Полную версию можно прочитать на «Правмире» и посмотреть на YouTube.
«В школу я пошла за компанию с другом»
— Вы сказали, что очень рано пошли в школу. Получается, что в сильнейшую математическую школу Москвы, в лицей «Вторая школа» тоже пришли рано? Во сколько?
— Во «Вторую школу» в 10 лет. В школу пошла в 5.
— В 5 лет в школу!
— Да.
— Как это было?
— Это очень стандартная история, знаете, как голливудские актеры рассказывают: «Я пришел на кастинг за компанию с другом». Я пришла в школу за компанию с другом.
На Чистых прудах мы гуляли на площадке, нас было несколько детей. Моему другу пришло время идти в школу. Его мама нашла очень интересную школу. Она стала его уговаривать пойти на собеседование. Мы играли, у нас были дела более интересные, и он не соглашался. Тогда она предложила моей маме тоже сходить.
Моя мама испытывала некоторые сомнения насчет того, правильно это или неправильно, но она подумала, если понравится, пойти туда на подготовку к школе. И мы поехали. Друг в результате так и не пошел в эту школу, а меня взяли.
Школа была очень камерная. Это были 90-е, когда люди ставили разные эксперименты и было во всех смыслах очень много свободы. В том числе, могли быть государственные школы, но при этом очень новаторские и оригинальные. У нас была именно такая школа, в которой программу по многим ключевым предметам придумали прямо для нашего класса. У нас был предмет «риторика», по которому наша преподаватель сама написала книгу, и туда вошли очень разные тексты и поэтов Серебряного века, и Паустовского — неожиданные местами были сочетания. Мы очень много выступали, делали доклады и что-то такое разбирали.
Поэтому я считаю, что главная задача начальной школы — научить ребенка говорить и выступать, и не бояться этого.
Этот мой опыт очень положительный. Как во всем новом и оригинальном, были какие-то шероховатости, что-то не получалось, и что-то шло не так. Но в целом с самой главной задачей школа справилась — меня не ограничивали, не заставляли все время сидеть, строго положив руки, за партой — с этим я бы в пять лет не справилась. Школа дала мне возможность быть самой собой. Мне было интересно учиться.
Когда я заканчивала третий класс, у меня было четкое понимание, что я хочу быть учителем, и я даже поступила в гимназию, которая называлась Педагогическая гимназия, именно потому, что я считала, что это будет мой путь к тому, что я стану учителем.
— Что такое в 8 лет закончить начальную школу? Нормально?
— Я не знаю, у меня не было каких-то особых ощущений. Все у меня получалось, это было легко. У меня были нормальные отношения с одноклассниками, меня никто не обижал.
Александра Скрипченко
— А психологическая зрелость, которая должна быть?
— Зрелость? Незрелость проявилась, когда я уже пришла в 5-й класс, мы пришли в большое здание, пятиклассники были самыми младшими в нем. Это как раз была гимназия, которая начиналась с пятого класса.
Выяснилось, что надо уметь самостоятельно переодеваться на физкультуру и не терять носки — это мне очень плохо удавалось. После урока физкультуры в подвале математика была на пятом этаже, это тоже вызывало некоторое напряжение. Нужно было не забыть кошелек в столовой. У меня были истории, как меня закрыли в библиотеке, потому что я туда зашла и погрузилась в чтение, а библиотекарь подумала, что там никого нет, и ушла. Мама пришла за мной в школу, не нашла меня и освобождала.
Но сказать, что я испытывала проблемы какие-то, потому что была младше других, не могла справляться с прессингом, потому что мучают одноклассники — этого у меня не было.
Потом, после 6-го класса, я ушла во «Вторую школу».
— В 10 лет?
— Да. Там было в каком-то смысле легче, потому что в классе было 2 девочки и 13 мальчиков, а мальчики, как известно, психологически часто немножко младше, чем девочки, и они очень разделяли мои интересы. Книжки мы обсуждали похожие, играли в какие-то игры, которые были мне понятны. В то время как в моей гуманитарной школе многие девочки уже стали взрослеть, здесь с математическими мальчиками у меня была еще пара лет в запасе до того, как пришел пубертат.
Во «Вторую школу» я не готовилась, но тогда не было такого, чтобы был конкурс 20 человек на место. Был конкурс, но все-таки это была довольно специфическая история. Меня отдали во «Вторую школу», потому что, во-первых, мы жили не очень далеко. Во-вторых, у моих родителей был запрос на хорошее образование, им казалось, что математика — такой способ научиться системно мыслить.
Первое самостоятельное решение
— Что это было такое — оказаться на мехмате в МГУ в 15 лет?
— На мехмате это было очень естественно. Потому что во «Вторую школу» куча народа поступало, тогда это был единственный математический факультет в Москве. Матфака в Вышке еще не было.
Люди, которые не хотели делать что-то физически ориентированное, при этом были успешны, все поступали на мехмат.
Я пришла сдавать документы, у меня эти документы принимал человек, который учился на три года старше. Сейчас он проректор Вышки по науке. Я пришла учиться, там по коридорам ходили знакомые мне люди, поэтому никакого шока у меня не было. У меня в группе было два одноклассника. Это был некоторый естественный процесс. Из 6 старост на нашем потоке 3 учились в нашей школе. Это был какой-то просто переход из одного статуса в другой. В этом смысле никакого кризиса не было.
Сложнее момент, когда ты понимаешь, что ты на мехмате — это когда ты должна выбрать кафедру и научного руководителя в конце второго курса, потому что уже тут начинаются какие-то различия. Это выбор, который влияет на твою дальнейшую жизнь — к кому ты попадешь, чем ты будешь заниматься, какую у тебя сформируют культуру — это все-таки очень сильно зависит от кафедры и от научного руководителя. Это важный человек в жизни любого потенциального ученого. Даже если ты не будешь наукой потом заниматься.
Многие забывают потом всех своих преподавателей, оценки, которые они в университете получали, но научных руководителей помнят все.
Это был такой момент, когда я уже полностью самостоятельно принимала решение, потому что когда в университет я поступала, это естественно было, все так делали, и я тоже.
— Это просто совершенно фантастически звучит, когда речь идет про мехмат МГУ.
— Это место и время были такие, что особых вариантов не было. Сейчас люди выбирают между разными факультетами математическими. Я с абитуриентами разговариваю каждое лето, и они мне задают вопросы: чем вы отличаетесь от мехмата? Чем от вас отличается физтех? Но в мое время на физтехе такой математики, как сейчас в физтехшколе Райгородского, не было. Матфака вообще не было, поэтому это было более-менее однозначно.
«Дискриминации не было»
— Вы — самый молодой декан и женщина. И часто говорите про то, что не сталкивались с дискриминацией.
— Дискриминации не было. Во-первых, у меня очень поддерживающая семья, в которой изначально мне говорили: станешь кем захочешь, и поддерживали любые интересы во всех сферах, это касалось не только математики. Когда мне нравился футбол, моя мама купила мне футболку московского «Локомотива» и не говорила, что девочки в ней не ходят. Мне никогда не говорили: «ты не можешь, потому что ты девочка».
Я считаю, что если семья поддерживает — то, что будет происходить во внешнем мире, не играет такой большой роли, потому что ты все равно будешь делать это для мамы с папой и подумаешь, что просто странных людей много. Пойдешь дальше и будешь делать то, что считаешь правильным.
Смотрите видео о знаменитостях, которые решили оставить своих детей без наследства: