На оперы «Золотой петушок» и «Руслан и Людмила» теперь рекомендуется ходить зрителям, достигшим 16-ти лет, а традиционно детский балет «Щелкунчик» неожиданно оказался в категории 12+. Какой вред может нанести классика здоровью юных слушателей, — узнала корреспондент «Вестей ФМ» Анна Щербинина.
Кто не рискует, тот не слушает классику. Новый закон «О защите детей от вредной информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» затронул и учреждения культуры. Филармонии, консерватории и музыкальные театры бросились проставлять заветные кружочки с возрастными ограничениями, ведь без них теперь невозможно даже сдать в печать афишу. В итоге, юным слушателям не рекомендованы самые неожиданные произведения — концерты Рахманинова, оперы «Травиата», «Борис Годунов», «Руслан и Людмила». Задача рейтингов вовсе не запретить, а лишь предостеречь о содержании спектакля, — объясняет заместитель генерального директора Большого театра Антон Гетман.
«Допустим, родители решили пойти все-таки со своим ребенком, коему не 16, а 14 лет на оперный спектакль "Травиата", это их ответственность, в конце концов, поскольку они были предупреждены — в этом и есть смысл, и буква этого закона», — говорит Гетман.
Ограничения, пусть даже предоставленные на усмотрение родителей, приведут к оттоку молодых слушателей классической музыки, а ведь эта сфера искусства, наоборот, нуждается в активной пропаганде, — уверен музыкальный критик Илья Овчинников.
«Если сейчас на афишах классического концерта или оперного спектакля родители увидят цифру, скажем, 12+, пусть даже она будет иметь только рекомендательный характер, очень легко себе представить, что кто-то из родителей подумает: "Нас могут не пустить с ребенком, будет очень обидно, вечер будет испорчен, мы тогда лучше не пойдем". Таким образом, опера или какой-нибудь классический композитор потеряет еще одного-двух-трех своих потенциальных слушателей, потенциальных посетителей концертов и оперных театров», — считает Овчинников.
Все зависит от адекватного отношения к трактовке закона, — считает Антон Гетман. Главное, не увлекаться.
«Если говорить, скажем, про балет "Жизель", второе действие этого балета происходит на кладбище. Можно же довести до абсурда любую ситуацию и, посмотрев балет “Жизель”, договориться до того, что это как-то спровоцирует молодую публику с тонкой душевной организацией к суицидам, еще к какой-нибудь ерунде. По этому принципу, если идти в сторону абсурда, тогда для юношеской аудитории вообще ничего нельзя показывать, кроме "Трех поросят" или "Маша и медведи"», — добавляет Гетман.
Оценивать возрастную категорию классики тем сложнее, чем больше режиссерских интерпретаций произведения существует. Если в Большом наделавшая шуму постановка «Руслана и Людмилы» получила ограничение 16+, то в Мариинке ту же оперу в более классической трактовке можно услышать уже с шести лет. О том, что не все новаторские спектакли приемлемы для юных зрителей, в театрах знали и до закона, — говорит пресс-секретарь музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко Ирина Горбунова.
«О каждом своем спектакле театр знает сам и, конечно, на какие-то сложные спектакли, которые мы считаем, что человек должен подрасти, чтобы его понять, мы и сами ставили "детям до 14" до этого закона».
Если вчитаться в текст закона, то обнаружится, что культурные учреждения и вовсе освобождены от свистопляски с кружочками и плюсами. Первая статья документа гласит, что культурные и художественные ценности не попадают под действие закона. Но филармонии и театры решили перестраховаться. Их можно понять. Доказывать в суде художественную ценность Моцарта или Рахманинова может оказаться накладнее, чем проставить пресловутый рейтинг.
