Бабетта всё еще на войне – 2

Летом 1958 года в Сен-Тропе Бриджит встретила Саша Дистеля. Он тогда был одним из лучших гитаристов Франции и выступал с такими эстрадными звездами, как Фрэнк Синатра, Сара Воан, Жюльетт Греко. Их первая встреча произошла в поместье «Мадраг», принадлежащем самой Брижит Бардо. Дистель был приглашен туда на одну из вечеринок, и вот как описывает их встречу сама актриса в своей книге «Инициалы Б.Б.»: «Мне был представлен молодой человек, темноволосый, дочерна загорелый, не слишком высокий, с очень широкими плечами и глазами восхитительного зеленого цвета. Звали его Саша Дистель, он был племянником Рэя Вентуры и играл на гитаре, как бог... Он бросал томные взгляды на мою попку и ничего не осмеливался сказать. Его красивый низкий голос, влажные глаза – что-то во мне дрогнуло... Стояла жара, мне было грустно и одиноко, он открыто ухаживал за мной, а плоть, как известно, слаба – я раскрыла ему свои объятия и свою постель. На другой день я была крайне удивлена, когда он явился в “Мадраг”, нагруженный чемоданами и окруженный приятелями. Вся эта братия оккупировала комнату для гостей, дортуар и лодочный сарай. Наша идиллия обрушилась шквалом на страницы мировой прессы. Саша Дистель стал знаменитостью. Клод Дефф, его менеджер, поймал сразу двух зайцев, одним из которых была я, Брижит». Известно, что Бриджит очень хотела выйти замуж за Дистеля, но у него не было такого желания. «Я не хотел, чтобы меня называли мсье Бардо», – сказал Саша позднее в одном телевизионном интервью.

А Бриджит Бардо скоро нашла утешение – в 1959 году во время съемок комедии «Бабетта идет на войну» (кстати, ставшей хитом советского кинопроката) она познакомилась с актером Жаком Шарье. Ещё до рождения ребёнка Шарье забрали в армию. Не желая воевать в Алжире, он начал симулировать психическое расстройство, голодал, и это привело к настоящему нервному истощению и попытке суицида. В конце концов его комиссовали, но нервы Шарье были расшатаны, и в семье начались скандалы. Шарье, который вырос в патриархальной семье полковника и имел консервативные взгляды на брак, хотел иметь более «традиционную» семью и пытался запретить жене сниматься. Бардо же не собиралась менять свой образ жизни — после родов она продолжила сниматься, одновременно ухаживая за сыном и больным мужем.

Со вторым мужем

Сын Бриджит Николя родился в январе 1960 года. А уже весной того же года она стала сниматься в драме Анри-Жоржа Клузо «Истина», где ее партнером стал молодой актер Сами Фрей. Нашим читателям он хорошо известен по роли экзотического красавца Бачиари-бея из кинофильма «Анжелика и король». 17 сентября 1960 года Жак Шарье застукал жену и Сами Фрея в автомобиле. Дело закончилось дракой, которую засняли папарацци, и разводом, оформленным в январе 1963 года. Бриджит Бардо называла Сами Фрея «чувственным эрудитом, который надолго остался мужчиной моей жизни».

Сами Фрей с Бардо

В дальнейшем у Бардо был роман с танцором и музыкантом Бобом Загури,который покорил Бардо своей легкостью, непринужденностью и чувством юмора. После того как бразилец поселился на вилле актрисы в Сен-Тропе, ее дом наполнился весельем. А когда начались съемки картины «Вива Мария!», пара поселилась в просторном доме в Куэрнаваке. Вместе с ними там жил кролик, которого подарил актрисе кто-то из членов съемочной группы.Этот кролик стал частью их личной жизни: Брижит брала животное с собой в постель, а по утрам они втроем завтракали вместе.

Брижит Бардо и Боб Загури

Летом 1966 года, в одном из кафе Сен-Тропе, Брижит познакомилась с экстравагантным немецким мультимиллионером Гунтером Заксом, романтичным красавцем. Он прилетал к ней на вертолете и осыпал ее дом с воздуха алыми розами, восхищался ее красотой. Брижит потратила целый день, подбирая цветы — они попадались ей на каждом шагу и, как позднее она сама призналась, поняла, что влюбилась в Закса — «ведь не каждый день вам во двор сбрасывают целую тонну роз!». Под конец этих первых сумасшедших недель Гюнтер взял ее с собой в Германию посмотреть его дом, устроив по этому случаю самый пышный фейерверк, какой только знала Бавария. После чего предложил: «Давай поженимся». «Он ухаживал за мной, словно Джеймс Бонд, — рассказывает Брижит. — Он покорил меня той страстью, с какой он пытался завоевать меня». «Я был влюблен в нее, — говорит Закс. — Я ухаживал за ней, словно какой-нибудь циркач».

С Заксом

Поскольку оба они пришли к одному и тому же выводу, что в Европе пожениться им никак не удастся, поскольку это выльется в очередное представление с участием прессы, Гюнтер предложил быстренько слетать в Лас-Вегас, где, как ему было известно, при желании можно пожениться в любое время дня и ночи и, главное, без всяких проволочек. Ну а поскольку они были знакомы еще меньше месяца, Брижит заметила, что все действительно обойдется без проволочек, и дала согласие на Лас-Вегас. Беда заключалась в том, что в Лас-Вегасе у них не было никаких знакомых, и поэтому им не хотелось прилетать туда, имея при себе лишь одну надежду, что их уловка сработает. Влюбленные сошлись на том, что им нужно разработать план. Брижит сказала, что попробует позвонить Пьеру Сэлинджеру. Гюнтер же был знаком с двумя сестрами Джона Кеннеди — Джин Смит и Пэт Лоуфорд — и через них знал Эдварда Кеннеди. Поэтому он позвонил Эдварду, и тот сказал, что будет счастлив взять на себя необходимые приготовления.

В качестве свадебного подарка Гюнтер заказал у Картье три одинаковых платиновых браслета, чтобы Брижит могла носить все три одновременно. Первый украшали 50 ярких красных рубинов, второй был усыпан 44 белыми бриллиантами. Третий сиял семью ослепительными голубыми сапфирами. Вместе они составляли трехцветный французский флаг. Утром, в среду 13 июля 1966 года, когда Гюнтеру и Брижит до отъезда оставалось всего несколько часов, Закс выехал из своего дома на авеню Фош — кстати, его соседями по дому были князь Ренье и княгиня Грейс, — направляясь к Брижит на авеню Поль-Думер, чтобы кое-что для нее там оставить. Во избежание внимания со стороны прессы они намеревались ехать в Орли каждый в своей машине. Им действительно, в первую очередь, хотелось избежать внимания газетчиков. По правде говоря, рассказывает Гюнтер, они оба ужасно боялись, что кто-нибудь разнюхает об их планах, и тогда свадьба обернется очередным представлением на потребу публике.

Переговорив с Брижит, Закс спустился вниз и уже было собрался сесть в машину, когда заметил рекламный листок какого-то журнала, с которого на него глядела Бардо. Она стояла рядом с пантерой. Закс уставился на картинку, и в этот момент кто-то укусил его за ногу. Не зная, кто это — пантера или пресса, — Гюнтер от испуга подскочил метра на два. «Это оказалась какая-то маленькая собачонка, но в то утро нервы у меня явно сдавали». Когда же компания после медового месяца возвратилась в Париж, первое, что отметили про себя представители прессы, это то, что Брижит на своей машине отправилась к себе домой, а Закс на своей — к себе. По Парижу быстро распространился слушок, будто друзья уже заключали между собой пари, как долго продлится этот союз.

Сегодня Д"Эксеа утверждает следующее: «Я знал, что на их браке уже можно поставить точку». Закс, опять-таки, предлагает иную версию. По его словам, поскольку у них с Брижит в Орли осталось по автомобилю, это вполне естественно, что каждый поехал к себе домой. «Пока мы с ней были женаты и жили в Париже, днем она обычно бывала у себя, но практически все ночи проводила со мной». Спустя годы Брижит жаловалась: «У меня не было ключа от его квартиры. К тому же это незнакомое и непривычное место, и оно меня немного пугало». Дело, однако, в том, что ключ ей вовсе не был нужен. Гюнтер держал прислугу, так что всегда было кому открыть дверь. Правда, Гюнтер готов признать, что их вкусы с Брижит отнюдь не совпадали. «У меня в квартире имелась библиотека, полки которой были уставлены книгами в кожаных переплетах. Они не предназначались для чтения, а просто для антуража, чтобы придавать дому красоту». Стоит ли удивляться, что Брижит чувствовала себя здесь не в своей тарелке. Ее собственные книжные полки были, да и сейчас остаются, не выставкой, а тем местом, куда она ставит прочитанные книги. «Его библиотека, безусловно, смотрелась лучше моей, но те книги просто невозможно читать».

Он называл ее Бардо или «Маму». Она звала его «Закси» или «Планти» — прозвище, изобретенное ею от слова «plantigrade». Оно обозначает специфическую походку некоторых видов животных, например медведей, которые ступают на всю стопу.

«Мои отношения с Гюнтером портились день ото дня. Возвращаясь после съемочного дня в чудесный дом на виа Аппиа Антика, я попадала в улей, гудевший о нелепых проектах суперфильма, где каждый из присутствующих придворных высказывал свою идею, свою точку зрения. Гротеск! Мое терпение лопнуло в тот день, когда Гюнтер решил пригласить маму Ольгу для окончательного подписания контракта, что позволило бы ему, пользуясь моим именем, запустить сумбурный, беспорядочный и несостоятельный проект!». Оказалось, что романтичный любовник в реальности -- очень деловой и занятой человек, чья популярность в Германии куда больше, чем ее слава, и Брижит на всех приемах называли «фрау Сакс». Более того, у него были и другие женщины, кроме нее! «Я -- хороший друг, -- сказал ей Сакс. -- На меня можно всегда рассчитывать. И я вовсе не намерен ограничивать твою свободу. Разве не об этом ты мечтала?» Оказывается, вовсе не об этом. Ей хотелось, чтобы верный и красивый муж ревновал ее и молча страдал. А она к нему вновь и вновь возвращалась, как потрепанный бурями корабль в тихую гавань. «Извини, такого не будет».

Брижит Бардо решила записать альбом песен, в чём ей стал помогать знаменитый в то время шансонье Серж Генсбур. Ростом он был невысок и настолько некрасив, что его называли Квазимодо. Он был ею очарован и настолько искренне, что и она в него влюбилась. Оказывается ни любовь, ни подарки, ни забота не смогли удержать Брижит возле Гюнтера? Серж писал для неё песни, он искренне её любил. «Эта была безумная любовь, любовь о которой мечтают….никакой мужчина не мог больше на меня рассчитывать. Снова я разрывалась между двумя мужчинами, которые так много значили для меня. Ожидаемое появление альбома моих песен под названием «Я люблю тебя — я тебя тоже… не люблю» чуть было не стало причиной громкого развода. Мама Ольга была предупреждена, что, если диск выйдет, Гюнтер разведется со мной, устроив при этом скандал на весь мир, который навсегда запачкает меня. Мне пришлось немедленно направить письмо в компанию «Филипс» с настойчивой просьбой не выпускать этот диск с провокационной песней, которая ставит под угрозу мою личную жизнь, и назвать диск по-другому: «Бонни и Клайд». Когда Гейнзбур узнал об этой все разрастающейся драме, он с присущей ему тактичностью согласился исключить из альбома, который вот-вот должен был выйти в свет, роковую песню. Пленка с ее записью была тайно спрятана в сейфах фирмы. Диск вышел, имел успех, но, конечно, меньший, чем могла бы принести песня «Я люблю тебя — я тебя тоже… не люблю».

С Сержем

«Я снова увидела Сержа, когда собирала вещи на авеню Поль-Думер. Мадам Рене получила приказ никому не открывать двери. Серж набил мой чемодан любовными записками, нацарапанными на нотных листах. Гуапа тоже была не в духе: она чувствовала мой отъезд, нашу тоску. В последний момент я проколола себе указательный палец правой руки и написала Сержу своей кровью: «Я люблю тебя». Он сделал то же самое и написал: «Я тебя тоже… не люблю». Затем смешались наши слезы, наши дыхания, переплелись руки, соединились губы. Дверь закрылась. Мы расстались, как оказалось, навсегда, но тогда мы этого не знали. Зато нам удалось избежать повседневной жизни, переходящей в привычку, сцен, которые со временем тушат самые бешеные страсти. От Сержа у меня остались лишь прекрасные воспоминания красоты, любви, юмора, безумств».