"Вызываю огонь на себя". История создания сериала.

Реальная Анна Морозова и обложка фильма про нее.

Даже похожи.

Фильм имел невероятный успех. Зрители следили за происходящим, затаив дыхание. Дело было не только в великолепной игре актрисы Людмилы Касаткиной, исполнившей роль Ани Морозовой, не только в блестящей работе режиссёра Сергея Колосова. В то время тема войны была близка и понятна всем, и даже самую малую фальшь зрители обнаруживали немедленно.

В «Вызываем огонь на себя» фальши не было, поскольку создателям картины практически не приходилось ничего придумывать. Основой фильма стала одноимённая повесть, написанная писателем Овидием Горчаковым. Сам Горчаков в годы войны был руководителем разведгруппы в тылу врага и писал о том, что хорошо знал.

История Анны Морозовой была документальной — она действительно возглавляла подпольную группу в небольшом городке Сеще брянской области. Вот только сыгравшей её в фильме Людмиле Касаткиной на момент съёмок было около 40 лет. Подпольщице Морозовой в 1942 году исполнился 21 год.

Анна Морозова родилась 23 мая 1921 года в деревне Поляны Мосальского уезда Калужской губернии в крестьянской семье. Затем вместе с родителями она перебралась в Брянск, а потом в небольшой городок Сеща. Здесь она окончила 8 классов, затем курсы бухгалтеров и стала работать по специальности. В семье Морозовых было пятеро детей, Аня старшая, и ей необходимо было помогать родителям. В 1930-х годах в Сеще был построен военный аэродром для тяжёлой авиации, после чего на него перебазировалась авиационная часть. В этой части перед войной и работала Анна Морозова.

Стремительное немецкое наступление в начале войны привело к захвату Сещи. Гитлеровское командование, по достоинству оценив советский аэродром, разместило там базу 2-го воздушного флота фашистских ВВС, взаимодействующего с войсками группы «Центр». На базе насчитывалось до 300 немецких бомбардировщиков. Из Сещи наносились бомбовые удары по Москве. Зона в радиусе 5 километров была переведена немцами на особое положение. Гитлеровцы намерены были обеспечить безопасность авиабазы от действий партизан. Казалось, что Сеща превращена немцами в неприступную крепость. Но в этой крепости всё-таки удалось найти изъяны.

Бухгалтер Морозова при отступлении советских войск ушла вместе с ними. Но затем вернулась — растерянная, напуганная, как и другие беженцы, которым не удалось добраться до своих, опередив гитлеровское наступление. При проверке бывший бухгалтер воинской части о своей прежней работе рассказывала откровенно и не вызвала у немцев подозрений. 20-летняя девчонка, которая хочет поскорее вернуться к маме, — какая из неё шпионка?

Анне разрешили поселиться в Сеще, где она устроилась на работу к гитлеровцам прачкой. Вместе с ней работали её довоенные подруги: Паша Бакутина, Люся Сенчилина, Таня Васенкова, Лида Корнеева. Ни гестаповцам, ни их пособникам из числа местных коллаборационистов в голову не могло прийти, что эта компания девчонок-хохотушек — подпольная группа, собирающая сведения о немецкой авиабазе и передающая их через партизан в Москву.

Так и Шевцова. Хи-хи, ха-ха.. А сама - подпольщица.

Анна Морозова поддерживала связь сначала с 1-й Клетнянской партизанской бригадой, а затем с разведгруппой 10-й армии Западного фронта. Кураторы знали её под псевдонимом Резеда. Изначально Резеда была помощницей главы сещинского подполья Константина Поварова, действовавшего под прикрытием сотрудника полиции, а после его гибели она возглавила подпольщиков. Это была очень опасная работа: любой промах мог привести к раскрытию всей группы и гибели её членов.

Для получения точной информации о том, что происходит непосредственно на аэродроме, нужны были люди, имевшие туда доступ. В качестве аэродромных рабочих немцы использовали поляков, мобилизованных во вспомогательные войска. Девушки из группы Морозовой познакомились с поляками и осторожно вывели их на разговор об отношении к нацистам. В результате выяснилось, что поляки гитлеровцев ненавидят и готовы бороться против них. Так у группы Анны Морозовой появилось «польское звено»: Яном Маньковский, Стефан Горкевич, Вацлав Мессьяш, Ян Тыма.

Поляки оказались партизанам чрезвычайно полезны: они тайком читали приказы немецкого командования, вытаскивая их из планшетов своих пилотов. Ян Маньковский, обладая хорошей памятью, запоминал их наизусть. Потом бумаги так же незаметно клались обратно в офицерский планшет, а Ян спешил к девушкам. Что удивительного, если парень с девчонкой ночь напролет шепчутся в саду на скамейке — любовь она и в войну любовь! И невдомек было обывателям, что Аня не комплименты от Яна слушает, а переводит на русский язык немецкий приказ, чтобы наутро к партизанам ушла связная с готовым донесением.

Вацлаву и Яну Тыме удалось даже создать на аэродроме пост наведения для советских самолётов, которые наносили удары по немецкой авиабазе. А девушки передали через линию фронта по партизанскому каналу таблицу условных сигналов бомбардировщикам. Например, если среди сушащегося возле казармы солдатского белья вывешена будет синяя скатерть, хорошо заметная с воздуха, — значит, немцы в казарме, а не на вылете. Зеленый платок — зенитная опасность. А по количеству болтающихся на тех или иных веревках сушильни немецких порток и рубах летчики могли узнать время и дату прибытия на аэродром каравана с топливом и боезапасом.

К осени 1942 года советские лётчики бомбили аэродром почти каждую лётную ночь. Всего было сброшено на базу около 2,5 тысяч авиабомб, уничтожены десятки самолётов противника, разрушены взлётные полосы, разгромлен заправочный парк, взлетел на воздух один их складов с бомбовым запасом, отчего сгорел и ремонтный ангар.

К группе Анны Морозовой присоединились и чехи: Венделин Робличка, служивший ефрейтором в немецком штабе, и его соотечественник Герн Руберт, сигнальщик на аэродроме. Первый передавал полякам пароли, благодаря которым они могли проникать в любые части аэродрома, второй сообщал информацию о том, куда вылетают немецкие самолёты и сколько их не возвращается с задания.


Венделин Робличка — глаза и уши нашей разведки

Совсем мальчишка

Услуги чехов были иногда просто неоценимы. Им стало известно, что в д. Сергеевке создано что-то вроде ночного санатория для летчиков. Каждый вечер машины и автобусы увозили туда большую часть пилотов. Об этом сообщили Анне, и та со своими подругами собрали точные данные о распорядке жизни в санатории, о его охране. В ночь с 16 на 17 июня 1942 г. партизаны бригады Данченкова нанесли стремительный удар по санаторию. Было убито 220 летчиков, один генерал, сожжено 36 автомашин.

С помощью чехов партизаны начали организовывать еще и самостоятельные диверсии — из партизанского отряда Ане передавали малоразмерные магнитные мины с часовым механизмом. В корзинах со стираным бельем девушки приносили «магнитки» в казарму, где поляки и чехи разбирали боезапас. Потом эти мины волшебным образом оказывались прилепленными «Юнкерсам» к хвосту или помещенными прямо в бомбовый отсек при вооружении самолета перед вылетом. Самолет улетал на бомбежку, а через сорок минут — часто уже над полем боя — срабатывал часовой механизм. Бомбардировщику — каюк! И никто из немцев ничего не мог заподозрить — мало ли, может с земли зенитка выстрелила.

В июле 42 г. Робличка узнал о готовящейся карательной экспедиции против партизан. Сообщил численность карателей, их маршрут, время передвижения. Партизаны достойно встретили непрошенных гостей. Экспедиция провалилась. То же повторилось в феврале 1943 г. В мае 43 немцы готовили крупную операцию против 1-ой Клетнянской партизанской бригады. Силами 2-х дивизий 20 мая планировалось окружить и уничтожить партизан. А 19 они снялись и ушли в другой лагерь. Но самая бесстрашная и пожалуй опасная сторона деятельности подпольщиков это взрывы самолетов. Их взрывали с помощью магнитных мин, которые поступали с большой земли в 1-ую Клетнянскую партизанскую бригаду. Оттуда партизанская разведчица Антипенкова носила их в карманах или в корзинках с ягодами в д. Плетневку подпольщику Ване Алдюхову. Он работал на аэродроме чернорабочим и мог доставить их полякам. Дальше в дело вступали поляки. Они имели доступ к самолетам, заливали бензин, подвешивали бомбы, а заодно под сиденье летчика или на бензобак пристраивали мины. Время устанавливали так, чтобы самолеты рвались уже вдали от Сещи. Подрывали и машины, и паровозы. Иногда за минами в д. Сердечкино по воскресеньям под видом ухажеров приходили сами поляки. Шли они в дом Марии Иванютиной, куда мины доставлялись партизанами. Такие черные, блестящие коробочки, красивые как игрушки, весом от 200 до 400 гр. легко можно было спрятать в карманах, за поясом. А хлопот доставляли немцам немало. Всего было взорвано 22 самолета.

Особенно большого размаха достигла борьба сещинского подполья во время Орловско-Курской битвы. Самолеты с Сещинской авиабазы должны были регулярно бомбить наши войска. Поляки составили точное расписание трех ежедневных рейсов тяжелых бомбордировщиков, идущих на задание. Шли они без сопровождения истребителей. Через уже отработанный канал расписание было передано в Москву. И однажды, совсем неожиданно для немцев наши истребители появились навстречу 20 вражеским самолетам. 8 было сбито, остальные повернули назад. Когда стало известно, что 5 июля 1943 г. предстоит крупный налет на авиазавод в Горьком, боевая группа получила задание заминировать всю эскадрилью. Задание было выполнено. Но вылет задержали и 6 самолетов взорвались только поднявшись в небо. Они рухнули прямо на аэродром, а 3 рванули даже не успев взлететь. Стало ясно – это диверсия. Были арестованы все, кто находился в этот момент на аэродроме. Чтобы спасти товарищей, решили продолжать минирование. Из всех подпольщиков только 17-летний Ваня Алдюхов имел доступ на аэродром. Он и взялся за это опасное дело. 5 самолетов ему удалось взорвать, а на 6-ом он был пойман. Началась расправа над подпольщиками.

Памятник интернациональной группе подпольщиков в Селище.

Все эти события частично и вошли в фильм. Конечно, как и любое художественное произведение, многое было добавлено, но основные факты остались не изменными. Ведь сам фильм имел тоже длинную предысторию. В 1959 году бывший советский разведчик Овидий Горчаков опубликовал статью в «Комсомольской правде», а в 1960 году вышла написанная им в соавторстве с польским писателем Янушем Пшимановским повесть «Вызываем огонь на себя», посвящённая подвигу Анны Морозовой и её группы.

В 1963 году режиссер Сергей Колосов по материалам повести поставил радиоспектакль, вызвавший широкой отклик слушателей. Письма приходили со всех концов Советского Союза, а авторы многих писем высказывали пожелание увидеть фильм. После такого ажиотажа не взяться за фильм Колосов уже не мог.

Так началось создание многосерийного телефильма «Вызываем огонь на себя». Автор сценария и режиссер-постановщик фильма Сергей Колосов выехал на Брянщину и в Польшу для сбора материалов, побывал в местах, где сражалась и погибла партизанка Аня Морозова, встретился с ее боевыми товарищами.
Когда все материалы были собраны, возникло произведение, в котором события, уже освещенные в повести и радиопередаче, получили еще более глубокое звучание.

В фильме снимались Изольда Извицкая (Паша), Елена Королёва (Лида Корнеева), Нина Крачковская (Женя). Александр Лазарев-старший играл командира партизанского отряда Федора, Олег Ефремов - связного дядю Васю. Труднее всего пришлось Ролану Быкову. Долго зритель поминал его полицая Тереха недобрым словом. Музыку к фильму писал сам Альфред Шнитке.

Военная драма с Людмилой Ивановной Касаткиной в главной роли выстраивалась так, что зритель с нетерпением ждал каждой серии. Потом были тысячи писем на студию и сотни букетов к служебному входу Театра Советской Армии, где служила Касаткина.