Жребий королевы

Мужики как дети малые, всё им надо...

Сам Генрих двусмысленным поведением предоставил Анриетте свободу действий. Преследуемый мыслями о заговорах и покушениях, он для себя решил, что если вдруг дофин умрет, то у него будет Гастон-Анри де Верней — про запас. Сначала он безумно обрадовался рождению дофина, но увидев через некоторое время маленького Вернея, переменил мнение, по свидетельству его слуги де л’Этуаля: «Госпожа маркиза де Верней родила мальчика, которого король поцеловал и приласкал, называл своим сыном и говорил, что он красивее сына королевы, его жены, похожего на всех Медичи — смуглого и толстого; говорят, что когда королеве об этом донесли, она сильно плакала». Ответом на слезы королевы было удовлетворение и гордость Анриетты. Несчастье Генриха IV состояло в том, что он не мог обойтись без этой властной и резкой женщины. Возможно, его любовь к Анриетте была менее нежной, чем та, которой он любил Габриэль д’Эстре, но слепая страсть сжигала его. Всех современников поражала слабость Генриха в этом отношении, который, однако, всегда был хозяином своего рассудка и своих чувств.

Рождение Людовика XIII

В центре картины — уставшая от родов Мария Медичи опирается на бедро защищающей её Кибелы, Матери Богов. Младенец-дофин лежит на руках у духа Здоровья, к нему склонилась богиня Правосудия — отсылка к прозвищу Людовика «Справедливый». Слева от Марии — богиня Плодородия с рогом изобилия, в котором видны пять детских голов — искусный художник изобразил таким образом остальных детей Марии Медичи, не удлиняя своего рассказа. Красная драпировка кровати на фоне полотна повторяет формы парадной драпировки официальных портретов знатных особ того времени (см. драпировки на портретах родителей Марии Медичи).

Отлично сократил!

Вот читаю про короля и как-то сразу кажется, что хорошее образование - это не синоним ума...

Гулять надо было тихо.

Летом 1604 года, когда разразился скандал в связи с заговором д’Антрагов, Генрих IV, явно стремясь забыть маркизу де Верней, принялся ухаживать за Жаклин де Бюэйль — родственницей принцессы де Конде. Последняя, заметив это, увезла Жаклин. Разъяренный Генрих вызвал молодого принца де Конде, которому отдал приказ для его матери вернуться ко двору и привезти мадемуазель де Бюэль. Обеим дамам пришлось повиноваться. При дворе вельможи возмущались распутством Его Величества, и нашлись даже такие, которые во всеуслышание говорили, что со шпагой в руках защитили бы честь своих дочерей от похотливого короля.

Жаклин де Бюэйль

Однако некоторые министры считали благотворной связь короля и мадемуазель де Бюэйль, если только она поможет ему освободиться от Анриетты д’Антраг. Поэтому девице советовали уступить. Впрочем, она не особенно сопротивлялась при условии, если ей будет обеспечен достойный брак и приданое: в итоге Генрих выдал ее замуж за графа де Море со 150 000 ливров, получив таким образом ее расположение. От этой связи родился сын, граф де Море. Он был в очень прекрасных отношениях со своим сводным братом Гастоном Орлеанским и погиб в армии принца при Кастельнодари. Но Генриху быстро наскучила графиня де Море, и он вернулся к Анриетте д’Антраг, фавор которой продолжался до 1608 года. Правда, ей пришлось делить короля с Шарлоттой Дезэссар, у которой от Генриха родятся две дочери.

Шарлотта Дезэссар

Хорошо, когда ты король

---

Когда Мария Медичи прибыла во Францию, она была наслышана об Анриетте д’Антраг, но решила терпеливо сносить ее присутствие, надеясь своим вниманием, покорностью и нежной привязанностью отдалить Генриха от его любовницы. Правда, высказывания Анриетты по поводу законности ее брака она снести не могла. С 1603 года положение только ухудшалось, несмотря на усилия четы Кончини и советы Сюлли, который считал влияние Анриетты вредным для интересов Франции. Мария только раздражает Генриха своими увещеваниями по поводу заботы о его здоровье и поддержания репутации. В свою очередь король намекает, что, возможно, она сама не безупречна в своем поведении, и начинает выказывать ревность — искреннюю или деланную, но явно необоснованную, — к Вирджинио Орсини, Бельгарду, Гонди, Кончини.

Вирджинио Орсини

В начале 1604 года, выведенный из себя упреками Марии и высказанным ею желанием отомстить, король покидает двор и уезжает к Анриетте. После увещеваний Сюлли он возвращается как ни в чем не бывало, но требует, чтобы королева изменила свое отношение к нему. Он считает, что Мария вечно ворчит и недовольна, когда он хочет ее поцеловать, приласкать и посмеяться вместе с ней, враждебно настроена по отношению к его внебрачным детям, даже к тем, кто родился еще до брака с ней, она — мотовка, у нее вечно не хватает денег, слишком доверяет Кончини и окружающей ее итальянской клике. В отличие от нее Анриетта д’Антраг всегда мила и приятна, всегда у нее найдется словцо, чтобы его рассмешить — а от своей жены он никогда не получал ни радости, ни утешения, ни доброго участия.

Мария

Интересно, а он в курсе, что когда любовницы становятся женами - они тоже перестают быть милыми и становятся требовательными, заботливыми, рачительными? Века проходят, а люди не меняются. Про внебрачных детей посмешил.

Конечно,не в курсе,как современные мужчины.

Все ждут, что Генрих вот-вот отошлет Марию Медичи во Флоренцию. Анриетта торжествует и уже считает себя почти королевой. Но далее она совершает непростительную ошибку, приняв участие в заговоре своего отца и сводного брата против короля. В 1604 году Генрих сначала решительно отказывался в это поверить, но под напором доказательств вынужден начать преследование заговорщиков и посадить Анриетту под арест в ее замке. Казалось, бурная четырехлетняя связь на этом закончилась, и торжествовала уже Мария, хотя король, который не мог жить без любовницы, поспешил заменить Анриетту на Жаклин де Бюэйль.

Генрих 4

Но недолго пришлось королеве радоваться: в феврале 1605 года Генрих простил Анриетту и снова попал в ее сети. Это прощение оказалось политической ошибкой, потому что маркиза решила, что может безнаказанно плести интриги, чтобы заставить признать своего сына законным наследником короны. Но Мария снова поступает неумно: она злится на всех и вся, обвиняет министров в укрывательстве, а особенно жалуется на Сюлли, хотя его меньше, чем кого бы то ни было, следовало подозревать в сообщничестве с Анриеттой. Она пишет Великому герцогу Тосканскому, что все французы предатели, на что тот ей резко отвечает, что она сумасшедшая, если оскорбляет народ, королевой которого является. Теперь сцены между Марией Медичи и Генрихом не прекращаются, а между ними снует Сюлли, выслушивая их бесконечные взаимные упреки.

Блюдо «Генрих IV и Мария Медичи».

Ришелье позже напишет, что, если верить Сюлли, вплоть до смерти короля недели не проходило, чтобы супруги не поссорились. В 1606 году Мария бросилась на короля с кулаками. Сюлли едва успел встать между ними и перехватить ее руку так грубо, что королева заявила, будто он хотел ее ударить. Сюлли побледнел: «Вы с ума сошли, мадам, он может приказать отрубить вам голову в какие-нибудь полчаса». Генрих IV покинул комнату, а Мария рыдала и кричала, что Сюлли поднял на нее руку. На этот раз король решил без промедления отправить Марию во Флоренцию. После долгих и упорных уговоров Сюлли удалось его разубедить. Но каждый раз после очередной сцены Генрих будет возвращаться к мысли о разводе. А Мария уже привыкла жить в атмосфере вечной озлобленности и скандалов. Такова была супружеская жизнь в последние четыре-пять лет. На этом основании история безоговорочно осудила Марию Медичи — «ничтожную, высокомерную, необузданную, которая нисколько не любила короля, да и он любил ее не больше, бывшую его семейным несчастьем, привезшую с собой жадное итальянское отребье, которое ею управляло и плело бесконечные заговоры».

Бронзовый медальон с изображением королевы Марии Медичи