Бабетта всё еще на войне

«Старый папин друг, Морис Вернан предложил мне сниматься в фильме с Бурвилем «Нормандская дыра». Восторга у меня это не вызвало. Сладенькая история, действие происходит, как ясно из названия, в нормандской деревне, играть надо крестьяночку, довольно противную, Жавотту. Роль крошечная, разве что в титрах мелькнет имя. Не то что теперь — в титрах мы с Бурвилем на равных. Но предложили мне 200 000 старых франков (2000 новых), и это решило дело. Буду богатой-богатой! К черту экзамены, дипломы! Я стану кинозвездой! Вадим пожал плечами и сказал, что напрасно я согласилась на этот фильм. Сказал из зависти: свой собственный снять не мог. Слушать я его не стала, а отправилась покорять мир или хотя бы Нормандию… Он обещал часто приезжать ко мне и с грустью смотрел, как я радуюсь. Близились съемки, и радость улетучивалась. Меня снова стали одолевать страхи. Я одна-одинешенька среди профессионалов, а сама ничего не умею. Если существует на земле ад, мой первый фильм тому пример. Подъем ни свет ни заря в 6 утра, уродский грим — рыжеватая пудра и пурпурная помада, — моя беспомощность, тычки, брань грубых ассистентов, негодяи-продюсеры, отвратительные гримеры. И сама я немногим лучше — даровитые актеры смотрят с иронией: забываю слова, двигаюсь неуклюже, смешно. Совсем сбита с толку, пропадаю и схожу с ума от стыда и отчаяния. Не успевала я проснуться — меня сдавали гримерше, толстой, вульгарной, безобразной тетке, которая творила, что хотела, с моим лицом. Мучить меня доставляло ей особое наслаждение. Она покрывала меня жидкой, цвета темной охры пудрой, вонявшей тухлятиной, и казалось, что я в маске. А поверх охряной пудры сыпала рисовую, и лицо становилось как в гипсе. Подкрашу ресницы — глаза сразу маленькие, круглые черные бусинки, как у плюшевого медведя. А рот, Господи, рот! Этой толстухе, абсолютно безгубой, мой рот не давал покоя. Ликвидировать его! Не рот, а черт знает что! Она совала мне в лицо зеркало, я смотрела и плакала! Ну зачем вся эта штукатурка, ведь я похожа на мумию, мерзкая мумия! Ох, гримерша, как же я тебя ненавидела! На этом мои пытки не кончались. Являлась парикмахерша, мегера, волосы редкие, траченные молью. Она с завистью оглядывала мои длинные тяжелые локоны, затягивала их, замазывала, заклеивала. Голова получалась, как кокосовый орех. А скажи я ей или посоветуй — огрызалась, говорила, что, мол, сначала стань звездой — тогда капризничай, а пока сиди и помалкивай… Царство гримеров и парикмахеров — сущий ад для начинающих. Беда не ходит одна. Месяц спустя я с ужасом увидела, что беременна. В этой нормандской, действительно, дыре, несовершеннолетняя, связанная по рукам и ногам! Мое отчаяние не знало границ! От любого запаха тошнит, кружится голова, вот-вот упаду в обморок. По окончании съемок я поклялась, что с кино завязываю, и вернулась в Париж, без сил, с досадой и с безостановочной рвотой. Мама в сильнейшей тревоге вызвала ко мне очень хорошего врача. Он осмотрел меня и объявил: вирусная желтуха! И прописал тишину и покой! С тех пор врачам я не слишком верю…Я умоляла родителей отпустить меня в Межев немного отдохнуть. Согласились. Я уехала, встретилась с Вадимом, помчалась в Швейцарию, поспешно сделала аборт, вернулась в Межев сразу же и позвонила родителям сказать, что мне лучше. А ведь могла и умереть, не получив должного ухода…От этого печального опыта осталась во мне паническая боязнь забеременеть. О беременности я и думать не желала, считала ее Божьей карой».

Бардо осталась недовольна своей игрой в ленте. Закончив работу и вернувшись в Париж, она решила покончить с кино, но через некоторое время, благодаря Вадиму, ей была предложена главная роль в картине «Манина, девушка в бикини», в которой её привлёк размер гонорара. Съёмки проходили в Ницце, и Бардо была в открытом купальнике на протяжении большей части фильма. По этой причине клерикалы назвали ленту «угрозой общественным и семейным устоям».

«Манина, девушка в бикини»

Во время съёмок были сделаны откровенные снимки Бардо, впоследствии попавшие на страницы нескольких французских газет, после чего возмущённый отец девушки потребовал, чтобы ему и его команде адвокатов разрешили просмотреть фильм перед выходом на экраны и вырезать оскорбительные для достоинства Брижит сцены.

Режиссёр Вилли Розье отказал ему в этом, однако в качестве компромисса согласился перед выходом фильма провести комплексную проверку. В ноябре 1952 года суд постановил, что картина не представляет опасности для моральных устоев общества и потому может быть выпущена в прокат без какого-либо вреда для чести семьи актрисы.

После «Манины…» Бардо снялась в эпизодической роли подруги невесты в фильме «Длинные зубы», срежиссированном общим другом Брижит и Вадима, Даниэлем Желеном. К тому времени Вадим уже имел постоянную работу журналиста (как и обещал родителям возлюбленной) в редакции новой газеты Paris Match и на досуге писал сценарии, в надежде, что когда-нибудь «они воплотятся в картины».

На съемках фильма «Длинные зубы»

Брижит часто навещала его на работе, приходила по несколько раз в неделю, и журналисты газеты прозвали её «невестой Paris Match». Когда Бардо исполнилось восемнадцать лет, Вадим решился попросить её руки. Они обвенчались в католическом храме, для чего Вадиму пришлось из православия перейти в католичество. «Венчались мы в соборе Пасси 21 декабря 1952 года. На мне было белое платье. Мой любимый дедушка Бум вел меня к алтарю. Прошло все красиво и трогательно. О свадьбе много говорили и писали. Я была любимым детищем газет, Вадим — кино! Мы сияли красотой и радовались жизни. Сегодня я получила право спать с мужчиной, подписала документ при свидетелях и могла любить на законных основаниях. Правда, в ту ночь между нами не было близости — на законность ушли у нас все силы. Счастливые, мы заснули обнявшись. На этом детство закончилось, и я перевернула страницу».

«И вот мне 18 лет, и я хозяйка себе, заоблачной карьеры и реальной квартиры на улице Шардон-Лагаш, которую родители купили и предоставили в наше распоряжение, очень надеясь, что вскоре мы подыщем себе другую, а эту из экономии можно будет сдать. Не в силах работать весь день по хозяйству, чтобы выгадать гроши, я взяла служанку. Наняла я пожилую даму лет 70-ти, звали ее Аида, была она русской княгиней. Я ужасно робела, не знала, как приказывать почтенной бабушке. Вадим, зная, как я люблю животных и как в детстве хотела иметь собаку, подарил мне Клоуна, прелестного двухмесячного черного коккера! Рассчитывал он, что дает мне товарища на случай своих ночных сидений в «Пари-Матче», порой до 6 утра. Аида уходила в 20.00, и я весь вечер и всю ночь тосковала и тревожилась. Клоун стал мне поддержкой и утешением в отсутствие Вадима. Но Вадим, видя, что я нуждаюсь в нем уже не так остро, стал пропадать вечерами, засел, кажется, в покер… Редкую ночь теперь проводил он дома. Я спала с Клоуном, клубочком свернувшимся рядом, и часто утром вставала, когда Вадим только-только засыпал, поздно вернувшись. И все-таки я по-прежнему слепо верила в Вадима.

Вскоре молодожёны начали бедствовать. Отсутствие денег, безнадёжность, ссоры по мелочам, повседневная рутина – всё это постепенно убивало любовь. Тут-то можно вспомнить пословицу: «С милым рай и в шалаше». Оказывается это только в пословице. Брижит ради заработков снималась в дешёвых фильмах, на второстепенных ролях. Она постепенно приобретала опыт, да и Вадим её многому научил, стараясь повысить её образование в театральном искусстве.

Отзывы критиков о первых двух ролях Бардо были крайне негативными, и она считала, что в кино для неё нет будущего. Между тем Вадим познакомил девушку с Ольгой Хорстиг-Примуц, которая стала её агентом и близкой подругой на долгие годы, — Бардо по-дружески называла её «мамой Ольгой». Хорстиг-Примуц вспоминала: «Как только я увидела её, мне даже не нужно было долго раздумывать. Я тотчас же заявила, что согласна представлять её интересы. Она была божественна. Она была неотразима. И я всегда относилась к ней, как к своей второй дочери».

Ольга взялась подыскивать Брижит работу, тогда как Вадим оставил за собой роль её пресс-агента. Благодаря их стараниям, за короткое время Бардо снялась в целом ряде фильмов: среди них англоязычная картина «Акт любви» (1953) Анатоля Литвака с участием Кирка Дугласа, а также «Портрет его отца» (1953), «Традита»(1954), «Сын Каролины Шери» (1955).

«Сын Каролины Шери»

«Ольга предложила мне сняться в понедельник, мой выходной, в эпизоде фильма «Если бы мне рассказали о Версале». Саша Гитри искал «недорогую» актрису на роль мадемуазель де Розиль, случайной любовницы Людовика XV. Людовика играл Жан Маре. 5000 франков за день съемок в Версале. Я согласилась с радостью. В тот самый понедельник я явилась к 9 утра во дворец, в гримуборные. К 12-ти надо быть готовой. Ужасно хотелось спать. Накануне я играла в театре «Ателье» в двух спектаклях, днем и вечером, и легла очень поздно. Опять гримерный ад, где «чем больше, тем лучше». Сперва я походила на сырой эскалоп по-венски. Потом физиономию посыпали рисовой пудрой — впору выступать в пантомиме на пару с Марсо. Наконец нахлобучили мне напудренный парик, и я стала похожа на тряпичную куклу без губ и без глаз. В довершение ко всему парик съехал, и казалось, что у меня кривая шея. Я рискнула сказать об этом. В ответ мне отрезали, что моя роль так мала, что не только шею — меня саму не заметят!.. Спасибо! Прекрасное напутствие. К 12-ти я наконец была готова! Меня нарядили в розовое, цвета нижнего белья платье «эпохи». При полном параде я и присесть не смела. Стояла и повторяла реплику, ожидая милости от тех, кто решал мою судьбу. В 3 часа дня, не держась на ногах, я наконец села на ступеньки лестницы, задрав, увы, юбку выше головы! В 5 часов подвело живот от голода. Я робко спросила, нельзя ли пойти съесть бутерброд. Отвечали: платят, чтобы ждала, значит, жди. К тому же через 15 минут тебя позовут! В 7 часов я все еще ждала. В животе урчало, глаза слипались. Я задремала в версальском кресле! Проснулась совершенно разбитая, в 10 вечера. Одна. Вокруг ни души. Кромешная тьма. Вышла узнать, как идет дело, и была обругана гримершей! Что с лицом? Пудра слезла, тушь потекла! Парик съехал на лоб, и теперь я была похожа на Поля Пребуа. Я сказала ей, что жду с 9 утра, больше не в силах, хочу спать. Бесполезно. Она снова меня напудрила, оттянула со лба мой не то парик, не то берет и велела ждать стоя. И я, как лошадь, чуть было не заснула стоя, когда в полночь за мной пришли. Вывели меня на свет в большую позолоченную гостиную, где разыгрывалась моя сцена с Жаном Маре. Подвели к Гитри. Он командовал, сидя в кресле на колесах. Сзади его катил ассистент. Гитри был бородат, в шляпе и с тростью. Он долго смотрел на меня и вдруг спросил с сомнением: «Сколько вам лет, крошка?» Я ответила: «Девятнадцать, мэтр». Он лукаво улыбнулся и сказал тихонько: «В ваши годы, крошка, можно и подождать!»

«Если бы мне рассказали о Версале»

Кроме того, она получила эпизодическую роль в фильме «Елена Прекрасная» (1956), производством которого занималась студия Warner Brothers. Практически не зная английского языка, она зубрила диалоги, но произносила свои реплики вполне уверенно.

«Елена Прекрасная»

Представители студии заметили юную актрису и предложили ей контракт на 7 лет, однако та отказалась и вместо этого приняла предложение сыграть в картине «Будущие звёзды» с Жаном Маре. На тот момент это была её самая крупная роль. Брижит впервые пришлось работать вместе со своим мужем, который являлся автором сценария проекта, и режиссёром Марком Аллегре. Вадим заметил, что Брижит наконец научилась держаться перед камерой и что из неё может получиться кинозвезда, если всё и дальше пойдёт так же гладко. Втроём они основательно проработали сценарий, чтобы реплики Бардо соответствовали задуманному образу.

«Будущие звёзды»