Заходи ко мне во сне...

Ирина Круг. С тобой и без тебя. Караван историй. 2012 год.

Началась эта история в Челябинске, куда король русского шансона приехал с концертами. Я, конечно, знала, кто такой Михаил Круг. И «Владимирский централ» не раз слышала. Только не понимала: почему именно эта песня самая популярная? У него же столько других — замечательных. В тот вечер в ресторане «Малахит», где я работала официанткой, Михаила Владимировича ждали к ужину. В большом зале накрывали банкет человек на триста. Ко мне подошел директор ресторана Александр
Петрович Гирь.
— Глазко, — он всегда всех называл по фамилии, — в «Шкатулке» будет
обедать Михаил Круг. Он ничего не жрет. Ни помидоры, ни лук, ни чеснок. У него аллергия. Ты
у нас самая ответственная, вот и проследи, чтобы без нареканий обошлось. Чтоб сыт был и доволен.
Не думаю, что я была самой ответственной — у нас в ресторане все не лыком шиты, — просто я еще и новенькая. На кого, как не на меня, повесить неудобного клиента.
Попыталась отговориться:
— Александр Петрович, да вы что, у меня на банкете два огромных стола!
Но директор был непреклонен:
— Справишься. Ничего не знаю.

Михаил Круг

Отношения с девочками на кухне у меня были хорошие, поэтому обслужить привередливого клиента получилось без проблем. По-моему, остался доволен. Хотя заглядывать Михаилу Владимировичу в глаза времени не было. Бегала из одного зала в другой как заполошная, делала свое дело. Уже когда подавала чай, заметила, что Круг о чем-то шепчется с нашим директором. И тут Петрович меня окликает:
— С тобой поговорить хотят. Садись.
— Александр Петрович, не могу, я же на работе.
— Садись, я сказал.
Петрович наш был человеком грубоватым, но не злым. Села я, ручки сложила на коленях, глаза опустила — скромная очень была. Сейчас смотрю старые фотографии, сравниваю с нынешними — словно два разных человека на них.
— Ирин, иди ко мне работать, — говорит Круг.
Думаю: «Он в своем уме?», но молчу.
— Я не шучу, — продолжает Михаил.

Вокруг все улыбаются, а я ни слова в ответ. Тут он взгляд мой перехватил и понял, что я ему сказать хотела, но стеснялась.
— Ничего плохого не думай, будешь костюмером, поедешь с нами на гастроли, зарплату тебе положим, не обидим.
— Поняла, что тебе сказали? Все, иди, — подытожил Петрович.
Я пожала плечами, вежливо ответила: — Спасибо, — и пошла работать. Было уже далеко за полночь, мы убирали столы после банкета, когда ко мне снова подошел наш директор: «Миша хочет с тобой поговорить». Я испугалась: мало ли что придет в голову этому Кругу, а если приставать начнет? Знаменитостей на своей работе уже навидалась. Такое вытворяют — волосы на голове дыбом встают, но имена называть не хочу. Я попросила напарницу: «Оль, ты не уходи, мы сейчас с Кругом здесь вдвоем посидим, а ты делай вид, что убираешься». Вошел Михаил, мы сели с ним за столик, а Ольга рядом хлопочет. — Еще раз предлагаю: вы будете у меня костюмером с хорошей зарплатой, — сказал Михаил Владимирович. Говорил без напора и вел себя тактично, глазками не стрелял, за коленки не хватал. Но я-то понимала: мы в Челябинске, неужели он не мог подыскать себе человека с опытом работы в Москве?
— Спасибо большое, — ответила, — но не могу.
— Почему?
— Я недавно развелась, у меня маленький ребенок, не с кем оставить. Круг взглянул пристально и поднялся. Я пошла дальше убирать посуду. Куда мне до него, простой уральской девчонке, — мы как-нибудь здесь проживем, переможемся.

В первый раз знаменитый Михаил Круг, предложивший мне работу в своем коллективе, уехал ни с чем.
— Ты — дура ненормальная, — сошлись во мнении мои коллеги.
— Откуда я знаю, куда он меня увезет?! И зачем? — отбивалась я.
Вслед за Мишей в Челябинск приехала еще одна звезда шансона — Катя Огонек. Директор «Малахита» и с ней был в прекрасных отношениях, вместе в бане парились. Вот вернулись они как-то из парной, а Петрович меня окликает: — Глазко, иди сюда! Смотри, Катя, Круг забрать ее хочет, а она, чокнутая, не едет.
— Миша — человек серьезный, если сказал, все равно заберет, — ответила Огонек.
Я тогда еще не знала, что потом долгие годы буду работать с Катей на одной сцене, а если бы кто сказал, не поверила бы. Уже много позже мы с ней вспоминали нашу первую встречу, и она призналась: «Я тогда сразу поняла — Круг влюбился».

Катя Огонек

До меня сейчас дошло, что на предыдущей фото - тоже Круг!

---

Прошло три месяца. За это время наш Петрович успел съездить в Питер и повстречаться там с Мишей.
Только вернулся — ко мне: — Глазко!
— Что, Александр Петрович?
— Ты вообще нормальная или нет? Мне Круг все уши про тебя прожужжал. Давай уезжай отсюда! Я глазами хлопаю, а он меня чуть ли не выпроваживает из ресторана. Ошеломляющий кавалерийский наскок Петровича заставил задуматься над предложением Круга еще раз, и через несколько дней я сказала Петровичу, что согласна. А тут вдруг выяснилось, что Михаил Владимирович вновь приезжает в Челябинск. Петрович не преминул тут же доложить ему: задание выполнено, девушку уговорили. Вместе с директором Круга поднялась в гостиничный номер Миши. Там он меня строгим и будничным голосом известил: «Вы присоединитесь к коллективу в Москве, поедем на гастроли в Волгоград. С сегодняшнего дня вы числитесь у меня костюмером. Все остальное вам расскажет директор».

Тотчас же мне купили билет до столицы, дав несколько дней на сборы. Маринку я оставляла на маму и отчима. Они всегда выручали меня в трудную минуту.

— Так и так, — говорю им, — буду у Круга костюмером. Мама привыкла мне верить, зная, что я никогда не вру. А отчим засомневался: — Все ты выдумала. Известный певец вот так ни с того ни с сего берет тебя на работу? Такое только в сказках про Золушку бывает! Но мама сказала как отрезала: — Поезжай, о Марине не беспокойся, позаботимся. И я начала сборы, подойдя к этому делу основательно. Набила дорожную сумку от души, как только молния выдержала. Летела первый раз в жизни, между прочим. Волновалась ужасно — смешно вспоминать. В аэропорту Москвы поволокла баул к остановке такси. Когда спросила водителя, сколько стоит добраться до Павелецкого вокзала, где назначили встречу, он ответил: «Сто». И только на полпути меня посетила страшная догадка: сообразила, что это в долларах. Я в ресторане хорошо зарабатывала, но не по московским меркам. — Стойте, стойте. Остановите! — закричала я. — Дальше пойду пешком. У меня нет таких денег! К счастью, таксист попался хороший, пожалел: — Давайте я вас на остановке высажу. А мне и на остановке стоять страшно, и в автобусе тревожно. Каждые пять минут спрашиваю, как бы метро не проскочить. Наконец добралась до «Павелецкой», насмерть перепуганная. Беспрерывно проверяю, на месте ли деньги.

Я приехала раньше назначенного времени. Но вот час пробил, а никто ко мне не подходит! Мобильника нет, что делать? Уже готова была разрыдаться, когда увидела директора Круга — на полчаса опоздал! Мы пошли к микроавтобусу, из которого на меня с любопытством взирали музыканты. Сейчас, думаю, знакомиться будем. Но тут из припаркованного рядом «шестисотого» вышел Миша, поздоровался и усадил к себе в машину на заднее сиденье. Сам сел рядом с водителем и углубился в чтение газеты. До поезда в Волгоград оставалось еще минут сорок. Когда пришла пора идти на посадку, Миша не стал брать мою сумку. Я тащила ее сама, пока меня не догнал замечательный музыкант, которого люблю до сих пор, — Николай Иванович Чехов.
— Тяжело? — спросил.
Нормально, — отвечаю, — справлюсь. — Ну-ка, дай, — Николай Иванович забрал сумку. Я тогда не знала, что врачи запретили ему носить тяжести, но он только посмеивался: — У тебя что там, кирпичи? — Да нет, вещи всякие, утюг... Как было не взять? Поди знай, что за жизнь ждет. Можно ж меня понять?
В купе моей соседкой оказалась Аня — бэк-вокалистка. Это уже потом ездила с Кругом и Николаем Ивановичем: они внизу, я — наверху. Михаилу Владимировичу нравилось в компании, один он скучал. А тогда с Аней мы всю дорогу до Волгограда хохотали, она оказалась веселой и доброй.
 
Анна Лукина и Круг
 

По возвращении с гастролей Миша снял мне квартиру в Твери. Зарплату я получала в срок. Часть денег отправляла маме с Маринкой, между гастролями мчалась в Челябинск, чтобы увидеть ребенка. Поэтому денег на жизнь оставалось совсем немного, питалась скромно и из вещей почти ничего себе не покупала.

Церковь в честь и память великого князя Тверского и Владимирского, святого Михаила Ярославича Тверского. Средства на строительство храма жертвовал и певец Михаил Круг.

Как-то раз Аня приехала ко мне с огромными сумками.
— Что это?
— Ир, я ведь знаю, ты ребенку деньги отправляешь. Я тебе кое-какие продукты привезла. Когда мы стали жить с Мишей, его немного раздражала наша дружба с Аней. Вроде как у меня уже иной статус, а я веду себя с бэк-вокалисткой на равных. Мы с ней в самолете сядем в соседние кресла и как закатимся от смеха. Миша пытался мне объяснить, а я не понимала: что плохого в том, что мы дружим? Я и по сей день такая — если люблю человека, наплевать на статус.

Ирина и Михаил

Выяснилось, что у Круга никогда не было костюмерши. Эту должность он специально придумал, чтобы меня заманить, — понравилась я ему. Но человеком он был осторожным, с выводами не торопился, решил сначала узнать, какая я. Целый год у нас не было никаких отношений. Все ограничивалось работой и только. И все это время Михаил Владимирович меня проверял, устраивая разные испытания. Например, оставит в кармане пиджака доллары и ждет: верну или нет? А мне чужого не надо. Я же тоже не дурочка, понимала, что он может посчитать: «Михаил Владимирович, я костюм ваш гладила, там деньги лежали, хорошо что не спалила». Или, допустим, рубашки поглажу и несу к нему в номер. — Михаил Владимирович, — стучу в дверь, — к концерту все готово.
— Коля, — обращается он к Николаю Ивановичу, — что-то мятое все.
— Давайте еще раз проглажу, — тут же соглашаюсь я. Прихожу во второй раз.
— На плече складка, — говорит Круг, придирчиво разглядывая рубашку.
— Значит, еще пойду гладить.
Я покладистая была, не наглая. И только на третий раз слышу от него: «Спасибо». Потом уже узнала, что это они так с Николаем Ивановичем прикалывались.

Однажды Михаил Владимирович сделал вид, что заболел. А сам проверял, останусь я у него в номере, грубо говоря, прыгну в кровать или нет. Вызывает:
— Ирина, я простыл, мне бы горчичнички.
— Хорошо, сейчас сделаю. Поставила, посидела с ним, ингалятор приготовила.
— Можно идти, Михаил Владимирович?
— Иди.
Весь этот год он был сдержан и даже строг. Но я всегда чувствовала на себе его пристальный взгляд: наблюдает.

Долгих бесед со мной Круг не вел, ограничивался несколькими вопросами. Про то, как жила раньше, не интересовался, а вот про дочку спрашивал. Знал, что я часто звоню домой и в свободные дни срываюсь в Челябинск. Без Маринки мне и правда приходилось тяжело. Раньше ведь она всегда была рядом. Когда я уезжала обратно к Кругу после недолгой побывки, дочка прямо на истерику срывалась: «Мама, мама, не уходи!».

Ирина, Михаил и их дети от первых браков