Любовница века – 3

Итак, камеристка маркизы мадам дю Оссе записывала разговоры хозяйки с королем, сидя на своем балкончике для подслушивания, или во время дежурства. Мадам де Помпадур хотела, чтобы та была в курсе всех дел и позволяла ей приходить и уходить, когда она пожелает. «Мы с королем вам полностью доверяем и продолжаем разговор при вас, как будто вы любимая кошка или собачка». Эта женщина была необразованна, так что нацарапанные ее рукой без всякого плана описания разных сцен и событий представляют собой сплошную мешанину, но она обладала даром уловить и передать тон разговора, и все, ею написанное, полно жизни. Она происходила из простых, то есть, далеко не самых знатных дворян, и есть основания предполагать, что они с мадам де Помпадур были знакомы с детства. Вероятно, мадам дю Оссе была бедна, если согласилась принять должность камеристки, но совершенно ясно, что ей это занятие очень нравилось. Мадам де Помпадур заботилась о своих слугах, и они платили ей любовью.

Туалет, Франсуа Буше

Когда мадам де Помпадур умерла, один приятель застал Мариньи сжигающим бумаги своей сестры. Этот друг имел пристрастие к занимательным историям и попросил отдать записки ему. Мариньи так и сделал, а со временем они перешли в руки мистера Кроуферда из Килвиннинка, жившего во Франции шотландца, собирателя произведений искусства и друга мадам дю Деффан, королевы Марии Антуанетты и Ферзена. Он подготовил дневник мадам дю Оссе к изданию и опубликовал его в 1809 году, но рукопись оригинала исчезла. Мемуары госпожи дю Оссе кажутся правдоподобными, и если они подделаны или дополнены, то, вероятно, это сделал человек, знавший двор изнутри, так как сообщаемые в них подробности часто подтверждаются другими мемуарными источниками, рукописи которых изданы через много лет после выхода в свет дневника камеристки. В общем, кажется проще поверить, что мадам дю Оссе сама их написала.

Модистка, Франсуа Буше

Когда мадам де Помпадур умерла, один приятель застал Мариньи сжигающим бумаги своей сестры. Этот друг имел пристрастие к занимательным историям и попросил отдать записки ему. Мариньи так и сделал, а со временем они перешли в руки мистера Кроуферда из Килвиннинка, жившего во Франции шотландца, собирателя произведений искусства и друга мадам дю Деффан, королевы Марии Антуанетты и Ферзена. Он подготовил дневник мадам дю Оссе к изданию и опубликовал его в 1809 году, но рукопись оригинала исчезла. Мемуары госпожи дю Оссе кажутся правдоподобными, и если они подделаны или дополнены, то, вероятно, это сделал человек, знавший двор изнутри, так как сообщаемые в них подробности часто подтверждаются другими мемуарными источниками, рукописи которых изданы через много лет после выхода в свет дневника камеристки. В общем, кажется проще поверить, что мадам дю Оссе сама их написала.

Модистка, Франсуа Буше

Как всегда - никаких оригиналов. А бумага - всё стерпит.

Однажды эта мемуаристка оказалась участницей страшной драмы: королю стало плохо в постели маркизы, казалось, что он умирает. Прямо среди ночи маркиза прибежала за мадам дю Оссе. Король задыхался и почти лишился чувств из-за одного из своих приступов несварения желудка. Они прыскали на него водой, поили гофманскими каплями (к этому лекарству маркиза питала большое доверие), а потом мадам дю Оссе привела доктора Кене, который жил тут же, этажом ниже. К тому времени, когда он пришел, худшее было позади, но доктор сказал, что будь королю шестьдесят, дело кончилось бы плохо. Когда волнение поутихло, женщины не могли не сказать друг другу, какой страшный произошел бы конфуз, умри король в спальне маркизы.

Людовик 15, 1747 г. портрет работы Шарля Ван-Лоо.

Мадам дю Оссе ухаживала за маркизой во время ее бесчисленных болезней. Плохое здоровье сильно отравляло жизнь бедняжки, и с возрастом она едва ли не каждую неделю проводила день-два в постели. Была ли она чахоточной, как нередко говорили, остается неясно. Слабым местом маркизы было горло, она вечно страдала от воспалений в нем, вызывавших жар. С раннего детства она была подвержена простудам и удушью. Поэтому в ее комнате всегда было жарко натоплено, что нравилось и королю, и даже почти все лето там горел огонь. Больше всего маркиза любила стоять возле огня, опершись локтем о камин и спрятав руки в муфту. Как все люди, склонные мерзнуть, она больше страдала от холода летом, чем зимой. Доктор Кене хорошо понимал особенности ее конституции, и пока он за ней присматривал, она чувствовала себя довольно хорошо. Если не считать того, что он полагал кровопускание лучшим средством от всех болезней, его представления о медицине были довольно разумными.

Примерно в 1751 году маркиза заняла комнаты мадам Монтеспан, блистательной фаворитки Людовика XIV. На эти апартаменты претендовали и дочери короля. Некоторые считали, что мадам де Помпадур поступила очень умно, не допустив этого. Ведь если бы король привык спускаться по одной лестнице, чтобы попасть к дочерям, они могли бы отучить его подниматься по другой лестнице, к своей фаворитке. Королева в этом деле приняла сторону маркизы против принцесс и тем немало удивила двор. Она к ним ревновала короля и не слишком любила дочерей, ее сердце было отдано дофину. К несчастью для Версаля, королю хотелось обязательно поселить принцесс поближе к себе, поэтому он распорядился снести прекрасную Посольскую лестницу архитектора Ле Во, с фресками Лебрена, и на ее месте построил для них апартаменты.

При строительстве замка Херренкимзее Людвиг II пожелал дважды воспроизвести утраченную версальскую лестницу, однако до смерти короля успели оформить только Южную лестницу.

Какая роскошь

---

Сейчас от квартиры мадам де Помпадур на нижнем этаже ничего не осталось. Когда Луи-Филипп превратил Версаль в музей, он распорядился изменить планировку этих комнат, снять панели со стен и сложить их в подвале. Мадам де Помпадур, так ненавидевшая пруссаков, не удивилась бы, узнав, что вся резьба по дереву, выполненная для нее Вербректом, угодила в печки, чтобы согреть немецких солдат в 1870 году.

Комнаты маркизы сегодня

Королевских фавориток во Франции не любили испокон веков. Одновременно эти особы служили своего рода козлами отпущения. Благодаря их существованию французы могли любить своего монарха, а все его непопулярные шаги сваливать на фаворитку. Когда маркиза только что появилась в Версале, у нее было там четверо непримиримых врагов: герцог де Ришелье, братья д’Аржансон (маркиз и граф) и граф де Морепа. Маркиз д’Аржансон, попавший в опалу, был удален от двора в 1747 году, не столько под влиянием маркизы, сколько по проискам мадам инфанты.