Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Обыкновенное чудо и не только…
Его сказки запрещались, пьесы снимались перед премьерой или сразу после. Друзья успокаивали: «Но ведь не посадили и то хорошо». Цензоры заставляли править сказки, он не спорил, но не исправил ни строчки. Просто складывал в стол. И всё же, несмотря на запреты, на его сказках выросло не одно поколение.
«Золушка», «Снежная королева», «Тень», «Голый король», «Сказка о потерянном времени», «Два клёна», «Дракон», «Обыкновенное чудо» и другие.
«Сказка рассказывается не для того, чтобы скрыть, а для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь», - считал Евгений Шварц.
Поэт, драматург, сказочник Евгений Шварц.
«Золушка», «Снежная королева», «Тень», «Голый король», «Сказка о потерянном времени», «Два клёна», «Дракон», «Обыкновенное чудо» и другие.
«Сказка рассказывается не для того, чтобы скрыть, а для того, чтобы открыть, сказать во всю силу, во весь голос то, что думаешь», - считал Евгений Шварц.
Поэт, драматург, сказочник Евгений Шварц.
Тема закрытаТема скрыта
Но несмотря на зрительский успех «Ундервуд» с постановки снят.
После премьеры пьесы Шварц понял, что он драматург и должен писать именно пьесы. «Слава нужна мне была не для того, чтобы почувствовать себя выше других, а чтобы почувствовать себя равным другим.».
«Если меня губила роковая, словно наговорённая, насланная бездеятельность, то её убивала бессмысленная, самоубийственная, полная беспредметной злобы и до ужаса нечеловеческая, воистину нечеловеческая энергия».
«Если меня губила роковая, словно наговорённая, насланная бездеятельность, то её убивала бессмысленная, самоубийственная, полная беспредметной злобы и до ужаса нечеловеческая, воистину нечеловеческая энергия».
С детства обожаю
Сказки Шварца.
"Дракон" - гениален.
Настоящая антиутопия.
Оба они несвободны, но любовь сильней преград.
Тайные встречи продолжались около года. Разлуку латали письмами.
Все видели влюблённость этих двух людей. Шварц изо всех сил берёг душевное спокойствие жены (она ждала ребёнка), но избежать «сказочного свинства» не удалось. В феврале 1929 года Екатерина Ивановна ушла от мужа, в апреле Гаянэ родила дочь Наташу, в июле Евгений Львович признался жене, что любит другую и в октябре, после объяснения с Гаянэ, Шварц ушёл.
Оба они несвободны, но любовь сильней преград.
Тайные встречи продолжались около года. Разлуку латали письмами.
Все видели влюблённость этих двух людей. Шварц изо всех сил берёг душевное спокойствие жены (она ждала ребёнка), но избежать «сказочного свинства» не удалось. В феврале 1929 года Екатерина Ивановна ушла от мужа, в апреле Гаянэ родила дочь Наташу, в июле Евгений Львович признался жене, что любит другую и в октябре, после объяснения с Гаянэ, Шварц ушёл.
О Шварце она вспоминала: «Евгений Львович был очень мягким человеком. Шварц очень радовался, когда ему что-то нравилось — в музыке ли, в литературе ли — всё равно. Он хвалил радостно и как-то щедро. Если не нравилось, очень не любил говорить неприятное, но, преодолевая это чувство, все же говорил в глаза, как-то тихо и ласково горькую правду. Когда же эта правда встречалась в штыки, он сразу делался жестоким, гневным, а когда успокаивался, взгляд его еще долго оставался холодным, словно каким-то чужим. Душой он не кривил. Я, по крайней мере, этого за ним не знала. У него было точно — чистая душа и доброжелательность к людям».
О Шварце она вспоминала: «Евгений Львович был очень мягким человеком. Шварц очень радовался, когда ему что-то нравилось — в музыке ли, в литературе ли — всё равно. Он хвалил радостно и как-то щедро. Если не нравилось, очень не любил говорить неприятное, но, преодолевая это чувство, все же говорил в глаза, как-то тихо и ласково горькую правду. Когда же эта правда встречалась в штыки, он сразу делался жестоким, гневным, а когда успокаивался, взгляд его еще долго оставался холодным, словно каким-то чужим. Душой он не кривил. Я, по крайней мере, этого за ним не знала. У него было точно — чистая душа и доброжелательность к людям».
«Шварц очень любил детей. Много душевного тепла, любви и заботы уделял он нашему маленькому племяннику, покойному Коленьке Дмитриеву, а потом дочери своей Наташе, а впоследствии внукам, и всех он любил и заботился до конца своих дней. Помогал он многим и чужим ребятам, подбирали мы с ним беспризорников, и трех-четырех при помощи Маршака удалось устроить в детские дома. Это было тогда не так просто. Дети стайками ходили за Шварцем. Стоило ему появиться во дворе, как они уже кричали: «Наташа, твой папа идет!»», - писала Гаянэ о бывшем муже.
«Шварц очень любил детей. Много душевного тепла, любви и заботы уделял он нашему маленькому племяннику, покойному Коленьке Дмитриеву, а потом дочери своей Наташе, а впоследствии внукам, и всех он любил и заботился до конца своих дней. Помогал он многим и чужим ребятам, подбирали мы с ним беспризорников, и трех-четырех при помощи Маршака удалось устроить в детские дома. Это было тогда не так просто. Дети стайками ходили за Шварцем. Стоило ему появиться во дворе, как они уже кричали: «Наташа, твой папа идет!»», - писала Гаянэ о бывшем муже.
Е.Л. Шварц с дочерью и внуками
«Золушка»
Мачеха: <…>Золушка разговаривает сама с собой, а её папаша взял рогатину и пытался бежать в лес. Зачем?
Лесничий: Я хотел сразиться с бешеным медведем.
Мачеха: Зачем?
Лесничий: Отдохнуть от домашних дел, дорогая.
Только с ней он понял, что такое счастье, чувства, семья. Его любовь не ослабевала с годами, он не представлял себе жизни без жены и был пылко влюблён в неё на протяжении всей жизни, а мысль о разлуке приводила их в ужас.
Именно Екатерине Ивановне спустя много лет Евгений Шварц признается в любви и посвятит самую романтичную сказку «Обыкновенное чудо».
Только с ней он понял, что такое счастье, чувства, семья. Его любовь не ослабевала с годами, он не представлял себе жизни без жены и был пылко влюблён в неё на протяжении всей жизни, а мысль о разлуке приводила их в ужас.
Именно Екатерине Ивановне спустя много лет Евгений Шварц признается в любви и посвятит самую романтичную сказку «Обыкновенное чудо».
Хозяин: Таким уж я на свет уродился. Не могу не затевать, дорогая моя, милая моя. Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала. Вот как я тебя люблю. <…> Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. А пока – ты со мной и я тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой. Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них.
Хозяин: Таким уж я на свет уродился. Не могу не затевать, дорогая моя, милая моя. Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала. Вот как я тебя люблю. <…> Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. А пока – ты со мной и я тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой. Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них.
Хозяин: Таким уж я на свет уродился. Не могу не затевать, дорогая моя, милая моя. Мне захотелось поговорить с тобой о любви. Но я волшебник. И я взял и собрал людей и перетасовал их, и они стали жить так, чтобы ты смеялась и плакала. Вот как я тебя люблю. <…> Спи, родная моя, и пусть себе. Я, на свою беду, бессмертен. Мне предстоит пережить тебя и затосковать навеки. А пока – ты со мной и я тобой. С ума можно сойти от счастья. Ты со мной. Я с тобой. Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них.
В 1938 году на экраны выйдет фильм «Доктор Айболит», где сценаристом опять выступит Евгений Шварц.
В это же время он пишет «Похождение Гогенштауфена», «Красную Шапочку», «Снежную Королеву», «Кукольный город».
В 1938 году на экраны выйдет фильм «Доктор Айболит», где сценаристом опять выступит Евгений Шварц.
В это же время он пишет «Похождение Гогенштауфена», «Красную Шапочку», «Снежную Королеву», «Кукольный город».
Янина Жеймо в главной роли
В 1938 году на экраны выйдет фильм «Доктор Айболит», где сценаристом опять выступит Евгений Шварц.
В это же время он пишет «Похождение Гогенштауфена», «Красную Шапочку», «Снежную Королеву», «Кукольный город».
В 1938 году на экраны выйдет фильм «Доктор Айболит», где сценаристом опять выступит Евгений Шварц.
В это же время он пишет «Похождение Гогенштауфена», «Красную Шапочку», «Снежную Королеву», «Кукольный город».
О спектакле Зона «Снежная Королева» вспоминал режиссёр и сценарист Александр Белинский: «Главное – спектакль был настоящей сказкой. Кажется, нигде мы так не возмущались длиной антрактов, как в «Снежной королеве». Мой товарищ (ныне также студент театрального института) смотрел «Снежную королеву» много раз подряд, не пропуская ни одного спектакля со дня премьеры и до закрытия сезона, и говорил, что после каждого спектакля ему хочется идти снова. «Снежная королева» был действительно таким спектаклем, после которого люди, даже самые черствые, начинали мечтать и фантазировать, становились такими же Сказочниками, как главный герой».
О спектакле Зона «Снежная Королева» вспоминал режиссёр и сценарист Александр Белинский: «Главное – спектакль был настоящей сказкой. Кажется, нигде мы так не возмущались длиной антрактов, как в «Снежной королеве». Мой товарищ (ныне также студент театрального института) смотрел «Снежную королеву» много раз подряд, не пропуская ни одного спектакля со дня премьеры и до закрытия сезона, и говорил, что после каждого спектакля ему хочется идти снова. «Снежная королева» был действительно таким спектаклем, после которого люди, даже самые черствые, начинали мечтать и фантазировать, становились такими же Сказочниками, как главный герой».
О спектакле Зона «Снежная Королева» вспоминал режиссёр и сценарист Александр Белинский: «Главное – спектакль был настоящей сказкой. Кажется, нигде мы так не возмущались длиной антрактов, как в «Снежной королеве». Мой товарищ (ныне также студент театрального института) смотрел «Снежную королеву» много раз подряд, не пропуская ни одного спектакля со дня премьеры и до закрытия сезона, и говорил, что после каждого спектакля ему хочется идти снова. «Снежная королева» был действительно таким спектаклем, после которого люди, даже самые черствые, начинали мечтать и фантазировать, становились такими же Сказочниками, как главный герой».
О спектакле Зона «Снежная Королева» вспоминал режиссёр и сценарист Александр Белинский: «Главное – спектакль был настоящей сказкой. Кажется, нигде мы так не возмущались длиной антрактов, как в «Снежной королеве». Мой товарищ (ныне также студент театрального института) смотрел «Снежную королеву» много раз подряд, не пропуская ни одного спектакля со дня премьеры и до закрытия сезона, и говорил, что после каждого спектакля ему хочется идти снова. «Снежная королева» был действительно таким спектаклем, после которого люди, даже самые черствые, начинали мечтать и фантазировать, становились такими же Сказочниками, как главный герой».
О спектакле Зона «Снежная Королева» вспоминал режиссёр и сценарист Александр Белинский: «Главное – спектакль был настоящей сказкой. Кажется, нигде мы так не возмущались длиной антрактов, как в «Снежной королеве». Мой товарищ (ныне также студент театрального института) смотрел «Снежную королеву» много раз подряд, не пропуская ни одного спектакля со дня премьеры и до закрытия сезона, и говорил, что после каждого спектакля ему хочется идти снова. «Снежная королева» был действительно таким спектаклем, после которого люди, даже самые черствые, начинали мечтать и фантазировать, становились такими же Сказочниками, как главный герой».