Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
– Дело в том, что я не считала его кумиром и вообще не понимала степень его значимости. Это же потом он оказался на пьедестале. Тогда со мной был мой приятель. То время было началом его популярности, преддверием стадионов и толпы. Он был очень веселый, с ним всегда было интересно, но никто с него не сдувал пылинки.
– Марина, какой вы запомнили Алма-Ату?
– Помню не настолько хорошо, “в картинках”, сколько в ощущениях. Мы ездили высоко в горы на Чимбулак, эта невероятная красота меня потрясла. Я говорю так не потому, что с вами разговариваю, – это был теплый период в моей жизни. Во-первых, благодаря людям – семье Рашида Нугманова, людям, к которым мы приходили в гости. Когда я осталась жить одна в гостинице, мне было одиноко. Девочки, с которыми мы работали на съемочной площадке, предложили мне жить в их комнате на киностудии, уступили мне лучшее место. Мы долгое время дружили с Раушан Меирмановой – она работала на картине ассистентом по актерам и была моей “мамой” в Алма-Ате.
– Дело в том, что я не считала его кумиром и вообще не понимала степень его значимости. Это же потом он оказался на пьедестале. Тогда со мной был мой приятель. То время было началом его популярности, преддверием стадионов и толпы. Он был очень веселый, с ним всегда было интересно, но никто с него не сдувал пылинки.
– Марина, какой вы запомнили Алма-Ату?
– Помню не настолько хорошо, “в картинках”, сколько в ощущениях. Мы ездили высоко в горы на Чимбулак, эта невероятная красота меня потрясла. Я говорю так не потому, что с вами разговариваю, – это был теплый период в моей жизни. Во-первых, благодаря людям – семье Рашида Нугманова, людям, к которым мы приходили в гости. Когда я осталась жить одна в гостинице, мне было одиноко. Девочки, с которыми мы работали на съемочной площадке, предложили мне жить в их комнате на киностудии, уступили мне лучшее место. Мы долгое время дружили с Раушан Меирмановой – она работала на картине ассистентом по актерам и была моей “мамой” в Алма-Ате.
– Мне даже не представить то, о чем вы говорите. Там воды не было вообще. Море высохло. Абсолютно неземной, сюрреалистический пейзаж. Все это приключение было удивительным. Мы настолько долго ехали на поезде, что мне казалось, что можно уехать за пределы земного шара, а мы были в пределах одной республики! Красота необыкновенная! Начиная от темно-красной травы и потрескавшейся земли с остатками соли до белых верблюдов и… кораблей в песках. Меня это просто потрясло! Корабль, который снимали в фильме, мы нашли с Витей, когда отправились погулять по степи. Он был такой ржавый, накренившийся, но – настоящий! И то же самое с местными жителями, которые производили впечатление вымирающих людей. Жизнь там закончилась с уходом моря. Мы ездили на натурную съемку в заброшенную деревушку. Оттуда все ушли, кроме старика и старухи, которые жили раздельно, от этой пустынности было не по себе. Старик – он не говорил по-русски – приносил нам молоко.
– Мне даже не представить то, о чем вы говорите. Там воды не было вообще. Море высохло. Абсолютно неземной, сюрреалистический пейзаж. Все это приключение было удивительным. Мы настолько долго ехали на поезде, что мне казалось, что можно уехать за пределы земного шара, а мы были в пределах одной республики! Красота необыкновенная! Начиная от темно-красной травы и потрескавшейся земли с остатками соли до белых верблюдов и… кораблей в песках. Меня это просто потрясло! Корабль, который снимали в фильме, мы нашли с Витей, когда отправились погулять по степи. Он был такой ржавый, накренившийся, но – настоящий! И то же самое с местными жителями, которые производили впечатление вымирающих людей. Жизнь там закончилась с уходом моря. Мы ездили на натурную съемку в заброшенную деревушку. Оттуда все ушли, кроме старика и старухи, которые жили раздельно, от этой пустынности было не по себе. Старик – он не говорил по-русски – приносил нам молоко.
– Это мне от природы дано. Я первый раз пришла в тир еще в пионерском лагере, там и открылись эти способности, у меня дома лежала куча грамот. Когда Рашид пришел ко мне и рассматривал мои снимки, то увидел фото в тире. На нем я была запечатлена с пистолетом, у меня там худые руки, ему понравилось сочетание брутального оружия и хрупкой руки. И он внес эту сцену в фильм. Ребята с НТВ приезжали, заставили меня пойти в тир, я не стреляла со времен “Иглы” и попала в “десятку”.
– В “Игле” вы очень натурально изобразили процесс ломки, с кого списывали образ?
– Мне примерно рассказали все и спросили, не могла бы я покорчиться так, будто мне очень плохо. Ну я и покорчилась. Но я никогда в жизни не употребляла наркотиков. Я этого панически боюсь, даже лекарства принимать опасаюсь.
– В фильме есть выразительный эпизод с маской. Решили так показать двойственность характера своей героини?
– Могу вас разочаровать, я сидела на кухне, ждала, пока до меня дойдет очередь съемок, не знала, чем заняться, и вертела в руках эту маску. Во время съемок “Иглы” я на какое-то время возвращалась в Питер и оттуда взяла с собой аксессуары, просто смахнула в чемодан очки, маску, еще что-то. Наверное, Рашид вкладывал в нее смысл или хотел, чтобы зритель вложил. Что Дина – она и хорошая, и плохая...
– Это мне от природы дано. Я первый раз пришла в тир еще в пионерском лагере, там и открылись эти способности, у меня дома лежала куча грамот. Когда Рашид пришел ко мне и рассматривал мои снимки, то увидел фото в тире. На нем я была запечатлена с пистолетом, у меня там худые руки, ему понравилось сочетание брутального оружия и хрупкой руки. И он внес эту сцену в фильм. Ребята с НТВ приезжали, заставили меня пойти в тир, я не стреляла со времен “Иглы” и попала в “десятку”.
– В “Игле” вы очень натурально изобразили процесс ломки, с кого списывали образ?
– Мне примерно рассказали все и спросили, не могла бы я покорчиться так, будто мне очень плохо. Ну я и покорчилась. Но я никогда в жизни не употребляла наркотиков. Я этого панически боюсь, даже лекарства принимать опасаюсь.
– В фильме есть выразительный эпизод с маской. Решили так показать двойственность характера своей героини?
– Могу вас разочаровать, я сидела на кухне, ждала, пока до меня дойдет очередь съемок, не знала, чем заняться, и вертела в руках эту маску. Во время съемок “Иглы” я на какое-то время возвращалась в Питер и оттуда взяла с собой аксессуары, просто смахнула в чемодан очки, маску, еще что-то. Наверное, Рашид вкладывал в нее смысл или хотел, чтобы зритель вложил. Что Дина – она и хорошая, и плохая...
– Смешно, когда меня спрашивают об этом. Мне хотелось скрыть, что я снималась! Я ни на что не претендовала, понимала, что это так посредственно было сделано с моей стороны и неприлично выпячиваться. Я вообще не помню никакого резонанса. Ничего в моей жизни не изменилось, никто не узнавал, и я очень быстро забыла об этом.
– У вас есть любимый эпизод в “Игле”, который вспоминаете с теплотой?
– Я вспоминаю не об эпизодах, а о том времени, когда мы гуляли по Алма-Ате. Этот ваш замечательный апорт: когда наступает осень, все время его вспоминаю. У меня до сих пор сохранился во рту вкус этих яблок. Период в Аральске был очень необычный – снимали в землянке, там Витя нашел какие-то индийские картинки, они просто валялись на полу. Но самое неприятное впечатление – о медицинской шапочке. Я такая “крокодилица” в ней. Надо мной все мои друзья смеялись, поддразнивали. До сих пор на обложках пиратских кассет помещают эту жуткую фотографию. Мне очень нравится сцена, где Витя говорит: “Мало того что ты дура, еще и готовить не умеешь”.
– С Рашидом Нугмановым вы продолжаете общаться?
– Лет пятнадцать мы не общались. Он жил во Франции, редко появлялся, а в прошлом году, в канун Витиного юбилея – 45-летия, позвонил мне из Москвы. Был концерт памяти Цоя, и Наташа Разлогова тогда тоже появилась. Мы тепло встретились, с тех пор общаемся и с Рашидом, и с Натальей.
– Смешно, когда меня спрашивают об этом. Мне хотелось скрыть, что я снималась! Я ни на что не претендовала, понимала, что это так посредственно было сделано с моей стороны и неприлично выпячиваться. Я вообще не помню никакого резонанса. Ничего в моей жизни не изменилось, никто не узнавал, и я очень быстро забыла об этом.
– У вас есть любимый эпизод в “Игле”, который вспоминаете с теплотой?
– Я вспоминаю не об эпизодах, а о том времени, когда мы гуляли по Алма-Ате. Этот ваш замечательный апорт: когда наступает осень, все время его вспоминаю. У меня до сих пор сохранился во рту вкус этих яблок. Период в Аральске был очень необычный – снимали в землянке, там Витя нашел какие-то индийские картинки, они просто валялись на полу. Но самое неприятное впечатление – о медицинской шапочке. Я такая “крокодилица” в ней. Надо мной все мои друзья смеялись, поддразнивали. До сих пор на обложках пиратских кассет помещают эту жуткую фотографию. Мне очень нравится сцена, где Витя говорит: “Мало того что ты дура, еще и готовить не умеешь”.
– С Рашидом Нугмановым вы продолжаете общаться?
– Лет пятнадцать мы не общались. Он жил во Франции, редко появлялся, а в прошлом году, в канун Витиного юбилея – 45-летия, позвонил мне из Москвы. Был концерт памяти Цоя, и Наташа Разлогова тогда тоже появилась. Мы тепло встретились, с тех пор общаемся и с Рашидом, и с Натальей.
– Я воспитываю дочь Лизу, ей 16 лет, и она заканчивает школу.
– Лиза – представитель нового поколения. Как она относится к творчеству “Кино” и роли мамы в кино?
– Безусловно, ей абсолютно по фигу. Не знаю, смотрела ли она “Иглу” до конца. Когда дочь была маленькой и дети узнавали, что ее мама знала Виктора Цоя и снималась с ним в одном фильме, ей было приятно. Когда я работала на радио, она больше гордилась мною. Вокруг моей дочери люди, которые уважают “Кино”. Она у меня меломанка, слушает много той музыки. Надо сказать, что последние годы снова просыпается интерес к фильму, а интерес к Виктору возрастает с каждым годом. Это феномен в музыкальной среде: группа, которая не существует почти 20 лет, по-прежнему популярна. И никто Витю не заменил. И не заменит…
– Я воспитываю дочь Лизу, ей 16 лет, и она заканчивает школу.
– Лиза – представитель нового поколения. Как она относится к творчеству “Кино” и роли мамы в кино?
– Безусловно, ей абсолютно по фигу. Не знаю, смотрела ли она “Иглу” до конца. Когда дочь была маленькой и дети узнавали, что ее мама знала Виктора Цоя и снималась с ним в одном фильме, ей было приятно. Когда я работала на радио, она больше гордилась мною. Вокруг моей дочери люди, которые уважают “Кино”. Она у меня меломанка, слушает много той музыки. Надо сказать, что последние годы снова просыпается интерес к фильму, а интерес к Виктору возрастает с каждым годом. Это феномен в музыкальной среде: группа, которая не существует почти 20 лет, по-прежнему популярна. И никто Витю не заменил. И не заменит…