили дети, были все старые, но этот выглядел самым старым, как будто из другого времени попал в наш город. Дети провели нас по узкому коридору, и мы оказались в подвале. Это было двухкомнатное помещение. Первая комната была примерно десять на десять метров, вторая чуть больше, но в ней было очень холодно.
Пока я расспрашивал ребят уже не помню о чем, Макс осматривал помещение. Потом вернулся и попросил меня пройтись с ним в другую комнату. Там он указал на трещину в стене. Взрослый вряд ли смог бы туда пролезть, но ребёнок — спокойно и со свистом. Я поинтересовался, что это за дыра, и, к моему удивлению, ребята начали нервничать. Сначала никто не хотел ничего говорить, но затем самый смелый из них, Толик, решил, что мы «хорошие» и нам можно рассказать:
— Мы туда не ходим, там живет плохой дядька.
— В смысле, Толя? — поинтере
— Он забрал Гошу и Иру и скушал их. Мы все это слышали.
После этой реплики лица детей исказились от страха. Но Макс решил добиться от них ответа:
— Они залезли в дыру? И как понять — «скушал»?
Толик чуть подумал — наверное, подбирал правильные слова, — потом сообщил:
— Гоша с Ирой были старше нас. Гоша проспорил Ире желание, а она загадала, чтобы он пошел в комнату с шумами и вернулся. Он не хотел. Тогда она обозвала его трусом, и он разозлился. Когда он туда залез, то некоторое время молчал, хотел нас напугать, затем начал кричать и просить о помощи. Тогда Ира пошла за ним. Потом и она стала кричать, а мы испугались и не пошли за ними. С тех пор их нет...
Ребёнок был на пределе, но Максим всё же задал вопрос:
— Ты сказал — «комнат
— А вы останьтесь тут на ночь, и услышите, — уверенно сказал ребенок.
Посовещавшись, мы решили проверить, что же происходит в этом подвале. Макс поехал домой за деньгами и провизией, я же остался ждать с ребятами. Вернулся Максим уже когда стемнело — привез еды детям и некоторые свои старые вещи. Мы сидели до полуночи, но ничего не происходило. Уже начали думать, что всё объяснялось разыгравшимся воображением детей, как в соседней комнате действительно начало что-то происходить. Даже те, кто спал, проснулись — детей это пугало не меньше, чем нас.
Войдя в соседнюю комнату, мы с Максом стали вслушиваться. Казалось, будто за стеной кто-то ходит, и не один — может, личности три-четыре. Среди непонятных шумов можно было разобрать непонятное клокотание, очень отдалённо похожее на человеческую речь. Макс достал камеру и начал снимать. Шумы и голоса были то почти у стены, то отдалялись, потом снова приближались. Вдруг мы увидели очень бледную руку, которая вылезла из дыры — она жадно водила кистью вокруг, будто что-то искала. Кто-то из детей закричал. Я почувствовал, как дрожит всё тело. Рука исчезла так же внезапно, как и появилась, и шумы начали стихать, уходя куда-то в глубину.
Как назло, на второй день, когда мы хотели попробовать проникнуть внутрь, мне позвонила мать и сказала, что отец попал в больницу. Нужно было срочно ехать домой. Максим сказал мне, что сам со всем разберётся.
Ч