Во время беременности относилась к ребенку как к личности
Наша история свободного воспитания началась четырнадцать лет назад — еще в то время, когда Стася была у меня в животе. Уже тогда я поняла, что во мне развивается личность со своим характером и вкусом. Я разговаривала с дочерью, надевала на живот наушники и ставила ей классическую музыку.
До двух лет я кормила ребенка грудью, а потом поняла, что мне самой хочется развиваться, и пошла работать. В сад я решила дочку не отдавать и стала искать ей няню. В итоге взяла человека без опыта работы, но зато она была первой, к кому Стася через полчаса села на колени. Мне было не важно резюме, знание каких-то развивающих методик, внешность или возраст няни. Мне было важно, чтобы они совпали с моим ребенком, чтобы он ее тоже выбрал.
И я не ошиблась: ту любовь и принятие, которое она давала моей дочери, не дал бы ни один сад. Все это заложило прочный фундамент под воспитание, о котором и хочу рассказать.
Свобода начинается с мелочей
Дочь все познавала через собственный опыт, а не через мои директивы. Она всегда сама выбирала одежду, даже когда была еще совсем малышкой. Могла выйти зимой на улицу без шапки или перчаток, если хотела этого. А поскольку на улице было холодно, то она быстро замерзала и начинала тянуться ко мне, чтобы я ее одела.
До пяти лет дочь наряжалась только в платья. Даже в снег и дождь она не изменяла себе: могла надеть красивое платье с резиновыми сапогами. Почему-то очень любила надевать носки и туфли из разных пар. Я не возражала и никогда не переодевала ее по своему вкусу.
Я ей не говорила, что-то типа «не трогай нож — порежешься, отойди от огня — обожжешься, не бегай — упадешь». Она также все это понимала через свой опыт.
Когда ей было год-полтора, и она стала тянуться к плите, я нагревала кастрюлю или ложку и подносила ее к дочкиной руке, чтобы она немного обожглась. Ей, естественно, было больно, она плакала, а я ее утешала и говорила: «Вот видишь, как бывает, если схватить горячее».
У нас не было заглушек на розетках, не были закрыты шкафы. Я вообще от нее ничего не прятала, даже химию или лекарства. У меня никогда не было страхов насчет окон: я всегда ей объясняла, что можно выпасть, что это смертельно. Она все поняла и никогда не лезла на подоконник.
Дочь верила мне на слово, когда дело касалось опасных вещей. Этот кредит доверия образовался потому, что ее личный опыт всегда так или иначе совпадал с моими словами. Когда она падала на детской площадке, я никогда не кричала: «Прекрати бегать, я же тебя предупреждала».
Мамы часто кричат, потому что им страшно, и они так выплескивают свой страх на ребенка. А он пугается и не получает никакого опыта, потому что не связал причину со следствием. Если с детьми разговаривать, то шансов на понимание будет больше.
Учила дочку уважать свои и чужие границы
Очень важно, чтобы ребенок чувствовал не только свои, но и чужие границы. Например, когда мы шли в магазин, то часто договаривались, что покупаем только одну вещь. А когда в магазине начиналось: «А можно еще?» Я говорила: «Мы же с тобой договаривались».
Да, ребенок может начать плакать. Тогда надо обнять и сказать: «Люблю тебя очень сильно, но мы с тобой договаривались на одну игрушку, поэтому будет одна». Так он постепенно понимает, что если мама сказала нет, то это значит именно нет. Это те границы, переступать через которые нельзя.
Дочь могла спокойно отказаться, когда ее угощали чем-то, на ее взгляд, невкусным. Она четко знала, какую конкретно шоколадку или сок она хочет. Если Стася хочет сок из груши, а есть только яблоко и гранат, она не будет это пить, а скажет: «Тогда я лучше попью воду». Это и про личные границы, и про контакт с собой.
Очень важно, чтобы ребенок не терял контакта со своими желаниями. Тогда к подростковому возрасту он будет знать свои истинные потребности гораздо лучше, и вероятность каких-то диких экспериментов будет меньше.
Делала все за ребенка — а зря
Но были у меня и ошибки, причем в той сфере, в которой считаю себя профессионалом, — в наведении порядка. В два-три года почти у всех детей возникает желание помогать взрослым в домашних делах: взять тряпочку, помыть полы, что-то разложить, вымыть посуду, самостоятельно надеть обувь или застегнуть пуговицу. Вот в этот момент я, как и многие мамы, стараясь все сделать быстро и хорошо, не давала дочери помогать мне. И я все стала делать за нее.
Тогда это было удобнее, но на перспективу это была неверная стратегия. Настал момент, когда мне хотелось, чтобы она немножко помогала по дому, но дочь уже понимала, что за нее кто-то другой все сделает. Я до сих пор ее не трогаю с беспорядком, показываю исключительно своим примером.
Важно не бить ребенка по рукам с самого детства — пусть он сам все раскладывает. Даже если он это делает не так, как вам бы хотелось. Так ваш сын или дочь поймут, что их инициатива важна. Постепенно привычка наводить порядок закрепится.
Иногда у дочери возникает желание убрать в своей комнате, она подходит ко мне и просит: «Мам, помоги мне разобрать мой комод, сложить вещи». Но если она не хочет, я с нее не требую. Комната — это ее территория, пространство, в котором она может жить так, как хочет.
Дочка пробует себя в разных сферах
С раннего детства я ей позволяла заниматься тем, чем она хочет. С четырех лет мы начали ходить на всякие развивашки, но если она не хотела, я не заставляла никогда. За 14 лет дочка попробовала все, что могла: рисование, лепку, языки, математику.
У меня никогда не было такой установки, что, если уж начала ходить, будь добра закончить. Это приводит только к неврозам и потерянному времени. Детство — это как раз тот период, когда можно и нужно пробовать себя в разных сферах.
В позапрошлом году Стася захотела заниматься биохимией, и сама поступила в вечернюю биохимическую школу в Доме пионеров на Воробьевых горах. Год уже отходила, и ей все очень нравится. Дополнительно она еще ходит в Школу юного кутюрье, у нее уже даже какая-то своя коллекция есть. Для меня это вообще космос, потому что я не творческий человек.
На днях я узнала, что ей нравится фотография. Она списалась с каким-то блогером и стала его личным фотографом на одном мероприятии. Это был ее первый опыт и, конечно, она в полном восторге, хотя и взяла мой фотоаппарат без спроса. Но я никогда за такое не ругаю, потому что доверие, которое она от меня получает, что бы она ни делала, дает мне возможность знать о ее жизни все.
Мой ребенок может делать все, что хочет
Она от меня ничего не скрывает: какие мальчики ей нравятся, с кем она дружит, с кем не дружит — всю правду рассказывает.
Я ее никогда не ругаю и не осуждаю. Когда она приходит ко мне поговорить, то я спрашиваю: «Тебе нужен совет?» — «Нет, я тебе просто рассказываю». Тогда я просто слушаю без оценок. А советы даю только по запросу.
У меня самой лет до 14 было достаточно жесткое воспитание, а потом мой младший брат подрос, и родители переключились на него. И как раз в этот момент, когда клетка внезапно открылась, у меня напрочь снесло крышу. Я попала в плохую компанию, попробовала сигареты и алкоголь. Я смотрела на этих девчонок и мальчишек и была просто в шоке от того, насколько они свободны. Я смотрела и думала: а что, можно так, можно делать то, что ты хочешь? Для меня это было ново.
Я сейчас понимаю, почему так произошло. Просто мне с рождения до четырнадцати лет ничего было нельзя, все было опасно, страшно, везде были запреты. Свою дочь я решила воспитывать по-другому: дать ей с самого начала полную свободу. При этом я постоянно разговариваю с ней — рассказываю, какой опыт она может получить в той или иной ситуации. А дальше ее выбор..
То есть тут парадокс, если ребенку с детства давать свободу, то он будет пользоваться ей очень умеренно, включая голову. Поэтому за свою дочь у меня нет страха.
С подростками запреты не работают
Самое важное — это доверие между ребенком и взрослым. Когда дети не боятся осуждения со стороны родителей, они сами идут на контакт и все рассказывают.
Я говорю: «Ты хочешь попробовать алкоголь? Давай я тебе дам попробовать хорошее шампанское или вино. Только не надо его пробовать в подворотне». Как я пробовала — в подъездах, непонятно какой по качеству, потому что дома не разрешали.
Это возраст такой, всех подростков тянет на приключения, и чтобы не потерять с ними контакт, это приключение иногда нужно возглавить.
Если вы начнете запрещать или как-то физически наказывать ребенка за непослушание, то он, скорее всего, просто отстранится от вас, закроется, и вы уже никогда не узнаете, что происходит в его жизни.
Мы с дочкой обсуждаем любые, даже самые сложные темы: про секс, про педофилов, которые сидят на подростковых сайтах, про социальные сети. И она осознает, что общение с непонятными людьми может привести к плохим последствиям. Самое главное, дочь знает, что ответственность за ее жизнь лежит на ней самой, а не на мне.
Я прекрасно понимаю, что настанет момент, когда она захочет лишиться девственности. Мне бы, конечно, хотелось его как-то оттянуть, но, очевидно, это не в моей власти. Единственное, что я ей говорю про секс: «Стась, ты должна это сделать по собственному желанию, а не потому, что это нужно мальчику. В первую очередь, ты должна сама себя уважать, и тогда ты почувствуешь, уважительно к тебе мальчик относится или нет».
Свободное воспитание — это не анархия
Я контролирую все. Но этот контроль — это не давление, а диалог. Каждый день я знаю, что и как делает моя дочь, что она смотрит. Я периодически могу посмотреть ее телефон без ее ведома. И если я там увижу что-то неподобающее на мой взгляд, то я не бегу к ней и не ругаю ее. Я нахожу удобный момент — и мы с ней обсуждаем ситуацию, я делюсь своим видением, она своим.
Свободное воспитание — это не значит отправить маленького человека в жизнь, развернуться и уйти.
Это значит дать возможность ребенку получать свой опыт, но быть в этот момент рядом с ним и, если нужно, обнять, сказать, что важнее он, а не какая-то ситуация или оценки. Всегда выбирать своего ребенка, доверять ему и быть для него надежным тылом..
* * *
Комментарий семейного психолога и автора книг для детей и взрослых Ирины Чесновой.
«Возможно, определение «свободное воспитание», которым героиня описывает свои отношения с дочерью, кого-то смутит или вызовет вопросы. То, что описывает героиня (кроме момента «я периодически могу посмотреть телефон без ее ведома»), имеет в психологической литературе устоявшееся название: «авторитетный стиль воспитания». Этот стиль основан на сочетании чуткости, заботы, внимания к потребностям ребенка и одновременно определенной твёрдости и соблюдения границ.
Родители с уважением относятся к интересам ребенка, не душат его давлением, чрезмерными запретами и осуждением. А наоборот, тонко его чувствуют, понимают, что нужно ему (именно ему!) в данный момент времени, «сонастраиваются» с ним. А также предоставляют как можно больше безопасных (и не чрезмерных) стимулов для развития и опыта освоения окружающего мира без навязывания своего родительского «правильно».
«Авторитетный стиль воспитания» означает: вы рядом, поддерживаете и утешаете, когда ребенку плохо, больно или страшно, и при этом спокойно и твердо обозначаете рамки дозволенного и остаетесь последовательными в своем «нет».
Собственно, на сегодняшний день это самая оптимальная и эффективная модель воспитания с одним только условием – вы ее применяете не только для того, чтобы «ребенок вам все рассказывал», а в первую очередь для того, чтобы он вырос сильным, уверенным в себе и самостоятельным человеком, сохранившим контакт с собой, своими чувствами и желаниями, и уважающим себя и других».
Читайте также:
