По прозвищу Че – 6

В это время мать Гевары - Селия Ла Серна - пребывала в коматозном состоянии. Ее доставили в больницу 10 мая, а 16 мая ей стало совсем плохо. В тот же день удалось кое-как связаться с Гаваной и сообщить о несчастье Алейде. Селия умерла 19 мая; 21 мая некролог был опубликован в кубинской прессе. Новость поступила из приозерного лагеря с журналом, который получил доктор Серкера. Несмотря на стоическую, судя по внешним признакам, реакцию, смерть Селии, должно быть, явилась ужасным ударом для Че. Ведь столько лет мать и сын поддерживали слабую, но постоянную связь, между ними были доверительные отношения любви и сочувствия. Селия так и не получила прощального письма, которое Че, уезжая, оставил для своих родителей в Гаване:

"Дорогие старики!

Я вновь чувствую своими пятками ребра Росинанта, снова, облачившись в доспехи, я пускаюсь в путь. Около десяти лет тому назад я написал Вам другое прощальное письмо. Насколько помню, тогда я сожалел, что не являюсь более хорошим солдатом и хорошим врачом; второе уже меня не интересует, солдат же из меня получился не столь уж плохой. В основном ничего не изменилось с тех пор, если не считать, что я стал значительно более сознательным, мой марксизм укоренился во мне и очистился. Считаю, что вооруженная борьба - единственный выход для народов, борющихся за свое освобождение, и я последователен в своих взглядах. Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я искатель приключений особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту. Может быть, я пытаюсь сделать это в последний раз. Я не ищу такого конца, но он возможен, если логически исходить из расчета возможностей. И если так случится, примите мое последнее объятие. Я любил Вас крепко, только не умел выразить свою любовь. Я слишком прямолинеен в своих действиях и думаю, что иногда меня не понимали. К тому же было нелегко меня понять, но на этот раз - верьте мне. Итак, решимость, которую я совершенствовал с увлечением артиста, заставит действовать хилые ноги и уставшие легкие. Я добьюсь своего. Вспоминайте иногда этого скромного кондотьера XX века. Поцелуйте всех. Крепко обнимает Вас ваш блудный и неисправимый сын Эрнесто".

24 июня в лагерь прибыли тридцать девять кубинцев, в том числе трое врачей. Че был приятно удивлен, увидев среди новичков своих старых знакомых. Это были его товарищи по оружию в боях в Сьерра-Маэстре и Экамбрее, а в последующие годы - его телохранители. У них был личный приказ Фиделя: без ведома Че оберегать его и заботиться о его безопасности.

"Легенда распространялась мгновенно. Всюду, куда мы только ни приходили, мы обнаруживали, нас знают благодаря доктору Тату, белому медику. Хотя у нас были и другие врачи, люди приходили, чтобы их лечил доктор Тату. Че возвратился к тем обязанностям, которые он выполнял в Сьерра-Маэстре. Именно так он быстро завоевал симпатии аборигенов".

Итак, отношения с местными повстанцами во главе с будущим президентом страны Лораном-Дезире Кабилой были достаточно сложными, и у Гевары не было веры в местное руководство. В первом бою 20 июня силы кубинцев и повстанцев потерпели поражение. В дальнейшем Гевара пришёл к выводу, что выиграть войну с такими союзниками невозможно, но всё же продолжал операцию. Финальный удар по конголезской экспедиции Гевары был нанесён в октябре, когда к власти в Конго пришёл Жозеф Касавубу, выдвинувший инициативы по урегулированию конфликта. После заявлений Касавубу Танзания, служившая тыловой базой для кубинцев, прекратила их поддерживать. Геваре не оставалось ничего, кроме как прекратить операцию. В конце ноября он вернулся в Танзанию и, находясь в кубинском посольстве, подготовил дневник операции в Конго, начинавшийся словами «Это история провала». «Организационная работа не ведётся, кадры среднего уровня ничем не занимаются, не знают, что они должны делать и не внушают никому доверия… Недисциплинированность и недостаток самоотверженности — главные признаки этих борцов. С такими войсками выиграть войну немыслимо… Что мы могли сделать? Все конголезские лидеры ударились в бега, крестьяне относились к нам всё враждебнее. Но осознание того, что мы покидаем район тем же путём, который нас привёл сюда, бросив беззащитных крестьян, было для нас всё же ошеломляющим».

Природа Конго

Какой завораживающий кратер..

Неудержимо тянет в Боливию.

Красотищаааа !!!!!

Едем!!!

Конечно едем !))

Исчезновение Че с арены кубинской политической жизни вызвало к жизни поток дезинформации. Сначала кубинское правительство уделяло вопросу минимум внимания. Че можно было заметить в документальных фильмах, шедших в кинотеатрах Гаваны в апреле 1965 года: он участвовал в уборке сахарного тростника. Хосе Мануэль Манреса со временем признался: "В течение полутора месяцев я отбивался от всех посетителей, заявляя им, что Че уехал на уборку тростника". Но тайну невозможно было сохранить надолго. Спустя несколько лет в Бразилии был опубликован обзор слухов, согласно которым Че в середине 1965 года пребывал одновременно в Колумбии, Перу, Чили, Аргентине, Бразилии, Уругвае и даже в психиатрической клинике Мехико. В том же 1965 году газеты в разных концах мира напечатали шесть заметок, в которых говорилось, что его настигла насильственная смерть. По-видимому, самым удивительным было известие о том, что Че скончался, а его тело захоронено в фундаменте одной из фабрик Лас-Вегаса. Правда, в нем не приводилось никаких сведений ни о том, как он туда попал, ни кто его убил, ни о том, какую продукцию выпускала фабрика. Согласно сведениям из кубинских источников, радиостанции, находившиеся под контролем ЦРУ, вещали в передачах на Азию, что Че был убит Фиделем из-за его прокитайской ориентации, а Восточная Европа узнавала из передач радиостанции "Свободная Европа", имевшей того же хозяина, что причиной гибели Че послужила его просоветская ориентация.

Была даже распространена листовка с фотографией, на которой отец Че держит в руках плакат с просьбой к Фиделю выдать тело его сына. Гевара-старший попытался опубликовать опровержение, но оно никак не повлияло на распространение слухов. 28 июня длинный перечень противоречивших один другому слухов появился на страницах журнала "Ньюсуик": по одной версии, он покончил с собой после увольнения из Министерства промышленности, по другой - руководил партизанскими кампаниями во Вьетнаме или Санто-Доминго. Согласно еще одной версии, он дезертировал и продал тайны кубинцев Соединенным Штатам Америки за десять миллионов долларов.

Че Гевара в Конго во время Конголезского кризиса, 1965 год

Под давлением этих и множества других слухов Фидель 3 октября, во время церемонии формирования Центрального комитета вновь создававшейся Коммунистической партии Кубы, взошел на трибуну. Он держал пять исписанных от руки листов и машинописную перепечатку их содержания. В театре воцарилась напряженность. Фидель начал речь: "Один из членов нашего Центрального комитета отсутствует, это человек, имеющий большие заслуги, обладающий очень высокими достоинствами. Воспользовавшись его отсутствием, враг смог выдумать тысячу предположений, попытался смутить народ и посеять разногласия и сомнения. Но было необходимо ждать, и мы терпеливо ждали". Затем Фидель приступил к чтению того самого прощального письма, которое Че вручил ему в апреле. Когда он заканчивал чтение, зал взорвался аплодисментами. Фидель попытался было продолжить речь, но овация не прекращалась. Позднее Фидель сказал, что обнародование прощального Письма Че "было непреложной политической необходимостью".