Петля для богини танца

Какой мужчина стойкий. Молодец. И обломил красиво

---

В 1909 году Айседора открыла школу танца во Франции, но она вскоре была закрыта из-за начала Первой мировой войны. «Несколько лет назад Дункан пришла в голову мысль создать школу античного танца, где можно было бы воспитать целое поколение девушек в атмосфере красоты, чтобы, имея перед глазами только идеальные формы, они воплощали бы их в себе самих,— цитировал наш "Огонек" танцовщицу.— Для этой цели нужно было растить своих воспитанниц, как садовник выращивает цветы. Поэтому она поместила в школе различные изображения наиболее совершенных форм женского тела, начиная с детского возраста. Живопись греческих ваз, изображающую танцующих детей, танагрские и беотийские статуэтки…» «Воспитанницы, танцуя среди этих образов гармоничного движения, сами быстро усваивают их»,— разъясняла свой замысел Айседора Дункан. Для более взрослых девушек,— продолжал «Огонек»,— «в школе установлены статуи спартанских девушек, идеально развитых в отношении гармонии формы и движений. Ежедневные упражнения в школе состоят в развитии отдельных частей тела». «Человеческие формы такой же сложный инструмент, как и музыкальный, и выработка их стоит больших забот и любовного к ним отношения»,— добавляла сама Дункан. Принципом школы, по ее словам, стало «широкое поле для индивидуального творчества каждой». «Одеты воспитанницы в туники, легкие хитоны, ноги обуты в сандалии»,— делился увиденным автор «Огонька».

В 1905 году в берлине танцовщица знакомится с художником и театральным декоратором Гордоном Крэгом. Высокий, стройный и златокудрый, он производил впечатление утонченности и женственной слабости. Дункан так вспоминает об их первой ночи: «его белое, светящееся тело, возникшее из кокона одежд, засияло перед моими ослепленными глазами во всем своем великолепии… Едва мои глаза успели насладиться его красотой, как он привлек меня к себе, тела наши переплелись, растворяясь друг в друге. Словно пламя встречало пламя, мы горели в одном ярком огне. Наконец-то я встретила свою пару, свою любовь, самое себя, ибо мы были не вдвоем, но одно целое…». Айседора называла любимого ласково — Тедди.

Эдвард Гордон Крэг

Гордон Крэг, талантливейший театральный постановщик занял огромное место в ее жизни. Он покорил ее своим бешеным темпераментом, у нее не было сил сопротивляться искушению. Две недели они не выходили из его мастерской, беспрерывно отдаваясь друг другу, урывая мгновения, чтобы уталить голод. Ее импресарио дал объявление в газеты, что госпожа Айседора Дункан страдает от воспаления миндалевидных желез. И, как всегда, счастье не было безоговорочным. С самого начала они называли свою любовь «ненастоящей», подчеркивая ее временность, — Крэг метался от одной возлюбленной к другой, разрывался между запутанными финансовыми делами Айседоры и собственным творчеством, времени на которое оставалось все меньше и меньше.

А. Дункан и Г. Крэг в день первой встречи. Берлин. 1904 г.

Они похожи.

И вместе с тем они были безумно влюблены и заваливали друг друга горами писем и нежных записок, когда находились в разлуке. Через девять месяцев после «приступа тонзиллита» у нее родилась девочка Дидра, о рождении которой так мечтала Айседора. Великой танцовщице было 29 лет.

Айседора Дункан с дочерью, 1907 год

Впервые в жизни Дункан узнала чувство, превосходящее любовь к искусству и любовь к мужчине. Она чувствовала себя не просто матерью, а настоящей богиней. Но семейная жизнь Айседоры и Гордона не сложилась: два гения не смогли ужиться под одной крышей. Крэг то появлялся, то исчезал. Нервы ее были на пределе. Вскоре последовала женитьба Крэга на Елене, давней возлюбленной, с которой его связывали данные обязательства. Айседора безумно ревновала и стыдилась своей ревности.

Дора Грей Дункан, мать Айседоры Дункан, сидящая с внучкой Дердри, 1907 год

Еще в раннем детстве, на примере своего отца, Дункан поняла, что любовь не может быть вечной. Очередным доказательством этого явился разрыв с Крэгом. Она впадала то в отчаяние, то в ярость, но самое главное – она не могла танцевать. И тогда Айседора решила положить этому конец. Как известно, лучшее лекарство от любви – другая любовь, даже если она быстро кончается. С молодым человеком Пимом она убедилась в правоте этого афоризма. Пим вернул ее к радостям жизни, скорбь пропала, и юноша исчез так же неожиданно, как и появился.

Париж, 1908 год.

Денег на школу не хватало, и, даже будучи кормящей матерью, Дункан вынуждена была отправляться на гастроли. Но все же каждую свободную минуту Айседора проводила с ребенком. Это был не самый легкий период в жизни танцовщицы. В довершение ко всему ни в Германии, ни в России, ни в Англии ее теория преподавания танцев так и не нашла полного понимания. Спасти положение мог только контракт на полугодовое турне по Штатам. Поначалу в Америке к Айседоре отнеслись прохладно. Но она из упрямства не стала возвращаться в Европу, а сняла студию в Нью-Йорке. Знакомство и сотрудничество с американским композитором и дирижером Вальтером Дамрошем, вместе с которым Дункан дала несколько концертов, позволило изменить ситуацию и добиться долгожданного успеха на родине. Уже в декабре в «Метрополитен-опера» на ее выступлениях были аншлаги. В Вашингтоне танцами Айседоры заинтересовался сам Теодор Рузвельт, посетивший одно из ее выступлений. Впоследствии он даже образно сравнил ее танец с танцем ребенка в утреннем саду. Признание было полным, и если бы не тоска по дочери, оставленной на попечение бабушки, Айседора никогда не уехала бы из Америки.

Вааааууууу какие красивые ноги!

В январе 1913 года Дункан вновь выехала на гастроли в Россию. Здесь у неё нашлось немало поклонников и последователей, основавших собственные студии свободного, или пластического, танца. На волне увлечения «дунканизмом» в Санкт-Петербурге в 1914 году была организована студия музыкально-пластического движения «Гептахор», просуществовавшая до начала 1930-х годов.

Ученицы школы Айседоры Дункан