Сегодня на экраны выходит картина «Не скажу», в которой двух главных героев сыграли Елизавета Боярская и Максим Матвеев.В картине отношения влюбленной пары в итоге заканчиваются, а вот в реальной жизни все наоборот: совместные съемки в этом фильме связали Лизу и Максима семейными узами.
— Елизавета, насколько я знаю, идея снять картину «Не скажу» возникла неожиданно. Как это произошло?
— В прошлом году на гастролях в Казани со спектаклем «Сирано де Бержерак». Один из моих коллег — актер и режиссер Игорь Копылов — предложил мне почитать пьесу, которую сам же и написал. Он тогда сказал: «Это мое юношеское представление о том, как должен мужчина относиться к женщине, мои тогдашние размышления о взаимоотношениях. Прочитай. И я хотел бы это попробовать экранизировать». Этот разговор слышали и поддержали продюсеры нашего спектакля «Сирано де Бержерак» и сказали: «А давайте мы попробуем это дело профинансировать». Вот так началась эта авантюра.
Я прочитала сценарий, и мне было сложно представить, как это может выглядеть в кино, потому что это именно сценическое произведение, пьеса на двоих, очень камерная и трогательная. Поначалу я не отнеслась к этому серьезно, произведение сложносочиненное, понять текст с первого раза неподготовленному человеку достаточно сложно. Но потом Игорь взял и очень просто все мне объяснил — зачем он это написал, что он хотел этим сказать, что там главное, — и для меня вдруг все встало на свои места, я поняла, о чем история.
— А когда в этой истории возник Максим Матвеев?
— Почти сразу, как только начались пробы. Он приехал на пробы в Питере, нас обоих утвердили, и начались репетиции. Поскольку мы понимали, что бюджет фильма будет весьма скромным, мы понимали, что делать нужно все очень быстро.
— Я слышала, что сняли за 17 дней, это правда?
— Да. Для полного метра это практически невозможно. Было решено, что снимать мы будем в Киеве, а времени очень мало. Поэтому чтобы процесс был плодотворным и быстрым, до начала съемок мы четыре месяца репетировали и репетировали в Питере так, как готовят спектакли. Так что мы приехали в Киев в полной боевой готовности, знали весь текст от начала до конца, все внутренние повороты героев — и уже очень хорошо знали друг друга. То есть оставалось только снять всю эту историю.
— На репетиции Максим специально приезжал в Питер или вы ездили в Москву?
— По-разному. Когда мы ездили с «Сирано» в Москву, мы репетировали в гримерках, когда у Максима было время, он приезжал в Питер, — в общем, использовали любую возможность. Нам просто очень хотелось это сделать, потому что это необычная история, достаточно редкая для сегодняшнего времени, хороший сценарий. Нам с Максимом очень дорога эта картина, это такой актерский подарок: замечательные роли, огромная неиссякаемая палитра проявлений персонажей, что очень ценно. В общем, мы это сделали действительно без каких-либо опозданий, за 17 дней отсняли все, что хотели.
— У ваших героев что ни минута, то новое переживание, они все время открывают что-то новое друг в друге. А применительно ли это к жизни, реально ли выстроить такие отношения, пережить такое или же все-таки это киношная, преувеличенная история?
— Не знаю, просто я и моя героиня Анна — два разных человека. Я бы никогда не захотела того, чего захотелось ей, я бы так себя никогда не повела. Ей хотелось красивой жизни, стабильности и предсказуемости. А меня это всегда, напротив, отталкивало: дорогие машины, охрана, бриллианты, конспиративность, какие-то интриги. У меня даже есть знакомые из этого круга — как говорится, хозяева жизни, которым все можно, но мне никогда такого не хотелось. Благополучия нужно добиться, а для этого нужно много работать. А получить все это в готовом виде, как часто бывает, — слишком просто. Поэтому мне нужна жизнь в полном смысле этого слова, жизнь в полное дыхание, мне нужна радость, любовь, нужны новые ощущения, познание. И для этого рядом должен быть человек, который также открыт новому. Я бы хотела свить свое гнездо с нуля вместе с мужем самостоятельно, независимо ни от кого. Моя героиня Анна предпочла другое...
— Все, что нужно вам в материальном плане, вы в силах обеспечить себе сами. А чего же вам в духовном плане не хватает? Неужели страсти и романтики?
— Есть разные понятия романтики. Я говорила немного о другом, не о каких-то поездках и безумствах из разряда «сесть в первый попавшийся поезд и уехать, куда глаза глядят». У нас, артистов, этой романтики в жизни хватает с лихвой. Для меня роскошь — побыть дома с любимым человеком, посмотреть хороший фильм, поболтать или вместе сходить в кино. Чем спокойнее, чем надежнее, чем умиротвореннее, тем лучше. При этом ничто не мешает познавать новое, наслаждаться друг другом и всем происходящим.
Просто моя романтика очень нейтральная и очень спокойная. У нас в семье всегда все было именно так, я привыкла к таким отношениям. Потому что уж больно как-то все вокруг нас в работе крутится и вертится, и всех этих безумств и приключений хватает, хочется простоты. Поэтому мы с Максимом и свадьбу сыграли такую — простую, как хлеб с маслом: утром пошли, расписались — в джинсах, майках, вечером какое-то небольшое мероприятие для самых близких, и на следующее утро спокойно разъехались — я в Минск, Максим в Москву. Простота, спокойствие-то, чего не хватает в артистической жизни, и это та романтика, которой хочется мне.
— Можно ли сказать, что вы стараетесь перенести модель семейных отношений, которую выстроили ваши родители, в вашу с Максимом семью?
— Мне кажется, что все идеалы, которые рождаются у человека, зависят от образа жизни, ежедневных обстоятельств и от того, что его окружает. Конечно, все мои желания, все мои потребности, мои темпо-ритмы — это и моя семья, и моя профессия, и мои близкие. Все это влияет на то, как складывается моя жизнь.
— Вы уже не раз рассказывали о выборе профессии, о том, что поступление в театральное училище для вас было двойным испытанием. В ваших рассказах я заметила некоторые противоречия. Когда-то вы говорили, что отец никогда не критикует вас в работе, что на съемках вы — равноправные партнеры. А в другом интервью вы описываете, как отец разбирает ваши театральные роли. Все-таки как происходит на самом деле?
— Мне кажется, одно другому не мешает, потому что когда он дома за чашкой чая делает какие-то замечания по поводу того или иного спектакля или фильма, он говорит с точки зрения зрителя. А на съемочной площадке мы коллеги, и давать в этот момент советы не очень этично и профессионально. Для этого есть режиссеры. На площадке мы коллеги и не более, но дома папа как близкий человек может сделать выводы и дать какие-то советы.
— А когда у вас появился интерес к актерской профессии?
— Достаточно поздно, уже в старших классах, так что выбор профессии в моем случае был самостоятельным и осознанным.
— Вы согласны с мнением, что детям актеров все-таки легче стать знаменитыми, проще пробиться?
— Это палка о двух концах. Я считаю, что детям известных актеров в два раза сложнее стать успешными и признанными артистами. Есть один карт-бланш — фамилия, за счет которой тебя уже знают. Но зато существует два пуда ненависти, которую к тебе заранее испытывают за то, что ты дочка, за то, что ты смазливенькая, и за то, что тебя тут сразу сняли, и там тоже тебя сняли, а ты, получается, как будто ничего для этого и не делала никогда. И пережить этот негатив, развеять такое впечатление очень сложно. Помню, когда я поступила в институт, первые два-три дня, пока все студенты знакомились, у всех была полная уверенность, что я прошла по блату.
И только когда меня начали узнавать, понимать, что я за человек, и когда уже начинали вместе работать, напряжение и неприязнь ушли и уступили место нормальным человеческим взаимоотношениям. Хотя предвзятое отношение ко мне по-прежнему сохранилось у некоторых людей. Поначалу я обращала внимание на эти шушуканья за спиной, переживала. Сейчас мне все равно, я даже уважаю тех, кто относится ко мне с негативом, потому что каждый имеет право на свое мнение. Переубеждать никого я не собираюсь, просто работаю, делаю только то, что умею в этой жизни, и стараюсь делать это хорошо. Моя совесть чиста. А уж нравится кому, не нравится — это не мое дело.
— Лиза, вы стали продолжательницей актерской династии. Хотели бы, чтобы и ваши дети пошли по вашим стопам, по стопам дедушки и бабушки?
— Не знаю. Я пока не думала на эту тему, говорят, что все артисты всегда против того, чтобы их дети были артистами. Если бы у меня была какая-то мысленная гарантия того, что мои дети будут успешными артистами, тогда бы я хотела. Быть успешным артистом — это огромное счастье, а быть неуспешным, невостребованным — это большая трагедия. Артисты — люди амбициозные, эгоистичные, если не получается пробиться, это сломленные судьбы, это раздавленное самолюбие. И поэтому такой судьбы я бы не пожелала никому, потому что в любой другой профессии еще можно потом реализоваться, а с этой профессией уже ничего не сделаешь...
Наше досье
Елизавета Боярская родилась в Ленинграде 20 декабря 1985 года.
Занималась танцами, окончила модельную школу. Училась в Санкт-Петербургской академии театрального искусства у Льва Додина.
С 2006-го — актриса Малого драматического театра (Театра Европы) в Санкт-Петербурге. Популярность ей принесли роли в фильмах «Адмиралъ» (2008), «Ирония судьбы. Продолжение» (2007).
Замужем за актером Максимом Матвеевым.