Здравствуйте, девченки! Моему новорожденному сыну 16 дней. последнюю неделю он стал не только спать и есть, но еще и бодрствовать. Бывает оставляю его не спящим в кроватке и он лежит в ней 15-30 мин. Смотрит куда-то (вокруг него стоят небольшие мягкие игрушки, но он на них редко смотрит), машет руками и ногами. Старший сын ни минуты не лежал сам, до трех месяцев был все время на руках. Вот меня интересует вопрос, (может глупость конечно спрошу, так Вы поясните): может чем-то надо занять ребенка во время бодрствования? Слышала, что новорожденные видят не дальше 30 см. и слух до конца у них формируется к месяцу, так что же ему предложить? Или он так и должен просто лежать?
довольно быстро, вняв, без сомнения, просьбе Джона.
-- Какие вы нежные и теплые. Я так вас люблю, --сказала
Барбара, стараясь поймать в кулачок хотя бы один луч.
-- Милая девочка, --ответили лучи и стали гладить ее щечки.
-- Тебе нравитс
когда их любят.
-- Очень! --вздохнула с наслаждением Барбара.
-- Слова! Слова! Слова! Я нигде не слышал столько слов, как
в доме N 17 по Вишневой улице. В этой комнате всегда кто-то
болтает, --провере
повернули головы. Это был Скворец, живший на верху дымоходной
трубы.
-- Нет, как вам это нравится! --быстро обернулась Мэри
Поппинс. --Посмотрел бы на себя. День-деньско
крышам и проводам. И без умолку трещишь, чирикаешь, орешь. Ты
своим гамом мертвого разбудишь! Воробьи и те тише себя ведут.
Скворец склонил голову набок и глянул на нее одним глазом
сверху оконной рамы.
-- Ну и что? --ответил он. --У меня уйма дел:
консультации, дискуссии, диспуты, переговоры. Вот целый день и
нет языку покоя.
-- Бедный язык, --съязви
-- А я, между прочим, молодой человек, не с вами
разговариваю, --Скворец гордо тряхнул крылышками и слетел на
подоконник. --И уж, во всяком случае, не тебе это говорить.
Кто в субботу чуть не весь день голосил?
-- Но я же не болтал языком, --смутился Джон. --У меня
животик болел.
--
шишечку кроватки, где лежала Барбара, и сказал тихим,
вкрадчивым голосом:
-- Есть сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки,
Барбара?
Барбар
-- Вот тебе половинка овсяного печенья, --протянула она в
кулачке угощенье.
Скворец мгновенно вспорхнул с кровати, схватил кусочек
печенья, вернулся на подоконник и стал быстро-быстро клевать.
-- А где твое спасиб
печенье было такое вкусное, что Скворец никого и ничего не
слышал. --А спасибо где?-- громче повторила Мэри Поппинс.
-- Что такое? Ах, дорогуша, занимайтесь своим делом. У меня
нет времени на всякие церемонии. --И он склюнул последнюю
крошку.
В комнате воцарила
схватил свою голенькую ножку, сунул пальцы в рот, где уже белел
первый зубик, и стал водить ими по губам.
-- Что с тобой? Зачем это? --засмеялась Барбара. --Сейчас
тобой никто не любуется.
-- Знаю, --отве
на губной гармошке, --но надо практиковаться. Взрослые от
этого балдеют. Ты обратила внимание, тетушка Флосси увидела
вчера этот фокус и чуть с ума не сошла. Столько глупостей
наговорила -- я и птенчик, и умничка, и золотце -- словом,
седьмое чудо света. Слыхала что-нибудь
выпустил изо рта ножку и захохотал, вспомнив тетушку Флосси.
-- Мои штучки ей тоже нравятся, --без тени хвастовства
заметила Барбара. --Я начну снимать и надевать пинетки, а она
мне -- ты такая сладенькая, я тебя сейчас съем, смешно, да?
Если я говорю, что съем, значит, и правда съем, например,
я
одно -- делают другое. Как ты думаешь, она понарошку хочет меня
съесть?
-- Конечно, понарошку. Это они так шутят. Мне никогда не
понять взрослых. Они все-таки очень глупые. Даже и Джейн с
Майклом не всегда умными назовешь.
-- Да, --согласил
пинетки.
-- Например, они никогда не понимают, о чем мы говорим. Но
самое страшное, они вообще не понимают ничей язык. Я сам
слышал, как Джейн сказала: вот бы понять, что говорит ветер.
-- И я удивляюсь на Майкла. Только и слышишь: "Ах, как поет
скворец -- ти-ви, ти-ви!&q
говорит, как мы с тобой. А уж от мамы с папой, конечно, и
ожидать нечего. Они просто ничегошеньки не понимают. Но Джейн с
Майклом, кажется, должны бы понимать...
-- А они раньше и понимали, --вмешалась Мэри Поппинс,
складывая стопкой ночные сорочки Джейн.
-- Что? --воскл
ветра?
-- Да, и язык деревьев, солнечных лучей, звезд.
-- Но как они могли разучиться? --Джон наморщил лобик,
силясь постичь причину такого несчастья.
-- Ты хочешь знать? --провереща
хотел сказать: а я знаю, как.
-- Выросли и забыли, --объяснила Мэри Поппинс. --Барбара,
надень, пожалуйста, пинетки.
-- Глупая причина, --сказал Джон, сердито на нее глядя.
-- Может, и глупая,
Барбаре и крепко-накрепко завязала пинетки.
-- А Джейн с Майклом и правда глупые, --продолжал Джон. --
Вот я вырасту и ни за что не забуду.
-- И я тоже, --Барбара сунула палец в рот и стала,
причмокивая, сосать.
-- Забудете,
Близнецы сели в постельках и уставились на нее.
Памела Треверс. Мэри Поппинс с Вишневой улицы
довольно быстро, вняв, без сомнения, просьбе Джона.
-- Какие вы нежные и теплые. Я так вас люблю, --сказала
Барбара, стараясь поймать в кулачок хотя бы один луч.
-- Милая девочка, --ответили лучи и стали гладить ее щечки.
-- Тебе нравитс
когда их любят.
-- Очень! --вздохнула с наслаждением Барбара.
-- Слова! Слова! Слова! Я нигде не слышал столько слов, как
в доме N 17 по Вишневой улице. В этой комнате всегда кто-то
болтает, --провере
повернули головы. Это был Скворец, живший на верху дымоходной
трубы.
-- Нет, как вам это нравится! --быстро обернулась Мэри
Поппинс. --Посмотрел бы на себя. День-деньско
крышам и проводам. И без умолку трещишь, чирикаешь, орешь. Ты
своим гамом мертвого разбудишь! Воробьи и те тише себя ведут.
Скворец склонил голову набок и глянул на нее одним глазом
сверху оконной рамы.
-- Ну и что? --ответил он. --У меня уйма дел:
консультации, дискуссии, диспуты, переговоры. Вот целый день и
нет языку покоя.
-- Бедный язык, --съязви
-- А я, между прочим, молодой человек, не с вами
разговариваю, --Скворец гордо тряхнул крылышками и слетел на
подоконник. --И уж, во всяком случае, не тебе это говорить.
Кто в субботу чуть не весь день голосил?
-- Но я же не болтал языком, --смутился Джон. --У меня
животик болел.
--
шишечку кроватки, где лежала Барбара, и сказал тихим,
вкрадчивым голосом:
-- Есть сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки,
Барбара?
Барбар
-- Вот тебе половинка овсяного печенья, --протянула она в
кулачке угощенье.
Скворец мгновенно вспорхнул с кровати, схватил кусочек
печенья, вернулся на подоконник и стал быстро-быстро клевать.
-- А где твое спасиб
печенье было такое вкусное, что Скворец никого и ничего не
слышал. --А спасибо где?-- громче повторила Мэри Поппинс.
-- Что такое? Ах, дорогуша, занимайтесь своим делом. У меня
нет времени на всякие церемонии. --И он склюнул последнюю
крошку.
В комнате воцарила
схватил свою голенькую ножку, сунул пальцы в рот, где уже белел
первый зубик, и стал водить ими по губам.
-- Что с тобой? Зачем это? --засмеялась Барбара. --Сейчас
тобой никто не любуется.
-- Знаю, --отве
на губной гармошке, --но надо практиковаться. Взрослые от
этого балдеют. Ты обратила внимание, тетушка Флосси увидела
вчера этот фокус и чуть с ума не сошла. Столько глупостей
наговорила -- я и птенчик, и умничка, и золотце -- словом,
седьмое чудо света. Слыхала что-нибудь
выпустил изо рта ножку и захохотал, вспомнив тетушку Флосси.
-- Мои штучки ей тоже нравятся, --без тени хвастовства
заметила Барбара. --Я начну снимать и надевать пинетки, а она
мне -- ты такая сладенькая, я тебя сейчас съем, смешно, да?
Если я говорю, что съем, значит, и правда съем, например,
я
одно -- делают другое. Как ты думаешь, она понарошку хочет меня
съесть?
-- Конечно, понарошку. Это они так шутят. Мне никогда не
понять взрослых. Они все-таки очень глупые. Даже и Джейн с
Майклом не всегда умными назовешь.
-- Да, --согласил
пинетки.
-- Например, они никогда не понимают, о чем мы говорим. Но
самое страшное, они вообще не понимают ничей язык. Я сам
слышал, как Джейн сказала: вот бы понять, что говорит ветер.
-- И я удивляюсь на Майкла. Только и слышишь: "Ах, как поет
скворец -- ти-ви, ти-ви!&q
говорит, как мы с тобой. А уж от мамы с папой, конечно, и
ожидать нечего. Они просто ничегошеньки не понимают. Но Джейн с
Майклом, кажется, должны бы понимать...
-- А они раньше и понимали, --вмешалась Мэри Поппинс,
складывая стопкой ночные сорочки Джейн.
-- Что? --воскл
ветра?
-- Да, и язык деревьев, солнечных лучей, звезд.
-- Но как они могли разучиться? --Джон наморщил лобик,
силясь постичь причину такого несчастья.
-- Ты хочешь знать? --провереща
хотел сказать: а я знаю, как.
-- Выросли и забыли, --объяснила Мэри Поппинс. --Барбара,
надень, пожалуйста, пинетки.
-- Глупая причина, --сказал Джон, сердито на нее глядя.
-- Может, и глупая,
Барбаре и крепко-накрепко завязала пинетки.
-- А Джейн с Майклом и правда глупые, --продолжал Джон. --
Вот я вырасту и ни за что не забуду.
-- И я тоже, --Барбара сунула палец в рот и стала,
причмокивая, сосать.
-- Забудете,
Близнецы сели в постельках и уставились на нее.
Памела Треверс. Мэри Поппинс с Вишневой улицы