Один диагноз на двоих: история Саши и его мамы

Истории других мам и их детей, которым удалось победить рак, читайте здесь.

Врачи разводили руками: анализ крови — чистый

Почти пять лет назад я тоже прошла через онкологию. Все было серьёзно — лимфома Ходжкина, четвертая стадия, длительное и тяжёлое лечение. Мне вообще не давали шансов, но я выкарабкалась.

Только мы оправились от болезни и, можно сказать, начали жить заново, как я стала замечать, что сын сильно потеет по ночам. Сама осмотрела его и нащупала на шее и под челюстью лимфоузлы.

Тем временем лимфоузлы не проходят, потливость — тоже, иногда ночью поднималась температура. Врачи разводили руками: анализ крови чистый. Следом наступило улучшение. И вдруг как гром среди ясного неба — температура, боль в суставах, красные высыпания и сильный зуд.

Это было 1 сентября 2017 года. Скорая, больница, снимки суставов, госпитализация в ревматологическое отделение, подозрение на красную волчанку, лечение гормонами, улучшение, тишина. В ноябре — рецидив, а у меня в голове крутится: зуд, сыпь, лихорадка, потливость, лимфоузлы — только не это, такого не может быть. Сделали рентген, а там — двухстороннее поражение легких. Срочно вылетели из Казахстана в Москву на обследование.

Меньше чем через неделю диагноз: лимфома Ходжкина с поражением всех групп лимфоузлов, селезёнки, печени, легких, костного мозга. Стадия 4Е. Позже исследования показали, что костный мозг чист, был только один очаг и его удалось ликвидировать. История повторилась, только теперь мы с сыном поменялись местами.

Я тебе обещаю — это временно

Когда возникли подозрения на онкологию, я постаралась подготовить сына: «Если у тебя подтвердится лимфома, если она генетически передалась, то, пожалуйста, не переживай. Ты же помнишь, как я выздоровела, ты помнишь, как позитивно я себя вела. И ты точно так же справишься».

И мой дорогой Санчес все правильно понял — он не плакал, был собран и настроен на победу. Сама тоже не плакала, наоборот, все время улыбалась, не подавала виду, что мне плохо и тяжело, перебарывала это. Мы слушали хорошую музыку и читали хорошие книги.

Я говорила ему: «Обещаю — это временно. У нас прекрасные врачи и прекрасное отделение. Мы попали в одну из лучших клиник в России по борьбе с детской онкологией. У мамы шикарные друзья, нам помогают фонды».

Мы тогда были гражданами Казахстана, и всё лечение для нас было платным. Каждый день я ему твердила: «Смотри, Бог помогает нам, Вселенная за нас, все люди нас поддерживают. У нас есть все шансы, сто процентов, что мы вылечимся».

Самая серьёзная помощь — это вера в себя

Когда мы поступили с Сашей в больницу, меня сделали «старшей мамой», то есть я имела некоторое влияние на других мам, на жизнь в отделении. И я стала замечать, что многие женщины настроены абсолютно пессимистично.

Я спрашивала: «Как ты можешь, у тебя шестилетний ребенок борется с раком, а ты ходишь и плачешь за каждым углом? Он не поправится, если ты так себя ведешь! Потому что он видит в твоих глазах печаль, и он думает, что всё кончено, и у него ничего не получается. Как так можно себя вести?»

Однажды, когда мы с другими мамами сидели на кухне, к нам вошла девочка лет восьми и обняла меня за шею. Позже я узнала ее историю: ребёнок год боролся с раком головного мозга и ничего не помогало, с каждым МРТ становилось только хуже и хуже. Молодая мама, убитая горем. И вот эта девочка ко мне зачем-то подошла и обняла. Все замолчали и смотрели на нас.

Я отвечаю: «Конечно, выживешь! Всё у тебя будет хорошо! Знаешь, мы теперь с тобой каждый вечер будем обниматься, и с каждым днем у тебя будет всё больше и больше сил — и ты поправишься».

Так мы и стали делать. Она очень ждала нашей встречи и напоминала маме: «Не забудь, сегодня мы должны обязательно Наташу обнимать». Через месяц они сдали анализы — ребенку стало лучше, опухоль уменьшилась в размерах.

Её маме я тоже внушила, хотя она была изначально пессимистично настроена, что девочка выживет, что лечение поможет. В итоге результаты МРТ становились все лучше, затем ребенок попал в ремиссию и выздоровел. И здесь нет никакого волшебства, только сила внушения и вера в ребенка.

Конечно, врачи помогают, конечно, лекарства помогают, но самая серьёзная помощь — это вера в себя. Вера в себя, в Бога, во Вселенную. Для меня это абсолютно совместимые понятия.

Онкологический диагноз снимут через 5 лет

Изначально у пациентов с четвертой стадией стоит вопрос о пересадке костного мозга. Особенно у детей, потому что они растут, и болезнь прогрессирует быстрее, чем у взрослых. Но Саша ответил на лечение хорошо, и вопрос о пересадке убрали.

Мы добились полного ответа, прошли высокодозную химиотерапию. Было, конечно, тяжело, пришлось все побочки собрать, попадали и в интенсивную терапию, но, к счастью, всё закончилось как нельзя лучше. Сейчас мы находимся под наблюдением, регулярно сдаем анализы, ведь онкологический диагноз никто не снимет, пока не пройдёт пять лет.

После болезни мы поменяли страну, стали гражданами России. Сейчас живем в Москве. Саша пошел в новую школу, но пока учится дома. А первого сентября он пойдёт в одиннадцатый класс уже очно.

Сын мечтает стать врачом. Он боится крови, но твердо решил бороться со своим страхом и помогать людям. Ещё он мечтает, что мы купим квартиру и наконец-то заведем собаку. Он чуткий мальчик, обожает животных и ему важно с кем-то разделить свою любовь.

Недавно сыну исполнилось шестнадцать лет. Мы вспоминали, как ровно год назад в свой день рождения он упал в обморок. Буквально через пару недель мы уже были в Москве и узнали о страшном диагнозе. Вспоминали, как ещё маленький Санчес провожал меня на лечение, как бежал за поездом и плакал, тогда ревел весь вокзал. Как сам прошёл испытание болезнью, как победил, не испугался и свято верил в победу. Это был наш первый день рождения в ремиссии.

Мы, можно сказать, начали жизнь заново. И я сделаю всё, чтобы жизнь моего сына была счастливой, ведь дороже него у меня никого нет.

Редакция благодарит благотворительный фонд «Настенька» и проект Mail.ru Добро за помощь в подготовке материала.

Читайте также:

Истории многодетных приемных мам

Как живут в детских домах