Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Дети закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Как мы побывали в Детской городской клинической больнице св. Владимира (вместо отзыва)
Моему сыну Сереже 2 года и 2 месяца. Прекрасный возраст, как вы понимаете: маленький тайфунчик, ураганчик и вулканчик. 4 августа у ураганчика был тяжелый день, он сильно подустал и быстро заснул. Вскоре после полуночи следующего дня (5 августа, т.е. вчера) он проснулся, жалобно плача. Он так хотел спать и вместе с тем так обиженно и горько плакал, что мы с мужем решили, что ему приснился дурной сон. Я взяла его на руки, попыталась успокоить, запела его любимую песенку... Он то засыпал, то просыпался, плача все жалобнее и громче. Муж дал ему глицин, мы чуть-чуть походили с Сережкой на руках по комнате, он пригрелся у меня на руках, убаюкался песенкой и вроде бы заснул. Когда мы чуть-чуть изменили положение его тела, попытавшись переложить малыша в кроватку, его вырвало фонтаном. Наша реакция вполне понятна: мы с ужасом поняли, что Сережа либо получил пищевое отравление, либо подцепил вирусную инфекцию, либо... Ребенок уже орал во все горло. Муж (врач) осторожно ощупал Сереже животик. Было ясно, что живот мягкий, нам показалось - безболезненный, во всяком случае, острой хирургической ситуации не было. Это уже неплохо. Стали думать, чем отравился. Вроде бы нечем: ел все свежее, домашнее, ни жирного, ни острого, ни соленого в его рационе не было. Может быть, ложка сметаны в супе? Или кусочек съеденной на ночь дыни? Вирусная инфекция? Но явного контакта ни с больными взрослыми, ни с заболевшими детишками у нас не было. Мы с мужем никакого недомогания не чувствуем. Тут малыша вырвало второй раз. Фонтаном. И орал он уже во все горло, и личико его, всегда такое счастливое и улыбчивое, приняло обидливое выражение, а в глазках притаилась боль.
Скорая приехала мгновенно. Очень милая доктор, фельдшер и медсестра. "Ну что, поедем в больницу? Я бы советовала выяснить, что с ребенком. Ситуация не производит впечатления острой, но малыш заболел только что. Как разовьется клиническая картина - мы не знаем. У детей все происходит стремительно. Если это кишечная токсикоинфекция, можно и не успеть отпоить. А так малыша вашего посмотрят, уехать вы сможете всегда". И мы поехали: плачущий Сережа, муж и я. Выяснять. В моей сумке - 3 памперса, мой паспорт, Сережин медицинский полис, бутылочка с водой, мобильный телефон, на котором кончились деньги, и ключи от квартиры. Мы думали, выясним, и сразу же вернемся. Что нас оставят в больнице - как-то и не предполагали... Нас повезли в ДГКБ им. св. Владимира в Сокольниках. В бывшую Русаковскую. Мне даже было интересно туда поехать, поскольку в этой больнице родилась моя бабушка, там же бабушка родила маму, и там же - мама меня. Так что ехала я как бы на малую Родину, полагая. что уж там-то моему сыну плохо не сделают. Все-таки пациент Русаковки в четвертом поколении! Пациента в машине скорой помощи вырвало еще раз. Впрочем, выглядел он сонным, измученным, но уже несколько оживленным. Путешествие по ночной Москве он воспринял как приключение. и с интересом смотрел в окно. Нас доставили в приемный покой, где Сережу очень внимательно и тщательно, очень нежно, очень по-доброму, так, как мне кажется и должен осматривать больного малыша детский доктор, осмотрела педиатр. Мы прониклись к врачу доверием и симпатией. Она очень советовала остаться с ребенком в больнице: надо понаблюдать, уйти можно всегда, ребенок еще маленький, зачем ездить туда-сюда, если что, больница у нас хорошая, известная, СВЯТОГО ВЛАДИМИРА! Здесь врач сделала придыхание и внимательно на меня посмотрела. И... Я осталась. В течение этого дня мне потом постоянно вкрадчиво говорили "больница СВЯТОГО ВЛАДИМИРА!" и придыхали. Я такие вещи не слишком люблю (придыхания. я имею в виду), но...
Нас погрузили в крошечный автобус (территория огромная) и повезли в 4 корпус, в инфекционное 19 отделение. Мы попрощались с мужем, нас с Сережей погрузили в лифт, в котором повсюду стояли и висели иконы, мрачная тетя-санитарка, не ответив на наше приветствие, громко лязгнула какими-то засовами и нажала кнопку четвертого этажа. Старый скрипучий лифт медленно тронулся. И вот мы у входа в отделение. Снова иконы. Дежурная медсестра, оформляет Сережу на процедуры. Наконец, звучит команда: "Раздевайтесь. Переобувайтесь. Переодевайте ребенка. Вещи оставьте на стеллаже. С собой возьмите только то, что нужно для ребенка в палате". Я испытала легкий шок. Переодеваться и переодевать Сережу мне не во что. С собой только телефон и памперсы. Я в легкой куртке, домашнем платье и домашних туфлях (выбежала, в чем была). Сережа в штанишках, колготках, водолазке и вязаной безрукавочке. Зачем-то сняла с него штанишки и сандалики. Запихнула их в сумку. Чтобы хоть что-то оставить (раз велят), сняла с себя куртку. а с малыша безрукавку, Положила на стеллаж. Взяла Сережу на руки. Дверь закрылась, у нас за спиной осталась надпись "Не входить!". Сережу взвесили, что-то записали о нем, и повели нас в палату.
Ночь. Свет не зажигали, естественно. В темноте показали на кровать: "Ваша!", и ушли. Я разглядела пять кроватей, четыре из которых были заняты. Рядом с одной сидела на стуле женщина, как потом оказалась - бабушка 5-летнего малыша. Сережа спать расхотел. Ему было интересно и вместе с тем страшновато. Я оставила его в одном памперсе (жарко!), с ужасом думая. что буду делать, когда у Сережи начнется понос (почему-то я не сомневалась, что он начнется). И началось... Сережа принялся разговаривать, спрашивал о чем-то, рвался слезть с кровати (она была металлической обычной, без всяких ограничителей для малышей). С трудом мне удалось его угомонить. Слава богу, спящие дети не проснулись. Бабушка возле кроватки внука временами вставала со своего стула, предлагала своему ребенку пить, подносила к нему таз: человечка безостановочно и мучительно рвало. Сережа потихонечку заснул. Вдруг открылась дверь в палату: дежурная медсестра с грохотом и хохотом швырнула нам не первой молодости алюминевый таз на случай рвоты и видавший виды ночной горшок. Утром я увидела, что такие горшки с отбитыми боками и жуткого вида тазики стояли под всеми детскими кроватками. Я тихонечко послала мужу смс-ку: "Мы в палате, как ты?". Ответ был ужасный: "Стою у подъезда. Не взял ключи, домой попасть не могу". Ну да... Ключи остались у меня, ведь мы думали, что не останемся в больнице, нас осмотрят, сделают экспресс-анализы, мы получим рекомендации и все вместе вернемся домой... Время - 4 часа утра. Через три часа мужу на работу... В квартире - спит мой свекр, который приехал навестить внука. Домофон не работает. Мобильный свекра выключен, на звонки по городскому телефону он не реагирует (спит и просто не слышит). До работы муж должен погулять с собаками, покормить их и собрать нам с Сережей сумку в больницу: мы же ничего не взяли!!! Сумку он должен опять же до работы закинуть нам в больницу... На все про все - два часа. Бог с ним со сном, мужу было ясно, что поспать ему не удастся. Для врача бессонная ночь - не диво, и муж отнесся к этому совершенно спокойно. Переживала я. А вот мы без вещей и памперсов и голодные не гулявшие собаки и спящий свекр....Опускаю подробности и пишу все это, чтобы вы поняли, в какой нелепой и дурацкой ситуации мы оказались... Примерно через час мужу удалось попасть в квартиру. Осталось пол-часа на собак и на сборы сумки для нас в больницу. Муж взял огромную дорожную сумку и, особо не разбираясь, сгреб туда все детские вещи, какие-то книжки, мое белье и одежду, какую-то посуду (ложки-вилки-чашки-таре
Светало. Сережу вырвало еще раз. Он успокоился и уснул. Я кое-как пристроилась рядом. Напротив бабушка болящего внука сооружала ложе себе, подставляя под бок какой-то колченогий стул: кровать узкая, вдвоем на ней уместиться трудно, особенно если учесть таз, с которым в обнимку лежит ребенок с непрерывной рвотой. Уже можно было разглядеть палату. Узкий пенал с окном и дверью напротив. Отдельных боксов нет. Дети в общей палате. Четверо детей, двое взрослых. Рукомойник. Огромное помойное ведро. три тумбочки. Два стула. Голые стены. Ни одной картинки, ни одной игрушки, ничего, что говорило бы о том, что здесь лечат ДЕТЕЙ. На окнах нет занавесок. Окна грязные и не открываются. Очень душно. Пахнет рвотными массами и, простите, калом... Туалет "для родителей" - в коридоре. У детей - горшки. Пользоваться можно только горшками, естественно, прилюдно. Дети разных возрастов. В нашей палате, кроме Сережи, 5-летний Внук, 9-летний чудный черноглазый мальчик Азамат и 10-летний Данилка. Азамат и Данилка ходить на горшок прилюдно стесняются, терпят до синевы, пока мы с Бабушкой не понимаем, что нам надо сгуппироваться и отвернуться. чтобы мающиеся животами дети могли сделать свои дела. Дети по очереди уходят со своми горшками к раковине, пристраиваются возле огромного помойного ведра, стесняются издаваемых ими звуков и запаха. У всех понос и частый стул. Ширмы нет. В коридор выходить нельзя (ЗАПРЕЩЕНО! Выйдешь - сразу раздастся окрик на весь коридор: "Мамаша! Вернитесь в палату! Вы тут для досмотра за детьми, а не шляться по коридору!"
. То есть мы с Бабушкой выйти и оставить какающих и писающих мальчиков не можем. Мой Сережа пока спит. У Бабушки болит спина и она тихонько постанывает. Левая половина Бабушки лежит у Внука на кровати, правая свисает, но слегка поддерживается в области попы стулом. Левая нога Бабушки упирается в рвотный тазик Внука (они располагаются как бы "валетом" и не дает
Когда все проснулись, стало ясно, что мобильными телефонами особенно не воспользуешься, т.к. брать с собой в палату заряжающие аккамулятор устройства НЕЛЬЗЯ. Впрочем, в палете нет ни одной разетки. Данилка жалуется, что уже сутки не может позвонить маме... Потом выясняется, что будто бы за 100 рублей (!!!) телефоны все-таки подзарядить можно...
Детей нужно много и часто поить. У всех на тумбочке - по три бутылочки для сбора мочи старого образца (стеклянные такие, с мерными отметками милилитров). Из бутылочек надо поочередно отхлебывать из одной - сладенький чай, из другой - какое-то солоноватое на вкус лекарство, из третьей - простую воду. У Сережи такие же бутылочки + еще его бутылка с соской из дома. Пить могут не все: Внука рвет от всего, что попадает в рот. Азамат не может заставить глотать себя все это, т.к. его мутит. Входит медсестра и велит всем детям срочно помочиться, чтобы собрать анализ мочи. Внук, Азамат и Данилка усаживаются на горшки. Сережа спит.Я прицепляю к нему мочеприемник. который (ура, ура!) захватила из дома.
Входит санитарка, забирает горшки и орет на меня, что мой ребенок еще не помочился. Показываю ей пустой мочеприемник на спящем ребенке, и она мне презвительно говорит что-то в том духе, что ее дети ходили без памперсов. Уходит она, презвительно осмотрев меня с ног до головы.
Приходит медсестра.
Муж уже давно приехал. Стоит внизу с сумкой и опаздывает на работу. Передать сумку с кем-то или подняться самому НЕЛЬЗЯ! Оставляю Сережку спящим (напоминаю. что кровать без ограничителя) и мчусь на 1 этаж бегом по лестнице. Лифтом пользоваться нельзя. Хватаю сумку (мама дорогая! а не кирпичи ли мне привез заботливый супруг?!) и пру ее на 4 этаж Лифтом пользоваться нельзя (см. выше!). Оставляю сумку за дверью с надписью "Не входить!" (где стеллажи), не доставая вещи: боюсь за Сережу, что он проснется, испугается новой обстановки, свалится с кровати, наконец. Выясняется, что я вовремя: мой малыш проснулся!!!!
Ждем врачебного осмотра. Ждем, ждем, ждем... Периодически влетают санитарки: помыть пол, поорать, вынести горшок...
Врача нет.
Привез
Врача нет. Наконец, влетают какие-то Тетки и с круглыми от деланного ужаса глазами начинают орать, чтобы мы все убрали с тумбочек, кроме детских бутылок. Тетки убегают, но через 5 минут появляются вновь, чтобы проверить "порядок" на тумбочке. Моя сумочка, которая лежит в ногах у спящего Сережи, Тетка в тумбочку. Выражение лица у Теток при этом такое. как будто в местном зоопарке освободилась вакансия крокодила, и они все на нее претендуют. Звучит команда: "Мамочки! Вы тут для надзора над детьми! Встаньте с кроватей!". Бабушка пытается встать, но терпит фиаско. Ее нога вместе с рвотным тазиком внука с грохотом падает на пол. Бабушка судорожно пытается приподняться, но у нее свело спину. тетки орут. Я помогаю Бабушке подняться.
Врача нет. В коридоре - мечутся люди в белых халатах. Меня осеняет идея: "В отделении проверка!!!!".
Кто-то из медсестер вспоминает про детей и влетает в палату с градусниками. Все измеряют температуру. Азаматик - сидя на горшке возле помойки.
Наконец к нам пришла Врач. Подошла к Внуку. начала осмотр. Однако открылась дверь, и ее срочно вызвали метаться по коридору. Она послушно заметалась, оставив на стуле Бабушки фонендоскоп.
Ждем.
Опять пришла врач. Закончила осмотр Внука. Подошла к Сереже. Затем ее опять вызвали метаться. Она убежала. Когда вернулась, я сочувственно спросила ее: "У вас проверяющий?&qu
В моем Сереже проснулся вулканчик и тайфунчик. Он явно чувствует себя хорошо. Сорвал простыню с кровати и изобразил маленькое приведение с моторчиком. Азаматик сел на горшок. Данилку заставили с вещами перейти в другую палату. Внуку поставили капельницу. Сережа носится по палате. Орет песенки, пытается рисовать, просит пить и есть. Пить нечего. Он выпил все три свои бутылочки. Беру Сережу на руки и пытаюсь выйти из палаты, чтобы попросить еще чайку. На меня орут "Мамаша, Вы тут для досмотра за... Немедленно вернитесь в палату!". Возвращаюсь бегом. Сережа орет и требует пить. Оставляю его на попечение Бабушки и снова пытаюсь проникнуть в коридор, чтобы попросить чаю. Путь лежит через помойку, возле которой на горшке опять сидит Азамат, на которого я стараюсь не смотреть, поскольку он дико (до слез!) стесняется. Новый окрик: "Мамаша! Вы тут... (и т.д.)". не слушаю. Иду за чаем, прошу налить. Слышу в ответ: "Чай порционный! Вам за завтраком давали? И чего хотите? Принесете из дома в термосе, покетики с чаем - тоже, и кусочек сахара!". Я не ухожу, и чай мне все-таки наливают.
Сережа-тайфунчик устал в палате, и рвется в коридор. Вырвался. Бегу за ним. Вслед мне летит очередной крик: "Мамаша! Вернитесь в палату! Вы тут за досмот...".
Приходит врач и завершает осмотр Сережи. Говорит, нужно дождаться стула, и тогда решать вопрос о том, нужно ли нам здесь еще оставаться.
Оставляю за рамками моего повествования сцены раздачи еды. Прошу проветрить палату. Там от тесноты и вони уже невыносимо. Сережа превращается в стихийное бедствие. Внуку хуже. Азаматик вроде бы давно не сидел на горшке: идет на поправку?
Тихий час. Все в палате спят, кроме Сережи. Он орет. ревет и мечется, рвется на свободу: подходит к запертой двери и кричит: "Папа! Папа! Где ты?".
Я понимаю, что надо быстрее собираться и уходить. Оставляю сына на попечении Бабушки, бегу забирать привезенные вещи из-за двери с надписью "Не входить!"
Вызвала такси. Оказалось, что машина не может въехать на территорию, и ждет нас у входа. Хватаю ребенка, баул и пешком на 1 этаж.
Как с ребенком и тяжелой сумищей я шла к машине - описывать не стану. Скажу только, что едва не испустила дух. Зато мы дома!!!!
Итак, мои впечатления: 19-е отделение УЖАСНОЕ!!! Очень напоминает тюрьму. Теперь я приложу все усилия, чтобы больше сюда никогда не попадать... Вот так.
Скорая приехала мгновенно. Очень милая доктор, фельдшер и медсестра. "Ну что, поедем в больницу? Я бы советовала выяснить, что с ребенком. Ситуация не производит впечатления острой, но малыш заболел только что. Как разовьется клиническая картина - мы не знаем. У детей все происходит стремительно. Если это кишечная токсикоинфекция, можно и не успеть отпоить. А так малыша вашего посмотрят, уехать вы сможете всегда". И мы поехали: плачущий Сережа, муж и я. Выяснять. В моей сумке - 3 памперса, мой паспорт, Сережин медицинский полис, бутылочка с водой, мобильный телефон, на котором кончились деньги, и ключи от квартиры. Мы думали, выясним, и сразу же вернемся. Что нас оставят в больнице - как-то и не предполагали... Нас повезли в ДГКБ им. св. Владимира в Сокольниках. В бывшую Русаковскую. Мне даже было интересно туда поехать, поскольку в этой больнице родилась моя бабушка, там же бабушка родила маму, и там же - мама меня. Так что ехала я как бы на малую Родину, полагая. что уж там-то моему сыну плохо не сделают. Все-таки пациент Русаковки в четвертом поколении! Пациента в машине скорой помощи вырвало еще раз. Впрочем, выглядел он сонным, измученным, но уже несколько оживленным. Путешествие по ночной Москве он воспринял как приключение. и с интересом смотрел в окно. Нас доставили в приемный покой, где Сережу очень внимательно и тщательно, очень нежно, очень по-доброму, так, как мне кажется и должен осматривать больного малыша детский доктор, осмотрела педиатр. Мы прониклись к врачу доверием и симпатией. Она очень советовала остаться с ребенком в больнице: надо понаблюдать, уйти можно всегда, ребенок еще маленький, зачем ездить туда-сюда, если что, больница у нас хорошая, известная, СВЯТОГО ВЛАДИМИРА! Здесь врач сделала придыхание и внимательно на меня посмотрела. И... Я осталась. В течение этого дня мне потом постоянно вкрадчиво говорили "больница СВЯТОГО ВЛАДИМИРА!" и придыхали. Я такие вещи не слишком люблю (придыхания. я имею в виду), но...
Нас погрузили в крошечный автобус (территория огромная) и повезли в 4 корпус, в инфекционное 19 отделение. Мы попрощались с мужем, нас с Сережей погрузили в лифт, в котором повсюду стояли и висели иконы, мрачная тетя-санитарка, не ответив на наше приветствие, громко лязгнула какими-то засовами и нажала кнопку четвертого этажа. Старый скрипучий лифт медленно тронулся. И вот мы у входа в отделение. Снова иконы. Дежурная медсестра, оформляет Сережу на процедуры. Наконец, звучит команда: "Раздевайтесь. Переобувайтесь. Переодевайте ребенка. Вещи оставьте на стеллаже. С собой возьмите только то, что нужно для ребенка в палате". Я испытала легкий шок. Переодеваться и переодевать Сережу мне не во что. С собой только телефон и памперсы. Я в легкой куртке, домашнем платье и домашних туфлях (выбежала, в чем была). Сережа в штанишках, колготках, водолазке и вязаной безрукавочке. Зачем-то сняла с него штанишки и сандалики. Запихнула их в сумку. Чтобы хоть что-то оставить (раз велят), сняла с себя куртку. а с малыша безрукавку, Положила на стеллаж. Взяла Сережу на руки. Дверь закрылась, у нас за спиной осталась надпись "Не входить!". Сережу взвесили, что-то записали о нем, и повели нас в палату.
Ночь. Свет не зажигали, естественно. В темноте показали на кровать: "Ваша!", и ушли. Я разглядела пять кроватей, четыре из которых были заняты. Рядом с одной сидела на стуле женщина, как потом оказалась - бабушка 5-летнего малыша. Сережа спать расхотел. Ему было интересно и вместе с тем страшновато. Я оставила его в одном памперсе (жарко!), с ужасом думая. что буду делать, когда у Сережи начнется понос (почему-то я не сомневалась, что он начнется). И началось... Сережа принялся разговаривать, спрашивал о чем-то, рвался слезть с кровати (она была металлической обычной, без всяких ограничителей для малышей). С трудом мне удалось его угомонить. Слава богу, спящие дети не проснулись. Бабушка возле кроватки внука временами вставала со своего стула, предлагала своему ребенку пить, подносила к нему таз: человечка безостановочно и мучительно рвало. Сережа потихонечку заснул. Вдруг открылась дверь в палату: дежурная медсестра с грохотом и хохотом швырнула нам не первой молодости алюминевый таз на случай рвоты и видавший виды ночной горшок. Утром я увидела, что такие горшки с отбитыми боками и жуткого вида тазики стояли под всеми детскими кроватками. Я тихонечко послала мужу смс-ку: "Мы в палате, как ты?". Ответ был ужасный: "Стою у подъезда. Не взял ключи, домой попасть не могу". Ну да... Ключи остались у меня, ведь мы думали, что не останемся в больнице, нас осмотрят, сделают экспресс-анализы, мы получим рекомендации и все вместе вернемся домой... Время - 4 часа утра. Через три часа мужу на работу... В квартире - спит мой свекр, который приехал навестить внука. Домофон не работает. Мобильный свекра выключен, на звонки по городскому телефону он не реагирует (спит и просто не слышит). До работы муж должен погулять с собаками, покормить их и собрать нам с Сережей сумку в больницу: мы же ничего не взяли!!! Сумку он должен опять же до работы закинуть нам в больницу... На все про все - два часа. Бог с ним со сном, мужу было ясно, что поспать ему не удастся. Для врача бессонная ночь - не диво, и муж отнесся к этому совершенно спокойно. Переживала я. А вот мы без вещей и памперсов и голодные не гулявшие собаки и спящий свекр....Опускаю подробности и пишу все это, чтобы вы поняли, в какой нелепой и дурацкой ситуации мы оказались... Примерно через час мужу удалось попасть в квартиру. Осталось пол-часа на собак и на сборы сумки для нас в больницу. Муж взял огромную дорожную сумку и, особо не разбираясь, сгреб туда все детские вещи, какие-то книжки, мое белье и одежду, какую-то посуду (ложки-вилки-чашки-таре
Светало. Сережу вырвало еще раз. Он успокоился и уснул. Я кое-как пристроилась рядом. Напротив бабушка болящего внука сооружала ложе себе, подставляя под бок какой-то колченогий стул: кровать узкая, вдвоем на ней уместиться трудно, особенно если учесть таз, с которым в обнимку лежит ребенок с непрерывной рвотой. Уже можно было разглядеть палату. Узкий пенал с окном и дверью напротив. Отдельных боксов нет. Дети в общей палате. Четверо детей, двое взрослых. Рукомойник. Огромное помойное ведро. три тумбочки. Два стула. Голые стены. Ни одной картинки, ни одной игрушки, ничего, что говорило бы о том, что здесь лечат ДЕТЕЙ. На окнах нет занавесок. Окна грязные и не открываются. Очень душно. Пахнет рвотными массами и, простите, калом... Туалет "для родителей" - в коридоре. У детей - горшки. Пользоваться можно только горшками, естественно, прилюдно. Дети разных возрастов. В нашей палате, кроме Сережи, 5-летний Внук, 9-летний чудный черноглазый мальчик Азамат и 10-летний Данилка. Азамат и Данилка ходить на горшок прилюдно стесняются, терпят до синевы, пока мы с Бабушкой не понимаем, что нам надо сгуппироваться и отвернуться. чтобы мающиеся животами дети могли сделать свои дела. Дети по очереди уходят со своми горшками к раковине, пристраиваются возле огромного помойного ведра, стесняются издаваемых ими звуков и запаха. У всех понос и частый стул. Ширмы нет. В коридор выходить нельзя (ЗАПРЕЩЕНО! Выйдешь - сразу раздастся окрик на весь коридор: "Мамаша! Вернитесь в палату! Вы тут для досмотра за детьми, а не шляться по коридору!"
. То есть мы с Бабушкой выйти и оставить какающих и писающих мальчиков не можем. Мой Сережа пока спит. У Бабушки болит спина и она тихонько постанывает. Левая половина Бабушки лежит у Внука на кровати, правая свисает, но слегка поддерживается в области попы стулом. Левая нога Бабушки упирается в рвотный тазик Внука (они располагаются как бы "валетом" и не даетКогда все проснулись, стало ясно, что мобильными телефонами особенно не воспользуешься, т.к. брать с собой в палату заряжающие аккамулятор устройства НЕЛЬЗЯ. Впрочем, в палете нет ни одной разетки. Данилка жалуется, что уже сутки не может позвонить маме... Потом выясняется, что будто бы за 100 рублей (!!!) телефоны все-таки подзарядить можно...
Детей нужно много и часто поить. У всех на тумбочке - по три бутылочки для сбора мочи старого образца (стеклянные такие, с мерными отметками милилитров). Из бутылочек надо поочередно отхлебывать из одной - сладенький чай, из другой - какое-то солоноватое на вкус лекарство, из третьей - простую воду. У Сережи такие же бутылочки + еще его бутылка с соской из дома. Пить могут не все: Внука рвет от всего, что попадает в рот. Азамат не может заставить глотать себя все это, т.к. его мутит. Входит медсестра и велит всем детям срочно помочиться, чтобы собрать анализ мочи. Внук, Азамат и Данилка усаживаются на горшки. Сережа спит.Я прицепляю к нему мочеприемник. который (ура, ура!) захватила из дома.
Входит санитарка, забирает горшки и орет на меня, что мой ребенок еще не помочился. Показываю ей пустой мочеприемник на спящем ребенке, и она мне презвительно говорит что-то в том духе, что ее дети ходили без памперсов. Уходит она, презвительно осмотрев меня с ног до головы.
Приходит медсестра.
Муж уже давно приехал. Стоит внизу с сумкой и опаздывает на работу. Передать сумку с кем-то или подняться самому НЕЛЬЗЯ! Оставляю Сережку спящим (напоминаю. что кровать без ограничителя) и мчусь на 1 этаж бегом по лестнице. Лифтом пользоваться нельзя. Хватаю сумку (мама дорогая! а не кирпичи ли мне привез заботливый супруг?!) и пру ее на 4 этаж Лифтом пользоваться нельзя (см. выше!). Оставляю сумку за дверью с надписью "Не входить!" (где стеллажи), не доставая вещи: боюсь за Сережу, что он проснется, испугается новой обстановки, свалится с кровати, наконец. Выясняется, что я вовремя: мой малыш проснулся!!!!
Ждем врачебного осмотра. Ждем, ждем, ждем... Периодически влетают санитарки: помыть пол, поорать, вынести горшок...
Врача нет.
Привез
Врача нет. Наконец, влетают какие-то Тетки и с круглыми от деланного ужаса глазами начинают орать, чтобы мы все убрали с тумбочек, кроме детских бутылок. Тетки убегают, но через 5 минут появляются вновь, чтобы проверить "порядок" на тумбочке. Моя сумочка, которая лежит в ногах у спящего Сережи, Тетка в тумбочку. Выражение лица у Теток при этом такое. как будто в местном зоопарке освободилась вакансия крокодила, и они все на нее претендуют. Звучит команда: "Мамочки! Вы тут для надзора над детьми! Встаньте с кроватей!". Бабушка пытается встать, но терпит фиаско. Ее нога вместе с рвотным тазиком внука с грохотом падает на пол. Бабушка судорожно пытается приподняться, но у нее свело спину. тетки орут. Я помогаю Бабушке подняться.
Врача нет. В коридоре - мечутся люди в белых халатах. Меня осеняет идея: "В отделении проверка!!!!".
Кто-то из медсестер вспоминает про детей и влетает в палату с градусниками. Все измеряют температуру. Азаматик - сидя на горшке возле помойки.
Наконец к нам пришла Врач. Подошла к Внуку. начала осмотр. Однако открылась дверь, и ее срочно вызвали метаться по коридору. Она послушно заметалась, оставив на стуле Бабушки фонендоскоп.
Ждем.
Опять пришла врач. Закончила осмотр Внука. Подошла к Сереже. Затем ее опять вызвали метаться. Она убежала. Когда вернулась, я сочувственно спросила ее: "У вас проверяющий?&qu
В моем Сереже проснулся вулканчик и тайфунчик. Он явно чувствует себя хорошо. Сорвал простыню с кровати и изобразил маленькое приведение с моторчиком. Азаматик сел на горшок. Данилку заставили с вещами перейти в другую палату. Внуку поставили капельницу. Сережа носится по палате. Орет песенки, пытается рисовать, просит пить и есть. Пить нечего. Он выпил все три свои бутылочки. Беру Сережу на руки и пытаюсь выйти из палаты, чтобы попросить еще чайку. На меня орут "Мамаша, Вы тут для досмотра за... Немедленно вернитесь в палату!". Возвращаюсь бегом. Сережа орет и требует пить. Оставляю его на попечение Бабушки и снова пытаюсь проникнуть в коридор, чтобы попросить чаю. Путь лежит через помойку, возле которой на горшке опять сидит Азамат, на которого я стараюсь не смотреть, поскольку он дико (до слез!) стесняется. Новый окрик: "Мамаша! Вы тут... (и т.д.)". не слушаю. Иду за чаем, прошу налить. Слышу в ответ: "Чай порционный! Вам за завтраком давали? И чего хотите? Принесете из дома в термосе, покетики с чаем - тоже, и кусочек сахара!". Я не ухожу, и чай мне все-таки наливают.
Сережа-тайфунчик устал в палате, и рвется в коридор. Вырвался. Бегу за ним. Вслед мне летит очередной крик: "Мамаша! Вернитесь в палату! Вы тут за досмот...".
Приходит врач и завершает осмотр Сережи. Говорит, нужно дождаться стула, и тогда решать вопрос о том, нужно ли нам здесь еще оставаться.
Оставляю за рамками моего повествования сцены раздачи еды. Прошу проветрить палату. Там от тесноты и вони уже невыносимо. Сережа превращается в стихийное бедствие. Внуку хуже. Азаматик вроде бы давно не сидел на горшке: идет на поправку?
Тихий час. Все в палате спят, кроме Сережи. Он орет. ревет и мечется, рвется на свободу: подходит к запертой двери и кричит: "Папа! Папа! Где ты?".
Я понимаю, что надо быстрее собираться и уходить. Оставляю сына на попечении Бабушки, бегу забирать привезенные вещи из-за двери с надписью "Не входить!"
Вызвала такси. Оказалось, что машина не может въехать на территорию, и ждет нас у входа. Хватаю ребенка, баул и пешком на 1 этаж.
Как с ребенком и тяжелой сумищей я шла к машине - описывать не стану. Скажу только, что едва не испустила дух. Зато мы дома!!!!
Итак, мои впечатления: 19-е отделение УЖАСНОЕ!!! Очень напоминает тюрьму. Теперь я приложу все усилия, чтобы больше сюда никогда не попадать... Вот так.
Тема закрытаТема скрыта
История до мельчайших пунктов один в один с Вашей!
Только у нас ещё был и понос и всё было гораздо хуже. И выкарабкивались мы долго и едва выжили вообще--тогда я молодой была и боялась всего. А на сегодня--я бы этого просто так не оставила!!!!
У нас в том отделении регулярно погибают дети, из-за недостатка помощи своевременной и невнимания в том числе! И мне на сегодян поздно кулаками махать--а Вы можете своим письмом правдивым спасти много жизней! Подумайте!
Почему во многих больниц
История до мельчайших пунктов один в один с Вашей!
Только у нас ещё был и понос и всё было гораздо хуже. И выкарабкивались мы долго и едва выжили вообще--тогда я молодой была и боялась всего. А на сегодня--я бы этого просто так не оставила!!!!
У нас в том отделении регулярно погибают дети, из-за недостатка помощи своевременной и невнимания в том числе! И мне на сегодян поздно кулаками махать--а Вы можете своим письмом правдивым спасти много жизней! Подумайте!
Почему во многих больниц
Думаю, что положение в отделении, в которое мы попали, отражает ситуацию с детскими лечебными учреждениями в России, которые как минимум плохо финансируются. Нищета, убогость, отношение к своему народу, как к быдлу, которое все стерпит - реалии наших дней. Я не хочу быть предвзятой: детей лечили, они получали врачебную помощь. Я не могу судить о квалификации этой помощи, однако отмечу, что наша палатная врач была по крайней мере очень внимательна. Ее дергали и отвлекали от пациентов из-за ПРОВЕРКИ (!), она прерывала осмотр, ПРОВЕРКА (!) была важнее маленьких пациентов. НО! В коридор ее вызывало ее начальство. Наверное, настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене вместе со всей его проверкой. Трудно представить, чтобы, бросив больного (тем более - ребенка!) со всех ног бросился метаться по коридору в связи с проверкой хирург Юдин, или знаменитый Вишневский, или Лев Дурнов... Здесь же была молодая измотанная, очень уставшая женщина-врач, чье имя мне так и не удалось узнать (!). Противно и грустно. Это реалии не только Русаковской больницы (называю ее старым именем), а всей системы здравоохранения.
А молчать я не буду.
Я уже не молчу.
Думаю, что положение в отделении, в которое мы попали, отражает ситуацию с детскими лечебными учреждениями в России, которые как минимум плохо финансируются. Нищета, убогость, отношение к своему народу, как к быдлу, которое все стерпит - реалии наших дней. Я не хочу быть предвзятой: детей лечили, они получали врачебную помощь. Я не могу судить о квалификации этой помощи, однако отмечу, что наша палатная врач была по крайней мере очень внимательна. Ее дергали и отвлекали от пациентов из-за ПРОВЕРКИ (!), она прерывала осмотр, ПРОВЕРКА (!) была важнее маленьких пациентов. НО! В коридор ее вызывало ее начальство. Наверное, настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене вместе со всей его проверкой. Трудно представить, чтобы, бросив больного (тем более - ребенка!) со всех ног бросился метаться по коридору в связи с проверкой хирург Юдин, или знаменитый Вишневский, или Лев Дурнов... Здесь же была молодая измотанная, очень уставшая женщина-врач, чье имя мне так и не удалось узнать (!). Противно и грустно. Это реалии не только Русаковской больницы (называю ее старым именем), а всей системы здравоохранения.
А молчать я не буду.
Я уже не молчу.
Думаю, что положение в отделении, в которое мы попали, отражает ситуацию с детскими лечебными учреждениями в России, которые как минимум плохо финансируются. Нищета, убогость, отношение к своему народу, как к быдлу, которое все стерпит - реалии наших дней. Я не хочу быть предвзятой: детей лечили, они получали врачебную помощь. Я не могу судить о квалификации этой помощи, однако отмечу, что наша палатная врач была по крайней мере очень внимательна. Ее дергали и отвлекали от пациентов из-за ПРОВЕРКИ (!), она прерывала осмотр, ПРОВЕРКА (!) была важнее маленьких пациентов. НО! В коридор ее вызывало ее начальство. Наверное, настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене вместе со всей его проверкой. Трудно представить, чтобы, бросив больного (тем более - ребенка!) со всех ног бросился метаться по коридору в связи с проверкой хирург Юдин, или знаменитый Вишневский, или Лев Дурнов... Здесь же была молодая измотанная, очень уставшая женщина-врач, чье имя мне так и не удалось узнать (!). Противно и грустно. Это реалии не только Русаковской больницы (называю ее старым именем), а всей системы здравоохранения.
А молчать я не буду.
Я уже не молчу.
настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене ---нет, увы. Нам с своё время и профессора помочь не могли, когда им прижало хвост вышестоящее начальство. Беда в том, что над толковым Айболитом стоят сто дураков сверху и дёргают Айболита за верёвочки, И даже самый супер-Айболит зависит от начальства, как это ни банально но факт! И эта замечательная врач не может заступиться щза своих пациентов, иначе она останется без работы--но для врача не это страшное,поверьте, она боится больше всего, что её маленькие пациенты останутся без её помощи--мы уже в своё время это проходили.
Профессор в Бурденко мне сказал: "если я наплюю на систему и помогу Вашему ребёнку--меня какой-нибудь подлец лишит работы за это, и не задумается о том, что я спасал жизнь маленького ребёнка. Но я не работу потерять боюсь, я боюсь, что тогда другие мои пациенты останутся без моей помощи, а пациентов у меня много, и они жизненно зависят от меня."
Вот так.
Потому это именно родители и пациенты могут помочь и себе, и тому хорошему врачу--помочь тем, что заявить во всеуслышание , какой беспредел творится в больнице, не быть равнодушным к такому маразму и такому ужасному отношению к больным деткам и хорошим врачам!
настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене ---нет, увы. Нам с своё время и профессора помочь не могли, когда им прижало хвост вышестоящее начальство. Беда в том, что над толковым Айболитом стоят сто дураков сверху и дёргают Айболита за верёвочки, И даже самый супер-Айболит зависит от начальства, как это ни банально но факт! И эта замечательная врач не может заступиться щза своих пациентов, иначе она останется без работы--но для врача не это страшное,поверьте, она боится больше всего, что её маленькие пациенты останутся без её помощи--мы уже в своё время это проходили.
Профессор в Бурденко мне сказал: "если я наплюю на систему и помогу Вашему ребёнку--меня какой-нибудь подлец лишит работы за это, и не задумается о том, что я спасал жизнь маленького ребёнка. Но я не работу потерять боюсь, я боюсь, что тогда другие мои пациенты останутся без моей помощи, а пациентов у меня много, и они жизненно зависят от меня."
Вот так.
Потому это именно родители и пациенты могут помочь и себе, и тому хорошему врачу--помочь тем, что заявить во всеуслышание , какой беспредел творится в больнице, не быть равнодушным к такому маразму и такому ужасному отношению к больным деткам и хорошим врачам!
хотя свела нас крайне печальная тема.
Здоровья Вам и Вашей семье!
Думаю, что положение в отделении, в которое мы попали, отражает ситуацию с детскими лечебными учреждениями в России, которые как минимум плохо финансируются. Нищета, убогость, отношение к своему народу, как к быдлу, которое все стерпит - реалии наших дней. Я не хочу быть предвзятой: детей лечили, они получали врачебную помощь. Я не могу судить о квалификации этой помощи, однако отмечу, что наша палатная врач была по крайней мере очень внимательна. Ее дергали и отвлекали от пациентов из-за ПРОВЕРКИ (!), она прерывала осмотр, ПРОВЕРКА (!) была важнее маленьких пациентов. НО! В коридор ее вызывало ее начальство. Наверное, настоящий Айболит послал бы все это начальство к ядрёной фене вместе со всей его проверкой. Трудно представить, чтобы, бросив больного (тем более - ребенка!) со всех ног бросился метаться по коридору в связи с проверкой хирург Юдин, или знаменитый Вишневский, или Лев Дурнов... Здесь же была молодая измотанная, очень уставшая женщина-врач, чье имя мне так и не удалось узнать (!). Противно и грустно. Это реалии не только Русаковской больницы (называю ее старым именем), а всей системы здравоохранения.
А молчать я не буду.
Я уже не молчу.
Не молчите. Пожалуйста!
А начинается менингит зачастую как обычная простуда, так
что даже не каждый врач распознает это коварное заболевание сразу.
Так что если Вы , конечно, ну супер опытный врач--то можете "наблюдать"
ребёнка и сами, ну а если Вы не опытный врач, то лучше самонадеянным
А начинается менингит зачастую как обычная простуда, так
что даже не каждый врач распознает это коварное заболевание сразу.
Так что если Вы , конечно, ну супер опытный врач--то можете "наблюдать"
ребёнка и сами, ну а если Вы не опытный врач, то лучше самонадеянным
Больницы должны быть такими, чтобы родители не боялись попадать в них и были уверены--что там будет оказана необходимая помощь, что там есть надёжные руки и условия для того, чтобы поднять ребёночка и помочь ему! А "наблюдать самому дома", даже будучи врачом--
далеко не всегда надёжный выход, ведь имея супер образование врача и опыт в квадрате, невозможно дома иметь и дыхательный аппарат, так , на всякий случай, и реанимацию--вдруг что? А доехать до больницы--не всегда можно быстро!
Вы говорите правильно: больницы должны быть такими, чтобы их не боялись родители, а могли на них надеяться!
Больницы должны быть такими, чтобы родители не боялись попадать в них и были уверены--что там будет оказана необходимая помощь, что там есть надёжные руки и условия для того, чтобы поднять ребёночка и помочь ему! А "наблюдать самому дома", даже будучи врачом--
далеко не всегда надёжный выход, ведь имея супер образование врача и опыт в квадрате, невозможно дома иметь и дыхательный аппарат, так , на всякий случай, и реанимацию--вдруг что? А доехать до больницы--не всегда можно быстро!
Вы говорите правильно: больницы должны быть такими, чтобы их не боялись родители, а могли на них надеяться!